Почему «БИЗНЕС Online» продолжит называть Минниханова президентом

9 ноября 2021

 

Татарстан угодил в политическую ловушку, выход из которой давно подсказал сам Путин

Сегодня Госдума примет в первом чтении скандальный законопроект Клишаса – Крашенинникова, который подразумевает, что все руководители регионов должны называться главами и без согласия федерального центра не смогут даже назначать себе министров. Закон уже получил гневную отповедь в Госсовете РТ, а перед депутатами Госдумы от Татарстана встает непростой выбор между партийной дисциплиной и верностью республике. О том, как Москва и Казань дошли до жизни такой и чем, на наш взгляд, должно ответить татарстанское общество, — в редакционной статье «БИЗНЕС Online».

Сегодня Госдума примет в первом чтении скандальный законопроект, который подразумевает, что все руководители регионов должны называться главами и без согласия федерального центра не смогут даже назначать себе министров Фото: tatarstan.ru

Татарстан в эпоху «выравнивания»

В 476 году нашей эры варвар Одоакр низложил императора Западной Римской империи Ромула Августула и отослал его инсигнии в Византию. Современники не придали этому большого значения, но сегодня именно это событие считается датой падения Западной Римской империи и вообще античности.

Как знать, возможно, именно законопроект № 1256381-7 «Об общих принципах организации публичной власти в субъектах Российской Федерации» Андрея Клишаса и Павла Крашенинникова, который сегодня принимает в первом чтение Госдума, станет этакой символической точкой. И в учебниках истории лет через пятьдесят будет написано, что на рубеже XX–XXI веков в России был такой феномен — Республика Татарстан, у которой было два президента. Первый президент. И последний.

Андрей Клишас (справа) и Павел Крашенинников (слева)Фото: «БИЗНЕС Online»

Многие обратили внимание, что в этом году Рустам Минниханов не стал 6 ноября публиковать традиционного обращения по случаю Дня Конституции Татарстана (в отличие от федерального праздника — Дня народного единства), ограничившись постом на одно предложение в инстаграме. И это тоже можно трактовать как примету времени.

Впрочем, важны не символы, а те процессы, которые они маркируют. Все последние двадцать лет Татарстан, как и другие субъекты федерации, шаг за шагом терял субъектность — такой вот каламбур. Подчеркнем, процесс начался с первых дней правление Путина, сразу после исторического проигрыша партии Шаймиева-Лужкова-Примакова. На этом пути было много остановок: тут и процедура привидения в соответствие республиканского законодательства федеральному, и непродление договора о разграничении предметов ведения, и отмена обязательного преподавания татарского языка в школах, и «государствообразующий народ» в новой конституции… 

То же самое — в экономике. Каждый год глава минфина РТ Радик Гайзатуллин скорбно отчитывается об очередном перераспределении доходов в пользу федерального центра. Случались и скандалы: когда забирали алкогольные акцизы, часть налога на прибыль. А Минниханов в сердцах называл это «раскулачиванием» регионов-доноров. Но такова сознательная политика. «Практика минфина, которая называется выравнивание доходов различных регионов, она является правильной. И если какой-то из регионов получает сверхдоходы исходя из наличия в этом регионе природных ресурсов, то мы все должны помнить, что это общенациональные природные ресурсы», — разъяснял Путин еще в 2016 году. 

Каждый год глава минфина РТ Радик Гайзатуллин скорбно отчитывается об очередном перераспределении доходов в пользу федерального центраФото: tatarstan.ru

В прошлом году мы анализировали, как за десять лет изменился наш рейтинг «Топ-100 деловой элиты Татарстана». И пришли к выводу: ключевые отрасли одна за другой отходят федералам: оборонка, ритейл, финансовый сектор. Ну, а в этом году и нефтехимия вместе с ТАИФом ушла. Да, «Татнефть» остается, но вектор задан. Да и зачем забирать компанию? Посмотрите, как росчерком пера у нее в прошлом году отняли 80 млрд рублей через повышение НДПИ. Надо будет — заберут еще.

Не вдаваясь в подробности отметим, что нет былого контроля у властей республики и за силовыми структурами.

Надо отдать должное стоматологическому искусству федерального центра: зубы Татарстану удаляют очень плавно, под анестезией больших проектов — то 1000-летие Казани, то Универсиада, то ЧМ по футболу, то WorldSkills. Это не «башкирский сценарий» и, слава богу, не «дагестанский», не «хабаровский», не «марийский», если вы понимаете о чем мы. Но итог один. 

Ключевые отрасли одна за другой отходят федералам: оборонка, ритейл, финансовый сектор. Ну, а в этом году и нефтехимия вместе с ТАИФом ушлаФото: «БИЗНЕС Online»

И при всем злорадстве по отношению к местным «баям», которое часто сквозит и в комментариях читателей «БИЗНЕС Online», позволим себе повторить тезис из статьи 2017 года по итогам проигрыша Татарстана в «языковом конфликте»: «Татарстанская элита, мягко говоря, несовершенна и подвержена всем соблазнам общества потребления. Но и федералы тоже — не монашеский орден. Водораздел только один — татарстанская элита реально ощущает Татарстан своей базой, причем в долгую».

Пресловутое «выравнивание» регионов для Татарстана в реальности означает только одно — снижение потенциала территории, от которого пострадает не только элита. Другое дело, что истеблишмент республики делает крайне мало для того, чтобы это осознавали народные массы. 

Надо отдать должное стоматологическому искусству федерального центра: зубы Татарстану удаляют очень плавно, под анестезией больших проектов — то 1000-летие Казани, то Универсиада, то ЧМ по футболу, то WorldSkillsФото: «БИЗНЕС Online»

От назначения глав — к назначению министров

В 2012 году Минниханов произнес наделавшую много шума фразу о том, что «стране нужен царь». Но на той же пресс-конференции он дал понять, что один хозяин, как бы он ни назывался, нужен и региону: «Я вообще в республике даже не представляю, что вот это — федеральные полномочия, а это — республиканские. Все полномочия наши. Я как президент республики отвечаю здесь за все, кто бы что ни делал… Если у нас что-то случилось, не министра МВД спрашивают, меня же спрашивают!». 

Что ж, этот подход, похоже, становится таким же анахронизмом, как название должности «президент». Прозвучит грубо, но царям не нужны царьки. Как точно подметил политолог Павел Салин, как кого называть это лишь «фигура на носу корабля», а главный вопрос — финансовые потоки. 

Вчитаемся в закон Клишаса-Крашенинникова. В нем есть пункт 3 статьи 4, в соответствии с которым «федеральные органы исполнительной власти могут участвовать в формировании органов исполнительной власти субъекта Российской Федерации, осуществляющих государственное управление в сферах образования, здравоохранения, финансов, а также осуществляющих жилищный, строительный надзор, назначении на должность и освобождение от должности должностных лиц указанных органов». Как примерно это будет, показывает отдельный пункт 4 статьи 34, полностью посвященной региональным минфинам. Там сказано, что их руководители обязаны проходить проверку на соответствие «квалификационным требованиям» в соответствующем «уполномоченном федеральном органе».

Понимаете? Москве мало назначать и увольнять за «утрату доверия» глав регионов. Надо назначать и увольнять министров. Ну, а кто назначает, того и слушаются, на того и ориентируются, перед тем и отчитываются. И при чем тут глава региона? Ну да, он за все, если надо, «отвечает». Примерно, как глава района в Татарстане. Как в той шутке про местное самоуправление, которое так называется, потому что управляет только само собой.

Именно Минтимер Шаймиев публично политизировал тему. Еще в марте 2011 года он заявил «Интерфаксу», что считает федеральный закон о переименовании президентов противоречащим конституции страныФото: «БИЗНЕС Online»

Вам любовь или «брючки»? 

Даже с учетом всего этого контекста гипертрофированное внимание к вопросу о названии должности выглядит как анекдот. Пример с Римской империей в начале этой статьи, конечно, скорее юмор. Тут больше подходит сравнение с семьей. Жена раньше слегка бузила, но вот уже двадцать лет все ровно: и квартиру на мужа переписала, и 70% зарплаты отдает (муж на большие праздники часть дарит обратно), и детей языком своим родным не мучает, и вообще на все готова. И тут начинается прям скандал-скандал с битьем тарелок по поводу того, можно ли ей носить брючки или только в юбке ходить? Тут у обеих сторон хочется спросить: вам любовь дороже или «брючки»? 

Поначалу вот именно такое ироническое отношение, кажется, было и у Минниханова. В 2012 году он говорил так: «Мы должны придумать гениальное название для руководителя республики. Пока не придумали, но думаем». И если это было бы сделано, вопросов бы не было. Так почему уперлись? 

Своего первого президента республика обрела 4 июля 1991 года, когда еще существовал Советский Союз, и мало кто мог предположить, что жить ему осталось еще полгодаФото: Владимир Зотов

По всей видимости, сыграл роль фактор Минтимера Шаймиева. Именно он публично политизировал тему. Еще в марте 2011 года он заявил «Интерфаксу», что считает федеральный закон о переименовании президентов противоречащим конституции страны. «Отвечая на языке права, это даже не предмет совместного ведения, поэтому решение на этот счет может быть принято только самими республиками, все остальное — из области пожеланий», — подчеркнул Шаймиев. По его словам, вопрос в названии должности высшего руководящего лица республик является «их исключительным правом». Он напомнил, что в 2001–2005 годах ряд депутатов Госдумы вносил законопроект по этой теме. «Тогда правительство РФ дало отрицательное заключение, и Госдума отклонила этот законопроект, как противоречащий Конституции РФ. С тех пор Основной закон страны не менялся, что же тогда изменилось? Именно этот вопрос и задают нам, как представителям „Единой России“, избиратели», — гневно обличал Шаймиев.

Высказывался он в этом духе и после, но особенно ярким жестом стала его речь на инаугурации Минниханова в 2015 году. «Людям нравится как сам президент, так и название высшего должностного лица нашей республики — президент!» — говорил он, и эти слова тонули в овации. «Это название нас объединяет, сильно объединяет. Скажу почему — потому что это слово не подлежит переводу ни на татарский, ни на русский языки. Вот где еще сила и авторитет!» — резюмировал тогда госсоветник Татарстана.

Нынешнему демиургу внутренней политики  Кремля Сергею Кириенко, к слову, тоже приписывают обиды лично к Шаймиеву — еще со времен работы полпредом в ПФОФото: Шамиль Абдюшев

Что заставило Шаймиева занять такую непримиримую позицию? Загадка. Может, обычная сентиментальность. Это сейчас московские комментаторы представляют дело так, что Татарстан бьется за свою исключительность, за свой «особый статус», который якобы дает какие-то преференции. Шаймиев же помнит, что начиналось-то все как борьба за равноправие после десятилетий «унижения». Своего первого президента республика обрела 4 июля 1991 года, когда еще существовал Советский Союз, и мало кто мог предположить, что жить ему осталось еще полгода. Все, чего хотела ТАССР, — это стать 16-й союзной республикой с соответствующим снабжением и атрибутами, вроде своей академии наук. А теперь колесо истории провернулось и всех опять хотят сделать секретарями обкомов, которые будут ездить в Москву согласовывать жирность творога (любимый шаймиевский пример). 

Путин всегда демонстрировал особенное отношение к Шаймиеву. К кому еще из бывших региональных руководителей он заезжал в больницу, кого лично поздравлял с юбилеем, кому вручал орден Героя труда? И в этой особой личной химии многие видели объяснение, почему федеральный центр давал Татарстану отсрочки, а потом и вовсе «забыл» настоять на переименовании должности. Считалось, что при «живом Бабае» республику не тронут. 

Сам закон о переименовании, положения которого теперь перекочевали в новый законопроект, появился в 2010 году при президенте Дмитрии Медведеве (а он вообще любил все переименовывать, чтобы казаться важным). Внутренней политикой в администрации президента тогда рулил Вячеслав Володин, который по ряду причин Татарстан недолюбливает. Сейчас он, кстати, спикер Госдумы, и опять неприятности оттуда. Нынешнему демиургу внутренней политики  Кремля Сергею Кириенко, к слову, тоже приписывают обиды лично к Шаймиеву — еще со времен работы полпредом в ПФО. 

Президенту Татарстана доверено курировать внешние связи с исламским миром, через федеральный Госсовет он опекает жилищный нацпроект, да и вообще «татарская партия» все глубже проникает в стройкомплексФото: tatarstan.ru

При этом сам Путин ни разу публично и не настаивал на переименовании. Во всех своих высказываниях на эту тему он неизменно занимает позицию: это ваше дело, разбирайтесь сами. Хотя и дает понять, что лично ему позиция, что «в стране должен быть один президент», ближе. 

Собственно, вот это молчание царя и дает Татарстану возможность фрондировать. А что если выяснится, что все это была разводка «бояр»? И если посопротивляться, может, что-то и получится? Ведь десять лет тянули, и еще потянем.  

«Замахнулись на последние символы!»: как Госсовет Татарстана заступился за регалии Минниханова

Но даже если это и разводка, надо признать, что она удалась. Между Татарстаном и федеральным центром никаких реальных конфликтов нет. Минниханов — это «пехотинец Путина» ничуть не меньше, чем Рамзан Кадыров. Президенту Татарстана доверено курировать внешние связи с исламским миром, через федеральный Госсовет он опекает жилищный нацпроект, да и вообще «татарская партия» все глубже проникает в стройкомплекс. Казань — одна из главных «витрин» страны. 

И тут формируется абсолютно рукотворный политический кризис, в котором Татарстан представляют федеральной публике, да и Путину, как сепаратиста. То, что тему подогревают, — и в СМИ, и в телеграм-каналах — видно невооруженным глазом. А спецслужбы, возможно, еще и подсовывают куда надо справки — вот ВТОЦ, вот они, экстремисты, митингуют, защитников Казани от Ивана Грозного оплакивают. 

Кому это выгодно? Для чего служит дымовой завесой? И какой кусок собственности по итогу может вдруг поменять владельца? Вот о чем надо думать. 

Татарстану нужна новая стратегия, которая позволила бы тому же Путину опираться на республику как центр силы, — интеллектуальный, духовный, кадровыйФото: kremlin.ru

«БИЗНЕС Online» не откажется от «президента»

Как события будут развиваться дальше? Источники «БИЗНЕС Online» не исключают, что демарш Госсовета сегодня продолжат и депутаты Госдумы от Татарстана. Они могут проголосовать против законопроекта (за исключением «парашютистов» Максима Топилина, Елены Ямпольской и примкнувшего к ним Олега Морозова, близкого, как известно, к Володину). Характерно, что республиканским депутатам, по нашим сведениям, вовсю названивают и из аппарата Госдумы. И аргумент голосовать как надо — нельзя допускать раскола, им воспользуются внешние силы, будут раскачивать лодку. Как будто это Татарстан начал играть в эти игры.

Спираль скандала может раскручиваться и дальше. Буквально на днях создан прецедент — президиум генсовета «Единой России» (ЕР) исключил из партии депутата Евгения Марченко, который посмел проголосовать против одобрения бюджета-2022 в первом чтении. Не исключен такой сценарий и на этот раз, а значит, часть депутатов от Татарстана, возможно, положат на стол не только партбилет, но и мандат. 

Дальше законопроект будут рассматривать во втором, третьем чтении, утверждать в Совфеде, свою подпись должен поставить Путин. А потом у Татарстана еще будет время до 1 января 2023 года на приведение своего законодательства в соответствие с федеральным. Кстати, авторы заложили опцию: можно придумать второе наименование, помимо «главы» на основе местных традиций: башлык, раис, хан и т. д. Если региональный парламент в теории откажется принимать поправки, вопрос будет рассматривать Конституционный суд. И только потом Путин досрочно распускает Госсовет РТ и объявляет новые выборы. Хотя, конечно, представить такое можно только в страшном сне: синдромом камикадзе татарстанские элиты не страдают, а федералам есть чем надавить. 

Остается татарстанское общество и — шире — татарский мир. Понятно, что не будет ни массовых митингов, ни «самосожжений». Но есть формы протеста, доступные каждому. Редакция «БИЗНЕС Online» последует совету Путина, который предлагал самим жителям Татарстана решать вопрос с названием для руководителя республики. Мы свой выбор сделали: мы продолжим называть первое лицо Татарстана президентом при любом законодательстве до тех пор, пока сами считаем нужным. Призываем поступить так и другие СМИ, общественные организации, бизнес. Полагаем, это может стать неким тестом, примерно как ответ на вопрос «чей Крым?». Итак, у Татарстана «президент» или «глава»? Пусть каждый ответить так, как подсказывает сердце и совесть.

И тогда слово «президент» станет не воспоминанием об утраченном величии, а наоборот, объединяющим символом. То, что казалось фантиком, под давлением извне вдруг вновь наполнится смыслом. Вспомните, как именно после гонений на татарский язык в 2017 году нация начала просыпаться, и даже чиновники нарядились в тукаевские сюртуки. Воистину, что имеем не храним, потерявши плачем.

И, конечно, Татарстану нужна новая стратегия, которая позволила бы тому же Путину опираться на республику как центр силы, — интеллектуальный, духовный, кадровый. А иначе мы так и будем превращаться из субъекта в объект.