Постоянно озвучиваю одну и ту же мысль - любой факт, вызывающий у людей эмоциональный, минующий критическое осмысление отклик будет использован как манипуляционный вброс силами играющими против коллективных интересов этих столь эмоциональных людей. Ниже в статье почему пожары так необходимы российским лесам:
Наши леса вновь горят, сообщают СМИ. На вид все ясно: лес гибнет и скоро погибнет окончательно. Если бы не одно «но»: согласно научным работам в рецензируемых журналах, биомасса наших лесов за 26 лет выросла почти на 39%. А это совершенно немыслимый, рекордный прирост — что, конечно, не отменяет ущерб от пожаров для населенных пунктов. Кому верить: дыму пожаров со страниц СМИ или ученым? И почему борьба властей с пожарами, скорее всего, сделает ситуацию еще хуже? Попробуем разобраться.
«Лесной пожар». Картина Алексея Денисова-Уральского. Конец XIX – начало ХХ века / ©rg.ru
В школе нам рассказывают самые экзотические вещи, с которыми в жизни почти никто не столкнется: например, о большом и малом кругах кровообращения. Но многие вещи о мире вокруг нас учителя не освещают, включая самые насущные. Возьмем леса: почти никому из нас в школе не сказали, что северные леса — которые доминируют в России — не являются экологически устойчивыми. Это означает, что без определенных внешних событий они не смогут существовать. И это существенно отличает их от лесов более южных — например, джунглей.
Устойчивая экосистема берет из окружающей среды примерно столько, сколько в нее возвращает. Так живут джунгли. Скажем, вначале их деревья берут из воздуха сколько-то углекислого газа, из почвы — столько-то фосфора. Потом деревья погибают, и термиты с грибами разлагают их древесину на компоненты. СО2 вновь возвращается в воздух, а фосфор — в почву. Здесь его снова используют молодые деревья, и жизнь не замирает.
У нас это не работает. Две трети России — вечная мерзлота, на ней же растет большая половина наших лесов. Оставшаяся треть России — вроде бы не мерзлота, но нормальный термит здесь жить не будет: все равно слишком холодно. А местные насекомые толком разлагать целлюлозу не умеют.
Грибам в России тоже непросто. Слишком сложно разложить древесину погибших деревьев полностью. Ведь для роста грибов нужна теплая и влажная погода. На практике упавшее в тайге дерево лежит в холодном и суховатом климате. От этого огромная часть связанных им СО2, фосфора и прочего погружается в вечно мерзлую землю и тем самым исчезает из биологического мира.
Основная часть нашей страны (и ее лесов) не получает даже 500 миллиметров осадков в год. В таких условиях грибы не могут полностью разложить мертвые деревья, и те надолго выводят из биологического круговорота множество полезных веществ / ©Wikimedia Commons
Если бы все леса мира были как российские северные, рано или поздно деревья на нашей планете получили бы серьезнейший удар. СО2 просто перекочевал бы в почву, его концентрация упала бы ниже 150 частей на миллион, а при таких параметрах деревья не растут. Что-то такое почти случилось в последний ледниковый период, когда СО2 в атмосфере стало 180 частей на миллион. Тогда, напомним, леса на планете сохранились в немногочисленных изолированных островках — и, если бы не потепление, никогда из них не выбрались.
Наши леса и выводят из биологического оборота огромное количество нужных для жизни веществ, и процесс этот далеко не безболезненный и для них самих. Изъятие ими из почвы фосфора и азота заметно ее обедняет и ухудшает шансы молодых лиственниц на быстрый рост.
Именно поэтому северные леса — в отличие от джунглей — нуждаются в трех вещах.
Пожары, насекомые-вредители и болезни: три кита, без которых не может жить северный лес
У нас в стране принято описывать пожары, жуков-древточцев и болезни деревьев как разновидность мора и апокалипсиса. Ну как принято — в СМИ (у ученых-предметников иная точка зрения). Но если мы откроем правительственный сайты Канады на ту же тему, легко заметим такой раздел: «Почему лесам нужны пожары, насекомые-вредители и болезни?»
Кстати, жаль, что в России правительственные органы не в курсе ответов на эти вопросы. Но, продолжим. Так зачем же все это надо?
Пожары помогают лиственницам и другим деревьям выживать в трудных условиях бореальных лесов. На севере целлюлозу некому расщеплять — грибам тяжело, замены термитам и вовсе нет. Зато пожар расщепляет ее крайне быстро, возвращая в почву значительную часть азота и фосфора. Заодно выбрасывается в атмосферу и большая часть того углекислого газа, что растение поглотило за время своего роста.
Достаточно одного взгляда на типичную тайгу из лиственницы, чтобы заметить: она неплохо адаптирована к огню. Как отмечает доктор биологических наук Вячеслав Харук, «полная гибель насаждений происходит лишь на четверти» территорий, пройденных низовыми лесными пожарами.
Все дело в том, что лиственница в норме растет достаточно разрежено, и это позволяет избежать верхового пожара, уничтожающего кроны. Низовой пожар куда реже может убить большинство деревьев — в том числе из-за толстой коры лиственницы. В итоге три четверти «выгоревшей» при низовом пожаре тайги на самом деле никуда не выгорают. При пожарах в целом (включая верховые) выживает примерно половина лесов, что знают биологи, но не знают работники СМИ или Greenpeace.
Лиственницы на гари: на гектаре всходит до 500 тысяч молодых деревьев (впрочем, большинство из них, конечно, не выживает), бассейн реки Нижней Тунгуски / ©В.Харук
Зато после пожара резко поднимается температура верхнего слоя вечной мерзлоты. И для деревьев это огромный плюс: ведь их корневая система может развиваться только вне вечномерзлотного слоя, в той части почвы, что летом оттаивает. В норме это считанные десятки сантиметров. Но сразу после лесного пожара мерзлота несколько оттаивает (за счет нагрева огнем). К тому же кроны деревьев не затеняют грунт, давая ему сильнее прогреться. Поэтому глубина оттаивающего летом слоя растет до 1,5-2,0 метра — большой величины, позволяющей деревья создать нормальную корневую систему и использовать азот и фосфор не из верхних 30 сантиметров, а из куда более толстого слоя.
Итого: как точно подмечает Вячеслав Харук, «нет леса без огня». Разумеется, это относится не к амазонским джунглям, а к типичным российским лесам — в них это на сто процентов верно. Не существует участков тайги, которые бы не выгорали. Самые северные участки тайги в принципе не могли бы существовать без пожаров, уничтожающий слой мха и лишайников. Те слишком хорошо теплоизолируют почву, отчего мерзлота под ними протаивает очень слабо — и деревья не смогли бы здесь расти, если бы пожары иногда не ликвидировали теплоизолирующий слой мхов.
Как пишет Харук, полное подавление пожаров приводит к формированию старых, ослабленных «перестойных» древостоев, которые становятся кормовой базой для короедов и других патогенов. Типичный пример — перестойный и поэтому плохо возобновляющийся заполярный лиственничный лес на фото / ©В. Харук
Ученые отмечают: «Особенность лиственничников, растущих на мерзлотных почвах, заключается в том, что… по мере подъема мерзлоты приток питательных веществ снижается и, как следствие, падает величина годичного прироста деревьев. Наряду с этим резко уменьшается и количество подроста: легкие семена лиственницы, «зависая» на слое мха, не способны при прорастании «дотянуться» до почвы». Отсюда и вывод:
«Если северные леса не будут гореть, они не будут расти, <…> именно периодические пожары обеспечивают само существование обширных северных лесов в зоне вечной мерзлоты, способствуя их воспроизводству и омоложению», — это, по сути, прописная истина, которую надо держать в голове каждый раз, когда вы слышите о таежном пожаре.
Северная тайга живет в режиме войны: деревья должны отвоевать питательные вещества у мерзлоты, но рост деревьев позволяет мерзлоте снова отобрать микроэлементы у деревьев. Лиственница — это феникс, существование которой без пожара невозможно. Учитывая, что на нее (и другие «огнелюбивые» виды) приходится основная часть тайги, фениксом же стоит считать и все таежные леса в целом.
Кстати, это значит, что пожары будут распространяться все дальше и дальше на север — туда, где раньше была тундра. Ведь прямо сейчас тайга наступает на тундру — а значит, и несет с собой неизбежные пожары.
Хорошо, тайга без пожаров невозможна. Но почему бьет тревогу Greenpeace?
Точка зрения ученых вполне ясна и понятна. Но отчего же в прессе попадаются такие заявления: «Экологи бьют тревогу и предрекают России исчезновение тайги. Из-за масштабных лесных пожаров страна может в ближайшие 20-30 лет лишиться многообразия хвойных деревьев. Такими опасениями с журналистами поделился руководитель лесной программы Greenpeace Алексей Ярошенко.
По его словам, при той же интенсивности горения современная тайга исчезнет в ближайшие десятилетия. Но это может произойти и быстрее, если масштабы лесных пожаров не станут меньше».
Вверху: процент площади той или иной части мира, выжигаемой пожарами за год. Заметно, что Россия страдает от них меньше многих. Внизу: изменения в частоте пожаров за 1998-2015 годы. Синим отмечено локальное падение частоты пожаров, желтым — рост. Легко видеть, что, несмотря на глобальное потепление, пожаров на планете становится меньше / ©N. Andela/Science
Причины этого крайне просты. Наука дает человеку исключительно много знаний, но унести их с собой может только тот, кто ею интересуется. Работники Greenpeace, СМИ и многие другие не всегда относятся к этой категории граждан. Полистаем типичную публикацию такого рода:
«В стране сейчас полыхает 6,6 миллиона гектаров леса. Территория — как у половины Германии».
Легко видеть, что автор пишет, не особо вникая в тему. Площадь Германии — 35,74 миллиона гектаров. Половина от них — это 17,87 миллиона, а никак не 6,6 миллиона гектаров. Наконец, он нигде не пишет, что половина полыхающей тайги не сгорит, а выживет. А ведь ученые регулярно это объясняют.
Послушаем заместителя директора Института биологических проблем криолитозоны Сибирского отделения РАН, доктора биологических наук Александра Исаева: «Обнаруживаются такие деревья, на которых есть отметины до 15 лесных пожаров, но они выжили».
В итоге чтения СМИ и заявления Greenpeace в голове наших граждан складывается однозначная картина. В этом году сгорело «пол-Германии», да в прошлом пол-Германии. Выходит, Greenpeace прав: такими темпами за 20-30 лет площадь всех лесов России должна кончиться.
Но вместо этого их биомасса испытала рекордный рост
Иная картина предстает глазам ученых. В июле 2021 года в Nature вышла незамеченная российскими СМИ статья. Она утверждала: биомасса российского леса в 1988-2014 годах выросла на 39% — хотя площадь его формально практически не изменилась. (Статья в основном рассматривает те площади, что не относятся к зарастающим сельхозземлям). Научная работа смогла установить эти факты не только за счет спутниковых снимков, показывающих расширение лесов, но и за счет анализа роста биомассы на единицу площади русского леса. Такой анализ проводили на типичных лесных участках методом их наземного осмотра.
Итоги работы в цифрах: в 1988 году объем леса в кубометрах дерева был 81,7 миллиарда (без кустарника), а к 2014 году — 111 миллиардов. Это довольно интересно, потому что до того официальными цифры объема русского леса в 2014 году были 79,9 миллиарда кубометров. То есть новая работа буквально в один момент увеличила объем наших лесов на 39%.
Речь идет об огромных величинах. Получается, что за 1988-2014 годы чистый прирост (без учета умирающих деревьев) биомассы лесов в России превышал три тонны на душу населения ежегодно.
Впрочем, для наших регулярных читателей в этом ничего удивительного нет. Мы не раз писали: антропогенные выбросы углекислого газа запустили на планете мощнейший процесс глобального озеленения, равного которому на Земле не было как минимум 54 тысячи лет. И, возможно — пару миллионов лет. Нынешнее зарастание планеты наземными растениями идет необычайно быстро. Еще в 1900 году зеленая биомасса суши была на 23,7% меньше, чем сегодня. Причем процесс идет с ускорением: после 2000 года зеленая биомасса увеличивается на 1,2% в год.
Причины те же, что и роста урожайности в сельском хозяйстве от выбросов углекислого газа: растения питаются СО2 из воздуха. Чем его больше, тем больше у них еды. И, как показали специальные научные работы, эффект не исчезает со временем.
Этот процесс заставляет расти почти все наземные растения, но особенно сильно — деревья. Дело в том, что деревья нуждаются в углекислом газа сильнее многих трав: они используют С3-фотосинтез, который требует больше углекислого газа, чем С4-фотосинтез у, например, кукурузы. То есть, глобальное озеленение сильнее всего подстегивает рост именно лесов.
Серым показано самая консервативная оценка распространения березы 9-4 тысячи лет назад. Жирной пунктирной линией — современная граница ее северного распространения. Севернее этой границы сейчас тундра, но к концу XXI века снова возникнут леса. / ©iValery N.Gattaulinh et al.
Вдвойне верно это для лесов российских. Как известно, их биомасса на единицу площади с продвижением на север убывает: в холодной среде им сложнее расти. Быстрый подъем температур позволяет тайге и поднимать биомассу на гектар, и продвигаться все севернее в бывшую тундру. Собственно, в этом нет ничего нового: 4-9 тысяч лет назад, в голоценовый климатический оптимум, нынешней тундры не существовало, а ее место было занято лесами (и пни от них в российской тундре можно найти до сих пор). Текущее потепление просто возвращает леса туда, откуда их когда-то выдавил холод.
Следует понимать: основная площадь лесных пожаров в нашей стране относится к северным, таежным лесам. Как раз тем самым, где меньше всего населения, где меньше жгут костры, и где шансы антропогенного возгорания меньше всего. Есть ли здесь долговременное учащение пожаров — вопрос очень сложный. 200 лет назад никакого мониторинга со спутников не было, да и с плотной заселенностью были проблемы. Пиковые пожары 1915 года однозначно были крупнее любого пожара XXI веке, но вот относительно средней площади пожаров в год полного понимания нет.
Сибирские пожары 1915 года охватили значительную часть страны и затронули более 14 миллионов гектаров леса — много больше, чем любые сибирские пожары XXI века. Тем временем по телевизору год за годом рассказывают о «беспрецедентных» лесных пожарах, вызванных глобальных потеплением / ©irkipedia.ru
Однако, по логике частота таежных пожаров здесь должна расти. Даже если на практике этого не случилось — в будущем это неизбежно. Все дело в том, что чем продуктивнее тайга, чем большее ее биомасса, тем чаще в ней нужны пожары. Потому что иначе она будет изымать из почвы все больше азота и фосфора, а возвращать — все меньше. Кроме того, она будет все сильнее затенять почву, способствуя «подъему» вечной мерзлоты из глубины. А значит, урезая слой доступной себе почвы. Иными словами, рост биомассы российских лесов на 39% делает учащение лесных пожаров в нашей стране практически неизбежным. Как, кстати, и расцвет насекомых-вредителей (специализирующихся на деревьях) и болезней. И те и другие играют роль, сходную с пожарами: они ускоряют возврат в почву азота и фосфора, а также снижают затенение «лесного дна», почвы, на которой растут деревья.
Глобальное озеленение конкретно для России — в отличие от, например, Бразилии или Африки — означает рост частоты пожаров по естественным причинам. Основная часть наших лесов требует огня, без его волн они не смогут нормально жить. Мы должны быть готовыми к пожарам: чем больше будет биомасса российских лесов, тем, по логике, чаще они будут гореть.
Важно понимать: хотя основная часть площадей наших лесов — тайга, прирост биомассы в южных лесах, как хорошо видно на карте, тоже очень высок. Да, тут более влажный климат, но сухие годы все равно случаются, поэтому со временем пожары могут стать чаще и в южных, куда более плотно населенных регионах России
Что будет с животными?
Официально лесов в России более 800 миллионов гектар, фактически — больше, потому что эта цифра не учитывает заросшие лесом сельхозземли, возделывавшиеся в советское время. Но забудем про них: примем, что официальная цифра в восемьсот миллионов гектар верна. Это значит, что даже пожары 1915 года — не говоря уже о более слабых современных — никогда не проходили более 2% от общей площади российских лесов.Учитывая, что часть из этих пожаров низовые, то есть в норме медленные, то есть не убивают крупных животных: они просто убегают от огня. Верховые пожары при ветре куда опаснее, и в ряде случаев убивают животных, если те не могут от них убежать.
На графике легко видеть, что чем южнее, тем чаще пожары лиственничной тайги. Несмотря на это, площадь пожаров на юге меньше, чем на севере — в том числе и потому, что в более теплых краях в норме больше осадков. Вопреки более высокой частоте пожаров, южная тайга биопродуктивнее и разнообразнее видами, чем северная. Ждать от потепления снижения разнообразия животных в тайге не приходится / ©В. Харук
Но даже если бы каждый в год в России лесных пожаров было бы столько же, сколько в далеком 1915 году, и если бы пожары всегда убивали все живое в затронутых лесах, они и тогда оставляли бы в живых 98% всех животных. Учитывая нормальную скорость размножения в животном мире, понятно, что такие явления не могут угрожать численности подавляющего большинства таежных жителей.
И это довольно логично: пожары в лиственничной тайге были всегда, а без пожаров эта экосистема просто не выжила бы. Раз так, то таежные виды имеют огромный опыт выживания среди пожаров. Ожидать их исчезновения от этого явления (или хотя бы снижения разнообразия) — напрасная трата времени.
Но что делать с угрозой для людей?
Существенная проблема изложенной выше картины в том, что тайга — да и леса широколиственные — существуют не сами по себе, а в одном ландшафте с людьми. Что делать им в связи с ростом биомассы наших лесов?
Выгоревший от лесного пожара якутский поселок Бясь-Кюель. Обошлось без жертв, но имущество жителям пришлось бросить
/ ©Игорь Макеев
У этого вопроса два ответа. Первый: в местах, где огонь не мешает человеку, с ним не надо делать ничего. Лиственницы были на Земле до нас, и имеют полное право процветать (конечно, в переносном смысле, ибо это не цветковые растения). Да, нам людям не нравится, что для этого им нужны пожары. Но наши эстетические предпочтения — это наши проблемы. А лиственницы — это живая природа, и у нее таких предпочтений нет.
Второй ответ: там, где пожары угрожают спалить поселок или задымить большой город, с ними надо бороться. Вот только не надо думать, что это получится сделать, бегая с ведрами или заливая пожары с воздуха. Все это выглядит очень эффектно и помогает на микромасштабах, но крупные проблемы так не решить. Если близ Якутска горит тысяча квадратных километров, никаких самолетов не хватит, чтобы их потушить.
Однако бороться с пожарами близ населенных пунктов можно, и один из главных рецептов здесь прост: управляемые санитарные вырубки и выжигание. Сразу подчеркнем: они не имеют ничего общего с палами травы, которые запускают каждую весну энергичная, но малообразованная часть жителей нашей страны. Палы травы — безусловно зло, снижающее биоразнообразие и способствующее отбору «огнелюбивых» травянистых растений, типа того же инвазивного канадаского золотарника.
А вот вырубка и, там где это целесообразнее, санитарное выжигание полос в древесной растительности — совсем иное дело. Северные леса и так, в рамках естественного цикла, должны время от времени выгорать. Но создав так «противопожарный барьер» рядом с населенным пунктом или разделив им лесной массив люди, могут снизить вероятность особо крупных пожаров, которые сделали бы воздух городов опасным для здоровья.
В Европейской России выжигание лесов менее актуально. Широколиственные леса в них не нуждаются: они, в отличие от тайги, намного более устойчивы. Здесь грибы полнее разлагают древесину, и даже без регулярных пожаров почва не превратится в тонкий «околомерзлотный» слой, в котором будет дефицит и фосфора, и азота.
Но вероятность пожаров будет расти и здесь. Причина — все тот же рост биомассы, в опасном соседстве с нетрезвыми туристами, разводящими костры даже в довольно сухих лесах, даже в июле без дождей. К чему это может привести — знает любой москвич, помнящий 2010-й год.
Усилия лесных пожарных крайне важны, но это последняя линия обороны от пожаров, которая должна вступать в бой, лишь если профилактические меры по заблаговременному созданию противопожарных барьеров не были предприняты вовремя / ©ФБУ “АВИАЛЕСООХРАНА”
Несмотря на то, что управляемое выжигание и вырубка защитных полос в средней полосе неактуальны, определенные меры возможны и здесь. Среди ключевых — охрана бобров от попыток их выловить или выдавить из дачных поселков. Обычно дачники искренне не любят этих грызунов. Те ставят плотины на любой ручей и сильно поднимают уровень грунтовых вод, затапливая часть дачных домиков. Благо, те почти всегда построены без малейшего учета гидрологии — и очень часто в низинах.
Как бы не были неприятны такие подтопления, их следует предпочесть лесному пожару. Мы уже писали: главной причиной всплеска смертей в Москве 2010 года была не температура, а дым пожаров. А вот в соседних регионах, где меньше дач и больше бобров, пожаров было намного меньше: бобры плотинами обводнили брошенные еще при СССР торфянники, чем и спасли их от пожаров.
Каким будет будущее?
Можно уверенно сказать, что озвученные выше рецепты не будут реализованы. Да, дать тайге гореть вдали от городов и создавать противопожарные барьеры близ городов — самое простое, недорогое и научно обоснованное решение. Но, как верно подмечает Вячеслав Харук,
«Пока такой подход к проблеме возрастающей горимости лесов и рискам увеличивающихся потерь от лесных пожаров не находит должного понимания не только у политиков, но и у общественности».
Рискнем предположить: и не найдет в будущем. Здесь следует понимать, что типичный политик привык к активности. Ему кажется, что чем больше делаешь в какой-то области — тем лучше. Именно от такого неуемного зуда и происходят крупнейшие трагедии последнего столетия, вроде борьбы с ДДТ. Идея «не надо мешать лесам гореть» и «тушить надо профилактическим созданием защитных полос, где деревья выжжены или вырублены» — слишком непривычная для типичного стиля мышления типичного политика, не говоря уже об общественном активисте.
Если исходить из привычного для них стиля мышления, с пожарами надо бороться — причем, желательно не только вокруг городов. Но и везде и всюду — покупая больше самолетов типа Бе-200, создавая все более и более многочисленные пожарные службы, тушащие леса при любом возгорании, даже таком, которое никак не угрожает людям.
В начале XX века в США начали решительно бороться с природными пожарами, а с 1939 года сбрасывать к их очагам (в отдаленных районах)- пожарников-парашютистов (на фото 1940 год). Вскоре та же тактика была скопирована в СССР (а теперь и в России). Проблема с ней в одном: останавливая малые пожары, она дает мертвой древесине накапливаться, делая большие и мощные пожары неизбежностью / ©National Museum of Forest Service History, CC BY
Это не сухая теория — это наблюдения за реальной историей борьбы с пожарами на Западе. В начале XX века власти США озаботились ею, и с тех пор с пожарами там боролись настолько усердно, что теперь там очень много «перестоявшего» леса. Большое количество стволов старых деревьев пало, но сгореть не сгорело. В английском языке такое называют «накоплением топлива для лесных пожаров» и именно это — одна из главных причин роста интенсивности пожаров в Штатах в последние десятки лет.
Если мы вспомним, что глобальное озеленение не дремлет, то легко поймем, что со временем такого «топлива для пожаров» будет становиться все больше и больше. Поэтому в будущем пожары будут нести все большую и большую опасность. Если бы «топливо» не копилось, а сгорало в малых, локальных пожарах раз в несколько лет, то и сила, и опасность для людей у лесных пожаров были бы куда меньше, что западные ученые и сами не раз это отмечали.
Бе-200 сбрасывает воду. Самолет может брать до дюжины тонн воды за раз. Впрочем, даже ими уверенно затушить можно только небольшие пожары / © РИА Новости / Максим Блинов
Но современное общество в чем-то похоже на диплодока. Головной мозг у него маленький и высоко. А тело — большое и внизу. Расстояние между ними большое, отчего сигналы проходят со значительным запозданием и не в поленом объеме. Мнение ученых просто не доходит до западных политиков и экологов, активно борющихся против пожаров во всех их проявлениях.
Ситуация в России принципиально ничем не отличается. Это легко видеть по заявлениям представителей власти о беспрецедентном масштабе сибирских пожаров, не соответствующим, как мы уже отмечали выше, действительности. Специальные знания биологов-лесоведов так и останутся внутри голов биологов. Все остальные будут покупать пожарные самолеты и жаловаться на все возрастающий масштаб лесных пожаров. Не замечая, что сами попытки их задавить, со временем делают эти пожары все сильнее и сильнее.
Комментарии
Все так много и красиво написали, только: "Зачем умышленно поджигать?"
Статью прочитайте. Возгораются леса там где людей вообще нет.
Работу лазера с орбиты видел отец у военного завода дважды ещё при СССР. В его случае как минимум в одном от прожёг дыру до травы. Я также один раз, 1990-2000-е, но мощность небольшая была. Толщина не более первых см в том что до травы -1980-х первая половина кажется.
Кроме того 50км для аэростата не предел и сбросить вещество с самовозгоранием при температуре выше 10-20С нет проблем. Как и весь механизм такого дрона может быть радиопрозрачен, включая таймеры, точность +-200км дают современные методы рассчёта и управления потоками.
Бывают и природные причины. Согласен. Но реже и часто в ряде мест лишь. Таких как Отортен-Горамертвецов или Медведгряда, некоторые другие. Во всех- прочих маловероятно. Как и не ШМ а плазменные формы жизни умеют тушить огонь. Я видел результаты потушенного возгорания. Это не вода. Скорее всего управление процессами горения нетепловым уровнем воздействия ЭМИ или чем-то другим.
Китайцам лес возить осталось года полтора, посему жажда наживы и у российских "бизнесменов" а
то криминальный в целом бизнес, как и у китайских нуворишей немеренно высока - горелый лес дешевле, но на него легче получить лицензию и можно много продать как дрова или что другое.
Также могут быть заинтересованы те кому надо платить много за лес в случае работ по минерально богатой области. Как раз такие там ЕСТЬ, Золото, полиметаллы и прочее.
В таком случае супостат получается пользу приносит по незнанию:)
Не думаю. Это на глобальном уровне больше чем ВСЕ выбросы людей за нескольколет повлияло на климат. Я по СПб вижу по облакам и закатам/рассветам. Запаха гари нет но высоко содержание аэрозолей. Будет с полгода-два крутиться по полушарию циркумполярными высотными течениями. Влияя в тч. на климат в США и провоцируя "глобальное потепление".
Англичанам расскажите, королеве конкретно - данное явление как и сильное извержение вулканов Камчатки влияет и на Англию через Гольфстрим и напрямую, на Канаду также - доминион.
Самовоспламеняться могут эфиры, испускаемые хвойными. Нужен просто солнечный безветренный день и достаточно высокая концентрация этих испарений.
так там и не тушат
Я лично умышленно поджигал траву. Для своих целей. Осенью. В тайге.
Никакого пожара не вызвал. И что? Подумайте зачем я траву поджигал?
Конечно прочту. Но три случая мне известны с видеофиксацией Башкирия, ХМАО третий не помню.
Не совсем согласен, но верно, что то, что тайга горит - это нормально.
Пожары были и будут. Видели бы разные там Ахуны2008, как восстанавливается флора и фауна после больших пожаров. Это красиво.
Что то должно умереть, чтобы родилось новое. Это закон жизни.
Видели бы разные там Ахуны2008...
Видели бы разные ivodы неразобрал без очков v или r в слове, смерть животных в горящем лесу, не дай бог запертых в горящем сарае. Одно дело когда это случилось само по себе и совсем другое когда с помощью человека из-за его алчности или идиотизма.
Можете начать с себя. Я прекрасно отдаю себе отчёт в том, кого я убил, а кого нет. По мне жизнь человека важнее.
И да. Палы палам рознь, если что.
А сколько на вырубах и пожарищах брусники!
На вырубках брусника растёт, а на пожарищах нет!
Как-то попалась статья нормальных иностранных экспертов по лесоводству. Включая генетиков. Запомнилось, навскидку, что все сосны и ели, как мы знаем, сбрасывают шишки, чтобы семена (орешки) проросли и дали новую поросль. Но у многих, в том числе, таежных видов вначале шишка должна прогореть, чтобы семена освободились от смолы и прорасти. Также интересно, что в тайге в лесу растут специальные растения, названия не помню, которые при превышении температуры воздуха 35 градусов, если память не изменяет, самовозгораются из-за очень высокого в составе масел. Так что природа все за нас уже придумала, как омолаживать лес. Ещё что помню. При горении старых деревьев и мёртвого покрова земли под ними образуется особенное вещество, которое и стимулирует быстрое восстановление. К зоое, как удобрения, оно не имеет отношения. Хотя зола всегда использовалась в хозяйстве как источник питательных веществ. К сожалению, статью вряд ли найду. Тем более, что она была на английском и названия не помню.
Шишка легко и не принужденно раскрывается самостоятельно. Если надо - помогают белки и дятлы, разрушающую шишку. Огонь скорее убьет небольшое семя.
Самая большая проблема в хвойном таежном лесу - добраться семечку корнями до земли. Слой хвои, мха, лишайника очень хорошо этому препятствует. Поэтому нередко можно видеть поросль на старых пнях - там проще укорениться. И всякая роющая животина также помогает подросту.
По-моему мнению, лесу нужны крупные копытные, а в идеале - мамонт.
Где живет мамонт и копытные не будет тайги а будет степь. Поищите в сети- Мамонтовая степь, лекция Сергея Зимова. Очень интересно.
Тундростепь появляется вместо тундры, где и так деревья не могут расти. Зимин и собирается привести экосистему тундры к ее продуктивному типу.
А тайга сохранится, так как это нормальный зональный биом. Только будет выглядеть по-другому. Собственно все современные лесные дебри от тайги до джунглей и экваториальных лесов результат вымирания крупных травоядных. Они должны приводить лес к парковому типу.
Не всегда.
Смотрел во дискавери передачу о пожарах на границе США-Канада. Там растет сосна, у которой если шишку не поджаришь, не открывается. У нас вроде таких не растет, но вот в Канаде есть.
Там - может быть.
Семена наших деревьев хорошо разлетаются самостоятельно.
Хорошая статья. Спасибо.
Так вот, что на самом дели бесит зелёных углебесов! Расцвет наших лесов и нашего сельского хозяйства. Которые немыслимы без СО2 в воздухе.
Когда кричат о повышении среднегодового содержания СО2, обычно "забывают" упомянуть динамику по сезонам.
На видео от NASA как это было, например, в 2007 году.
Вариант объяснения сезонных колебаний под катом
Я на АШ ещё в 17м про это статью затянул.
Больше углекислого газа - это хорошо. И глобальное потепление - тоже прекрасно.
Спасибо! Интересно.
Спасибо, статью в закладки.
Полностью согласен, бо жил в тоëжном посёлке и тайга горела каждый год. Она так избавляется от паразитов (клещей, человека и прочей нечисти)
Если наладить сбор сушняка по всем лесам, то какой нефтяной эквивалент можно было бы получить?
Пусть имеем 100 миллиардов кубометров, при средней продолжительности жизни дерева 100 лет.
Тогда в год обновляется и уходит в сушняк 1 миллиард кубометров леса.
Это 500 миллиардов кг. дров.
3 кг дров - это один литр котельного топлива то бишь нефти.
1 баррель нефти = 3*159 ... примерно 500 кг. дров.
Итого, по всем лесам в год можно собирать миллиард баррелей "нефти".
Что по цене 70$ за баррель будет всего 70 миллиардов $
Кто эти дрова соберёт и сколько он потратит энергии на этот сбор?
Ну, можно было бы написать: Я не тактик - я стратег!
А вообще, например, роботизированне аэростаты: летают над верхушками деревьев (где ветра сильного не бывает, а в случае чего за деревья же можно закрепиться) - методом распознавания образов определяют сушняк, пилят, собирают и отправляют на склад (транспортными аэростатами) - все в автоматическом режиме без привлечения людей.
Картина достойная пера
Илона МаскаВладиславаЛ!Как-то странно слышать про разложение целлюлозы только термитами или грибами. В среднеевропейских и российских лесах термитов, вроде, тоже нет, но леса, включая чисто еловые на склонах Альп, живут и не парятся. И без пожаров. Любая компостная куча жрёт всю целлюлозу на "ура".
И второй момент непонятен, может кто объяснит: вот как пожар может возвратить в почву азот?
Экологи всегда врут. Частенько они врут даже больше правозащитников, хотя, казалось бы, это и невозможно. Поэтому видишь что кто-то скулит "за природу" - можешь быть уверен что он тебя обманывает.
зы: а гринпис следует вообще признать террористической организацией и преследовать как всяких игилов.
Хорошо написано, спасибо.
Замечания по климату. Есть такая штука как коэффициент увлажнения. Вот он показывает, что тайга, несмотря на низкое количество осадков нисколько не "суховата".
Пепел после пожара очень хорошо выносится осадками в реки или в нижележащие мерзлотные слои. Поэтому обеднение фосфором будет идти интенсивней чем без пожара. Как я считаю, наиболее важное и быстрооборотное депо биогенов - экскременты листо и хвоегрызущих насекомых. Вот это нормальный перевод фосфора в слабомигрирующую форму.
Очень интересно!
Спасибо за статью! Подтвердила мои собственные размышлизмы на эту тему. Прочитал с большим интересом.
Качественный и при этом актуальный контент. Побольше бы такого на АШ!
Спасибо за полезную статью..
Интересно. Кстати, бывшие гари - отличные брусничники, где брусника - базовый продукт для таежного зверья. Но вот с "самовозгоранием" лесов - большой вопрос. Массовое самовозгорание в ненаселенных и несвязанных районах Якутии - ?? Не сторонник разных мутных теорий, но поджечь траву и сухостой очередью лазерных импульсов с орбиты, высотой в 200км, в хорошую погоду, при прозрачной атмосфере, в любой точке Якутии - не проблема, имхо.
говоорили про видео где поджигают банкой сбрасываемой с дрона
Ну банка - это тоже человеческий фактор.
А есть такое понятие - сухая гроза. Типа тучки собираются несколько раза молния жахнет, а дождя только на пару капель выпадет.
Вот вам и пожар в лесу без всякого человека.
Грамотно написано, благодарю за интересное чтиво. В книгах по земледелию начала XX века имеется информация о Подсечно-огневом земледелии (там по другому называется). Принцип очень прост - выжигают участок леса, и остатки продукта горения являются для почвы прекрасным удобрением. Это целая технология, которая применялась на протяжении веков для подготовки участков леса под земледелие. Хотя сейчас считается устаревшей и малоэффективной.
Спасибо за подробный анализ вопроса и хорошую статью!
Революция в России - когда руководить космосом не будут журналисты, а Росприроднадзором - юристы.
Шикарный стиль, прекрасный язык и доступная подача информации.
Модно разбирать на цитаты.
"...современное общество в чем-то похоже на диплодока. Головной мозг у него маленький и высоко. А тело — большое и внизу. Расстояние между ними большое, отчего сигналы проходят со значительным запозданием и не в полном объеме" - великолепно сказано!
Спасибо за публикацию.
Спасибо. В целом многое из этого слышал-читал (в том числе и про статью в Нэйче) но у вас все сведено в одном месте. Отличная заметка
Кликуши-хайпожоры - тупиковая ветвь развития русского народа
Как-то однобоко изложено. Только одно мнение сторонника пожаров. И про приполярные леса, про которые почти никто из читателей толком не знает и не видел. В самовозгорание не верится. В Башкирии пожар в лесу всегда поджог и ничего другого. Немного похоже на заказной материал.
у вас есть уникальная возможность изложить двоебоко
или троебоко
Такое ощущение, что автор собрал достижения науки 1970-х.
-ничего не сказано за отступление мерзлоты в последние годы
- нет анализа влияния вывоза древесины человеком. Если (по автору) дерево аккумулирует фосфор и углерод, то вывоз леса навсегда лишает почву этого аккумулятора. Это вам не медленные грибы. НАВСЕГДА! однако на вырубках как то не заметно глобального дефицита элементов.
- Привязка нефти в лесу. Хотя еще Менделеев выдвинул разумную теорию абиогенного происхождения нефти в нижних слоях земной коры. Впоследствии теория пополнилась рядом других уточняющих факторов, но не суть. По своей логике абиогенные теории наголову превосходят биогеные нелепицы.
- почему то забыт калий. А зола- основной "поставщик" калия почвы.
- связывание углерода с СО2 деревьями с выделением О2 в последние годы поставлена под сомнение. Куда более мощным выделителем признана трава. Деревья же выделяют О2 при фотосинтезе, но поглощают его же ночью при ночном дыхании, зимой и даже днем.
- само "дыхание" листа вызывает большие сомнения. Для усвоения углерода из воздуха, необходим приток СО2, из которого изымается углерод в процессе фотосинтеса строятся сахара. Так вот подсчитано, что СО2 для такого строения должен интенсивно прокачиваться. Устица же листа, на которые списывают дыхание, не способны к принудительному заполнению. Через них " по мнению "ученых" происходит и выделение (да!) и поглощение! (как такое возможно) при этом никаких механизмов прокачки воздуха у листа нет. Опыты (в интернете полно) показывают, что растение нормально растет и в изолированной атмосфере, где по идее СО2 должен иссякнуть. Т.е. механизм добычи углерода растением через фотосинтез сомнителен. Скорее фотосинтез это процесс выработки глюкозы в листве из уже добытого углерода.
- Весенний пал. автор уверяет, что пальщики темные и необразованные. Однако ежегодно по весне в соцсетях именно противники пала демонстрируют невежество: то у них гибнут новорожденные зайчата. которых не может быть в это время. То гнезда перелетных птиц. которые к тому моменту ещё не прилетели. Но если элементарно взять в руки косу и выйти летом на пал, увидим густоту травы, которая в массе своей пышной щеткой выросла на пепелище. В то же время на старой траве пробиваются еденичные травинки. Механизм схож с ролью мха, описанного в статье- тольно также сухая трава не даёт прорастать молодым семенам. Речь о огнелюбивых семенах на пале и сокращении разнообразия вообще бред 1950-х. На пале как раз таки широкие возможности добратся до почвы у семян многих растений. Сгоревшие с этом месте пополняются ветром с других мест. На старой же траве только еденицы способны укоренится и пробиться сквозь подушку.