К.Семин: Еще раз о пломбированном вагоне Ленина – и тех, кто ныне валит из России

Когда в 90-е в Россию хлынула волна разнообразной эмигрантской швали, этих людей готовы были носить на руках. Еще бы! Как надо любить Родину, каким мужеством необходимо обладать, чтобы променять западный рай на голодную и оборванную пустыню. Это ж подвиг – преломить с нами ржаную буханку, втиснуться в наш общественный транспорт, отрезать себя от супермаркетов и диснейлендов.

Правда, довольно скоро выяснилось, что триумфально прокатившиеся от Владивостока до Москвы "возвращенцы" вовсе не обижены судьбой. Одни поселились в загородных поместьях, другие – в ранее отнятых советской властью квартирах. Но почти все, засучив рукава, ринулись обустраивать "Россию, которую потеряли в 1917-м" – в Госкомимуществе, на министерских постах, в университетах, журналах, издательствах. И, конечно, за благородными эмигрантскими порывами не было ни чужого умысла, ни корысти. Ни пломбированного вагона, ни денег немецкого (американского) Генштаба.

При этом "спасители России" действовали как бы в противофазе. Одни летели в Москву – а им навстречу уже поднималась волна новых беженцев. В 90-е и 2000-е у меня перед глазами прошла толпа людей, которые, воспользовавшись загранкомандировкой или просто шансом продаться, оставались жить в США, в Канаде, в Европе. Журналисты, ученые, спортсмены, музыканты, балерины…

Вообще я наблюдал самых разных эмигрантов – отпрысков августейших фамилий, евреев, бандитов, борцов за демократию. Но все их сборища были однообразны и унылы. Пожарить мясца. Попить винца. Порадоваться тому, что вовремя сделал ноги. Что сосед сидит на вэлфэр (социальное пособие), а ты получил хороший контракт. Ни один, разумеется, и мысли не допускал о возвращении. Куда? Назад? Да там всё пропало!

Ни один из этих переселенцев никогда и ни за что не променял бы комфортную жизнь в Швейцарии на шалаш в Разливе и холодный ветер Финляндского вокзала. Ну, разве на хлебное место в Госкомимуществе…

А теперь давайте вспомним, как возвращались в Россию картавые большевики. Деньги Кайзера – хорошая штука, спору нет. Предположим, ими набиты все карманы. Но где их тратить? На кого? Счетов на Кипре тогда еще не придумали. Нет и семьи, которую можно спрятать под Цюрихом…

Я видел множество современных "революционеров" на службе "цивилизованного мира". Их революция всегда начиналась с вида на жительство в США и с банковского счета в Chase Manhattan. А тут? Тебе 47. Вся твоя собственность – Надежда Константиновна, которой 48, но вряд ли, отбывая в окровавленную, разваливающуюся на части страну, ты можешь планировать семейное счастье. Гораздо вероятнее другое: тиф, голод, кирпичная стена. Или пуля Каплан, которая сильно поправит "кайзеровский план" всего-то через год после Финляндского вокзала.

Есть еще Инесса Арманд. Но и ей уготованы не альпийские луга, а смерть от холеры в Нальчике осенью 20-го. Есть не в меру пламенный революционер Георгий Сафаров. Но этому предстоят 8 лет лагерей и расстрел в 1942-м. Есть Григорий Усиевич, но он погибнет в 1918-м, в бою, на Урале. Есть Войков, его убьют в 27-м, в Варшаве. Есть среди тех, кто "на деньги Кайзера" вернулся в Россию в 1917-м, множество еврейских фамилий, но их подлинность, а также годы жизни в большинстве случаев неизвестны. (Единственный список пассажиров составлен В.Бурцевым – для пропагандистских нужд сначала Временного Правительства, а потом белогвардейцев).

Как бы то ни было, от этого эмигрантского вагона попахивает безрассудством. Германия засылала к нам его ? Но она будет убивать коммунистов тысячами, а через 24 года — миллионами. Нет памятников Ленину "от благодарных немцев". Еврейские банкиры? Но в современном Израиле СССР – это ругательство. Всесильные американцы? Но не они ли установят в гражданскую войну продовольственную блокаду Советов, обрекая людей на голод? Не они ли будут готовы уничтожать бациллу коммунизма ядерным оружием? Тогда каков же гешефт, расчет, в чем цель?..

Я вспоминаю эмигрантские лица, виденные мной – и не могу найти ни одного, способного разменять свой ныне размеренный и спокойный быт на ужасы революции и гражданской войны.

Еще один упрек (помимо работы на внешние силы), который часто бросают большевикам – это антивоенная пропаганда и разложение армии. Видите ли, какая штука... Чтобы вести пропаганду в окопах, надо находиться в окопах. То есть как минимум рисковать быть расстрелянным по приговору военно-полевого суда или разорванным немецким снарядом. Грубо говоря, надо быть одним из солдат. Одним из рабочих. Одним из крестьян. Одним из казаков. Одним из убитых.
Наблюдая, как большевиков сравнивают с деятелями современной оппозиции, я никак не могу понять, в чем же сходство? Можно ли представить Шендеровича на передовой под Донецком, агитирующим за мир? Можно ли представить Навального в Сирии, среди солдат, призывающим к свержению Асада?

Нет, все-таки было в тех безумных эмигрантах 17-го года что-то в корне другое, нежели в нынешних. Что-то помимо 30 миллионов кайзеровских рейхсмарок.

Константин Сёмин