Почему у нас изобретательные люди вдруг перестали изобретать

В журналистских командировках сколько раз мне приходилось сталкиваться с людьми поистине незаурядными, но страной, увы, невостребованными.

В Ясной Поляне встретился я с Евгением Чебаковым. Он не коренной житель толстовской деревни, приехал сюда из Средней Азии. Работал до пенсии в Туле в политехническом институте. Человек исключительного таланта. По заказу Минздрава изобрел робот-массажер. Чиновники от здравоохранения приняли изобретение с восторгом, однако денег на производство робота по бедности своей не дали, и тот умер, так и не прикоснувшись к телу человека. Тогда Евгений Николаевич, дабы как-то подкормить себя, решил поработать на родную армию и изобрел конструктивно новый пистолет. В Минобороны тоже сказали «Ах!», но денег опять не дали. И Евгений Николаевич, уйдя на пенсию, переключился на собственный сад-огород. «Я мог бы и что-то другое изобрести, но не знаю, что кому надо», - говорит он.

Сколько таких, как Чебаков, самородков в России?

По словам специалиста в области авторского права Игоря Штеха, «в Российской Федерации изобретать невыгодно».

И дело даже не в том, что никому ничего не надо. Несовершенство патентного законодательства не позволяет изобретателям защищать свои права в судах. И. Штех приводит пример, когда группа ученых заключила контракт на внедрение и использование своего промышленного образца с одним из южноуральских предприятий, но после смены собственников им перестали платить деньги. Обращения в суды всех инстанций на протяжении 4 лет ничего не дали, все они решали вопрос в пользу предприятия.

Кроме того, изобретатель в любой момент может потерять право на свою интеллектуальную собственность, поскольку в патентном законодательстве отсутствует срок исковой давности, и патент можно бесконечно оспаривать. Также он может быть отозван во внесудебном порядке. Таким образом, по мнению Штеха, изобретения теряют ликвидность, и вкладывать в них деньги не выгодно.

Но дело не только в законодательных хитросплетениях.

Николай Климов, инженер и изобретатель из Самары, считает, что когда страна перешла к коммерческому пути развития (именно коммерческому, а не капиталистическому: там-то цену разработкам и изобретениям всегда знали), изобретения оказались, чуть ли не самым неходовым товаром.

«Подать заявку на изобретение в Самаре стоит около 15 тысяч, а в Москве – около 30, - говорит он. - Вот уж истинно – ныне изобретатель в любой российской семье хуже алкоголика. Те, кто может без проблем для семьи заплатить такую сумму «Роспатенту» за листок плотной бумаги с гербовой печатью, очень редкое исключение. Но помимо этого для поддержания прав изобретателя на свою же интеллектуальную собственность нужно платить пошлину. Тоже суммы немалые. И платят... Некоторые... В течение нескольких лет… Потом бросают, потому что, чем дальше – тем дороже, а у любого изобретения свой срок жизни и, дай Бог, если это лет семь. Чаще всего – не более пяти лет».

Просмотр информации о патентах на сайте «Роспатента» сопровождается цветными вставками: красный – действующий, зелёный – не оплачено, но можно восстановить, чёрный – потеряны всякие права и не восстановимо. Черного цвета больше всего, - утверждает Климов. - Кто же получает права на такие изобретения? А государство. По принципу «не мытьём, так катаньем». Правда, с потерей 7-10 лет… Вот тебе и демонстрация поговорки: ни себе, ни людям…».

Показателен пример Валентина Голубева, предпринимателя из курского поселка Касторное.

В детстве его тянуло в небо, и Валентин даже поступил в авиационное училище, но к радости матери, которая неба боялась, сына из училища по состоянию здоровья отчислили. Валентин закончил сельскохозяйственный институт и стал работать на земле инженером. Сперва в колхозе, потом в районных конторах. А когда пришли новые времена, Голубев сдал по описи нарукавники и папки с казенными бумагами и подался в частные предприниматели, открыл собственную фирму ООО «Фортуна» и стал варить колбасу. Тут-то его изобретательская жилка и забила, вплоть до усовершенствования промышленных морозильных камер.

Надо отдать должное, Валентин на выдумки горазд. Жизнь его крепко к земле притягивала, а он все романтиком оставался. То из подручных средств дельтаплан сделает и полетит, то из-за облаков на родной поселок с парашютом сиганет, тоже самодельным (следом за ним и другие мужики, отбросив суетное, за облака потянутся), то с аквалангом собственной конструкции исследует дно местной речки. Мужики – следом за ним на дно, а Голубев тем временем уже снегоход смастерил и на нем по лесам да болотам гоняет.

А тут с колбасой незадача вышла: на улице минус восемь, в цехе почти такая же температура, а в морозильных камерах - плюс шестнадцать! Аж пар идет. От колбасы только один запах и остался, уничтожить всю пришлось.

Голубев, что называется, закусил удила. Как это - плюс шестнадцать? Охладительную систему раскрутил до винтиков. Неделями просиживал в областной научной библиотеке. «Загрузил» ученых всех окрестных институтов. Почему плюс шестнадцать? Еще недавно рентабельный колбасный цех предпринимателя превратился в некий испытательный полигон изобретателя, который раз за разом демонстрировал на практике, как из холода получается тепло. Ученых привозил, показывал: видите? Ученые подтверждали: да, видим, но объяснить не можем.

Во, наколбасил!

После этого Валентин на свою колбасу даже смотреть перестал. Какая тут колбаса, когда он холод запросто в тепло превращает!

Почти бесплатно. Это же сенсация! Выходит, у нас почти вся страна может собственным холодом обогреваться. А мы, дураки, каждую зиму замерзаем. Несправедливость эту надо срочно ликвидировать.

Опять засел за техническую литературу. И, в конце концов, соорудил такой тепловой агрегат, который, по заключению сотрудников кафедры прикладной механики Воронежского аграрного университета, в 10-15 раз эффективнее ныне действующих паротурбинных установок.

Вот так.

Вскоре во дворе «Фортуны» появился и первый промышленный образец новой голубевской установки. Он был изготовлен по его заказу на одном из заводов в соседней Воронежской области. Голубев волновался. Здесь, под сводами старого купеческого особняка, разрешалась, может быть, одна из величайших мировых проблем - энергетическая. Все село собралось посмотреть: заработает, не заработает?

И установка заработала! Как огромный самолет поднимает себя в небо, используя законы аэродинамики, то есть разницу в атмосферном давлении, точно так же и установка эта работала, преобразовывая в энергию разницу температур.

А сегодня Валентин Голубев опять занимается своим привычным делом – варит колбасу. Бегая по цехам и подсобкам, он иногда натыкается на то, что еще недавно волновало его куда больше дебита с кредитом. Увы, не востребованной оказалась его чудо-установка, призванная превращать холод в тепло. Как и множество других идей, родившихся в голове удачливого предпринимателя и толкового инженера.

Еще недавно у него было 40 патентов на изобретения, которые могли бы кормить его в какой-то другой стране до конца жизни. Но у нас все не так.

Как будто мы живем в той холодильной камере, которая вместо холода посреди рождественских морозов вдруг стала гнать тепло. Идеи, вместо того чтобы кормить, стали вдруг Голубева разорять. Для подтверждения своих авторских прав он ежегодно должен был выкладывать из собственного кармана сотни тысяч рублей. Это ж сколько колбасы на такие деньги можно произвести!

А идея – она, может, и взволнует кого-либо из промышленников, да где ж у него, родимого, деньги-то на ее воплощение? Дело даже не в деньгах. Наш промышленник – что? Купил какую-нибудь импортную штуковину, пусть и не первой свежести – кто ж чужой стране новое-то даст? – и на этом успокаивается. Старье, по западным меркам, зато никакого риска. Привез, поставил, запустил – «отбивай», получай прибыль.

Отечественное изобретательство окончательно перекочевало в сугубо виртуальную сферу.

Сколько еще интересных идей бродит в беспокойной голове изобретателя из курского села с аптечным названием Касторное? Но по понятным причинам отказался Голубев и от идей, и от своего на них авторства. Не по карману. Почти от всех отказался, кроме двух. В том числе и той, которая родилась в январские морозы, когда в холодильной камере вдруг протухла колбаса. Эта идея еще греет его. Еще верится, что она будет востребована. И тогда…

Пусть чопорных европейцев и спесивых американцев по уровню жизни мы с ее помощью и не догоним, но, по крайней мере, - согреем. Жаль только, человечество об этом пока даже не догадывается…

Курская область
Специально для Столетия