Конспект пособия «Наука логики»

Диалектику можно серьезно изучать, только по «Науке логики» Гегеля. Одно дело рассказывать про диалектику. Другое дело из простой категории «чистое бытие» выводить все остальные.

И начинается эта работа с самого простого – с начала. А начало есть неразвитый результат. А результат есть развернутое начало. Началом является бытие. А дальше учение о сущности, это снятое бытие. А потом второе отрицание – снятие сущности и возвращение к бытию, в котором есть и сущность, и бытие в снятом виде – понятие. Это система. Есть объективная логика, это первая книга («Учение о Бытии») и вторая книга («Учение о Сущности») – первый том «Науки логики», и есть субъективная логика – «Учение о Понятии» (второй том).

Учение о бытии

Становление – движение исчезновения бытия в ничто, а ничто в бытие. Возникновение – переход ничто в бытие (уже не чистое бытие, это не начало). Переход бытия в ничто – прехождение.

Никакого абсолютного исчезания диалектика не допускает. Она допускает отрицание того, что было.

А что является отрицанием беспокойного единства бытия и ничто, каковым является становление? Отрицанием единства является простота, то есть не из сложного сложено, а простота. Эта спокойная простота называется наличным бытием.

Рассматривая наличное бытие, мы в нем обнаруживаем становление, а налицо его нет. Отрицание бытия – ничто, которое есть в становлении, которое в наличном бытии, называется определенность. Определенность – небытие, принятое в бытие, так что конкретное целое имеет форму бытия.

 Начинаем рассматривать определенность наличного бытия. Ваш рост или вес – это уже бытие, а вы – отрицание. А если вас рассматривать, то у вас есть рост, вес, но тогда вы – положительное. Тем не менее, никакого другого способа нет, как рассмотреть определенность, изолированную саму по себе – это качество. А качество, раз оно есть – оно бытие,  наличное бытие. А в наличном бытии есть  и бытие, и ничто. Значит, и качество надо взять и как бытие, и как ничто. Качество, взятое как бытие, называется реальностью. Что значит реальность? Значит и хорошее, и плохое тут. Вы никуда не уйдете от этих отрицательных сторон. И отрицание.  Нет таких людей, у которых в них самих не было бы их отрицания. Если их отрицание выше, чем их утверждение, чем целое, и отрицание превращается в целое, то это уже негодяй и подлец, если оно становится целым (total). А если ваши положительные качества, положительная деятельность характеризует Вас как целое, тогда Вы положительный человек. Но нет таких положительных людей, которые были бы без недостатков.

Наличное бытие с определенностью – это определенное наличное бытие, что называется нечто.

Нечто – позитивная или негативная категория? В начале нахально стоит «не».  Нечто является положительной категорией, то есть имеет форму бытия, но форму определенного бытия, потому что «не» дает ему определенность. Это определенное наличное бытие. Отсюда начинаются всякие приключения этого нечто.

Во-первых, это нечто равно самому себе. Но раз нечто себя отрицает, то оно и не равно самому себе. Мы должны понимать нечто и как нечто, и как иное. Получается вроде два нечто: нечто и иное. Возьмем иное само по себе. Если логически будем брать иное, то иное иного есть иное. С одной стороны: иное иного есть иное, то есть не такое. С другой стороны: иное иного есть иное, то есть, как было иное, так и осталось иное. В этой фразе заключен двоякий и противоположный смысл. Следовательно, получаем моменты иного: равенство иного с собой и неравенство иного с собой. Это применимо ко всему. Иное – это же нечто. Поэтому можно вывести такое заключение диалектическое – каждое нечто имеет два момента: равенство с собой и неравенство с собой.   Это про все: и про дерево, и про жизнь, и про формацию, и про капитал, и про вас, и про меня. Потому что вы – нечто и я – нечто. Каждое нечто и равно самому себе и не равно самому себе. Ничего нет такого в мире, чтобы только было равно самому себе и никогда бы не было неравно самому себе. Это всеобщий закон, всеобщая категория.

Движение, которое состоит в том, что нечто равно самому себе и неравно самому себе называется изменение. А нечто, которое равно самому себе и неравно самому себе, называется изменяющееся нечто.

Изменяющееся нечто – не просто наличное бытие, а определенное наличное бытие. Изменение относится не только к бытию, но изменение относится  и к определенности. Надо и определенность рассматривать как равную самой себе. Равенство определенности с самой собой есть в-себе-бытие, а равенство определенности с иным, то есть неравенство с собой есть бытие-для-иного. Равенство с собой называется в-себе-бытие. Вы в себе или не в себе? Если в себе, значит, вы равны самому себе. Если не в себе, значит, вы потеряли равенство с собой, придите в себя.

В-нем-бытие  есть сохранение в-себе-бытия через отталкивание бытия-для-иного. В нем бытие – это такое в-себе-бытие, такое равенство с собой, которое противостоит неравенству, удерживает это свое равенство с собой, удерживает свою определенность. Определение – это качество, которое есть в себе в простом нечто, и сущностно находится в единстве с другим моментом этого нечто – с в-нем-бытием. А определенность, которая есть лишь бытие-для-иного, называется характер. Определение и характер – вот пара категорий. Ваша определенность проявляется и в характере. А через характер можно проникнуть в определение и изменить его. Они в единстве. Определение – не такая вещь, которая только сохраняется, она может и измениться. Был человек, а потом стал подлецом или изменником.

Тут имеет место качественное инобытие. Качественное бытие: определение и характер. Раз есть два определенных и разных нечто, одно из них называется конечное, а другое – отрицание этого конечного. Конечное – это нечто, взятое со своей определенной границей. Граница есть определенность, которая соединяет и разделяет два нечто. Граница может проходить через что угодно: граница добра и зла, светлой и темной стороны души. Категории определение и характер позволяет сформулировать понятие конечного. Конечное – это нечто, взятое со своей имманентной границей. А раз она имманентная граница, то в ней они не только разделяются, но и соединяются. Тут совершается переход через границу.

Движение перехода через границу называется долженствованием. Вы должны быть лучше, больше знать, больше читать, быть добрее, глубже. Это долженствование. А что такое долженствование? Вы еще не есть такое, вы еще должны стать таким. А если должны, то вы выходите за свою границу. Другая категория, связанная с этим – это предел. Предел – это граница, которую переходят. Некоторые думают, что предел – это то, что  нельзя перейти. Пока вы через границу не переходите, она для вас не предел.  Пока вы не дошли до границы, она для вас не предел. Мы вышли через долженствование, через предел, вышли к иному конечному. Тогда это конечное имею свою границу, и мы снова вышли за нее. И получается бесконечная цепь конечных. Гегель назвал это дурной бесконечностью. Этот не истинная бесконечность.

 Истинная бесконечность – это не цепь конечных, а такое бесконечное, которое вбирает в себя конечное. Если до этого был у нас мир конечный, мы рассматривали конечное: наличное бытие, бытие, то теперь надо взять бесконечное, в котором есть конечное, и есть граница конечного и бесконечного. В бесконечном есть его отрицание в нем самом, оно и есть конечное. Каждый человек есть элемент бесконечного мира людей. Потому что человечество по своей природе бесконечно и вечно. По этому поводу Энгельс говорит, что материя создала свой цвет – человека, но если она в каком-то месте уничтожит свой цвет, она в другое время и в другом месте его возродит. Первую часть – то, что материя может уничтожить,  это некоторые уже усвоили и везде распространяют, а вторую часть – они не слышали, не прочитали, и молчат. И получается пессимистическое представление о конечном. Впереди светлые горизонты. Обратите внимание, что у бесконечного границы нет. Нет ничего, кроме бесконечного. Поэтому бесконечное является не просто каким-то целым с границей, оно, как называет Гегель – для-себя-бытие. Почему для себя? Потому что нет ничего другого. Поэтому оно только для себя. Человек, который только для себя – эгоист. Он не думает об обществе, о целом. А вот общество – оно для себя,  общество для общества, для его дальнейшего развития, и для всех членов общества. Цель социалистического общества – полное благосостояние и свободного всестороннее развитие всех членов общества, а не отдельных членов общества. И к этому дело идет и обязательно придет, потому что таков закон развития.

Истинная бесконечность – эта такая бесконечность, у которой нет границы, а граница есть в самой бесконечности – граница бесконечного и конечного. Мы изучаем бесконечное, а в нем наблюдаем конечное. С этой точки зрения можно изучать этого человека, потом этого человека, от одного человека к другому переходить, и так изучать человека. И это называется изучение человека как индивидуума. А  можно изучать общество, и в этом обществе рассматривать людей как членов общества. И для этого существует такое понятие – индивиды. Про них Маркс писал: индивиды, производящие в обществе – вот действительно исходный пункт. Вот как надо подходить к человеку. Потому что человек – это общественный человек. Он не может существовать без общества. А если он существует без общества – он не человек. Он становится животным, и никогда не научится говорить, не научится понимать и не научится выражать то, что отличает  человека от других, более низких животных. 

Раз никаких границ нет, что можно сказать про это бесконечное? Что есть  одно. Кроме этого бесконечного, ничего другого нет, нет другого конечного, нет другого бесконечного, есть одно бесконечное. Это с одной стороны. С другой стороны, бесконечное, которое есть одно, раз у него нет границы, оно так же переходит в другое одно.

И здесь мы можем легко понять, почему такие существуют категории, как непрерывность и дискретность. С одной стороны, если берем одно, одно, одно…– это дискретность. Но поскольку одно одно от другого одного не отличается, это бесконечные одно, поэтому одно можно рассматривать как дискретное, а можно рассматривать как непрерывное – постоянный переход одного в другое, и так далее без всякой границы. Отсюда и переход к пониманию количества.

Количество – это тоже определенность, безразличная к изменениям. Количество оно меняется безотносительно к границе. Нет никакой границы для изменения количества. Может быть больше, может быть меньше. Это безразличная граница. Если берете качество, там есть нечто, конечное, граница. А здесь постоянный переход одного во многое, многое в одно. Если многое рассматривать как одно, тогда интенсивное количество, то есть в одном рассматриваются градусы, если бесконечное множество одних, тогда одна в другую переходит, тогда экстенсивное количество. Те, кто изучал математику, знают, что мощность всей числовой оси такова же, как мощность отрезка [0,1].  И на этом отрезке разыгрываются все те же математические проблемы, что можно разыграть на большем отрезке.

Если мы пришли к определенности, которая безразлична к изменениям, то увидим, что в этом количестве есть качество. Это количество определенного качества. В количестве скрыто, есть в снятом виде, качество. Если есть в снятом виде, то значит, оно себя проявит. То, что есть в сущности, проявит себя в явлении. При некотором изменении количества мы обнаруживаем чисто материалистически на практике, а потом можно и включить в теорию: при нагревании любого твердого тела, льда, например, твердое тело превратится в жидкость. Это называется скачок. Скачок – перерыв постепенности. Вместо твердой фракции получили жидкость. Скачок – переход в другое качество. Твердое состояние переходит в жидкое, потом еще скачок – переход в газообразное, газообразное состояние вещества переходит при высокой температуре, при чисто количественных изменениях в плазму. Нет никакого выхода за границу, интенсивность все увеличивается, увеличивается, и вдруг – молекулы разъединяются на отдельные атомы.  Такие изменения  происходят с любым веществом. Таких скачков не очень много – три скачка: из твердого вещества в жидкое, из жидкого – в газообразное, из газообразного – в плазму.

При изменении чего-то бесконечного происходят скачки. Это взял и Маркс на вооружение. Он изучал развитие человеческого общества. Развитие человеческого общества определяется развитием производительных сил. А производительные силы в единстве с производственными отношениями образуют способ производства. Вот способ производства развивается под воздействием производительных сил. Потом – скачок. Этот скачок называется переход к другой системе производственных отношений, которая ускоряет развитие производительных сил. Это называется революция. Это называется узловая линия отношения меры, когда количественные изменения вдруг переходят, всегда внезапно, скачком, в качественные изменения. Почему-то говорят переход количества в качество. Это неверно. Потому что качество до количества рассматривается. Переход качества в количество произошел. А количественные изменения приводят к изменению качества. Было одно качество, стало другое.

Когда количественные изменения переходят в качественные изменения, появляется узловая линия отношения меры. Всякое количественное изменение имеет меру. Когда эта мера превышается, происходит качественный скачок. Этой узловой линии отношения меры соответствует развитое Марксом и Энгельсом понимание движение общества как движение от одной общественно-экономической формации к другой через скачки – революции. 

Количество меняется и скачки идут. А что-то сохраняется в этом изменении? То, что сохраняется в этом изменении, состоящим в переходе от одного качества к другому качеству благодаря количественным изменениям, называется сущностью.

 

 

 

 

 

 

 

Учение о сущности

 

Сущность есть снятое бытие. Мы дошли в рассмотрении бытия до того, что оно само себя отрицает. Мы интересуемся не поверхностью, не наличным бытием, а тем, что под ним. Подосновой того, что изменяется. Это называется сущность. Диалектическое движение и характеризуется, как такое движение, в котором ничто не теряется, ничего не остается  позади. Оно накапливается, углубляется, расширяется.

Отрицание наличного бытия, снятое наличное бытие называется сущностью. 

Исследуется не непосредственное, то есть бытие, а то, что опосредствовано этим бытием. Смотрю на человека, а думаю, какая у него душа. Бывает, что человек такой ласковый, а оказывается, что он подлец.

Учение о сущности учит нас судить не по виду, а отрицать этот внешний вид и углубляться. Стремление к углублению есть сущностное. Сущностный взгляд и сущностное наблюдение.

Сущность есть снятое бытие. Она не непосредственна. Увидеть сущность невозможно, и потрогать сущность не получится. Сущность всегда требует  опосредствования. Вы должны отрицать наличное бытие и углубиться в сущность. Но каждый раз, когда вы изучаете сущность, то, что вы в этом учении получаете, оно выступает как то, что есть. Как только вы замечаете, что оно есть, тогда это не сущность. И надо его отрицать и уходить к сущности. И такое постоянное отрицание бытия (а поскольку бытие все время воспроизводится, а вы постоянно его отрицаете, то получается бесконечное движение) называется рефлексия как постоянное отрицание непосредственного. Рефлексия – это постоянное движение. Рефлектор – это отражатель.

Если вы открыли раздел «Учения о сущности», то надо привыкнуть к тому, вы будете иметь дело с некоторыми поправками. Если вы встретили наличное бытие, это надо подвергнуть отрицанию. Потому что то, что вы берете, это не сущность. Но вы перешли к учению о сущности. То, что у вас перед этим было, это не существенное. А то, что вы получили – существенное. То, что они стоят рядом как существенное и несущественное, то они стоят, как нечто и иное. То это существенное выступает как бытие. Это неправильное понимание. Вы думали, что вы ушли к сущности, а вы еще не ушли. Надо осознать, что несущественное не может быть просто отрицанием, оно должно быть отрицанием себя как наличного бытия. Оно должно представлять собой рефлексию. Надо отрицать это несущественное и рассматривать не просто как несущественное, а  рассматривать его как видимость сущности. Видимость сущности – это не сущность. То, что является существенным – это видимость сущности. Видимость сущности на поверхности явления выступает как существенное. Или как несущественное. Существенное или несущественное – это все видимость сущности.

А сущность – противоположность видимости. Надо еще раз эту видимость сущности отрицать, то тогда это отрицательное движение ведет вас к сущности. Все категории сущности берутся с отрицанием. Когда вы начинаете изучать такую категорию, как тождество, то вы должны прийти к тому, что тождество не может быть тождеством тождественного. Тождество является тождеством различного. Каждому должно быть понятно, что если вы будете изрекать такие высказывания, что «елка – это елка», «человек есть человек», если такие абсолютные тождества изрекать, то никакого логического движения быть не может и никакого смысла эти высказывания не содержат. Зато они имеют название – тавтологии. Формальному равенству, которое есть в математике, здесь соответствует тождество, а не равенство. А тождество есть тождество различного. Люди различны, но как люди они тождественны. Смысл имеет только такое высказывание, которое берет тождество как тождество нетождественного. И наоборот. Различие есть различие тождественного. Мы различные люди. Но мы только тогда различны, если мы люди. О различии говорят только тогда, когда есть какое-то тождество. Есть различные столы, но это – столы. Есть различные книги, но это – книги. Если есть различие, то это различие тождественного. Если тождество, то это тождество различного. 

В самом различии содержится тождество. А тождество есть тождество различного. В тождестве содержится различие. Это двойные категории. В каждой категории содержится другая. Нет отдельно тожества, нет отдельно различия. Тождество представляет собой одну противоположность – у нее две стороны: тождество и различие. И различие представляет собой одну противоположность: различия и тождества. Имеется противоположность. И две стороны: одна и вторая. Различие и тождество. Это противоположности. Тождество не оторвано от различия. Различие не оторвано от тожества. Когда вы видите одну противоположность, и хорошо, что она одна, нам легче рассматривать, вы начинаете смотреть на левую сторону – это тождество, но тождество с различием, значит взято вместе с различием. То это вся противоположность. Когда вы берете правую сторону – там, где различие, различие берется с тождеством. Тоже вся противоположность. То у вас не единство противоположных сторон, как казалось вначале. Это была кажимость, видимость. А мы прошли через эту видимость. И обнаружили, что это единство противоположностей. Если они противоположности, то они могут быть противоположностями только в отрицании друг друга, только в борьбе. Одно дело: тожество с различием, а другое – различие с тождеством. Это же совершенно противоположные понятия. Это человек хороший с недостатками, а это подлец с хорошими качествами, которые позволяют ему обделывать грязные дела.

А как называется единство и борьба противоположностей? Чем хороша диалектика, что мы приходим к тому, что все знают, все слышали, все употребляют, а оно появляется неожиданно. Единство и борьба противоположностей называется противоречием. Я «реку», то есть излагаю, тут одно, я тут «реку» прямо противоположное.

Что такое противоречие? Диалектика не занимается ответом на вопрос «Что это такое?» Диалектика занимается выведением. Чтобы узнать, что такое противоречие, надо начать с чистого бытия и идем… Прошли учение о бытии, начали учение о сущности, рефлексия, тождество, различие, противоположность, и дошли до противоречия. Диалектика – это система знаний, в которой идет движение от простого к сложному, то есть к сложенному из простого. Каждая следующая категория полнее и богаче, чем предыдущая. Категории в диалектике  не вводятся, а выводятся.

В противоречии, которое есть единство и борьба противоположностей, каждая сторона есть противоположность. Одна сторона исключает другую. То есть противоречие представляет собой единую отрицающую рефлексию, исключающую рефлексию. Раз одна сторона исключает другую, то обе стороны исключены, и противоречие тоже исключено. Обе стороны подверглись отрицанию и все «идет ко дну». Гегель пишет «geht zum Grund» –  «идет ко дну». То есть оно погружается. То, к чему оно погружается - есть основание.

Если стороны ушли в основание, они не могут смириться друг с другом. Если это противоречие, то там идет бесконечная борьба. Все живое есть единство и борьба противоположностей. Поэтому основание является основанием того, что из него вырастет. То, что вырастет из основания, есть основанное.

Единство основания и основанного есть основа. Когда ткань ткут, есть основа. На этой основе и ткется ткань. Там есть уток, есть станок.

В сфере сущности все категории рефлективны. Основание без основанного не может быть.

Основанное является отрицанием основания, а основание есть категория сущности, тогда основанное есть отрицание сущности. А сущность есть отрицание бытия. Восстановленное через сущность бытие – это более сложная категория, как и восстановленное молоко. Вы взяли молоко, в котором заключено все его происхождение: и пастбища, и коровы, и телята. И взяли это молоко, и высушили, потом развели, довели до кондиции. Поэтому мы различаем молоко натуральное, то есть цельное, и восстановленное. Для тех, у кого денег нет, то у них и спроса нет. Речь идет о спросе, а не о потребностях. Надо различать категории спроса и потребности. Потребность – это сущностная категория. Вы со своей потребностью подошли к прилавку, посмотрели на цены, и у вас спрос пропал. И спрашивать не о чем. Вам это мясо не по карману.   Вот отрицание потребности – спрос.

Отрицанием существования является то, без чего оно не может существовать. Существование возникает на основе. Существование не может существовать без условий, без предпосылок. Есть условия, еще есть и предпосылки.  Берем условия, мы должны опять удваивать. Мы взяли условие как бытие. А надо взять и как отрицание. И надо взять  отрицание этого условия и получим предпосылку. Поэтому существование – это такое бытие, которое вместе с основанием, условием и предпосылками. Когда говорят: «я существую», может хотят сказать, что «я есть»? Не надо трогать категорию существование, если хотят просто сказать, что они есть. Если говорить о существовании, то человек существует благодаря условиям. Если нет жилья у человека, то он не существует больше, чем существует.  Если нечего есть, то человек не подходит под категорию «есть», то есть под категорию бытия. Человек тогда временно есть, случайно есть. Человек тогда обречен на голодную смерть. Поэтому совсем не одно и то же сказать «я есть» или «я существую». Для существования человека многое нужно.  А чтобы быть, нужно не умереть. Те, кто не умерли, те есть.

В рассмотрении мы уже смирились, что рассматриваемые категории отрицательные, и вот в сущности возникло снова бытие –  но восстановленное через сущность бытие. Определенностью этого бытия – существования, является форма. Если оно существует, то имеет форму. Форма есть определенность существующего. Если человек не существует, то незачем говорить, в какой форме он не существует. Можно говорить о существующем, когда есть основание, условие и предпосылки. А если это  есть, то, как говорит Гегель – когда для какой-либо сути дела созданы все условия, она вступает в существование.

Когда вы берете форму, то есть определенность существования, то вы различаете форму и содержание. Содержание – единство сущности и формы. Не бывает бесформенного содержания. Содержание всегда оформлено, а форма всегда содержательна. Не может быть форма, которая не связана с содержанием.

Содержание оформлено, а форма содержательна. В учении о сущности всегда парные категории. Потому что сущность есть отрицание бытия. Невозможно взять бытие без отрицания. А к отрицанию ход только через непосредственное, только через бытие.

 Сущность как существование с основанием, то есть поверхность, если она с формой и содержанием, выступает как явление. А то в явлении, что сохраняется в изменении явления, спокойное в явлении, есть закон.

То есть мы различаем то, что на поверхности и то, что в глубине. То, что в глубине – спокойное в явлении – это закон. Вы можете бегать, суетится. Вас спрашивают: «Что Вы делаете?».  «Да я пишу диссертацию».  Оказывается, что  спокойное в этом явлении, что вы пишете диссертацию.

Итак, закон есть спокойное в явлении.  И такую простую вещь почти никто не знает.  Проще и короче определение дать просто нельзя.

Эта пара категорий между собой связана, и чем связана, или между ними пропасть? Это же рефлексия. Одно отрицает другое.  Если это закон, то он отрицает эту подвижность, отклонение от спокойного. И наоборот – явление  отрицает это спокойствие, однозначность.   То есть закон и явление – пара. А раз они пара, то на поверхности явления есть что-нибудь закономерное?  Вот то закономерное, что есть на поверхности явления, называется действительным.   Людей много, а действительных людей мало.    Действительные люди – это люди, которые отвечают сущности человека. Люди, отвечающие сущности человека – это люди, которые соответствуют развитию общества, а не мешают развитию, способствует развитию общества, являются прогрессивными людьми. А есть люди, которые тормозят развитие общества. Бывает, что целые классы тормозят развитие общества. И тогда совершаются революции, чтобы сбросить  власть этих классов, потому что они тормозят общественное развитие. Другой пример: есть убийцы. Они недействительные люди. Вообще недействительных людей, которые кого-то изнасиловали или убили, нужно ликвидировать, потому что они недействительные люди. Гуманизм должен быть  к действительным людям обращен, а не к тем, кто является отрицанием действительных людей, противоположностью действительных людей. Убийцы уже недействительные люди. Они – люди, но недействительные, они сами себя поставили в положение недействительных людей. Поэтому жалеть их не надо. Жалеть надо действительных людей.

 Только не надо думать, что  вот эти меры борьбы с преступниками ликвидируют преступность. Так преступность нельзя ликвидировать. Преступность ликвидируется в процессе развития общества. Для этого нужно двигаться вперёд, а не стоять на месте. Если мало каких-то продуктов, то их начинают добывать путем грабежа. Надо двигаться вперед и развиваться. Поэтому вовсе речь не идет о том, что если государство будет применять смертную казнь, исчезнут преступление. Это исключающая рефлексия. Преступлений будет меньше, они будут ограничены, но они не пропадут. Чтобы преступления пропали, надо продвинуться в развитии общества вперед. А как можно продвинуться вперед, если сейчас в обществе убийца имеет больше возможностей и прав, чем обычный гражданин. Поэтому мы  время от времени слышим, что там какой-то «стрелок» совершил убийство, другой столько-то человек застрелил,   где-то столько-то человек ножом зарезали, или  сожгли детей в торговом центре в Кемерово, или в ночном клубе так сделано, что людям оттуда не выбраться.  Так сделано, потому что главной целью была прибыль. И люди погибли, а кто это дело совершил, занимаются другими делами и живут припеваючи.

Действительное – это очень важная категория.  До этой категории – действительное – мало кто  доходит в изучении Науки логики.   Действительное – это то, что прямо на поверхности, но соответствует сущности, соответствует закономерному.   Действительное себя проявляет себя как закономерное в случайном. И для этого существует  такая категория, как субстанция, которая показывает, что есть некое внутреннее,  которое  рождает это действительное. Когда есть такая категория, то получается, то это бытие – оно и сущность, оно и  бытие.  И  совершается переход  к категории снятой сущности.  Снятая сущность есть понятие.

Учение о понятии

Ранее мы рассматривали объективную логику, теперь переходим к субъективной логике. Структура этого произведения тоже очень интересна: она троичная.  Бытие, потом – Сущность.  Сущность – это отрицание бытия, снятие его. Снятие – это такое отрицание, которое удерживает то содержание, которое отрицается, не отбрасывание, а именно отрицание с удержанием того содержания, которое есть в том, что мы отрицаем.

Получается такое движение: сначала берем то, что есть бытие. Потом отрицаем и углубляемся в это бытие, потом снова выходим из этой глубины, но с полным удержанием того, что обнаружили, в сущности. То есть понятие – это снятая сущность. Имеется бытие, имеется его отрицание в сущности, есть отрицание сущности и возвращение к бытию.

 Долго читать «Науку логики»,  но рассказать про «Науку логики» можно в нескольких словах. Предыдущие разделы уже рассматривали более подробно.  Каждый раздел тоже обычно делится на три, потому что: во-первых, мы смотрим на предмет нашего рассмотрения, и видим его таким, какой он есть,  после того, как мы ушли от предыдущего и пришли к тому, что является предметом нашего рассмотрения.  Мы этим не ограничиваемся и пытаемся проникнуть в глубину.  Это его отрицание.  Раз мы проникли в глубину, мы не будем оставаться в этой глубине, и из этой глубины выйдем на поверхность, но с пониманием всей этой глубины. И тогда во внешних проявлениях увидим эту глубину. То есть опять же отрицание отрицания: возвращение к бытию через отрицание его отрицания.

Так устроена каждая из трех книг: «Учение о бытии», «Учение о сущности», «Учение о понятии».  Поскольку сейчас речь идет о субъективной логике, об «Учении о понятии»,  то в нем есть такие три отдела: первый отдел – «Субъективность». Второй отдел – «Объективность». Какая здесь может быть объективность, если «Учение о понятии»? Объективность в субъективности. У вас объективный взгляд, понимание объективное или вы неправильно понимаете, или ваше суждение необъективное, оно искажает  действительность? То есть об объективности мы говорим в двух формах:  то, что является принадлежностью к материи, и то, что является её отражением. Первое – объективно, второе – субъективно.  А если говорим о субъективном, то в суждениях что-то есть объективное (то есть то, что соответствует ходу материи, то, что истинно), и то, что не является объективным (то есть воззрения,  представления, утверждения, которые необъективны). Человек может сказать, что у него все не объективно,  он же субъективно излагает.   Изложение человека субъективно, но в нем есть то, что объективно – что соответствует истине, а есть то, что не соответствует истине, отбрасывается, или утверждается, что это субъективное.  

Третий отдел «Учения о понятии» – «Идея».  Не просто сознание, а  идея. Люди не очень знают, что такое идея. Идея, а не просто мысль. Вот, например, «потолок – белый» это идея? Нет. Идея отвечает на вопрос: «Что делать?».

Итак,  есть субъективность, объективность и идея.  

Моя задача как  преподавателя – облегчать  понимание.  Первый отдел «Субъективность».  Нетрудно догадаться, сколько в нём глав.  Первая глава – «Понятие», вторая глава – «Суждение» (это не просто понятие, а вид понятия)   и третья глава «Умозаключение».  Первая глава «Понятие» имеет  подразделения: «Всеобщее понятие», «Особенное понятие» и «Единичное».  

Приведем пример с яблоками: в руке у меня яблоко сорта «антоновка». Таких яблок тысячи.    И все эти  яблоки «антоновка».  Но это «антоновка» у меня не вообще всеобщая «антоновка».  

 Когда мы говорим «антоновка» – это  всеобщее. Всегда есть конкретная «антоновка», конкретное яблоко. Нет «антоновки вообще».  Но «антоновка» есть как всеобщее понятие, которое относится ко всем абсолютно конкретном единичным «антоновкам». Можно сказать так: привезли целый ящик «антоновки» это уже  не просто «антоновка», а с отрицанием. В определенный магазин привезли. Первое отрицание дает особенное понятие. Особенность в том, что «антоновка» из определенного магазина. Но можно есть просто «антоновку»? Можно, потому что любая конкретно «антоновка»: во-первых – и всеобщая,  она и из определенного магазина – то есть особенная, и она же – и единичное, то есть  то яблоко «антоновка», которое у меня в руке.

Что выше: всеобщее, особенное или единичное.  Вроде бы всеобщее выше. Но на самом деле единичное содержит в себе и всеобщее, и особенное, и единичное.  Поэтому единичное – самое богатое определение. Им и заканчивается глава «Понятие».  Задача сейчас моя не в том, чтобы это всё развернуть,  скорее в том, чтобы всё это свернуть, и показать это коротко, чтобы мы видели объект нашего изучения в целом.

Для того, чтобы разбираться в этих вещах, нужно высказывать суждение. Общий вид суждения таков: субъект есть предикат – «роза есть растение».  Простейший вид  суждения сразу в самом начале ставит вопрос так: что есть некий субъект рода, есть связка «есть» и указывается, что есть этот субъект. Предикат присоединяется с помощью связки к субъекту. «Человек есть животное».  Не в том смысле, что человек только животное, а в том смысле, что человек есть животное, но не любое животное, а общественное, трудящиеся, говорящее и разумное животное.  Человек есть животное, а не, допустим, растение. 

Гегель дает классификацию всех суждений. Каких только нет видов классификации суждений.  И запутаться в этих классификациях можно,  потому что нет там устойчивого порядка, некой основы для классификации. А у Гегеля есть: он классифицирует в соответствии с  уже пройденными категориями –  с категориями бытия и категориями сущности. Самая первая книга – это «Учение о бытии». Поэтому первое суждение, которое Гегель разбирает – это суждение  наличного бытия: положительное суждение, отрицательное суждение, бесконечное суждение.  Во второй книге  первого тома «Науки логики», в  «Учении о сущности»  говорится, что сущность непосредственно не дана. Если  хотите найти сущность, надо оттолкнуться от бытия, отрицать внешнюю поверхность и углубиться в сущность. Углубиться,  значит отрицать. Отрицание – это отражение. На философском языке отражение – это рефлексия. Поэтому следующее суждение есть суждение рефлексии, соответствующее тому, что в объективности представляет собой сущность:  это сингулярное суждение (сингулярное – это одиночное), партикулярное суждение (партикулярное – это частичное, особенное), универсальное суждение (это всеобщее суждение). И тогда от всеобщего в учении о сущности переходите к суждению необходимости. А от суждения необходимости (это нечто преходящее из сущности в понятие) потом к суждению понятия.

Кроме этих суждений  в 3 главе есть умозаключение. Пример: «человек имеет дом» – это первое положение. «Дом хорош» – второе положение. И умозаключение: «человек живёт в хорошем доме».  Умозаключение –  это выводы, которые делаются. Берётся одна посылка, вторая посылка, и после этого делается вывод. Умозаключение делают люди, которые рассуждают. Если только отдельные понятия будут, рассуждений ещё нет. Для рассуждений нужны умозаключения, выводы надо делать из того, что увидели. 

Умозаключения наличного бытия (первая фигура, вторая фигура, третья фигура и четвертая фигура. Понятно, что  эти фигуры, тоже связаны с тем, как человек рассуждает),  умозаключения рефлексии – тоже сопоставляется с первым томом.  Потом сопоставляется со вторым томом – умозаключение необходимости: категорическое умозаключение, гипотетическое умозаключение и разделительное умозаключение. И на этом заканчивается, собственно говоря, субъективность в самой субъективности.  Потому что смысл самого субъективного раздела не в том, чтобы изучать собственно субъективность, а в том, чтобы использовать категории субъективности для изучения объективного мира, которую мы изучали в первом томе «Объективность». Гегель разделяет  категории в соответствии с их сложностью:  первые категории простые, а следующие категории всё более и более сложные.  Например, есть у Гегеля понятие механизма.  

Некоторые ищут какой-нибудь «механизм», который  выведет экономику и общество в целом из кризиса.  Но невозможно механически  решить социальные проблемы.   Механизм – соединение частей сугубо внешнее, ничто внутреннее их не собирает, никакой нет сущности, которая собирает их в целое.  В самом механизме часов нет того, что их собирает. В голове часовщика, или того, кто изобрел часы, есть то, что соединяет эти части. А потом части собираются чисто механически.  Кто видел механизм с головой? С кукушкой видели, а с головой, чтобы механизм этот думал?  Как только у нас в стране стали уповать не на плановое ведение хозяйства, а на хозяйственный механизм, у нас не просто разрушилось плановое хозяйство, у нас хозяйство разрушилось. И было уничтожено в девяностых годах 78000 предприятий. А за войну – 32000 предприятий было уничтожено.

Глупо посредством механизма, с помощью какого-то внешнего соединения частей, с помощью чего-то безголового, бессмысленного, бессознательного, решать  глубокие общественные проблемы.

 Гегель рассматривает движение механизма: механическая объект, механический процесс, формальный механический процесс, реальный механический процесс, продукт механического процесса, абсолютный механизм, центр, закон, переход механизма. И далее – химизм.  Химизм более высокая категория.   Например, взяли хлор – яд, взяли  натрий – самовоспламеняющийся металл, который надо хранить в банке с керосином.  Если его достаешь, он может сам вспыхнуть на воздухе. А в реакции с водой дает натриевую щелочь.  И вот соединили этот натрий с хлором и получается соль. В соединении совершенно   разных элементов получается новые  молекулы с новыми свойствами. Это более высокая форма соединения. Не внешнее соединение частей, а на молекулярном уровне, на атомном уровне атомы соединяются, создают новую молекулу. Не просто соединяются, а ставится цель – телеология, то есть ставится цель, есть средства её достижения и выполнение цели. Считайте, что это «инструкция Гегеля» для Госплана. Если хотим поднять страну, то поставьте великую цель, которая  рождает великую энергию народа, продумайте средства достижения этой цели и действуйте. Тогда это будет выход. Потому что  сама цель не осуществляется. Без цели – это бесцельное блуждание, которое мы наблюдаем в России:  цели нет, плана нет.   

Переходим к третьему отделу. Для того, чтобы была цель, и чтобы она рассматривалась как некая идея, как выполненную цель, надо вообще понимать, что всякому действию предшествует замысел. А у преступников – умысел, который тоже предшествует тому, что они сделают. Люди, которые анализируют уголовные процессы или ведут следствие, им нужно доказать умысел.  

Идея – это не любая мысль. Может быть много пустых мыслей:  «небо светлое», «солнце яркое»… Это всё мысли. Некоторые любители распространения информации могут заниматься тем, что они все мысли записывают в цифровой форме и друг другу передают. Знаний в этом случае нет, а информация передается. Информация – это просто упорядоченность. Понятно, что любую информацию можно выразить в цифрах и передавать в цифровой форме. Для передачи информации абсолютно неважно: глупая или умная мысль.   Поэтому хотелось бы, чтобы у нас процесс «цифровизации» опирался бы на идеи, на то, чтобы  сначала была определена идея, был бы замысел.

Идея – это такая мысль, которая отвечает на вопрос «что делать?».  Если у вас такой мысли нет, значит, у вас идеи нет. А если у вас есть идея, то значит, у вас есть мысль, что нужно делать для того, чтобы получилось то, что вы задумали. Для того, чтобы получилось то, что задумано, нужно, чтобы сама эта мысль была истинной, то есть, чтобы она соответствовала объекту, чтобы вы себя не обманывали, чтобы знали условия достижения этой цели и формы достижения этой цели. Для этого надо постичь истину.  Потому что истина есть соответствие понятия объекту.  Но если вы только сводите всё дело к тому, чтобы найти соответствие в своей голове тому, что есть в жизни, вы никогда ничего в жизни не преобразуйте. У вас тогда это не идея. А идея – это мысль, которая отвечает на вопрос «что делать?». Поэтому надо видеть в реализации этой идеи идею добра. Гегель называет идеей добра, или идеей блага – преобразование жизни в соответствии с этим замыслом, если этот замысел направлен на улучшение того, что есть,  на развитие того, что есть, на создание более сложного, а не на то, чтобы разложить на какие-то части и сломать. Вот это называется идея добра.

Итого: есть идея отражения мира, а есть идея его преобразования. Единство отражения мира и его преобразования называется абсолютная идея. Вот этой абсолютной идеей и заканчивается  «Наука логики». Поэтому можно «Науку логики» читать с конца.  Тут все понятно. Если вы хотите прийти к абсолютной идее, чтобы соединить идею познания мира с идеей преобразования мира и не остаться таким человеком, который знает, как надо сделать, чтобы лучше жить и никогда ничего не делает. Или что-то делает, но не знает, что нужно делать. Поэтому нужно соединить и то и другое: науку и практику, соединить ученых и трудящихся – создателей материальных благ, соединить рабочих и интеллигентов. Тот человек, который до этого хотя бы долистал, не прочитав, тот может понять, что эту книгу стоит читать. Потому что эта книга построена не по принципу: «перейдём вот к этому, а потом перейдем к тому». «Наука логики»  построена по принципу: каждая следующая идея включает в себя все предыдущие мысли и все предыдущие понятия. Поэтому она всё время усложняется и самым сложным понятием является последнее. И тем самым идея приходит сама к себе.

Изучение «Науки логики» – это не потеря время. Потери времени – это если вы не прочли гениальных произведений.  Зачем вы читаете просто хорошее? Вы не успеете за всю жизнь прочитать гениальное. Читайте гениальное. И вы выиграете, причём вы  выиграете не только в великих делах и проблемах, вы выиграете в самых простых элементарных вещах, и в дискуссиях, и в обсуждениях, и разовьете свой мозг. Если человек развивает свой мозг, то он ясно мыслит и с возрастом. Кто не думает, у того какие-то проблемы начинаются с головой и он быстро умирает. Так что из чисто практических  побуждении можно посоветовать изучать «Науку логики». Говорят, что это надо голову поломать. Использование «головоломок» лишь развивают мышление, именно так и называют упражнения для собственного развития, для развития сознания. Поэтому я хочу от имени тех, кто систематически изучает «Науку логики» Гегеля и помогает её изучать, поздравить тех, кто приступил к изучению «Науки логики».

Идея истины – это познание истины, а идея добра – это преобразование действительности в интересах, выраженных в соответствии с идеей, если идея истинна. И тогда  появляется то единство идеи истины и идеи добра, которое называется у Гегеля абсолютной идеей.  Абсолютная идея – это преобразующая деятельность человека, в том числе преобразующая деятельность передового класса, вооруженного передовой теорией.

Как только  вместо идеи о том, что и как сделать, упорядочить, создать, развить, усовершенствовать, подсовывают безголовый «механизм». С понятиями развития, совершенствования механический подход никак не ужиться не может.  Поэтому все  затеи по совершенствованию «механизма» чего-либо – это всё идеи безголовые.  Пишут о механизмах улучшения потребления, о механизме управления  и тому подобное. Некоторые люди хотят заменить себя железками. Если они хотят заменить себя железками, значит, у них в голове есть такое стремление сделать там «ряд деревянных ящиков». В.И. Ленин писал про Каутского, что у него в голове есть ряд деревянных ящиков,  в которых  цитаты из произведений Маркса и Энгельса. Цитаты есть, а диалектического понимания нет. Бурное распространение примитивного мышления, анти-диалектического, выражается в нужном и ненужном употреблении слова «механизм».  

Плановая экономика – это значит сначала надо подумать, потом делать. И не просто подумать, а надо это всё расписать, для исполнителей расписать во времени.  А чтобы был план, надо представить себе развитие как цельную программу, что за чем следует,  увязать взаимодействия участников производственного процесса в пространстве и во времени, с ресурсами и возможностями человека. Вместо системы государственного планового централизованного управления с лёгкой руки  создателей «рыночной экономики», экономической реформы 1965 года стали искать «механизмы». И  до тех пор его искали, пока не получился стихийный механизм рыночной конкуренции. А это действительно механизм, если больше стало товаров – цены упали, если меньше стало товаров – цены возросли. И вообще количество товаров не очень важно с точки зрения получения прибыли. Если будет меньше товаров, больше прибыли можно получить на повышении цен. Поэтому во время кризисов капиталисты уничтожают продукты, чтобы цены не падали.      

«Совершенствования хозяйственного механизма» – это говорит о том, что люди хотят совершенствовать то, что является отказом от сознательного управления экономикой. Хотя мы живем в период государственно-монополистического капитализма в капиталистической части мира.  Государственно-капиталистическая монополия – это кооперация, только кооперация во главе с капиталистом. А кооперация – это такая форма труда, при которой много лиц планомерно работают в одном или связанных между собой процессах производства. Кооперация была и при феодализме у помещика на барщине. Неужели там без плана работали и не знали, где и что посеять и как собрать урожай? Неужели в рабовладельческой латифундии не было управляющих, которые тоже обеспечивали согласование индивидуальных работ и выполняли функции, вытекающие из движения всего производственного организма? В целом организм – это нечто гораздо более высокое, чем механизм.  На таком «скелетном» уровне, на уровне этих самых механических частей, изображается то, как надо управлять экономикой, как надо управлять хозяйством. Между простейшими категориями, ничтожными, с чисто внешним соединением частей, то есть механическими, и органической целостностью – целая пропасть.  А ещё органическая целостность может быть связана уже сознанием, то есть она может быть связана с идеей. И вместо того, чтобы подниматься выше (потому что любое животное гораздо выше, чем всякие механизм, а уж человек конечно выше, чем всякое животное, человек – это высшее разумное, трудящиеся, говорящее животное), и вместо того, чтобы быть на человеческом уровне, некоторые «ученые» опускают людей и общество на примитивный уровень внешнего соединения каких-то железяк или деревяшек.  Вот до чего опустили  на Руси владение понятиями. А нужно  поднять его на тот уровень, который является современным.

За категорией «механизм» идут более глубокие категории: «химизм». Все изучавшие химию знают, что если атомы соединяются в некое единое целое, причем они соединяются не механически  (атомы рядом находятся или два атома друг на друга влияют), а  когда эти атомы находятся в химическом сродстве, когда они  образуют единую молекулу, то сразу свойства этих молекул становятся совершенно непохожими на свойства составных элементов.  Допустим, диалектику еще не изучили, но все же знают, что химия – это наука о том, как соединяется разные атомы.   

За химизмом идёт организм.  Это уже относится к жизни, а жизнь – это способ существования белковых тел. А белки – это такие химические соединения, которые сами регулируют обмен веществ. Не вы соединяете эти разные, и не природа соединяет, они сами соединяют какие-то вещества, берут извне и строят элементы этого самого организма. Организм на порядок более высокое явление, чем химизм. И самые простейшие белки, какая-нибудь инфузория-туфелька гораздо выше, чем любое химическое соединение.

 Человек  использует свои свойства для того, чтобы общаться в процессе труда, в процессе своей деятельности. Человек живёт как общественное существо, и сущность человека общественная. И поэтому мы поднялись с вами до самых высоких категорий. А сознание человека – это свойство высокоорганизованной материи, а идеи вырабатывается в сознании. Идея, направленная на то, чтобы познать существующий мир, называется теоретическая идея. Идея, направленная на преобразование существующего мира в соответствии с идеей, называется идея добра или идея преобразования мира – практическая идея). Единство теоретической и практической – это абсолютная идея.

 

О диалектике формальной логики  и диалектической логики

Очень много людей, которые имеют отношения к формальной логике: этот математики все, это физики, химики, техники, инженеры,  которые очень уважают формальную логику, заслужено  ее уважают. Поэтому есть некоторое количество людей, которое решило не просто   уважать формальную логику, использовать его в своей работе, а которая решила вступить в некую дискуссию с диалектиками на тему о том, что диалектика – это никакая не логика,  вот формальная логика – это  самое важное.

В чём разница между диалектикой и формальной логикой? Диалектика движутся от одного противоречивого объекта или противоречивой категории к более богатой, тоже противоречивой категории. И все движение на этом построено. И построено триадично:   берёте тезис, этот тезис рассматриваете, обнаруживается противоречие, рассматриваете одну сторону, рассматриваете другую сторону, развиваете формально логически то, что содержится в одной посылке, в другой посылке, противоположной, приходите к новому противоречию. И так вы двигаетесь, от противоречия к противоречию, от одной, менее сложной категории, к другой, более сложной категории. И в итоге получается, что вы сначала двигайтесь от категорий в ряде категории бытия (а бытие – это то, что  на поверхности, то, что есть, то, что отвечает на вопрос: «что есть?»),  а потом переходите к отрицанию этого бытия, к категориям сущности. А сущность – это отрицание того, что  есть, то есть мы должны проникнуть через внешнюю поверхность предметов и углубиться в сущность. А раз вы углубляетесь, вы отрицаете, это то, что вы утверждаете.

И вот выходите снова на поверхность и рассматриваете теперь такое бытие, которое является не непосредственным бытием, изначальным, когда вы ещё в глубину не заходили, а таким бытием, которое является снятием сущности. Первое  отрицания  бытия есть движение в сущность.  Даже те, кто не изучал диалектику, знают, что одно дело – человек, а другое – сущность человека,  одно дело – явление природы или общества, а другое – сущность этого явления. Надо углубиться. Но если вы углубились и там остались – то вы ничего не изучили.   Вы должны выбраться оттуда и снова теперь рассмотреть этот предмет так, чтоб он был бы сущностью, но эта сущность была бы на поверхности.  Категория понятия – это возвращение к бытию с сохранением всего того богатства, которое получили через рассмотрение сущности. Вот в этом состоит диалектический метод, если совсем его кратко излагать. Диалектический метод состоит в том, что обязательно должны начинать сначала, а начало есть неразвитый результат. А результат есть развернутое начало.  Они соотносительные понятия.  Движение идет через разрешение противоречия.

Абстракция, на которой построена формальная логика, является абстракцией именно от противоречия. Берется что-то непротиворечивое. И это нормально, это позволяет рассчитывать движение планет, это позволяет рассчитывать траекторию полета снарядов или ракет, это позволяет обеспечивать плавание судов.  Даже автоматизированное управление  транспортом,   автоматизированное производство ведется на основе формальной логики.  Но если вы беретесь за общественную жизнь, то первое, что вы должны учитывать, что характеризует жизнь, когда рассматриваете живого человека, а тем более общество.

В этом смысле  что можно сказать о соотношении диалектики и формальной логики? Формальная логика совершенно необходимый элемент диалектики.  Когда я рассматриваю противоречивый объект, который в самом начале идёт, и иду до следующей категории, я должен развивать одну мысль формально-логически, другую мысль. И с одной стороны, и с другой стороны. Прихожу к новому противоречию. Новая категория, её снова рассматриваю, опять формально-логически, с одной стороны, с другой. Только тогда я могу описывать, излагать противоречия, если я формально-логически утверждаю.

 Приведу пример: мы рассматриваем в книге второй «Учение о сущности» противоположность.  Противоположность – это единство двух противоположных сторон. Если это единство двух противоположных сторон, то эти стороны находятся в единстве.  Раз они находятся в единстве,  в содержании каждой стороны находится  другая сторона. Если я ваша противоположность, то вы есть во мне, а я есть в вас. У нас сейчас так дело и обстоит. Я сейчас говорю, а вы сейчас смотрите.  Если я говорю, а меня никто не смотрит, это всё равно, что меня тут.  Я в жизни есть, но в этой передаче меня нет. Каждая сторона содержит в себе другую сторону. А у нас было единство противоположных сторон. Формально-логически теперь я должен сделать вывод, что у нас есть не просто единство противоположных сторон, а единство противоположностей, поскольку каждая сторона есть противоположность, одна сторона содержит в себе другую, а другая содержит в себе первую. Единство противоположностей называется противоречием.  Противоречие –название хорошее: «я реку (говорю) об одой стороне противоположно, тому, что я реку о другой стороне».  Противоположности могут быть в единстве только как борющиеся противоположности.  Одна противоположность  не только предполагает другую, но и ее исключает. Если бы она только предполагала, а не исключала, то она не была бы противоположностью. Если мы с вами единство противоположностей, то я вас исключаю, а вы исключайте меня. Для противоречия характерна исключающая рефлексия – пишет Гегель.  А исключающая рефлексия приводит к тому, что противоречие разрешается и оседает в основание. Это основание является основанием основанного. Основание и основанное предполагает некоторые условия, без которых нет превращения основания в основанное.  Фундамент дома только тогда фундамент, если на нем строят дом. Если его забросили, никакой это не фундамент, это выброшенные средства.   Есть основание, основанное и предпосылка. В учении о сущности получаем другое бытие – бытие с основанием и условием. Бытие с основанием и условием называется восстановленное через сущность бытие.   

Для диалектики нет отдельных вещей,  они все находятся во всеобщей связи. Начало есть неразвитый результат, а результат есть развернутое начало. Чтобы понять какую-то категорию, надо вернуться назад, к началу, и потом с этого начала до неё дойти. Богатая категория содержит больше звеньев, бедная категория содержит меньше звеньев. Но нет таких категорий, которые были бы рядоположенными, как в формальной логике. Они больше похожи на матрешку. Если вы берете матрешку, то в нее включаются все предыдущие матрёшки.  Но эти матрешки  включаются одна в другую и более сложная категория есть сложенная из простых, в том числе из более простых противоречий. А в каждом противоречии есть одна сторона и другая. И всегда можно рассматривать одну сторону, там есть что рассматривать, и всегда есть основа для формально логического рассмотрения. Без формальной логики никакой диалектики не могло получиться.

Поэтому можно сказать, что изначально развитие в философии было связано с высказыванием Гераклита, что всё течёт, всё изменяется, и в тоже время всё остается равным самому себе. Можем повторить за Гераклитом, что если вы развиваетесь, то вы равны самому себе и одновременно не равны.   Если вы равны самому себе и только, то бесполезно что-либо изучать, а если только не равны самому себе, то тоже бесполезно чем-либо заниматься,  потому что ничего не остаётся, не наращиваются ваши знания.   Только тогда человек развивается и в умственном отношении обогащается, когда он равен самому себе и не равен. И никуда от этих противоречий не денешься, если мы хотим брать жизнь в её истине. Истина противоречива, а правда односторонняя  и достоверность односторонняя.  Вот вы хороший человек. А вас нет недостатков? Есть недостатки. А недостатки противоречат достоинствам. Каждый человек противоречив. И если рассматривать его во всём богатстве составляющих его моментов,  должны взять его как противоречивого. Нет  ничего, говорит  Гегель, ни в природе, ни в обществе, ни в духе, что не содержало бы в себе противоречие. Это более высокая истина, а   истина более высока, чем достоверность.  Проверяли, убедились – это достоверность. Достоверность выше, чем правда, потому что правду вы сказали, но ещё не проверяли.

  Гегель сопоставляет ум, глупость и разум.  Разум  посягает истину. Ум посягает формально-логически. Ум выше, чем ложь, чем глупость. Глупые люди ничего не постигают.  А за глупостью идёт хитрость. За хитростью идёт разум. Разум выше хитрости, а хитрость выше глупости.  Если вы хотите постичь разумное мышление, вы должны постичь диалектику.

 

Всеобщее, особенное, единичное в отделе «Субъективность» в «Учении о понятии» во втором томе «Науки логики» Гегеля.  

Первые категории в учении о сущности – это рефлексии, потом тождество как тождество различного, потом различие как различие тождественного, потом противоположность, каждая сторона противоположности сама противоположность.  Получается не одна противоположность, а единство противоположностей, то есть противоречие. А раз это противоречие, и каждая сторона есть единство противоположностей, это противоречие оседает, «идет на дно», получаем основание. На этом основании есть основанное. И вот вдруг во второй книге «Учение о сущности» основанное как отрицание этого основания представляет собой, как говорит Гегель, восстановленное через сущность бытие.  Не такое бытие, как раньше было в книге «Учение о бытии» – поверхность и все, а такая поверхность, через которую можно углубляться в сущность. И поэтому основание тоже берется таким же образом, с отрицательной категорией, которая называется условие. Бытие с основанием и условием есть существование. Существование – это не просто бытие, существование означает, что есть для этого основание и условия. Если у вас есть жилье, есть работа, тогда вы существуете. А если у вас нет питания, нет жилья,  то перспективы к тому, чтобы перестать быть бытием.

 А дальше ещё целый каскад категорий, Учение о сущности, которые продолжают эту мысль о восстановленном через сущность бытии. Это бытие, в котором есть основа. А следующее парная категория – это явление и закон. Закон является, а явление закономерно, является проявлением закона.  Следующая категория –  действительное. Действительное – это когда  прямо на поверхности явления видим эту сущность. И, наконец, субстанция и акциденция,  когда есть субстанция – это внутреннее, но и просвечивает где-то и на поверхности явлений. И вот вышли снова на поверхность, как бы снова вернулись к бытию, но обогащенному знанием сущности.

Такое понимание бытия, в котором есть сущность, такое бытие с отрицанием самого этого бытия, то есть такое бытие, в котором просвечивает сущность, называется понятием в объективном смысле. Когда  говорим понятие в объективном смысле, имеем в виду, что оно собой представляет ту или иную вещь или тотальный объект по своему понятию. По своему понятию «яблоко» необязательно  красное, необязательно зеленое, необязательно оно «антоновка».  Есть то, что является сущностным, то есть такое, которое является проявлением сущности на поверхности.  Это и есть понятие, то есть такое бытие, через которое просвечивает сущность.  По своему понятию человек – это общественный человек, а не отдельный индивидуум. И чтобы это подчеркнуть, есть даже такое понятие – индивид. Индивиды, производящие в обществе, вот естественно исходный пункт, говорили Маркс и Энгельс.   Если я хочу сказать про вас что вы одиночка – тогда индивидуум, изолированный. По своему понятию каждый отдельный человек – он человек.

Для того, чтобы выражать понятие, существует категория всеобщее.  Из всех понятий выделяется такое понятие, как всеобщее.  А когда мы ставим вопрос: а какой человек? Мужчина. Это уже отрицание. Если берем определенность, тогда это отрицание этого всеобщего – особенное. Если  берете понятие с отрицанием, это уже особенный человек.  Не все же люди – мужчины. Мужчина, также как и женщина – это особенный человек.  Женщин же много, и мужчин много. Теперь   из всех мужчин нужно выбрать конкретного мужчину.  Выбрать – это значит отрицать всеобщность всех мужчин и найти то конкретное, что имеет место. Второе отрицание, двойное отрицание дает единичное.  Я – не просто человек, хотя это и звучит гордо, я еще и мужчина, что звучит не более гордо, чем женщина, и, наконец – конкретный человек, с фамилией, именем, отчеством. И другого такого человека,  как вы, нет на земле, никогда не было и никогда не будет.  Вы осознаете свою ответственность за то, чтобы эту свою индивидуальность рассматривать как выражение всеобщего, что вы   выражаете: во-первых, всеобщее и, во-вторых, мужскую ипостась тоже выражаете? Вы должны соответствовать тому требованию, которое предъявляются к сущности человека.

Вот так разделяется от этих три категории: всеобщее, особенное, единичное. То есть все эти три категории могут относиться одновременно к одному и тому же предмету. Этот предмет берём как всеобщее, дом, например. Это дом высотный – это особенное. Это ваш дом, в котором вы живёте – это единичное.   

Всеобщее, особенное, единичное – общеупотребительные, очень важные категории. Очень советую вам это прочитать и продумать. Как бывает иногда у Гегеля, что вроде бы очень сложное есть. Добраться до этого отдела – «Субъективность» в третьем томе – это как на большую гору залезть.  Но если даже вы  еще не добрались, а просто начнете читать с учётом того, что я сказал, то вам будет не так уж и непонятно, что здесь написано. Это всеобщее понятие,   подлежащее  рассмотрению в главе «Понятие», первый отдел «Субъективность», содержит все три момента: всеобщность, особенность и единичность.  А понятие есть бытие, сращенное с сущностью. Различие и определения, которые понятия сообщает себе в процессе различения, образует собой ту сторону, которая раньше была названа положенностью. Так как в понятие последняя тождественна с в-себе и для-себя-бытием, то каждый из этих моментов есть столь же всё понятие целиком. Но если вы человек, то вы, конечно, и конкретный человек. Если вы конкретный человек, то вы конкретный человек (единичное) и мужчина (особенное), и человек (всеобщее).  Сколь определённое понятие равные некоторые определения понятия.

И здесь рассматриваются отдельно всеобщие понятия. Гегель   показывает, что всеобщее понятие переходит в особенное. Не может быть такого всеобщего, у которой нет особенного. Не может быть таких яблок, которые не были бы конкретными яблоками, не может быть таких яблок, которые не были яблоками конкретного сорта, допустим, антоновками. Не может быть таких антоновок (особенное), которые не были бы конкретным яблоком. Если вы едите какое-то яблоко, то вы едите сразу и, особенное, и конкретное, и единичное. Поэтому у Гегеля различаются не части, не как какие-то отдельные ипостаси, а моменты, как неразделимые. Это три категории, которые соединены через два отрицания: первое отрицание даёт определенность, а второе отрицание даёт определенность уже  этому самому особенному. Когда ко второму применяете отрицание и получаете единичное, то тем самым двойное отрицание дает возвращение к всеобщему – это называется конкретно всеобщее. Иванов Иван Иванович – он и конкретный человек, и человек вообще.  Поэтому, если первое делаем отрицание, получаем особенное (мужчина или женщина),  то есть  сразу отрицается человек вообще. А когда ещё раз отрицаем и говорим, какой конкретно человек (какой мужчина или какая женщина), снова делаем движение к тому, чтобы  говорить о человеке вообще, но уже конкретно. Это называется конкретно всеобщее.

Представлять всеобщее не только как абстракцию, представлять как конкретно всеобщее очень важно.

Человек – это та часть материи, которая не только отражает мир, как лужа или любая река, а так отражает, что она рождает мысли о преобразовании этого мира в соответствии с той теорией, которая к тому времени разработана. Абсолютная идея продолжает развиваться вместе с миром. Мир развивается и развивается познание этого мира и преобразование мира. И вся преобразующая деятельность человека входит в движении самого мира и самой материи. То есть человек – это не пассивная часть материи, которая являются жертвой того, что произойдет, жертвой катаклизмов, человек – это активная часть, которая преобразует мир так, чтобы уменьшить болезни, инфекции, развить здравоохранение.  Потому что абсолютная идея на первое место ставит не медицину, а здравоохранение. Здравоохранение включает в себя медицину, но первое условие здравоохранения –  улучшить здоровье человечества, сделать его более здоровым.  А для этого нужно нужны и физкультура, и спорт, и гигиена, и свежий воздух, и солнце, и хорошее питание, а значит – хорошая зарплата, хорошее настроение,  перспективы успеха. Если человек запуган, забит и ничтожен, то на этой почве развиваются социальные болезни, в том числе нервные и обычные болезни, инфекции. Тогда человек становится легкой добычей даже для таких маленьких организмов, какими являются какие-то там бактерии или для вирусов.

Если вы правильно смотрите на мир и в соответствии с диалектическим материализмом понимаете его, вы одновременно и боретесь со всем тем, что противоположно сущности человека и можете сознательно преобразовывать мир в соответствии с материалистически понимаемой абсолютной идеей – идеей всестороннего развития всех членов общества.