Стабильность - признак мастерства?

Перемена жизни к лучшему, сытость, праздность, развивают в русском человеке самомнение самое наглое. 
…
Вы взгляните на эту жизнь: наглость и праздность сильных, невежество и скотоподобие слабых, кругом бедность невозможная, теснота, вырождение, пьянство, лицемерие, вранье... Между тем во всех домах и на улицах тишина, спокойствие; из пятидесяти тысяч, живущих в городе, ни одного, который бы вскрикнул, громко возмутился. Мы видим тех, которые ходят на рынок за провизией, днем едят, ночью спят, которые говорят свою чепуху, женятся, старятся, благодушно тащат на кладбище своих покойников; но мы не видим и не слышим тех, которые страдают, и то, что страшно в жизни, происходит где-то за кулисами. Все тихо, спокойно, и протестует только одна немая статистика: столько-то с ума сошло, столько-то ведер выпито, столько-то детей погибло от недоедания. И такой порядок, очевидно, нужен; очевидно, счастливый чувствует себя хорошо только потому, что несчастные несут свое бремя молча, и без этого молчания счастье было бы невозможно. Это общий гипноз.

(с) А. Чехов
1898

- После долгой спячки и пережевывания никому не нужной вермишели Дума наконец проснулась довольно своеобразно и самобытно: правый депутат Карнаухий закатил такой скандал, подобного которому еще не бывало... Встреченный во время произнесения своей возмутительной речи с трибуны общим шиканьем и протестами, Карнаухий выругался непечатными словами, снял с ноги сапог и запустил им в председательствующего... Когда к нему бросились депутаты, он выругал всех хамами и дохлыми верблюдами и потом, схватив стул, разбил голову депутату Рыбешкину. Когда же наконец прекратятся эти возмутительные бесчинства черносотенной своры?! Исключение наглого хулигана всего на пять заседаний должно подлить лишь масла в огонь, так как ободрит других и подвигнет на подобные же бесчинства! Самая лучшая мера воздействия на подобных господ - суд и лишение депутатского звания!

(с) А. Аверченко
1910

…шантажом вымогал деньги, причём оперировал угрозой выписать “кавказских боевиков”.

(с) Мартов в письме Аксельроду
3 сентября 1908

- Мы вот свою дорогу под горой двадцать лет дерьмом завалить не можем: как сойдемся - драка на три дня, потом три ведра водки слопаем и разойдемся, а буерак так и останется.

(с) И. Бунин
1919

…и если есть на небе звезды, он целые ночи сидит и всё смотрит. Ему это могли бы простить, если бы он был ученый или, по крайней мере, немец, но как он был простой русский человек - его долго отучали, не
раз доставали шестами и бросали навозом и дохлой кошкой, но он ничему не внимал и даже не замечал, как его тычут.

(с) Н. Лесков
1880

РУССКИЙ ФИЛЬМ

Герой ни блондин, ни брюнет,
И не о нём речь-то.
Героя вообще нет,
А есть нечто.
Нечто – это борьба миров
Высшего порядка,
Настоящая песня без слов,
И вообще загадка.
Начинается же всё с того
Вечно-рокового,
Что она любит одного
И в то же время другого.
А этот самый один
Изводится от сомнений,
Брюнет он или блондин,
Беспутство или гений?
Затем рушатся все миры
Под рёв стихий и ветров.
…А в картине-то полторы
Тысячи метров!

(с) Дон-Аминадо
1927

И нет добрых глаз, доброго взгляда. Вот это страшная черта советских людей, я её часто замечал: недобрые глаза и отсутствие улыбки.

(с) Б. Зайцев
1921

Как это неправдоподобно ни покажется, но русский человек лгать не умеет.

Лганьё есть искусство – и искусство трудное, требующее ума, таланта, характера и выдержки. Хорошо солгать так же трудно, как написать хорошую картину, и доступно далеко не всякому желающему. 
…
Да, русский человек не умеет лгать, но, кажется, в такой же мере он лишён способности говорить и правду. То среднее, к чему он питает величайшую любовь и нежность, не похоже ни на правду, ни на ложь. Это – враньё. Как родная осина, оно появляется всюду, где его не звали, и заглушает другие породы; как осина, оно ни к чему не пригодно, ни для дров, ни для поделки, и как осина же – оно бывает порой красиво.

(с) Л. Андреев
1901

Утром, одурманенные вином, азартом и сигарным дымом, выходили из клубов банкиры и сахарозаводчики, моргали на солнце воспалёнными веками. И долго смотрели им вслед тяжёлыми голодными глазами тёмные типы…, подбирающие у подъездов огрызки, объедки, роющиеся в ореховой скорлупе и колбасных шкурках.

(с) Тэффи
1919, Одесса

- Я, например, говорил по телефону за две тысячи вёрст и испытывал почти религиозное чувство перед могуществом ума человеческого…

- Ну, ты уж напрасно так этим восторгаешься. В этом души нет, духовности, а раз этого нет, нам задаром этого не нужно. Ты вот преклоняешься перед машинкой, тебя восхитило то, что ты за две тысячи вёрст говорить мог, а это, голубчик, всё чушь, внешнее. Русскую душу, ежели она настоящая, этим ничем не удивишь.

(с) П. Романов
circa 1914-1916

Мужики сидели на брёвнах, ничего не делая и лениво разговаривая. Некоторые слонялись около задворок с таким видом, как будто томились от безделья и не знали, что придумать, чтобы занять себя.

Крыши многих изб были раскрыты и оставались непоправленными. В стороне на бугре виднелся начатый и брошенный на половине стройки кирпичный завод: стояли поставленные стропила, зарешёченные орешником, и лежала сваленная солома для покрышки, которую уже наполовину растащили.

(с) П. Романов
1924

Совсем недавно беспощадный ослепительный прожектор “Русского знамени” перешёл с газет на частных лиц, попал на меня, осветил все мои дела и поступки и обнаружил, что я, в качестве еврействующего журналиста, тоже подкуплен и – продаю свою отчизну оптом и в розницу, систематически ведя её к распаду и гибели.

(с) А. Аверченко
1910

"Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь". Да и делали мы тоже только кое-что, что придется, иногда очень горячо и очень талантливо, а все-таки по большей части как Бог на душу положит - один Петербург подтягивал. Длительным будничным трудом мы брезговали, белоручки были, в сущности, страшные. А отсюда, между прочим, и идеализм наш, в сущности, очень барский, наша вечная оппозиционность, критика всего и всех: критиковать-то ведь гораздо легче, чем работать. И вот:

- Ах, я задыхаюсь среди этой Николаевщины, не могу быть чиновником, сидеть рядом с Акакием Акакиевичем, - карету мне, карету! 

Отсюда Герцены, Чацкие. Но отсюда же и Николка Серый из моей "Деревни",- сидит на лавке в темной, холодной избе и ждет, когда подпадет какая-то "настоящая" работа,- сидит, ждет и томится. Какая это старая русская болезнь, это томление, эта скука, эта разбалованность - вечная надежда, что придет какаято лягушка с волшебным кольцом и все за тебя сделает: стоит только выйти на крылечко и перекинуть с руки на руку колечко! 

(с) И. Бунин
1919

...Самым тяжелым видом взятки, как я уже сказал раньше, надо считать третий - без угроз и напоминания, наиболее частый в последний период русской жизни.
- Видите ли; я хотел бы, чтобы эта бумага...
- Не могу-с
- То есть даже не то, а чтобы...
- Не могу-с.
- Я, собственно...
- Не могу-с.
Оторопевший человек, которому нужно получить бумагу во что бы то ни стало, растерянно оглядывается по сторонам, краснеет и начинает гибнуть на глазах у окружающих.
- Разрешите мне только передать вам эту бумагу...
- Не могу-с.
- У нее в середине копия. Зеленая.
- Не могу-с.
- Синяя.
- Знаете ли, не могу-с.
- Красная, черт возьми...
- Красная? Гм!.. А вам что, собственно, угодно?
* * *

Историю взятки писать очень трудно. Немыслимо описывать состязание двух лошадей, когда обе только что пущены со старта. А взятке до своего предельного пункта еще очень далеко. Мы … только можем описывать взятки в России, как хроникеры текущих событий. Быть может, какой-нибудь правнук напишет эту историю не только сначала, но и до конца... У нас, к сожалению еще нет морального права написать одно маленькое слово в неиссякаемой истории взятки в России: конец.

(с) А. Бухов
1915

Убитые! Раненые! Как мы привыкли к этим словам. Никого они не смущают и ни у кого не вызывают возгласа: “Какой ужас! Какое горе!”
…
Раненые и убитые – это слова нашего быта. И сами мы… вполне можем стать и ранеными, и убитыми.

(с) Тэффи
1919

Я в Германии – в бедной, разрушенной войной и инфляцией и тем не менее богатой стране, если помнить о нищете в России.

Подруга тащит меня в ближайшее кафе и заказывает пирожное со взбитыми сливками.

(с) О. Чехова
1921, Берлин

– А вот около нас соседи… Муж на складе служит, так прямо доверху сундуки завалили.
- Хорошо живут?
- Хорошо. Всё есть: и мука белая, и сахар.
- Да… Конечно, ежели на хорошее место попал, вот и гребёт.
- Да теперь иначе и нельзя, ты не возьмёшь, другие утащут.
- Верно, верно, отттого и воруешь, что кругом жулики, честного человека с огнём не найдёшь.

(с) П. Романов
1923

На днях я получил нижеприведенное письмо - очень рекомендую его вниманию товарищей, убежденных, что они строят "социалистическое отечество":

"В последней Вашей статье Вы пишите, что очень много денег привозят солдаты в деревню и вы удивляетесь откуда у них такой копитал. А вот Вам пример, мой брат, солдат на войне не был, службу нес легкую в Петрограде, а потом устроился в охране на железной дороге, и там проходили поезда со спиртом, который он с другими должен был охранять. И вот прослужив там два месяца он привез домой 5 тысяч руб. А заработал он чесно: когда поезд стоял они открывали вагон сверлили бочку (а может быть как-нибудь по-другому делали), только набирали в бутылки спирту (он был не один) опять запирали вагон, пломбировщик пломбировал вагон, и все было в порядке. Деньги делили по старшенству, и так было месяца 2-3. Вернулся он домой в неделе назад, положил деньги в банк, все были так довольны, все соседи наперерыв приглашали его к себе и сосватал он себе богатую невесту, ведь деньга деньгу любет. Ни один человек не осудил его, только мне сестре его простой крестьянке стыдно и больно, что у меня брат вор-казнокрад. А таких как он сотни тысяч.

Крестьянка N губ., N уезда, а деревни не пишу". 

(с) М. Горький
9 апреля 1918-го года

Время тогда было строгое. Смех не имел права на существование. Допускался только так называемый “смех сквозь незримые миру слёзы”, пронизанный гражданской скорбью и тоской о несовершенстве человечества.

В газетах на последней странице уныло хихикал очередной анекдот и острые намёки на “отцов города, питающихся от общественного пирога”. При этом были и картинки. У действующих лиц изо рта вылезал пузырь, а на пузыре выписывались слова, которые это лицо произносит. Юмористические журналы продёргивали тёщу, эту неистощимую тему, свободную от цензурного карандаша.

(с) Тэффи
о событиях 1909-го года

- А земля-то: нигде такой земли не найдёшь. Что ни посади, всё вырастет. Захочешь дыни – дыни будут расти, винограду – и виноград попрёт.
- А у тебя и дыни есть?
- Нет, только огурцы да капуста пока, а если захотеть!.. Стоит только рукой шевельнуть!

(с) П. Романов
circa 1914-1916