Пик добычи нефти Россия уже прошла

О новом соглашении ОПЕК+, которое привело к падению цен на «черное золото», и о том, как его будет выполнять Россия, рассказывает аналитик Михаил Крутихин.

Фото из личного архива Михаила Крутихина

Вечером в понедельник, 19 июля, цены на эталонную североморскую нефть марки Brent обвалились ниже 70 долларов за баррель. Одной из основных причин такого движения рынка называют соглашение, подписанное Организацией стран-экспортеров нефти и Россией (ОПЕК+). Оно в среднем увеличивает объемы добычи нефти на 400 тыс. баррелей в сутки, начиная с августа этого года.

Об этом и других, не менее существенных, причинах падения нефтяных цен, а также о том, сможет ли Россия выполнить соглашение и нарастить ее добычу, обозревателю «Росбалта» рассказал аналитик нефтяного рынка, партнер консалтингового агентства RusEnergy Михаил Крутихин.

— В прошлых наших беседах вы утверждали, что на нефтяные цены сегодня в большей степени оказывает влияние не столько потребность в ней мировой экономики и объемы запасов в крупнейших странах, сколько спекуляции на фондовом рынке. Тем не менее, мы видели, что цены на нефть росли продолжительное время и довольно надолго закрепились на отметке выше 70 долларов за баррель. Вы продолжаете связывать это, по преимуществу, с «бумажными» торгами или же здесь есть другие факторы?

— Если посмотреть на то, что сегодня происходит на этом рынке, то торговля фьючерсами сейчас связана с работой так называемых алгоритмов, которые «услышали» о договоренности ОПЕК+. Эти алгоритмы «сообразили», что нефти будет становиться все больше, включили механизмы игры на финансовом рынке, которые, в ожидании изобилия углеводородов, двинули цены вниз.

— Но это произошло буквально в понедельник. До этого цены довольно долго держались на высоком уровне…

— Цена на нефть определяется не только политикой ОПЕК, но и спекуляциями на фондовом рынке. Вот посмотрите, что сейчас произошло. Почему упали цены? На рынке появилось больше нефти? Нет. Просто на основании сообщений о договоренностях ОПЕК+ врубились алгоритмы, о которых я уже сказал. Я не исключаю, что, если завтра ОПЕК заявит, что будет сокращать, а не увеличивать добычу — цены на нефть мгновенно пойдут в другую сторону.

Я хочу сказать, что стоимость нефти колеблется из-за публичных заявлений, а не из-за того, увеличились или уменьшились ее объемы в танкерах или месторождениях.

— А вообще, какой смысл для ОПЕК+ было договариваться об увеличении квот на добычу нефти, если очевидно, что это приведет к снижению ее цены?

— Во-первых, я не исключаю, что на ОПЕК+ и особенно на позицию Саудовской Аравии повлияли такие факторы, как недовольство высокими ценами на нефть американцев. Об этом были соответствующие заявления и Госдепа, и Белого дома. Поэтому надо было показать американцам, что границы своих возможностей они знают.

Во-вторых, большую роль в снижении цен мог сыграть также заинтересованный в этом Китай. Так что давление на страны ОПЕК во главе с Саудовской Аравией совершенно явно было. Поэтому и последовало решение несколько увеличить базовые уровни нефтедобычи.

— Иначе говоря, нынешнее решение ОПЕК+, которое ведет к снижению нефтяных цен, результат, в том числе, и политического давления?

— Я в этом не сомневаюсь. Но это не давление, а скорее сотрудничество, учет интересов главных потребителей нефти в мире.

— А в чем интерес России, которая также участвовала в совещании, где было принято решение об увеличении квот на добычу нефти?

— … (смеется). Россия в ОПЕК+ — это некая декорация. Нас держат в этом альянсе, чтобы показать, что в нем находятся два самых крупных в мире производителя нефти. Третий самый большой ее производитель — Соединенные Штаты — в нем не участвует.

Больше того. В этой конторе (ОПЕК) долгое время мирились с тем, что Российская Федерация нарушала договоренности по сокращении добычи нефти. Нас никто в этом там не упрекал, наоборот, обхаживали.

Вот, сейчас России повысили базовый уровень добычи, взяв его буквально с потолка. Раньше для РФ он составлял 11 млн баррелей в сутки — вровень с Саудовской Аравией. Сейчас обеим странам этот базовый уровень так же, с потолка, взяли и повысили на 500 тыс. баррелей в сутки — до 11,5 млн. А если учесть, что по ОПЕК+ это только сырая нефть, то для России вместе с газовым конденсатом фактически получается больше 12 млн баррелей. Такого еще не было!

— В том смысле, что в России столько не добывали?

— Никогда не добывали.

— А какой смысл тогда было так повышать российскую квоту?

— Ну, это, что называется, ублажили… Когда вице-премьер российского правительства Александр Новак объявляет, что к маю следующего 2022 года Россия выйдет на «доковидный» уровень добычи нефти это… как бы сказать… Иными словами, есть подозрение, что на этот уровень она не выйдет. Просто нет таких объективных условий.

— Почему?

— Дело в том, что, когда в прошлом году в России останавливали неэффективные скважины, получилось так, что их позакрывали такое количество, что снова возобновлять там добычу уже нет никакого экономического смысла. А они давали определенную часть общей добычи.

Условно говоря, пусть по два ведра нефти эти многочисленные скважины все-таки давали. Сейчас же подводить к старой скважине новое оборудования в надежде, что вместо этих условных двух ведер она будет давать два с половиной ведра, смысла нет.

По всем прикидкам, 2019 год был пиком добычи нефти в России. Если мы посмотрим апрельские прогнозы Минэкономразвития, то на 2022, 2023, 2024 годы они прогнозируют добычу ниже уровня 2019 года. И это еще оптимистичный сценарий.

Беседовал Александр Желенин