Рогозин: промышленность та самая курица, которая будет нести золотые яйца

Воодушевляющее интервью Дмитрия Рогозина о текущей работе, и о том, какие мощные шаги планируется сделать в развитии промышленности России.

"У нас, так же, как в Европе, в основном промышленность особенно не развивается. Но если вы возьмете — авиапром, ракето-космическая, радиоэлектронная, судостроение, — у нас показатели роста по итогам 2013 г. — это 15–17%. То есть, за счет именно той промышленности, про которую мы говорим как ВПК, у нас вся остальная промышленность не рухнула, а наоборот, держится.

Это точка роста, та самая курица, которая несёт золотые яйца. Поэтому наоборот, — все будущие налоги, все будущие бюджетные деньги будут здесь выращиваться, а не где-то еще. Это первое.

Второе — это в принципе разумно. Мы все равно сейчас будем покупать новое оборудование, технологии, станки, — у нас федеральная целевая программа развития ОПК, она стоит 3 триллиона рублей. Зачем нам вести это новое оборудование и ставить его в старых заводах где-нибудь в центре Москвы, где мы и рабочих высококвалифицированных не можем набрать. 40 тысяч рублей в месяц для Москвы — это невысокая зарплата, — скажут москвичи. А для Омска это очень высокая зарплата и для Красноярска тоже. Там мы наберем на те же самые деньги намного более квалифицированных специалистов, чем в столичных городах.

И второй момент — те же самые станки. Если мы все равно их покупаем, не проще ли нам открыть старт-ап, то есть, новое производство в Восточной Сибири, где огромные, большие предприятия уже есть — туда завести полностью модернизированное производство, развернуть его, набрать людей на хорошую зарплату и сделать образцовое производство, чем здесь, в этих пробках, в этой кучности пытаться что-то делать — это не даст нам никакой производительности труда, ничего.

Поэтому то, что мы предлагаем — это рациональное использование тех денег, которые страна выделила на модернизацию собственной промышленности.

С.БУНТМАН: Но для этого проекта необходима инфраструктура, легкость коммуникаций и подравнивание уровня жизни. Тут целый комплекс проблем.

Д.РОГОЗИН: Это абсолютная правда. Потому что страна с таким количеством часовых поясов без быстрого и дешевого транспорта будет разорвана. На одной из конференций в Новосибирске я использовал некую игру речи. Когда мне говорят Дальний восток, я говорю — он не должен быть для нас «дальний». Он для нас должен быть родным, этот Дальний Восток.

Я имел в виду — не тупое переименование. Я имел в виду другое. Надо сделать, чтобы он фигурально не был Дальним. Как сделать билеты дешевыми, развить коммуникации. Это я имел в виду.

Вы абсолютно правы, когда ставите этот вопрос. Когда мы будем переносить промышленность, точнее, создавать заново, по сути дела, большую промышленность в Сибири, рядом с Тихим океаном, в этих перспективных регионах, мы, конечно, говорим о том, что нужен мощный шаг, чтобы обеспечить транспортную доступность.

Но для этого мы уже предприняли кое-что. Я создал, — не люблю бюрократические выражения, но по сути дела, рабочую группу при правительстве, куда вошли все авиационные компании и государственные и частные — все, и все авиационные производители. Они, оказывается, раньше вообще не встречались друг с другом.

То есть, промышленность производит технику в абстракцию какую то, не понимая, в чем состоит рынок, не разговаривая с авиакомпаниями, в каких самолетах они нуждаются, какой классности, вместимости, экономичности. И авиакомпании, разочаровавшись в нашей промышленности — брали «Боинги», «Аэрбасы», и еще под них получали льготы по закупкам. Вот сейчас мы этот порочный круг разорвали.

С.БУНТМАН: Ну, только еще надорвали.

Д.РОГОЗИН: Надорвали. Но сейчас пойдут наши первые самолеты. Я имею в виду не только «Сухой-Супер-Джет», который мы, безусловно, доведем до ума, — все равно уже деваться некуда, сделаем этот самолет нормальным, и уже многое, что для этого сделано.

Но у нас с 2015–16 гг. пойдет в серию «Яковлев-242», МС-21. Это самолет, который закроет огромный сегмент. Причем, мы его делаем с двумя двигателями — один проект «Уитни», североамериканский двигатель, в основном для экспорта и продаж. А внутри мы делаем хороший новый двигатель, уже заканчиваются работы — на «Пермских моторах», 14-тонный двигатель, который для нас будет палочкой-выручалочкой.

Это будет самолет, который ворвется во внутренний рынок, а оптом мы будем наращивать и внешние продажи.

Дальше мы переходим к дальнемагистральным широкофюзеляжным самолетам — вместе с «антоновцами». С этой фирмой мы рассматриваем сейчас новую линейку самолетов — для перелетов из одного региона в другой. Это крайне важно, потому что у нас многие регионы не имеет возможности общаться друг с другом, кроме железных и автодорог.

Я не поставил во главу этой группы бюрократа, я взял практика. Пригласил Александра Рубцова, это лизинговая компания. Авиационный лизинг всегда по середине между производителем и авиакомпанией. И Саше дал все необходимые возможности поддержки со стороны аппарата правительства — говори, что тебе надо, мы все выпустим — любое распоряжение, постановление. Но ты организуй работу, стань мостиком между эксплуатантами авиатехники и ее производителями.

И работа пошла. Более того, они теперь уже без меня там все встречаются, организовались, уже прошло третье заседание, и в конце декабря они должны мне выдать на гора всю линейку потребностей в российской авиатехнике на период до 2025 г. То есть, мы расширяем горизонт планирования.

И я понял, что необходимо российской промышленности — не инвестиции, не деньги, — организация дела необходима. Просто нужно людей всех организовать, системно поставить перед ними задачу, распределить полномочия, делегировать их и вы увидите, как вдруг, казалось бы, мёртвая ситуация, оживляется.

А.КУРЕННОЙ: На Дальнем Востоке, помимо космического кластера есть возможности для развития авиационного сектора и мощности для судостроения. Есть планы по развитию судостроения?

Д.РОГОЗИН: По судостроительным заводам — можно их назвать «корабелами» — красивое слово, — на Тихом океане мы сейчас оживляем ряд производств, в частности, практически восстановили ДальЗавод во Владивостоке, он будет решать судоремонтные задачи. А большой проект у нас связан с заводом «Звезда» — это бухта Большой камень.

Сейчас я там поставил веб-камеры, они подключены к монитору на моем рабочем столе, и я специально включаю эти камеры каждый день, просматриваю, что там происходит, фотографирую на мобильный пару картиночек, выкладываю в «Твиттере» и «Фейсбуке» — с тем, чтобы строители понимали, что я за ними наблюдаю. Они должны понимать, что государево око за ними присматривает постоянно.

На этом заводе мы реализуем большой проект, создание консорциума, в котором будет участвовать «Газпром-Банк», «Роснефть» — мы привлекли этих инвесторов с их большими деньгами, помимо бюджетных средств. Объеденная судостроительная корпорация удерживает блок-пакет, и создается такой мощный узел. Недавно Сечин ездил в Южную Корею, которая славится технологиями производства газовозов, морской техники — того, что необходимо нам для освоения шельфовых месторождений. И сейчас ускоренными темпами мы возводим собственный завод, «Звезда», и на условиях офсета, работы с иностранными партнёрами, приобретаем технологии, а им передаём часть заказов, пока мы не заработали в полную мощь.

Это очень крупный проект, реально крупный кораблестроительный завод, который мы сейчас возводим на Дальнем Востоке.

В части авиастроения — во-первых, это Арсеньевский завод, вертолеты и, конечно, Комсомольск-на-Амуре, авиапредприятие КНАПО. Там мы производим сейчас истребители, всю боевую авиацию, в том числе и перспективный комплекс фронтовой авиации — мы сделали уже 5 опытных машин, которые проходят испытания. Там же у нас финальная сборка — этот завод является финишером по производству «Супер-Джетов», то есть, это серьезный, крупный, очень высокотехнологичный завод — там оборудование последнего слова техники, уже перешли на цифру в проектировании.

В части судостроения в Хабаровском крае — у нас есть два завода — Судостроительный завод в Комсомольске-на-Амуре и в Хабаровске, Амурский судостроительный. НО они находятся в сложном технологическом состоянии, мы отрабатываем сейчас программы их модернизации.

Но в целом там есть все возможности. И там можно строить корабли любого класса. В Петербурге мы имеем три крупных завода — Балтзавод, Адмиралтейские верфи и Северная верфь. Северная верфь — это практически весь надводный военный флот, они там все строят, и будем строить мощный новый сухой док именно на Северной верфи.

Адмиралтейские — там строим в основном дизельный подводный флот, а Балтзавод, который сейчас имеет большие заказы по атомному флоту, в том числе, ледоколы, они собирали часть корпуса для «Мистраля», сейчас отправили во Франции эту часть, — так Балтзавод, построенный еще в Петровские времена, там что ни здание, то произведение архитектуры — ни снести, ни перестроить невозможно. А современная логистика кораблестроения такова, что мы на этом заводе не можем развернуться.

Поэтому, скорее всего. Будем строить новый Балтзавод, в другом месте, а этот завод, скорее всего, пойдет под городскую застройку или под какой-то архитектурный памятник. Потому что мы там стеснены.

А на Тихом океане у нас нет таких стесненных условий — там Великий океан, глубины, которые позволяют подводить любые корабли, строить любые корабли. Поэтому мощь флота будет сдвигаться именно туда — крупнотоннажное кораблестроение будет на Дальнем Востоке.

С.БУНТМАН: Для таких вещей нужны толковые современные решения. Это здорово, что там огромные пространства и красота — как это сделать, чтобы ничему не навредить?

Д.РОГОЗИН: А это самое сложное. Потому что это уже не станки, не железо, не глубины и не земля, а люди. И здесь проблема самая большая — отсутствие пока людей в нужном количестве широкого масштаба. Руководителей, которые способны думать не о завтрашнем дне, а о 15-25-летенй перспективе, которые готовы взять на себя ответственность, не бояться ее, готовы делегировать полномочия, а не только замыкать на себе всю власть и которые готовы руководить большими массами людей, которых они должны увлекать своим собственным примером и убежденностью.

У меня потребность сейчас именно в таких людях. И здесь выход один — если говорить о так называемом «креативном классе» российской оборонки — у нас есть свой креативный класс — конструкторы,-то мы просто вынуждены сегодня перейти на подготовку таких руководителей-интеллектуалов, которые могли бы быть уровня Королева.

То есть, грубо говоря, нам сейчас нужен не генконструктор конкретного образца вооружения — танка или конкретного самолета.

С.БУНТМАН: Но такого училища не построишь.

Д.РОГОЗИН: Да, таких людей надо искать, забирать, в том числе, из бизнеса. Я сейчас стараюсь привлечь много людей из бизнеса к работе.

С.БУНТМАН: И чтобы это были совсем новые, оригинальные, с масштабным мышлением.

Д.РОГОЗИН: На вашу передачу вы приглашаете именно такого рода людей, на которых у нас большая надежда.

С.БУНТМАН: Но чтобы не было примеров наших строительств с непонятными исчезновениями средств — чтобы не было этой дряни.

Д.РОГОЗИН: Сейчас таких масштабов воровства уже нет. Мы с этим делом прекратили. Есть отдельные эксцессы, по которым принимаются очень жесткие решения, но в целом я бы сказал так — у нас много надзорных контролирующих организаций — Счетная палата, в Генпрокуратуре целое управление, администрация президента — Сергей Иванов возглавляет группу по контролю за исполнением гособоронзаказа, в ВПКомиссии у меня оперативный штаб, который тоже контролирует Федеральную службу по оборонному заказу. Контролеров много.

И в принципе, сейчас таких безобразий, которые были еще несколько лет тому назад, точно нет.

Проблема в другом — не в том, чтобы контролировать и не украли, а чтобы эффективно распорядились. Проблема, что крайне важно собрать в оборонке людей большого, крупного масштаба, умеющих масштабно мыслить и отвечать за свои результаты работы.

Вот таких людей нам крайне важно получить. Потому что станки мы купим, заводы построим, вопрос — кто сможет организовать дело. Я с этого начал сегодня с вами разговор и скажу, что это будет главная задача на следующий год для меня, для ВПКомиссии — кадровый подбор людей, которые могут организовать дело.

И я убедился в том, что это самое важное. Потому что нет ни одной нерешаемой задачи в российской промышленности и жизни. Проблема только в том, что у нас на определенных позициях стоят люди, которые мелковаты для задач, которые они должны решать. Это самая большая проблема.

А.КУРЕННОЙ: Еще важная тема — государственно-частное партнерство. Ваша оценка — насколько быстро эта система войдет в строй, наравне с другими вариантами, госкорпорациями? И можно ли считать, что это будущее нашей оборонно-промышленной отрасли?

Д.РОГОЗИН: Если так можно выразиться — я штучно занимаюсь каждым частником, кто решился войти в оборонную промышленность, готов приобретать предприятие и восстанавливать на нем жизнь. Примеров несколько — это не только вопросы, связанные с производством стрелкового оружия, что наиболее просто. Но и такой крупный завод, как завод им. Дегтярева — 12 тысяч человек. Отличный, очень хорошо работающий завод, четко исполняющий гособоронзаказ — это Ковров. Возглавляет Игорь Кесаев, «Табачный король», мультимиллионер, человек, который был далек от этого бизнеса. Сейчас увлекся и мы с ним уже обсуждаем возможность создания на базе Ковровского завода им. Дегтярева экспериментальной площадки для Фонда перспективных исследований по тематике робототехники.

Дальше — Константин Николаев, который занимался контейнерными перевозками. Мы иногда шутим — «ботаник». М вдруг его жена увлеклась стрельбой, он заинтересовался оружием и создал промтехнологии, выпускает теперь лучшие в мире снайперские комплексы, по которым группа «Альфа» уже второй год подряд выиграла чемпионат мира.

Дальше пример из другой области — Евтушенков Владимир Петрович, АФК-Системы. У них есть РТИ-системы, завод «Микрон» в Зеленограде, выпускает радиостойкую элементную базу, которая необходима всему нашему космосу. АРТ-Системы — это вся наземная группировка систем предупреждения о ракетном нападении.

И последний пример — может, вы его еще не знаете — Михаил Гуцериев — недавно приобрел завод «Арсенал» в Петербурге, который делает все корабельные артиллерийские системы, а также спутники военной разведки. Готов вложиться — я поехал сам на предприятие, встретился с коллективом, поговорили с собственником — мы с каждым таким человеком работаем персонально. Потому что мне важно одно — мотивация.

Если они готовы войти в этот, как они сами шутят, «пацанский» бизнес, мужской, жесткий бизнес по производству оружия для большой, великой страны, то мы будем их поддерживать. Главное — разделить риски.

С.БУНТМАН: Хорошо передачу на взлете завершать. Это здорово. Думаю, еще встретимся не раз. С новыми успехами. Спасибо."
http://www.echomsk.spb.ru/projects/intervyu-na-ehe-moskvy/rogozin-rossii-ukrainy.html#