Большой Норильск достиг поры своего расцвета в середине 80-х годов прошлого века. Один за другим вступали в строй промышленные гиганты, самые большие производственные комплексы цветной металлургии – две уникальных очереди Надеждинского завода, новая обогатительная фабрика на Талнахе, энергетические и транспортные объекты… Кроме того, невероятными темпами шло развитие Талнахского рудного узла – месторождения, давшего жизнь не только сразу нескольким потрясающим рудникам, но и всему норильскому промышленному району в целом. В результате Большой Норильск стал точкой роста на карте Родины, которая манила людей, обещая новое качество жизни и перспективы. Роста в прямом смысле этого слова – население города в тот период росло самыми большими темпами за всю историю. В Заполярье приезжали лучшие специалисты, на конкурсной основе, чтобы созидать и строить жизнь. Для них нужно было строить жильё, причём не просто многоквартирные дома улучшенной планировки. Нужны были принципиально другие, опережающие время жилищные решения, районы и даже города, с максимально комфортной инфраструктурой и социально-бытовыми благами. Всё это предстояло создать в условиях Крайнего Севера, однако и в городе для этого не было места. Из-за вечной мерзлоты и особенности грунтов в наших местах строить жилые здания можно было лишь на небольших пригодных для этого участках. А они все были уже заняты или жильём, или производством.
Проблему обеспечения квартирами населения, прирост которого опережал все прогнозы, сначала пытались решить с помощью точечной застройки. Внутри Норильска и городов спутников – Кайеркана и Талнаха – появились одноподъездные девятиэтажки (это максимально возможная этажность для большинства грунтов в Норильске), названные в народе «свечками». Это немного облегчило проблему, но не более того. Население Норильского промышленного района вплотную приблизилось в 1988 году к трёмстам тысячам человек, достигнув исторического максимума, и останавливаться не собиралось. Надо было строить ещё один город-спутник, чтобы комфортно расселить всех жителей территории, даже с учётом постоянного роста. Поэтому руководители города начали присматриваться к отдалённым территориям.
Отдадим должное властям того времени. К проблеме расширения Норильска они подошли комплексно и масштабно. Решение предлагали не только норильчане и красноярцы, но и московский Гипрогор и ленинградские специалисты. В начале 80-х годов было решено строить новый город в совсем другом месте, относительно недалеко от основного производства, связав его с действующим жильём качественной дорожной сетью. Так впервые норильчане услышали незнакомое странное слово – Оганёр.
Место строительства норильчанам было хорошо известно – красивое, брусничное да грибное. Всего в десяти километрах от города, вблизи озера Выгодного. Именно там в 1980 году под болотом были обнаружены кристаллические базальты, или габбро-диабазы, на большой площади (более двухсот гектаров). Это скальное основание идеально подходило для масштабного строительства. Техническое совещание при директоре комбината приняло решение по размещению перспективного строительства в этом новом районе. Это случилось 24 августа 1981 года.
В 1983 году в Норильске состоялся конкурс на лучшую архитектурно-планировочную идею жилого района Оганёр. Десять творческих бригад архитекторов из Москвы, Ленинграда, Красноярска и Норильска представили макеты будущего города-спутника. «Один из проектов должен стать основой для проектирования, из остальных будет взято самое лучшее», – сказал председатель жюри А.И. Шипков, ведущий норильский архитектор-новатор. Проект-победитель «Ромашка» предполагал наличие шести микрорайонов по шестнадцать тысяч жителей в каждом (в качестве «лепестков») и центральную часть, занятую общественным пространством.
Норильчане очень хотели через несколько лет построить самый передовой, комфортный и современный город мирового Заполярья. То, что эти мечты были максимально близки к воплощению, подтверждает начальник отдела гражданских сооружений института «Норильскпроект» В. Анишин:
«Вдали за речкой Наледной мы вскоре увидим сложный по композиции силуэт города, где, выразительно и ритмично переплетаясь с очертаниями Талнахских гор, возвышаются шестнадцатиэтажные дома-комплексы, а ниже, каскадом, пяти-, девяти-, двенадцатиэтажные дома. Насыщенная цветовая гамма слегка размыта далью. Широкая автомагистраль разделяет город на две части – южную и северную. Южная фланкируется двенадцатиэтажными домами с многочисленными предприятиями торговли, быта, отдыха. А за ними к югу виден каскад сочленённых, повёрнутых под разными углами жилых зданий в пять и девять этажей. Здания преимущественно панельные – это наделённые пластикой панели, облицованные разноцветной керамической плиткой. Слева по магистрали – общественный центр. Здесь и кинотеатр, и спортивные залы, и плавательный бассейн, клубные и торговые помещения, предприятия общественного питания, бытового обслуживания. Большепролётные здания высотой в один-три этажа с озелененным и свободным для прогулок первым этажом – это особенность линейного общественного центра. Он стоит посреди магистрали в широченной, до ста метров разделительной полосе, как бульвар между двумя районами. Северный район выходит на магистраль зданиями невысокими в четыре, пять этажей, чтобы постепенно вырасти до двенадцати этажей. Низкие здания позволяют солнцу проникнуть во все дворы, ведь пятиэтажные дома с юга, и тень от них короче. А 12-16-этажные дома-комплексы – это три-четыре здания, объединённых одно-двухэтажной общественной частью, где разместятся все предприятия необходимые для жильцов этого дома: приёмные пункты, клубы, детские кружки, небольшие магазины, залы для собраний и семейных чаепитий и т.д. Это эксперимент, здесь всё впервые. Панели из азеритобетона*, подземные помещения для складских помещений и гаражей, сотовая структура групп домов – максимум солнца, минимум ветра. В основе компоновки дворовой территории будет лежать шестиугольник. Его размеры постоянно варьируются и создают сложный рисунок застройки с меняющимися плоскостями и объёмами»…
* Азерит – материал искусственного происхождения, который применяется в качестве заполнителя при производстве лёгких бетонов и производится в Норильске. Разработка технологии производства осуществлялась в Азербайджане, в НИИСМ имени Дадашева, отсюда и название материала. Благодаря пониженному уровню теплопроводности, он отлично подходит для применения в лёгких конструкционно-теплоизоляционных бетонах. Для изготовления нового материала, по совету норильских металлургов, применили печь Ванюкова, работающую на Медном заводе. Норильская установка по производству азерита до сих пор остаётся единственной в мире.
А ещё председатель Союза архитекторов РСФСР, один из руководителей застройки А.Г. Рочегов предложил построить в Оганёре сорокаэтажный жилой дом! Такая этажность для района Крайнего Севера и вечномёрзлых грунтов сродни фантастике, но теоретически возможна. В случае реализации это могло быть самое высокое здание в мировом Заполярье. Кроме того, внутри Оганёра планировался громадный общественный центр – закрытое куполом всепогодное пространство. В этой зоне вечного лета собрались бы все инфраструктурные объекты и пешеходная прогулочная галерея.
Начало строительства Оганёра пришлось на 1 марта 1985 года. Тогда был торжественно вбит первый колышек. Интересно, что реально происходящие события несколько опережали официальные решения. Фактически работы шли уже больше года, когда 26 июня 1986 года расширенное заседание градостроительного совета Норильска приняло «Постановление о строительстве». Впрочем, строительство сразу пошло не по плану и не по графику. Наступили перестроечные времена, и на фоне экономических и политических реформ от первоначальных задумок архитекторов не осталось и следа. Например, перевести завод крупнопанельного домостроения (ЗКПД) на продукцию серии КОПЭ* было весьма проблематично, а возить строительные элементы с материка – разорительно. Было решено, сделав корректировку плана, застраивать Оганёр привычными серийными домами. Бывшая цветущая тундра превратилась в огромную строительную площадку, где вместо грибов вырастали дома, детские сады и школы.
*КОПЭ – комплексные объёмно-планировочные элементы. Специальные панели и другие строительные формы, разработанные специально для строительства Оганера институтом «Норильскпроект». По мнению специалистов – это лучшее, что создано в России именно для Крайнего Севера. К сожалению, не было внедрено…
Некоторое время стройка велась, правда, постепенно затухая. Неотвратимо надвигался хаос 90-х, а вместе с ним и гиперинфляция с экономическим кризисом. В результате нечеловеческими усилиями удалось достроить только Оганёрскую больницу, а вот новый город-спутник по большей части так и остался на бумаге. Масштабное строительство начало постепенно сворачиваться. Сперва пришлось отказаться от второстепенных объектов, таких, как многоярусный гараж и новая библиотека, -- а в дальнейшем и жилищное строительство замерло тоже.
В начале 90-х годов прошлого века в СМИ появилась череда публикаций с заголовками типа «Зачем нам нужен Оганёр?». Модный тогда плюрализм мнений расколол некогда монолитное общество. Власть то ли оправдывалась, то ли снова объясняла необходимость строительства третьего города-спутника, понимая, что средств на строительство с каждым днём становится всё меньше. А население задавалось вопросом: не лучше ли на эти деньги строить жильё для пенсионеров на материке?
Тем временем строительство ещё продолжалось – плановая экономика пока работала. Первый дом был сдан в феврале 1993 года. В новые квартиры въехали шестьдесят четыре новосела. После этого успели сдать ещё несколько десятков зданий.
Гражданское строительство в Оганёре прекратилось в 1994 году. До сих пор не смолкают споры о том, как можно было спасти стройку, скорректировав планы. Мнений много, но результат виден сегодня каждому: город-спутник, названный позднее обидным термином ЖО (жилое образование), замер на взлёте, да так и застыл.
Специалисты ещё долго надеялись, что после кризиса, во времена относительного финансового благополучия, к проблеме строительства Оганёра вернутся. Вот, например, типичная реплика в городской газете двухтысячного года:
«А в перспективе (до 2005 года) в Оганёре можно достроить то, что предлагалось по проекту – например, шестнадцатиэтажный жилой комплекс по улице Вальковской (с кафе, рестораном, комплексом бытового обслуживания). Или построить спортивно-оздоровительный комплекс с плавательным бассейном на той же Вальковской. Не говоря уже о других не менее полезных учреждениях – аптеке, переговорном пункте, почте»...
Но было уже поздно. Необходимость строительства нового жилья отпала. Незаметно, но достаточно быстро Норильск из прогрессивного превратился в депрессивный город, численность населения которого вернулась на уровень начала 70-х…
Оганёр сегодня – недостроенный, обычный маленький населённый пункт на шесть тысяч человек, с двумя школами, двумя детскими садами, несколькими магазинами, отделением милиции и т.д. Без бассейнов, спортивных комплексов, дворца культуры и без ближайших перспектив. Об этом горестно напоминают уже несколько лет коробки недостроенных домов, зияющие провалами пустых окон…
Автор: Станислав Стрючков, председатель Клуба исследователей Таймыра (КИТ), член Союза журналистов России, Норильск.
Комментарии
Очень интересно почитать о полёте мысли градостроителей, перед которыми не стояла задача отрентабилить население по полной.