Клиповое мышление и психология искусства: современность или вневременность?

  Елена Викторовна Бахадова, кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии и педагогики образования Института психологии им. Л.С. Выготского Российского государственного гуманитарного университета, ведущий научный сотрудник отделения охраны здоровья матери и ребенка Центрального научно-исследовательского института организации и информатизации здравоохранения

Клиповое мышление — тема новая, очень интересная, малоизученная. В моем понимании, моем сознании они нашли точки соприкосновения, и этими идеями я хотела бы с вами поделиться, и не только идеями, но и тем, что можно с этим делать, не только идеями научного, теоретического размышления, но и практического применения.

Психология искусства

Как метафору я выбрала картину Матея Апостолеску «Изобразительное искусство». Это современный очень известный художник, график, дизайнер. Очень модный, очень востребованный. Эта картина в каком-то смысле знаковая для нашего мастер-класса, потому что она соединяет цифровые технологии, компьютерную графику, все, что возможно соединить в современном дизайне. И в то же время — взгляд на искусство. Это дерево, которое соединяет в себе все одновременно, и землю, и воздух, и середину, и верх, и низ. Всеобъемлющее. И в то же время объединяющее цифру, мышление, искусство.

Матей Апостолеску. Изобразительное искусство

Начнем мы с психологии искусства. Психология искусства это, с одной стороны, сам процесс творчества, но не только. Мы будем опираться на взгляды культурно-исторической психологии, Льва Семеновича Выготского и Виталия Константиновича Шабельникова, который эту тему активно развивает, что искусство — это прежде всего отражение мотивов и действий людей. Искусство — это некие аффективные «сгустки» образов, которые рождаются в психологических противоречиях различных эпох. То есть искусство отражает психологические кризисы человека, общества, культуры, всей нашей жизни. И если исходить из такого понимания искусства и психологии искусства, то мы понимаем, что искусство и психология искусства очень плотно связаны с мышлением и пониманием.

…Психология искусства изучает искусство — и творца, она изучает искусство — и психические процессы, которые сопровождают восприятие искусства, искусство — и процессы восприятия, искусство — и общество.

Известный исследователь Рихард Мюллер-Фрейенфельс, немецкий философ и психолог, на Западе его называют отцом психологии искусства, он рассматривал психологию искусства и предлагал психологический взгляд на искусство видеть таким образом: он раскладывал на ассоциации, элементы, смысловые структуры, моторные, сенсорные, эмоциональные, переживательные, — те части, которые могут быть факторами восприятия художественного творчества. То есть суть его подхода — это разложение искусства на элементы.

Но есть другой подход. Это подход гештальтистов, гештальт-психологии. Один из самых известных психологов искусства — это Рудольф Арнхейм. И гештальтисты предложили совсем другой взгляд. Они предложили рассматривать искусство не с точки зрения разложения на элементы и ассоциации, а сточки зрения целостного подхода. Они считали, в частности, Рудольф Арнхйем, что на искусство нужно смотреть целостно. Искусство как раз таки позволяет нам целостно взглянуть на то или иное явление. И такой целостный взгляд, непротивопоставление целого и частей, а, наоборот, их соединение, оно пошло в психологии искусства дальше. То есть оно проникло еще и в другие направления психологии, где внутреннее, духовное восприятие искусства, человека, явлений и внешнее восприятие, то, что поддается наблюдению, между собой стали некоторыми противоборствующими направлениями. Это для нас тоже интересно, и мы дальше посмотрим почему.

Итак, в психологии искусства, кроме целостного и ассоциативного подходов был еще подход духовный, внутренний, и бихевиоральный, внешний.

Известный психолог Вильгельм Дильтей, основатель описательной психологии, в отличие от объяснительной психологии, предлагал смотреть на явление, на человека с точки зрения не объяснений человека, того, как он живет, а с точки зрения понимания. Он говорил, что человека нельзя объяснить. За ним можно понаблюдать, его можно исследовать, к нему можно приглядеться, его можно понять. Это даст значительно больше, потому что тогда мы сможем проникнуть в смыслы, которые несет за собой человек. И суть искусства — это как раз таки постичь человека, понять человека и понять его суть. А это значит, что он обращается к смыслам. Это духовное направление, которое открыл Вильгельм Дильтей, оно предлагает нам через искусство видеть людей, читать лица, считывать ситуации, считывать кризисы — через наблюдение, через глубокое всматривание. Он говорит, что такое всматривание дает человеку возможность оторваться от себя, быть более свободным, быть освобожденным.

Мне кажется, что это очень важные для нас теоретические «точки», которые нам помогут в понимании клипового мышления в том числе.

Проблема понимания в искусстве

Понимание — это целостный акт, в котором есть акт мышления и акт чувствований, переживаний. Понимание — это умение ориентироваться. Чем больше важных связей и отношений к какой-то ситуации, явлению у человека мы сможем увидеть, тем лучше мы сможем его понять. Это же касается и любого художественного произведения, произведения искусства. Понять — это значит декодировать и интерпретировать, это значит понять его смысл. Если мы понимаем человека, если мы понимаем художественное произведение, то мы более эффективно можем войти с ним в отношения. Как говорится, можно слышать и не услышать, можно видеть и не увидеть. И через понимание мы учимся слышать и видеть и таким образом воспринять целостно.

На следующем слайде картины Лентулова, Кандинского и Пикассо… Если посмотреть на этот слайд, мы увидим, что эти произведения примерно одного времени. С одной стороны, есть дух времени, а с другой стороны, есть взгляд художника. И мы это считываем. А как мы это считываем? Через наблюдение. Но чтобы понять, что хотел сказать художник, нам нужно проникнуть в это произведение. Нам нужно действительно, с одной стороны, разложить это на какие-то части, и с другой стороны — воспринять это целостно. И это процесс, процесс понимания, процесс вхождения

Еще один очень нравящийся мне автор — это Бертольд Брехт, очень известный драматург, режиссер, новатор театра. У него есть очень важная цитата, он говорит о том, что в театре очень важно развивать два вида искусства: искусство актера и искусство зрительское. И его мнение можно применить ко всем видам искусства, потому что «так как соприкосновение с искусством, потребление искусства вовсе не является само собой разумеющейся вещью, как многие полагают. Художественные произведения, или артефакты, зачастую есть результат болезненной борьбы художника и воспринимающего. И эта борьба — движение, преодолевающее сопротивление и в мышлении, и в переживании». И я с ним абсолютно согласна. Актер призывает зрителя не просто быть подвластным его вдохновению, его прекрасному искусству, не просто быть загипнотизированным его возможностями, но, прежде всего, актер учит человека критически мыслить. Мне кажется, что это умение и научение через искусство критически мыслить — это важнейший инструмент, который нам может дать искусство. И мы можем исследовать клиповое мышление, чтобы понять, что это такое, и увидеть точки соприкосновения с психологией искусства.

Феномен клипового мышления

Клиповое мышление — действительно совершенно новый феномен. Но совершенно новый феномен или не совершенно новый феномен — с этим как раз мы с вами будем разбираться. Именно в таком сочетании клиповое мышление появилось в середине и в большей степени в конце XX века. Хотя еще нет крупномасштабных исследований, которые могли бы описать это явление целостно, мы с вами видим и знаем, что цифровой мир, интернет-пространство, киберпространство, киберсоциализация ведет к тому, что мышление меняется. Мы все интуитивно, визуально наблюдаем на нашей жизни, на наших детях, на самих себе. Мир изменился, и новое клиповое мышление действительно начинает захватывать нас, и не изучать его становится уже невозможно. Перед нами встают вопросы: клиповое мышление — это абсолютно новое явление или явление уже известное, просто оно по-другому называлось? Клиповое мышление создает для нас проблемы или решает какие-то проблемы? И какие, скажем так, задачи клиповое мышление перед нами ставит? Эти вопросы, с одной стороны, теоретические, с другой стороны — сугубо практические, которые требуют нашего решения, нашего психологического подхода.

Приведу два определения.

Клиповое мышление — это современный социально-психологический феномен, ставший предметом изучения философов, социологов, психологов, лингвистов, педагогов, это когнитивное явление, появившееся в результате влияния информационного пространства на человека. Это малоизученное явление. Понятийное мышление — это давно изученное явление, это глубоко описывали Выготский, Жан Пиаже, оно выступает как сознательная категориально-логическая форма интеллектуальной деятельности, в качестве критерия его развития выступает мера общности понятия. Мы знаем основные мыслительные операции: анализ и синтез, сходство и различие, обобщение и классификация, абстрагирование и конкретизация. С одной стороны, все эти явления, как мы знаем, развиваются. Развивается ребенок, развивается мышление и развивается понятийное мышление. Но, оказывается, не все так просто, и новое время ставит перед нами другие задачи. Если раньше понятийное мышление развивалось в процессе развития ребенка, то сегодня, с изменением мира, изменением социализации, для того чтобы понятийное мышление развивалось, нужно прикладывать особые усилия.

Я поставила рядом эти определения, чтобы показать их различия. Понятие «клип» в переводе с английского означает «фрагмент», «отрезок», «отрывок». В русской речи это слово появилось достаточно поздно в связи с тем, что появилась медиапродукция, которая называлась клипами. Буквально 5-секундные кусочки фрагментов, которые сменялись в видеоряде, сначала это было сопровождение каких-то песен, как вы помните, в 90-х годах. Затем СМИ начали использовать такой же тип подачи информации, для того чтобы как можно быстрее познакомить зрителя с информацией. Но в связи с тем, что информацию нужно было подавать быстро, а в 90-х годах у нас еще не было Интернета, все, в общем-то, понимали, что происходит, был некоторый контекст. В этом контексте люди понимали, о чем идет речь, и сам клип имел только визуальное значение, но не имел смыслового содержания. Но постепенно с появлением Интернета — такая визуальная подача и огромное количество информации, которое мы сейчас потребляем и воспринимаем прежде всего через визуальный ряд, через картинки, — ситуация изменилась, потому что картинки остались, визуальный ряд остался, а контекста больше нет. И этот уход контекста привел к тому, что «контекст», связь, соединенность — ушли. И отсюда появляется клиповое мышление. То есть клиповое мышление — это отсутствие связи между информацией.

Из-за большого количества поступающей информации наш мозг, наше мышление стало перегружаться. И эта перегруженность нашего мышления сыграла таким образом, что мышление стало защищаться. Намного проще воспринимать маленькое, небольшое количество информации, нежели большое количество информации. И люди стали таким образом воспринимать информацию только маленькими отрезками. Естественно, к этому подстроились все средства массовой информации, все стали подавать информацию только маленькими отрезками — теми самыми клипами. Таким образом, мы видим, что клиповое мышление стало защитным механизмом против колоссального потока информации, который льется на нас с вами.

Клиповое мышление — это не просто недостаток мышления, но развитие одних когнитивных навыков за счет других когнитивных навыков. Американский психолог Ларри Розен в своей книге «Воспитание сетевого поколения» говорит многозадачности нового поколения. Он говорит так: «Дети Интернета, поколение Интернет, могут слушать музыку, общаться в чате, бродить по сетям, редактировать фотографии, делать при этом уроки — но, разумеется, платой за многозадачность становится рассеянность, гиперактивность, дефицит внимания, предпочтение визуальных символов логике и углублению в текст».

Феномен «клиповая культура» был впервые как явление предсказан в 1970-х годах очень известным футурологом, философом Элвином Тоффлером в труде «Шок будущего». Он писал о том, что «ускоренные изменения современного общества требуют от человека непрерывного разрыва мыслительных связей, которые отражают положение вещей в временном мире». Он говорил, что человеку придется перейти на новый уровень восприятия информации, иначе человек не справится с этим потоком. Другой известный ученый, Герберт Маршалл Маклюэн, выделял три этапа развития цивилизации. … Он называл культуру, которая была обретена, принесена с приходом в мир печатного станка, когда появились книги, — слуховой. Почему слуховой? Потому что когда человек воспринимает текст, он начинает переводить, интериоризировать его во внутреннюю речь и начинает слышать эту внутреннюю речь во внутреннем плане. И таким образом, слуховая культура, несмотря на то, что человек читает визуально, он проговаривает внутри себя, слуховая культура, умение идти за текстом, его проговаривать, умение видеть, умение слышать логику — это один образ восприятия. И совершенно другой образ восприятия с появлением цифровых технологий, когда человек воспринимает только визуальный образ, ему не надо переводить это во внутренний план, он только запечатлевает, — это совершенно другое восприятие. И это клиповое, маленькое запечатление отрезков рождает совершенно другого человека — цифрового человека. Маклюэн говорит, что мы перешли из слуховой культуры в визуальную культуру. Но надо сказать, что до печатного станка мы тоже находились в эпохе визуальной культуры. Все фрески, наскальная живопись — это не текстовая культура, это визуальная культура.

Сегодня очень многие 20-30-летние люди, которые начинали с книг, начинали со слуховой культуры и попали в цифровой мир, мы знаем, что активному Интернету лет 20, в 1988 году он вышел во взаимодействие с миром, но активно мы им пользуемся лет 20, люди 20-30 лет говорят, что они, будучи изначально выходцами из слуховой культуры, сейчас замечают, что у них что-то происходит с их мышлением.

Николас Карр, очень известный писатель, в статье «Google делает нас глупее?» так описывает процесс: «В последнее время у меня появилось неуютное ощущение, что кто-то или что-то ковыряется в моем мозгу, перераспределяя нейронные схемы, перепрограммируя память. Мой мозг не умирает, но меняется. Я уже не думаю так, как думал раньше. Особенно это заметно при чтении. Раньше я с легкостью блуждал по книге или длинной статье. Мозг увлекался повествованием, я часами бродил по длинным дорогам прозы. — теперь такое случается редко, поскольку двух страниц мне оказывается достаточно. Мое внимание рассеивается, появляется какая-то суетливость, я теряю нить, начинаю искать, чем бы заняться еще. Такое ощущение, что мне постоянно приходится подтаскивать свой непослушный мозг обратно к тексту. Глубокое чтение, которое раньше происходило совершенно естественно, превратилось в борьбу». Не знаю, как у вас, коллеги, но за собой я тоже замечаю, что для того чтобы сосредоточиться, нужно приложить очень много усилий, заставить себя войти в это пространство. Когда ты уже вошел, дальше ты уже можешь работать, потому что у тебя есть этот опыт. Но представьте, что делать людям, у которых нет этого опыта.

Мы начинаем видеть, какие проблемы возникают с клиповым мышлением.

Иногда клиповое мышление сравнивают и приравнивают к творческому мышлению из-за его характеристики гибкости. Клиповое мышление — это гибкое мышление, беглое мышление, многозадачное мышление. Но дело в том, что креативное и дивергентное мышление больше схоже с понятийным мышлением, потому что там обязательно есть опора на понятия, на логические связи. Но этого нет в клиповом мышлении. Поэтому творческое мышление приравнивается в большей степени к понятийному мышлению.

В научном дискурсе на сегодняшний день, в отечественной психологии в частности, клиповое мышление называют фрагментарным, дискретным, мозаичным, также оно именуется как кнопочное, пиксельное, торопливое, предельно упрощенное, также его называют альтернационным мышлением, где альтернация — это чередование, — такое разнообразие понятий по отношению к этому явлению «клиповое мышление». Оно сейчас начинает более или менее формироваться, и мы так и будем его называть. Все эти определения говорят о клиповом мышлении, но у клипового мышления есть еще один «друг», «сосед», «собрат» по мышлению. Изучая клиповое мышление с его плюсами и минусами, такие исследователи, как Ольга Дмитриевна Козлова и Анна Сергеевна Киндеркнехт, прослеживают его связь со стереотипным мышлением и ризоматическим мышлением, то есть со стереотипами и ризомами. Они говорят о том, что такие подходы к мышлению — это символы и подходы постмодернистской этики и его (постмодернизма) достояние, это подходы последнего времени. Чем клиповое мышление сходно со стереотипным и ризоматическим? Оно близко по своему содержанию к стереотипному мышлению в том, что стереотипы — это общедоступные, облегчающие коммуникацию, навязанные со стороны общества посылы, смыслы, которые занимают место в мыслительном процессе. Такие фразы, как «Пушкин наше всё», «доброго времени суток», — какие-то устоявшиеся фразы, которые вошли в наш сленг, в наше мышление, и мы начинаем очень легко коммуницировать и как будто очень легко друг друга понимаем. Если вы заметили, мы теперь пишем очень короткие смски, даже не утруждая себя написать длинное письмо, тем более даже не утруждая себя позвонить человеку, намного быстрее написать что-то короткое. Это стереотипное мышление, и мы выражаемся очень короткими стереотипными фразами.

Следующий вид мышления — это ризоматическое мышление, очень интересный взгляд на мышление. Вот как его описывает доктор технических наук Виктор Федорович Шарков: «На сегодняшний день в XXI веке нам предстоит отказаться от привычной логики Аристотеля…» (По поводу логики Аристотеля теоретики постмодернизма еще ранее говорили о том, что сегодня «компас Аристотеля», то есть направленное мышление, начинает распадаться. Вообще весь постмодернизм не предполагает осевого строения. Плюрализм мнений, полная толерантность, принятие всех и вся, всё можно — это подход постмодернизма.. Так вот, возвращаясь к Аристотелю: логика Аристотеля, «компас Аристотеля» — это направленность.) «… логики Аристотеля, в основе которой лежит процедура выбора вектора цели путем построения дерева цели. Задача в этом случае сводится к определению главного ствола этого «дерева» и отсечению боковых веток, отвлекающих от главного направления. Более 2000 лет эта логика весьма эффективно использовалась для управления обществом, государствами, науками, но на смену ее приходит другое когнитивное явление. Это ризоматическая логика». Ризоматическая логика — это логика разветвленного мышления, нелинейных и неиерархических связей, нелинейных, разветвленных связей. …. Ризома — это разветвленное корневище с его хаотичностью, ассоциативностью, случайностью. Ризома с точки зрения мышления уподобляется растению перекати-поле, омелле, ризоме. Что представляет собой ризоматическое мышление? Когда мысль движется, стелется, развивается, но у нее нет точного направления. Так же, как перкати-поле — оно ни за что не цепляется, они движется, движется, движется. По мнению Мераба Константиновича Мамардашвили, ризоматическое мышление предполагает глубокую индивидуальную сосредоточенность, то самое … дление мысли, несворачивание ее, в отсутствие которой обрабатывается материал и распадается на фрагменты, связь между которыми может быть утрачена».

Если вернуться к дереву: если у нашего мышления есть, как мы с вами в начале говорили, некий контекст, некие узловые связи — как нейронные связи, то тогда эта ризоматическая логика имеет очень последовательное и длительное направление мысли. Пусть она закрученная, пусть она длящаяся, пусть она сложная, но она имеет направление, и это роднит ее с понятийным мышлением. Ризоматическое мышление — это очень большой труд, это умение соединять несоединимое, это очень большая внутренняя работа. Но если эти узловые связи распадаются, если контекст уходит, то тогда все мысли тоже распадаются. И ризоматическое мышление становится очень близко к клиповому мышлению.

Еще один пример ризоматического мышления, даже ближе к клиповому мышлению: когда мы читаем книгу — линейный текст, то мы движемся за строкой, соучаствуем вместе с ней, погружаемся в его смыслы и постепенно начинаем соучаствовать, переводить во внутреннюю речь и начинаем жить в этом тексте. Это линейный текст, это текст книги. Когда мы читаем текст в Интернете, он также называется гипертекст, у нас есть ссылки — и наше сознание за что-то цепляется. Мы нажимаем на ссылку и пошли дальше, потом нажимаем на следующую ссылку — и пошли дальше. И тогда каждый читающий маленький кусочек текста «уйдет» в совершенно разную историю, у каждого будет своя ризома, и мы будем иметь совершенно разные знания по одной и той же теме. Это переход по ссылкам — это скорее сочетание клипов. Если мы сумеем выстроить контекст и потом пойти по другим ветвям ссылок, если вспомнить про «дерево», если мы будем удерживать этот «ствол» и сделаем достаточно объемным это «дерево», то это будет ризоматическим мышлением. Мы все-таки создадим это знание. Но если мы пойдем только одним путем по ссылкам, то у нас будет очень усеченный взгляд на это явление. По гиперссылкам каждый пройдет своим способом и каждый получит разное знание. Чтение гипертекста — это скорее отсылка к клиповому мышлению, а чтение текста — это скорее отсылка к линейному и понятийному мышлению.