Константин Сёмин, про "Бессмертный Полк"

Не знаю, как сформулировать, но сформулировать надо. Мощное и страшное зрелище "Бессмертный Полк". Вот и наши фотографии. Через нашу семью война тоже прокатилась своим черным колесом. Я мог услышать что-то о том времени только из рассказов капитана Красной Армии Анны Тимофеевны Сёминой. Слышал мало. Почти ничего не помню. Помню, что бабушка часто недобрым словом поминала Сталина (перед войной репрессированы отец и брат), но всегда самым добрым — Ленина. Конечно, она и представить себе не могла, что однажды у поколения фронтовиков отнимут обоих. Но это случилось. И как только это случилось, страну разорвали на части. Человеческие и экономические потери десоветизации сопоставимы с военными. Нет ни одной семьи, через которую не прокатилось бы черное колесо демократии. Неродившиеся, сторчавшиеся, покончившие с собой, погибшие в локальных войных, растрелянные в бандитских разборках, сошедшие с ума, умершие от голода, примерзшие к полу в оставшихся без отопления городах, проданные в рабство или на органы, просто эмигрировавшие или просто сбежавшие. Только представьте, что было бы, если бы мы вышли на улицу с этими портретами. Это было еще вчера. Это толком не закончилось. Это тоже есть в каждой семье. И в нашей есть. Это тоже война. Я думаю, это та же самая, не закончившаяся в 45-м, война.

.

В 90-е страна повисла на одном-единственном сухожилии. Все остальные — энергетические, экономические, информационные связки уже были оборваны или заботливо перерезаны. Это сухожилие — память о Победе. Память об ушедших героях. Память о общей смерти. Каким-то чудом эта память позволила стране уцелеть, получить еще один шанс. Возможно, это и называется "смертию смерть поправ". Красная Пасха. Я плохой христианин, но мне кажется, это правильный термин.

.

И все же я понимаю, сама ситуация — не новая. На похожем сухожилии страна повисла и после ужаса Гражданской. Однако тогда она была извлечена из пропасти, реанимирована, восстановлена, заново вооружена и подготовлена к Победе. И сделано это было ненавистной Советской властью, проклятым Сталиным, которого Анна Тимофеевна, не сомневаюсь, имела все основания не любить (особенно после хрущевского съезда). Но страна — это больше, чем я. Страна — это больше, чем семья. Страна — это больше, чем частный фотоальбом. Государство и народ — вот высшая ценность, без которой единица — действительно ноль. Именно это понимание, эта идея, это самоотречение, самозабвение, если хотите, и обеспечили Победу. Именно это заставило проклятого Сталина сказать: "Я солдата на фельдмаршала не меняю". Осознание, что выжить и победить можно только сообща, что ты, твоя неповторимая личность, твоя личная семейная история и твои привязанности, твои денежные сбережения и планы, твои таланты и способности, даже твой личный подвиг — лишь пыль на алтаре общей задачи, общей цели, общего дела. Негуманно? Еще бы. Но в противном случае погибнут все уникальные личности, сгорят все семейные фотоальбомы.

.

За это небрежение человеческой жизнью (лес рубят — щепки летят) советскую систему осудят и проклянут. За "трупами завалили" с "одной винтовкой на троих", за незахороненных солдат у безымянного поселка на безымянной высоте. За братские могилы. За отсутствие поименных списков. За то, что "не как у аккуратных немцев". Все это станет поводом, санкцией, предлогом чтобы завалить страну новыми трупами — уже в 90-е. В действительности же поименно не получилось по простой причине — слишком уж много осталось безымянных имен, а ведь надо было срочно налаживать новую жизнь, рожать детей — на пепелище. 

.

К чему написал? Помните русские сказки? Чтобы тело порубленного богатыря срослось, его надо окропить мертвой водой. Но мертвой воды мало. Чтобы богатырь поднялся и ринулся в бой, нужна вода живая. Нужна идея, общее дело, работа, общая задача, контуры общего будущего. Светлого, не сквалыжного, не скопидомского будущего, за которое не стыдно и не жалко будет однажды потерять свою фамилию в безымянном списке на безымянной высоте. У Бессмертного Полка такая — бессмертная — идея была. Значит, и нам от нее никуда не деться.

Источник