Великий и Могучий! ( Кто же и как тебя гнобил?)

  Никакого "речного народа росы" не существовало никогда.

Это русофобская теория, высосанная из их пальцев(оплачиваемых грантами). 

Фатальный разговор с историком.

===============================

 сарказм - по барабану

 

---

О названии "Рашка" (Удивительная этимология)чт, 27/03/2014 - 18:20 | Де Пердье

 

  Почему этимология эта "удивительная"? Потому что в нашей жизни одна официальная ложь( запечатлённая в школьных и вузовских курсах истории и русского языка)нагромождена на другую( и ложью погоняет).

  И приходится делать некоторые усилия над собой и косным сознанием, струящимся по привычной поверхности обыденного, чтобы отыскать свидетельства другой, истинной реальности.))))) - шутка, это гипотеза. Но к-Ра-сивая

Подробнее о О названии "Рашка" (Удивительная этимология) | 2 комментария | Комментировать

---

Русь Сияющая!пт, 14/02/2014 - 15:04 | Де Пердье

  Предлагаю название страны,которая возникнет на месте бывшей Российской Империи  и бывшей Великой Тартарии(возникнет после БП - после громадных катаклизмов разного характера).

Подробнее о Русь Сияющая! | 96 комментариев | Комментировать

---

19-06-2012 06:43 (cсылка)  Крес,кресенье,крест...воскресение...

Василий Головачёв.Бой не вечен.

Советник http://www.1-sovetnik.com/textes.html(скачать)
Отрывок из книги.
.................................................................................................................................................................

Крутов остановил машину перед широкой
— метра в четыре — гатью, по легендам,
проложенной ещё триста лет назад и
оберегаемой болотницами. Гать
действительно выглядела почти новой,
брёвна и доски лишь потемнели да слегка
истёрлись под ногами проходивших здесь
людей. В детстве Крутов не однажды бывал на
хуторе Дедилец и гатью хаживал, но
воспоминаний об этом не сохранилось.
В болотниц он не верил ни тогда, ни
теперь.
Почти не разговаривая, они пересекли
болото, прошагали ещё около километра
в сгущающихся сумерках и вышли к хутору,
состоявшему всего из трёх домов. По рассказу Осипа, жили здесь только
старики и старухи общим количеством в
пять душ, возраст которых подходил к
ста годам, однако, деревянные избы с
высокими теремными крышами, покрытыми
дранкой, казались недавно построенными,
ухоженными, будто время обходило это
место стороной.
На опушке леса за хатами горел костёр,
и Крутов с удивлением увидел стоявших
группкой людей, в основном женщин. Их
было десятка полтора, молодых, постарше
и совсем старых, но ни на одном лице
Егор не заметил ни уныния, ни скорби,
ни грусти. Лица женщин были веселы и будто
светились в сумерках, озарённые
всполохами костра. Они разговаривали,
смеялись, что то напевали, словно
пришли на спевку, а не на обряд кресения,
и Крутов невольно оглянулся на
приотставшего Георгия.
— Они… поют?
— Кресение — это очищение огнём и
духовным пением, — ответил тот, понимая
чувства приятеля.
— Но они… смеются!
— А почему они должны плакать? Кто то
верно заметил: печаль есть форма зла.
Они пришли очистить душу Лизы от печати
Сатаны, вдохнуть в неё жизнь и уверены,
что справятся с этим.
Крутов взял жену под руку и подвёл к
костру. Смех в кружке женщин стих, все
повернулись в их сторону. Потом вперёд
вышла баба Евдокия в старинном русском
наряде, взяла Елизавету за руку и повела
за собой, жестом приказывая Егору
оставаться на месте. Крутов шагнул было за ней, но
почувствовал на плече руку Георгия,
остановился.
— Не мешай им, — сказал Георгий. —
Кресение — это использование энергии
богини Рады, то есть, «чисто женской»
энергии. Мужики в этом процессе лишние.
Девушки подбежали к костру, разобрали
горящие ветки и начали поджигать заранее
заготовленное круговым валиком сено.
Вскоре образовалось огненное кольцо
с костром в центре, вокруг которого
выстроились женщины постарше. Баба Евдокия что то спросила у
Лизы, проверила, висит ли у неё на шее
оберег Марии, и повела её вокруг костра,
обмахивая со спины руками, как крыльями.
Потом все женщины взялись за руки, в
том числе и Лиза, и запели какую то
народную песню, не весёлую и не печальную
— странную. Костёр вспыхнул ярче, хотя никто
веток в него не подбрасывал. И ещё
интересную деталь подметил зачарованный
действом Крутов: запылавшее сено,
образовавшее кольцо вокруг центрального
костра, должно было прогореть в первые
же секунды, но не сгорало! Будто кто то поддувал в него снизу
горючий газ.
Пение, однако, поначалу не заладилось.
Возможно, потому, что женщины давно не
пели вместе. Но бабки тут же как то
перестроились, подогнали свои голоса
под молодых, распелись, и для Крутова,
никогда раньше не участвовавшего в
обряде кресения, произошло маленькое
чудо. Впервые за все свои сорок лет он
услышал, как поют не на два, не на три —
а на пятнадцать голосов!
Слова песни были совсем простые,
обыденные, неброские: «Вокруг нашего
двора каменна гора, железна, стена,
огненна река, широка и глубока… Мати
Богородица, не смотри свысока, укрой и
огради ка…» — но Крутова внезапно
продрала дрожь и сердце дало сбой.
Затем произошло второе чудо. Голоса
певиц начали сливаться, как бы растворяться
в общей мелодии, лишь голос Елизаветы
несколько дисгармонировал на фоне их
общего звучания, пока не вошёл в мелодию
и он, словно впрыгнул внутрь совмещённых
голосов и слился с ними. И тут же произошёл переход пения в
иное качество, общее звучание голос песня
разлилось вокруг костра объёмным
прозрачным колоколом. Мало того, звуки пения странным
образом совместились с пляшущими
языками пламени костра и образовали
некое светомузыкальное самостоятельно
поющее пространство.
Крутова начала трясти мелкая дрожь, в
глазах всё поплыло, будто они наполнились
слезами. Очер





тания изб, деревьев, людей начали
искажаться, лица женщин изменились,
стали прозрачными, необычно красивыми,
притягивающими взор.
Тьма вокруг огненного кольца, внутри
которого водили хоровод и пели женщины,
стала кромешной, перестали быть видны
не только деревья, но и небо со звёздами.
Какие то важные воспоминания всплыли
из памяти, пугающе непривычные и как
бы не свои, хотя Егор осознавал, что это
— воспоминания его прошлых жизней, и
он вдруг заметил, что боится смотреть
на певиц и, в особенности, на Лизу, лицо
которой налилось изнутри мягким нежным
розовым свечением. И ещё одну важную особенность
происходящего понял Егор: духовное
пение — не только сопровождение обряда,
но и воздействие! Один из древних
магических инструментов, используемых
предками.
Песня закончилась, но тут же началась
другая, затем третья, эффект воздействия
на слушателей не прекращался, и длилась
вся эта фантасмагория — костры продолжали
гореть, как ни в чём не бывало! — больше
двух часов (как выяснилось потом), хотя
Крутов совершенно не ощущал течения
времени. Затем ему показали третье чудо, от
которого у него занялся дух, и он едва
сдержал себя, чтобы не броситься Лизе
на помощь.
Баба Евдокия внезапно повернула
Елизавету лицом к костру и… прошла
вместе с ней через пламя! В тот же миг из костра вымахнула в
небо гигантская чёрная тень, пение
оборвалось, огненное кольцо вокруг
хоровода погасло, а Крутов испытал
нечто, вроде удара током, после чего,
его состояние стало возвращаться к
исходному: предметы вокруг перестали
искажаться, плыть, вернулись звёзды,
темнота расступилась, послышались
птичьи голоса, шум леса…
Женский хоровод распался, раздался
смех, восклицания, весёлый говорок.
Баба Евдокия вышла из круга сгрудившихся
вокруг Елизаветы женщин, кивнула
Крутову:
— Забирай свою берегиню, воин, да не
обижай. Очистилась она...................................................................................................................................................................................................................

КРЕС И КРЕСТ
Всё и всяк вернётся
Автор: Суров М. В.

(отрывок из статьи)
полностью - http://sva-slava.ru/nasledie_rukodelie/vse_vernetsja.html

Одним из самых распространенных мотивов в орнаменте русской народной вышивки являлся крест, почитаемый христианами как символ мученичества Иисуса Христа. Однако и этот священный символ оказывается на проверку гораздо более близок к язычеству, нежели к христианству, поскольку почитание его в глубокой древности напрямую связывалось с «живым» священным огнем, а точнее - со способом его добывания: трением двух сложенных поперек (крестообразно) палочек.

Учитывая величайшее значение, которое в ту пору придавалось «живому» огню, неудивительно, что инструмент для его добывания стал объектом повсеместного почитания, «даром божьим». Ему стали придавать функции оберега, своего рода талисмана, защищающего от злых сил. И все это происходило за несколько тысяч лет до появления христианства! Любопытно, что вплоть до IV века нашей эры христиане не только не относились к кресту с почтением, но даже презирали его, как языческий символ. «Что же касается крестов, - писал христианский писатель Феликс Мануций, живший в III веке н. э., - то мы их совсем не почитаем: не нужны они нам, христианам; это вы, язычники, вы, для которых священны деревянные идолы, вы почитаете деревянные кресты».

Н. М. Гальковский приводит еще более любопытное свидетельство из Чудовского списка «Слова об идолах», составленного в XIV веке: «А се иная злоба в крестьянех - ножем крестят хлеб, а пиво крестят чашею та иным чем - а се поганьски творят». Как видим, автор средневекового поучения решительно выступал против крестообразного знамения на ритуальных хлебцах-колобках и над ковшом с пивом, считая его языческим пережитком. «Автор поучения, очевидно, знал, - справедливо отмечает Б. А. Рыбаков, - что нанесение креста на хлеб насчитывало к его времени по крайней мере тысячелетнюю «поганьскую» традицию». Отсюда давний спор - что лучше: ломать хлеб или «крестить» (т. е. резать) его ножом.

Общеизвестно, что казнь особо опасных преступников в Древнем Риме производилась вовсе не на кресте, а на столбе с перекладиной наверху, имеющем форму греческой буквы «Т» («тау-крест»). Признают этот факт и современные церковные идеологи (см. статью «Крест» в 1-м номере «Журнала Московской Патриархии» за 1973 год). Получается, что вот уже в течение 16 столетий главным символом христианской религии является крест, который не имеет ни малейшего отношения к мученической смерти самого христианского Бога.

Вплоть до VIII века христиане не изображали Иисуса Христа распятым на кресте: в то время это считалось страшным кощунством. Однако впоследствии крест превратился в символ перенесенных Христом мучений. С современной точки зрения поклонение орудию казни представляется несколько странным. Невольно задаешься «еретическим» вопросом: а если бы Христа казнили на гильотине или на виселице? Трудно представить себе на шее у современных христиан маленькие гильотинки или виселички... И все-таки факт остается фактом: в качестве основного символа христианского культа выступает именно орудие казни.

Однако вернемся на несколько тысячелетий назад - к кресту языческому, являвшемуся священным символом «живого» огня и Солнца. Церковные идеологи и даже составители этимологических словарей утверждают, что слово«крестьянин» произошло от слова «христианин», а слово «крест» - от имени собственного - Христос (нем. Christ, Krist). Как видим, и здесь речь идет о «заимствовании», на этот раз - из германского языка.

Сталкиваясь с подобными интерпретациями, невольно задаешься вопросом: до какой же степени невежества надо дойти, чтобы утверждать подобные вещи?! 
Всем нам хорошо знакомо слово «кремень» в значении твердого камня-минерала для высекания огня, использующегося в современных зажигалках. В старину, до появления серных спичек, огонь высекали огнивом из кремня с использованием трута. Вторым название огнива было «кресало» или «кресево». Под словом«кресать» подразумевалось «высекать искры из кремня». Любопытно, что от этого же корня образовалось слово«кресить» в значении воскрешать или оживлять (высекать искру жизни): «Игорева храброго полку не кресити (т. е. не воскресить)» («Слово о полку Игореве»). Отсюда же пословицы: «Упрямого креси, а он в могилу лезет», «Не бывать ему на кресу (т. е. не ожить)» и т. д. Отсюда же «кресенье» - старинное название седьмого дня недели (ныне - воскресенье) и«кресень» (кресник) - языческое обозначение июня месяца. Отсюда же производное «крестник», первоначально писавшееся без буквы «т».
Все приведенные выше слова происходят от древнерусского «крес» - огонь. Действительно, получаемый путем высекания искусственный жертвенный огонь-крес в глазах наших далеких предков как бы воскресал заново, оживал, возрождался, поэтому к нему относились с таким почтением. Нетрудно догадаться, что древнерусские слова «крес» (огонь) и «крест» (приспособление, с помощью которого он добывался) состоят в самом близком этимологическом родстве и по степени своей архаичности намного превосходят любые христианские толкования. Обильно украшая крестами одежду, русские вышивальщицы вовсе не помышляли о прославлении символа христианской веры и уж тем более - орудия казни Иисуса из Вифлеема: в их представлении он оставался древним языческим знаком огня и Солнца.

Также несостоятельно утверждение церковников и этимологов-атеистов о происхождении слова «крестьянин» от слова«христианин»: и в этом случае мы имеем дело с элементарной подтасовкой понятий. Против данной версии прежде всего говорит то, что «крестьянами» на Руси во все времена называли исключительно землепашцев и никогда - представителей знати, хотя и те, и другие придерживались одной - христианской - веры. 
В этимологическом, лексическом и смысловом родстве слов «крес», «крест» и «крестьянин» не приходится сомневаться. Подобно«огнищанину» (земледельцу), «крестьянин» был тесно связан с огнем - «кресом» и, естественно, с орудием его добывания - крестом. Не исключено, что связано это было с использовавшейся тогда огневой (подсечной) системой земледелия, при которой крестьянам приходилось выжигать и выкорчевывать лесные участки под пашню. Срубленный и спаленный таким образом лес назывался «огнище», отсюда - «огнищанин», т. е. землепашец.
В. И. Даль в своем замечательном словаре совершенно справедливо отождествляет слова «крестьяне» и «огнищане», поскольку смысловое значение их абсолютно одинаково и восходит к одному и тому же слову - «огонь-крес».
 Слово же«христианин», на всех европейских языках звучащее коротко и почти одинаково, русские церковники просто-напросто приспособили к старому, доброму, языческому, хорошо знакомому и привычному нашим далеким предкам слову«крестьянин».

Упоминавшееся выше древнейшее орудие для добывания огня в виде двух перекрещивающихся палочек-плашек со временем совершенствовалось и приобретало новые формы. Одной из таких форм стала свастика или, как ее еще называют, «гаммированный крест», «крест с загнутыми концами», «мотыгообразный крест», «огневой крест», «крест Перуна» и т. д. Загнутые концы такого креста облегчали его вращение вокруг вертикального деревянного стержня (в месте их трения и возникал огонь). Подобная же конструкция впоследствии привела к созданию примитивного первобытного бура, в котором крест и стержень скреплялись между собой, что позволяло с помощью песка и нижнего конца стержня делать любые отверстия в камне для ручки топора. Схематические изображения такого орудия неоднократно встречаются на останках предметов доисторического времени.

---

Семёнов Игорь: 
Катвасия часть1 глава 21..............................................................................................................................
- А вот о том же в другом месте, - продолжил Отокар, доставая с полки книгу, пояснил, - Сборник сказок, издан в 1841 году Сахаровым в Петербурге. Сказка "Семь Симеонов". Так вот, слушай, куда там братья попадают, переплыв Окиян море глубокое: "Как и тот ли терем изукрашенный был красоты несказанныя: внутри его, терема изукрашенного, ходит красно солнышко, словно на небе. Красно солнышко зайдёт, молодой месяц по небу похаживает, золотые рога на все стороны покладывает. Часты звёзды изнасеяны по стенам, словно маков цвет. А построен тот терем изукрашенный на семи верстах с половиною; а высота того терема несказанная."   
Отокар закрыл книгу, поставил на место, обернулся к Вадиму:   - Ну как, не догадался, о чём ваши предки сказки да побаски сказывали?   Вадим помотал головой.   - Зря! Отгадка-то нетрудная. Хочешь, языком вашим говоря, обсерваторией, а хочешь - планетарием называй. И то, и другое верно будет. Так-то! А по нашему так будет: терем звездоглядный. Самый древний на Земле-матушке... Что рот раскрыл?   
- Да я так, ничего. Ты вот про храмы так и не ответил.   

- А чего там отвечать. Слыхал, небось такое: храм должен не из камней быть, а из рёбер. Каждый свой храм должен в душе своей выстроить. А из камня ли, дерева ли храмы ставим, чтоб напоминанием служили, каково в душе быть должно: чисто и не суетно, весело и красиво. Вот и всё. Ты вот, наверное, в христианстве крещён был?   - Угу.   - А Библию-то хоть прочёл?   
- Угу.   - Но понял мало. Так ведь? Душой читать надо было, а не головой. Я вот точно не помню, где-то в Ветхом Завете есть притча о сухих костях. Помнишь такую?   - 
Нет, не припомню.   - 
А жаль. Там Бог показывает пророку поле, усеянное сухими костями и говорит о том, что желание его, чтоб все те кости плотью оделись. Погоди, я лучше прочту тебе, - 
Отокар потянул с полки Библию, полистал, отыскивая нужное место, - Это книга пророка Иезекиля, тридцать седьмая глава. Вот, послушай: "Была ко мне рука Господа, и Господь вывел меня духом и поставил меня среди поля, и оно было полно костей, и обвёл меня кругом около них, и вот весьма много их на поверхности поля, и вот они весьма сухи. И сказал мне: сын человеческий! Оживут ли кости сии? Я сказал: Господи Боже! Ты знаешь это. И сказал мне: изреки пророчество на кости сии и скажи им: "Кости сухие! Слушайте слово Господне!" Так говорит Господь Бог костям сим: "Вот, Я введу дух в вас, и оживёте. И обложу вас жилами, выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух, и оживёте, и узнаете, что Я Господь". Я изрёк пророчество, как повелено было мне, и когда я пророчествовал, произошёл шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею. И видел я: и вот жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху, а духа не было в них. Тогда сказал Он мне: изреки пророчество духу, изреки пророчество, сын человеческий, и скажи духу: так говорит Господь Бог: от четырёх ветров, приди, дух, и дохни на этих убитых, и они оживут. И я изрёк пророчество, как Он повелел мне, и вошёл в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои - весьма, весьма великое полчище. И сказал Он мне: сын человеческий! Кости сии - весь дом Израилев. Вот, они говорят: "иссохли кости наши, и погиблаадежда наша, мы оторваны от корня". Посему изреки пророчество и скажи им: так говорит Господь Бог: вот, я открою гробы ваши и выведу вс, народ мой, из гробов ваших... и вложу в вас дух мой, и оживёте, и помещу вас на земле вашей, и узнаете, что Я, Господь, сказал это - и сделал, говорит Господь", - 
Отокар закрыл книгу, перевёл дыхание, - Ну что, уяснил что-нибудь? 
То ведь не о чуде каком-то говорилось. И уж, тем паче, не бредил пророк вашего мира. Сухие кости - суть люди, каждый в отдельности, душами высохшие в мире вашем, Богов не видевшем почти, дух божий утратившие почти. В плену обманов своих, что гробами вам стали, томитесь. И, лишь Божью искру в душу приняв, Кресенье святое, на Тропу Троянову встав, "Рища её чресь поля на горы", как в вашем "Слове о полку Игореве" сказано, может душа истинной плотью одеться. А там и вместе собраться, кость к кости - вот и хороминка готова, а там и до храма недалеко, хорома соборного, вселюдского. Не Крещение, а Кресенье! Крест не при чём, позже спутали. Крест - то колесо солнечное, знак огня небесного. Кресенье, от "крес" - огонь, и "воскреснуть" - чрез святой огонь возродиться. Огонь - свет, свет - свят! И слово - огонь, и язык - свет!  
 Отокар упёрся в Вадима взглядом, спросил вдруг резко:   - Зачем ты пришёл? - не давая ответить, продолжил, - Не сюда, а вообще, в Мир подсолнечный! Куда идёшь ты? Куда встанешь? Посерёдке человеку быть не дано! То лишь дерьму позволительно: ещё воняет, но уже травку удобрило. Да и то - до срока. Что такое Мир? Знаешь ли, ведаешь ль? Мир - это место, в котором можно жить. Телесно или духовно - не в том суть. Если место даёт тебе всё необходимое, чтобы жизнь не погибла - это уже Мир, даже если это всего лишь каменный мешок поруба или душная горница прикованного к постели болезнью. Но ежели Мир, место даёт тебе пищу к охоте, желанию - то это уже Желанный Мир! Потому что охота, охота жить - это и есть желание нашего духа, которое и приводит его в этот Мир. Человечество пришло в этот Мир Тропой Трояновой, идёт Тропою по Земле и Тропою когда-нибудь уйдёт. И потому мы легки на ногу, потому мы и в движении. Не как кочевники, кочевнику Тропа не нужна. Это и в твоём мире осталось, хоть многое и перековеркали. Вот что такое Земля и пашня, труд вообще. Не место боя! Не место боя, какое преодолеть надо, а Место Жизни! Да, там текут кровь и пот, но там и праздники празднуются, и обряды творятся. Перевод жизни на язык войны - страшное, от Кривды это. Даже война - труд!   Отокар говорил увлечённо, вдохновенно, глаза его сияли. Он вдруг спросил:   - Вот тебе Рач кой-чего показал, я тоже. Что это по-твоему?   - Ну, колдовство, магия, уменье такое.   - Опять всё в кучу смешал! Колдовство - это здравый смысл. А здравый смысл - это ловушка мышления, если к ему относиться более, чем к орудию труда, причём одному из многих. Ворота в человеческое естество - не здравый смысл, а Разум. Суметь, смочь открыть эти врата - вот тебе и магия. Магия - значит МОГИЯ. Кто могёт, тот и маг.
..................................................................................................................................................................................................................................................................................................


Толковый словарь В. Даля/Кресать — Крещендо
КРЕСАТЬили кресить огонь, южн. зап. тамб. (крошу, кресал) высекать, рубить огнивом из кремня. | Кресить кого, воскрешать, оживлять. Игорева храброго полку не кресити, Слово о полку Игореве Упрямого креси, а он в могилу лезет! -ся, быть высекаему. Кресанье ср. длит. креска ж. крес м. об. действие по глаг. Кресу нет, покою, житья, взнику, вскресу. Кресало, кресево ср. огниво, плашка. Кресенье ср. кур. тул. седьмой день недельный, воскресенье.
............................................................................................................................