Борис Марцинкевич: Откуда берётся энергетическая бедность Европы?

Энергетический кризис в Европе очередной раз поднимает вопрос растущей энергетической бедности в регионе. В 2021 году она охватила 35 миллионов жителей Европейского союза, которые были вынуждены отказаться от обогрева своих жилищ, чтобы им хватило средств на покупку еды.

Больше всего от этой ситуации страдает Восточная и Южная Европа. В Болгарии, например, к энергетическим беднякам можно отнести 30% населения страны.

Проблема энергетической бедности возникла не сегодня, о ней давно известно. Статья 2016 года шведского ресурса “ЕТС”: Каждый десятый гражданин ЕС живет в топливной бедности.

Великобритания в европейских расчётах уже не учитывается, хотя сам термин «энергетическая бедность» впервые появился именно здесь.

Согласно данным британской статистики, количество домохозяйств, столкнувшихся с проблемой энергобедности, в 2021 году увеличилось до 6 миллионов.

В странах Прибалтики население уже устало изумляться скачкообразно растущему тарифу на отопление в своих платежках. Самоуправление латвийского Даугавпилса из-за длительного роста цен на энергоресурсы объявило энергетический кризис в городе и обратилось за господдержкой.

Судя по тому, как в начале этого года мэр Даугавпилса ополчился на правительство страны, поддержка так и не была оказана…

Как благополучная Европа вообще докатилась до такого словосочетания как «энергетическая бедность»?

Чтобы это понять, стоит вспомнить такие прогрессивные словосочетания как: «либеральная модель экономики», «Третий энергопакет», «целевая модель газового рынка»…

Сегодня мы как раз и наблюдаем результат внедрения газовой директивы Третьего энергопакета.

По январским данным 2022 года, в Европе на 22 процента сократилось потребление газа для производства электроэнергии, при этом в Германии на 18 процентов увеличилось производство электроэнергии с использованием угля. Попытка заместить газовую генерацию угольной в течение недели привела к тому, что рост цен на уголь энергетических сортов на FOB Роттердам составил почти 20 процентов. При этом нужно учесть, что он пока не достиг тех пиковых значений, которые были в октябре 2021 года.

В это же время удивительная новость пришла из Чехии. Эта страна закупила австралийский уголь для угольных электростанций, расположенных в регионах, где уголь добывался последние лет 200.

То есть люди, «стоя по пояс в угле», принимают уголь, пришедший из Австралии!

Это и называется разбалансировкой энергосистемы и отказом от соблюдения принципов энергетической безопасности.

Третий энергопакет в действии…

А замещение угольной генерации ветряками и солнечными панелями вряд ли можно назвать оптимальным вариантом решения проблемы балансировки объединённых энергетических систем. Сама по себе система, при которой не делается достаточных запасов энергетических ресурсов, и при этом приоритет отдаётся ветровой и солнечной генерации, а также станциям, работающим на биомассе, приводит к перекосам, которые приходится выправлять за счёт экстренного включения уже закрытых угольных и газовых котелен.

Напомню, огромное количество льгот, которые были предоставлены для инвесторов, вкладывающих в ветер и солнце, привели к тому, что угольные и газовые электростанции перестали быть рентабельными.

Одна из таких льгот — обязанность в первую очередь закупать электроэнергию, вырабатываемую на солнечных и ветряных электростанциях.

В результате тепловые электростанции вынуждены работать в режимах, которые задают погодные условия, в непредсказуемом ритме переходя с максимальных нагрузок на минимальные и наоборот. Это снижает коэффициент использования установленной мощности (КИУМ), коэффициент полезного действия, станции чаще вынуждены уходить на ремонтные паузы. Содержать электростанцию, которая не может работать в оптимальном для себя режиме, становится невыгодно.

Таким образом дешевле закрыть новые угольные и газовые электростанции, чем работать себе в убыток.

Александр Фролов, заместитель гендиректора Института национальной энергетики, прокомментировал ситуацию сложившихся перекосов европейского энергопотребления забавным примером. Он напомнил, что организации, которые выступают за ускоренную декарбонизацию, каждый год публикуют воззвания о том, что надо всем переходить на ветряки, «потому что мегаватт угольных мощностей, как и мегаватт газовых мощностей гораздо менее выгоден, чем мегаватт ветровой энергетики».

В частности, на днях европейская организация Amber опубликовала на своем сайте решение проблемы растущих счетов за газ для британских и европейских потребителей, суть которого заключалась в том, что нужно ставить больше ветряков и ускоренно отказываться от газовой генерации.

На следующий день после публикации этого материала (14 января 2022 года), – отмечает Александр, – в Германии производство ветряной электроэнергии упало с 456,3 ГВт часов до 94,5 ГВт часов. Просто ветер сказал: «Ах так, то есть намеков в 2021 году вы не поняли? Я намекну ещё раз….».

В результате итоги ветровой генерации в Германии за январь текущего года хоть и превышают по количественным показателям выработки показатели прошлого года, которые были просто катастрофически провальными, но не достигают показателей 2020-го. И это при том, что установленная мощность ветровых электростанций за прошлые два года выросла на 5 МВт».

Производство электроэнергии в Германии в период с 1990 по 2020 года. Как видно, динамики роста нет. (1 из 2)

Действительно, минувшая неделя ознаменовалась штилем на территории Германии и в Северном море.

Так и хочется пошутить: «опять Борис Джонсон, решивший себя переименовать в греческого бога северного ветра Борея (показывая тем самым свою поддержку в борьбе с изменением климата), не справился с надуванием щёк». В общем, у него тоже что-то не крутится.

На Украине, которая ещё не вошла в ЕС, но уже вовлекается в его законодательный процесс, тоже планируют форматировать свою энергосистему по европейским принципам, игнорируя реальность местного энергетического ландшафта.

При этом никто не задаётся вопросом, как можно планировать сокращение угольной генерации при текущей ситуации с атомной энергетикой и с основными фондами тепловой генерации? Реализовать озвученные планы можно только за счёт сокращения потребления, сократив количество потребителей.

К сожалению, Киев успешно осуществляет именно этот план. Как напомнил директор Фонда энергетических стратегий Валентин Землянский, «в 1991 году Украина имела 52 ГВт установленной мощности, 52 млн населения, 52 млн тонн переработки нефти в год на 6 нефтеперерабатывающих заводах. При этом через газотранспортную систему в Европу транзитом шло более 100 млрд кубометров газа, а потребление в стране составляло примерно столько же. С тех пор производство электроэнергии в стране снизилось более чем в два раза, примерно так же сократилась и численность населения. А из шести нефтеперерабатывающих заводов остался один Кременчугский НПЗ, который работает лишь на 13% своей проектной мощности».

Украина: динамика производства электроэнергии. Падение больше чем в 2 раза с 1990 по 2020 года. При этом новый виток падения производства электроэнергии начался с 2012 года и продолжается по н.в. Наглядный процесс деиндустриализации.

Но не только Украина смотрит на Европу, Европа тоже видит опыт Украины. Поставки российского газа в ЕС в январе этого года по сравнению с январём 2021 года сократились на 40 процентов.

И что в итоге?

Выясняется, что до 40 процентов мощностей заводов по производству сельскохозяйственных удобрений остановлены. Это неминуемо отразится на объёмах сельскохозяйственной продукции. Можно предположить, что снижение поставок газа также скажется и на металлургии, автомобиле- и приборостроении…

Европа видит результат, который достигла Украина, но, как ни странно, пытается идти тем же путём: «давайте перестанем покупать газ у России, потому что мы обиделись, и при этом закроем собственные производства». С таким подходом население и промышленность из Европы тоже будет пытаться куда-то убежать.

Растущие цены на газ стали не только следствием снижения российских поставок и разбалансировки энергетических систем за счёт переориентации на ВИЭ, но и результатом отказа Европейского союза от гронингенской модели долгосрочного экспортного газового контракта, согласно которой газовые цены были привязаны к нефтяной корзине и не зависели от сиюминутных биржевых котировок.

• Не нужно забывать, что имеющиеся более миллиона километров распределительных и магистральных газовых сетей Европы – следствие прямого действия гронингенской модели долгосрочного контракта.

Если всё отдавать на стихию рынка, включая то, что лежит в основе безопасности жизнедеятельности, тогда неминуемо будут происходить сбои, нарушающие эту самую жизнедеятельность. Будет расти энергетическая бедность, сокращаться количество рабочих мест, снижаться урожайность и т.д.

Если выпадает одно звено, то рвётся вся цепь.

На самом деле то, что в Европе происходит, видимо уже выходит за рамки энергетической бедности. Босния и Герцеговина для того, чтобы вписаться в имеющиеся запасы газа, веерно отключает от поставок электроэнергии 60 тысяч домохозяйств. Других способов нет. В Болгарии уже появились города, где на ночь отключается уличное освещение.

Первое, что мы видим, – энергетическую бедность для конечного потребителя, для населения. Но дальше начинают возникать проблемы уже и у муниципалитетов. Остановить этот процесс очень сложно, если продолжать отказываться от здравого смысла.

На чём вообще строилась газовая система Европы? Повторюсь: на гронингенской модели долгосрочного экспортного газового контракта. Там была привязка к нефтяной корзине, были обязательства «плати и или качай» и так далее…

• Всё это было разработано в Европе и работало безукоризненно. Пока от гронингенской модели не отказались.

Однако при этом забыли просчитать последствия. Надо было хотя бы где-то проверить, какими могут быть результаты. Учёные ведь сначала экспериментируют на крысах, а потом уже на людях.

Вот только никто не подумал над кем они ставят подобные эксперименты…

Энергетическая бедность Европы стала следствием сразу нескольких экспериментов европейской бюрократии в области энергетики.