«Маннергейм и Советский Союз», В.Н. Барышников, 2021

В издательстве «Кучково поле» в совместной с ИНВИССИН серии «Реальная политика» вышла книга
«Маннергейм и Советский Союз» профессора В.Н. Барышникова. Соиздатель книги генеральный директор ИНВИССИН Вероника Крашенинникова. 

В монографии впервые комплексно рассматриваются отношения К. Г. Э. Маннергейма с Россией, начиная с периода революции и гражданской войны в Финляндии в 1918 г. и до окончания Второй мировой войны. Особое внимание автор обращает на спорные вопросы и «многоликость» финского маршала как способность, меняя тактику, последовательно реализовывать главную задачу — борьбу против сильной России/СССР в союзе с кайзеровской и позднее нацистской Германией.

Анализируются планы Маннергейма по созданию «великой Финляндии» за счёт СССР, объяснено его отсутствие в качестве главного обвиняемого на Хельсинкском процессе над основными виновниками вовлечения Финляндии во Вторую мировую войну на стороне нацистской Германии.

Работа выполнена на основе богатого корпуса малоизвестных российских и финляндских архивных источников, научно-исследовательской и мемуарной литературы.

Вступительное слово

В последние годы острые вопросы истории ХХ века перекочевали из узких профессиональных кругов в широкое общественное пространство. Празднование 75-летия Победы в Великой Отечественной войне в 2020 г. и и ранее восьмидесятилетние годовщины предвоенных событий 1938–1939 гг. спровоцировали настоящие политические сражения на международной арене с принятием скандальных резолюций Европейским парламентом. Однако и внутри России ревизионисты ведут систематическое наступление на историческую правду, причём делают это с двух идеологических позиций: в то время как «либералы» задаются вопросом, не нужно ли было «сдать Ленинград, чтобы сберечь сотни тысяч жизней», «консерваторы» увековечивают память Маннергейма – союзника Третьего рейха, замкнувшего кольцо блокады, в которой погибло более миллиона жителей города-героя.

Научный руководитель Института всеобщей истории РАН академик Александр Оганович Чубарьян объясняет повышенное внимание к вопросам прошлого тремя факторами: активным использованием истории в политике, поиском идентичности и стремлением найти ответы в сложные жизненные моменты. При этом важно, конечно, находить верные ответы. Верность ответов проверяется отношением к главному историческому ориентиру, объединяющему всех российских граждан вне зависимости от разногласий по другим вопросам — Победе Советского Союза в Великой Отечественной войне против германского нацизма и европейского фашизма. Президент Владимир Путин и вся государственная политика Российской Федерации опираются именно на это ключевое событие советской истории.

Поэтому удивительно, что фигура бывшего генерала Российской императорской армии, а затем маршала и президента Финляндии барона Карла Густава Маннергейма стала предметом дебатов. Какие могут быть споры по поводу союзника Третьего рейха, который несёт личную ответственность за гибель сотен тысяч людей в блокадном Ленинграде, геноцид русского населения в Карелии, смерть тысяч советских военнопленных? Любая форма союзничества с Гитлером против нашей страны, а тем более такого крупного масштаба и смертоносного результата, стирает все предыдущие заслуги — если они были — и не оставляет места для дискуссий, как и в случае предателя генерала Власова, французского маршала-коллаборациониста Петена или венгерского диктатора Хорти. Никакие полутона здесь неуместны.

Крупнейший в России специалист по истории Финляндии и личности К. Г. Маннергейма, заведующий кафедрой истории Нового и новейшего времени исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, профессор, доктор исторических наук Владимир Николаевич Барышников даёт исчерпывающий и решающий ответ на вопросы о роли Маннергейма в истории России и СССР. В этом фундаментальном труде, на широкой документальной основе, автор впервые в российской исторической науке представляет исчерпывающую картину деятельности К. Г. Маннергейма, проходя по всем ключевым эпизодам карьеры барона-маршала-президента.

В. Н. Барышников подчёркивает «многоликость» Маннергейма. Этот термин весьма академичен и дипломатичен. «Многие лики» главного героя связаны с его «гибкостью» в отношении собственных принципов и союзов. Первые пятьдесят лет жизненного пути Маннергейма связаны с успешной службой в царской армии, хотя, судя по скромным наградам, «героем России» он никогда не был. В декабре 1917 г. Маннергейм переехал в Финляндию, которую молодая Советская Россия только что одарила независимостью — впервые в финской истории. И уже в 1918 г. начал жесточайшую борьбу против недавней Родины — это первая смена «лика».

На посту главнокомандующего войсками «белой» Финляндии Маннергейм скоро перестал осознавать себя генералом русской армии и не принял активного участия в русском белом движении, отмечает автор. Более того, за помощью бравый генерал обратился к кайзеровской Германии, против которой воевал ещё совсем недавно в составе царской армии — очередной «лик» в действии. И именно военная помощь со стороны Германии определила победу «белых» в финской гражданской войне, подчёркивает В. Н. Барышников. Роль Германии в судьбе новой «независимой» Финляндии оказалась столь велика, что главнокомандующему Маннергейму при немецком военном режиме даже не нашлось места во власти. Финский народ также не хотел, чтобы государством управляли «белые» консерваторы: парламентские выборы в марте 1919 г. принесли успех социал-демократам.

Именно Маннергейм был в центре организации в стране белого террора — причём он первым дал ход практике террора после революции, что подробно объясняет В. Н. Барышников. В итоге за период гражданской войны от «белого» террора людей погибло в пять с лишним раз больше, чем от «красного». Чистки шли таких масштабов и жестокости, что даже германский рейхстаг назвал происходящее «самой страшной из всех гражданских войн», а британские газеты усомнились, «можно ли считать Финляндию, где применялась такая жестокость, среди цивилизованных стран».

На приход Гитлера к власти Маннергейм отреагировал «со смутным любопытством и в некотором смысле откровенным восхищением», по словам финского историка Хенрика Мейнандера. Усиление Третьего рейха дало Маннергейму новую надежду на уничтожение Советского Союза, и он направил финскую внешнюю политику строго в кильватере агрессивных замыслов нацистской Германии. Единоличным решением осенью 1940 г. Маннергейм допустил немецкие войска на территорию суверенной Финляндии. Финская армия вместе с немецкой армией пыталась захватить Ленинград в сентябре 1941 г., а затем исправно держала блокадное кольцо вокруг города. Оккупировав значительную часть территории Советской Карелии, Маннергейм снова развязал жестокий этнический террор и приказал «русское население заключать под стражу и переправлять в концентрационные лагеря».

Союз Маннергейма с Гитлером поражает глубиной и персональной близостью. Сложно представить фюрера выезжающим из Третьего рейха к кому-либо на день рождения, в острый момент войны. Для Маннергейма он это сделал 4 июня 1942 года. Конечно, 75-летний юбилей был только поводом: фюрер прибыл с фельдмаршалом Кейтелем и свитой своих генералов обсудить план «овладеть Ленинградом и сровнять его с землёй». Нацистская пропаганда даже сделала репортаж про визит: маршал Маннергейм склоняется перед Гитлером, отдаёт ему честь и сервильно слушает, Гитлер вручает ему Большой крест Ордена Германского орла в золоте^[1]. За кадром бравый немецкий голос вещает: «Визит стал также выражением исторического братства по оружию этих двух народов, которые во второй раз стоят вместе в общей борьбе против мирового врага — большевизма». Позднее в мемуарах Маннергейм будет рассказывать, что визит Гитлера стал для него «неожиданным», но уже через три недели, 27 июня, он сам отправляется в Германию, на личном самолёте Гитлера. Следует череда встреч с Кейтелем, Гальдером, обед с рейхсмаршалом Герингом, а сразу по возвращении Маннергейм принимает ещё одного ближайшего помощника Гитлера — Гиммлера, вместе с генералом Вольфом. «Маннергейм оптимистичен в отношении возможностей Германии», — записал в дневнике Ю.К. Паасикиви, будущий премьер-министр и президент.

Но победы Красной армии в Сталинградской битве, а затем на Курской дуге резко убавили оптимизма — и Маннергейм вновь меняет «лик». Нужно сказать, что после победы под Сталинградом любое «несогласие» с Гитлером и разрыв союза с Третьим рейхом — это только попытка спасти свою шкуру. В июне–июле 1944 г. финские войска потерпели серьёзное поражение на Карельском перешейке и в Карелии, «линия Маннергейма» была прорвана. Её архитектору, под угрозой полной военно-политической катастрофы, ничего не оставалось, как согласиться с советскими условиями перемирия и выйти из войны на стороне нацистской Германии.

Для Маннергейма это, безусловно, был крах, и не только военный: дело всей его жизни было повержено, все его атаки против Советской России потерпели полное поражение. Маннергейм сломлен. Сломлен настолько, что в ноябре 1944 г. поздравил советское руководство с годовщиной Октябрьской революции и согласился на включение коммунистов в состав правительства Финляндии. Его коллеги по правительству тем временем направлялись на скамью подсудимых по делу о главных виновниках участия Финляндии в войне на стороне нацистской Германии.

Что это было? Очередная «смена лика» или полная и безоговорочная капитуляция? До тех пор, при всей его «гибкости» в смене союзников, у «многоликого» Маннергейма была одна константа — борьба с Советским Союзом, с любым сильным российским государством. «Смена ликов» лишь служила этой главной задаче всей его жизни. Ни одно государство в мире не воевало столько с нашей страной в ХХ веке, как Финляндия при Маннергейме, — трижды. Более того, Маннергейм искал возможности присоединить российские территории и построить «великую Финляндию», после революции на руинах Российской империи, а по мере усиления Третьего рейха – на руинах СССР. Он также пробовал создать марионеточное русское правительство и использовать украинских националистов для развала Советского Союза.

Маннергейму было позволено уехать из Финляндии на время Хельсинкского процесса над военными преступниками и вернуться, когда все было решено, и готовилось вынесение всем его соратникам обвинительных приговоров. И. В. Сталин заметил: «Во время суда Маннергейм неизбежно будет неоднократно упоминаться как повинный в приказах по армии и за сговор с немцами о вступлении Финляндии в войну на стороне фашистской Германии. Тогда народ Финляндии примет отставку Маннергейма с облегчением». Согласно задумке советского лидера, всего через десять дней после возвращения, 4 марта 1946 г. Маннергейм подал в отставку и вскоре уехал в Швейцарию, где и умер в 1951 г.

Как указывал в своих воспоминаниях резидент советской разведки в Финляндии Е. Т. Синицын, руководство СССР решило позволить Маннергейму самому лично осудить «своих соучастников». Да, Маннергейм их предал, чтобы избежать тюрьмы — лишь в этом состояла его «стратегия».

В 1944 г. советское руководство понимало, что по окончанию войны Запад не останется союзником и стремилось нейтрализовать Финляндию, превратив её в «доброго соседа». Москва искусно добилась этого руками злейшего врага. Кремль использовал остатки авторитета Маннергейма и удалил его из политической жизни страны. Со своей стороны Маннергейм пошёл на сделку с победителем не из симпатий к своему русскому прошлому, но только потому, что другого выхода ни для Финляндии, ни для него лично не было. Это было финальное признание поражения и полная капитуляция, политическая и личная.

В 1948 г. Финляндия подписала Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи с Советским Союзом, обязуясь соблюдать нейтралитет и признать особые стратегические интересы СССР. «Линия Паасикиви — Кекконена», названная по именам двух послевоенных президентов Финляндии, означала курс на поддержание дружественных, взаимовыгодных отношений с СССР. Были запрещены созданные в США фильмы, которые могли рассматриваться как антисоветские, из библиотек изымались антисоветские книги. На Западе даже появился термин «финляндизация» для характеристики дружественных отношений капиталистической страны с СССР, с негативным смыслом.

Но советские успехи на финском направлении были достигнуты не при помощи Маннергейма, а путём полного разгрома его последовательных агрессивных планов, благодаря стратегическому видению советского руководства и здравому смыслу послевоенных политиков Финляндии. Конструктивные отношения с Финляндией ни в коем случае не значат забвение преступлений К. Г. Э. Маннергейма — террора, этнических чисток, блокады Ленинграда и гибели сотен тысяч советских людей.

 

 

 

Вероника Крашенинникова,
генеральный директор
Института внешнеполитических исследований и инициатив,
член Российского исторического общества

 

---

^[1] Фрагмент из германского репортажа в «Die Deutsche Wochenschau» («Немецкое еженедельное обозрение») о визите Гитлера в день 75-летия маршала Маннергейма 4 июня 1942 года. Hitler meets Mannerheim in Finland 4, June 1942. https://www.dailymotion.com/video/x2yhfr9.

Обсуждение книги В.Н. Барышникова «Маннергейм и геноцид народа СССР: 80-летие начала блокады Ленинграда» в ИА «Регнум».

Бестселлер «Маннергейм и Советский Союз» на 34-й Московской международной книжной ярмарке