В этот день ровно 120 лет назад в New York Times вышла статья “Отмена истории”, о посмертном издании книги английского историка Эдвина Джонсона, в которой в “научных, беспристрастных, исследовательских методе и манере” тотально пересматривается христианская история Европы и история Англии в частности.
Отмена истории.
Поколения еще не родившихся английских школьников восстанут и благословят Эдвина Джонсона, если утверждения его посмертной книги, только что опубликованной в США издательством Путнамов, будут успешно подтверждены. Книга “Возвышение английской культуры“, появившаяся через три года после смерти автора, берется отменить всю английскую историю до конца пятнадцатого века. Такой истории просто не существует. Это изобретение не дьявола, как, несомненно, думали многие английские школьники в прошлом, а монахов-бенедиктинцев. Уважение к силе и стараниям этой великой иерархии значительно возрастет, если то, что утверждает мистер Джонсон, правда. В их монастырях была изготовлена и выдана вся информация или то, что до сих пор выдавалось за информацию, в отношении всех английских королей, всех достижений английского народа, а может быть, даже вся история Европы и вся литература, которая, как предполагается, датируется до этого времени. “За тускло очерченными фигурами Генриха Тюдора и ужасного Ричарда, — говорит этот бескомпромиссный скептик, — возвышается стена тьмы, которая закрывает обзор наблюдателю и скрывает от него более раннее прошлое”. Автор мягко выражается, когда говорит, что это должно обрушиться на неподготовленный ум “шоком неожиданности”.
Мистер Джонсон относится к этому совершенно спокойно. Его метод и манера – научные, беспристрастные, исследовательские. Он тщательно изучает и приводит свои доводы. Когда его обвиняют в том, что у него “бенедиктинство головного мозга”, он серьезно отвечает, что у него в мозгу как раз современная история, и он знает, что этот предмет невозможно понять без внимания к бенедиктинской системе. Эта система, как он объясняет, состоит из группы “бесчестных баснописцев, организованных и дисциплинированных в использовании пера”, “наученных договариваться о догме и сказках”. Из их рук вышла вся наша христианская литература, вся наша история, выстроенная в соответствии с их целями. Почему эти моменты так долго игнорировались, почему они ускользнули от внимания самых скептических и вдумчивых историков? Эти сказки были основаны, прежде всего, на “воображении самого мира”. Уже в эпоху Возрождения (так называемого “Возрождения писем”) стали появляться высказывания, вызывающие сомнения. Они были забыты или подавлены. Баснописцы были организованы и дисциплинированы, работали в корыстных целях, а критики — нет.
Воображение, плодовитость и интеллектуальная мощь баснописцев, по крайней мере, достойны восхищения. Не только все саксы, английские короли, начиная с “Вильгельма Завоевателя” — именно так наш скептик обозначает своего мистического персонажа, в кавычках — являются фантасмагориями бенедиктинских умов, но и законы и литература, основа нашей древней веры, — все это продукты “кузницы и мастерской сказок” в монастырях. Оттуда вышли святой Августин, святой Иероним, Тертуллиан, святой Фома Аквинский и их произведения. Как и Беда Достопочтенный, символ литературной деятельности союза бенедиктинцев, которым поручили иллюстрировать воображаемое прошлое Англии. Джон Уиклиф — не историческая личность, а удобный образ бедных священников, в который монахи и монахини направляли свои полемические стрелы. “Чосер” (и мистер Джонсон со скромной гордостью упоминает, что он первым указал на него) — это имя, под которым скрывалась группа людей английского ренессанса, острых, но гениальных критиков монашеской системы; впервые мы слышим о “легенде Чосера” в 1540 году. Данте находится в аналогичном положении. Рабле — еще одна маска, надетая каким-то монахом-шутником, который через нее обливал презрением всю систему исторической беллетристики, входившей тогда в моду. Роджер Бэкон — еще одна мифологическая фигура, созданная мертонскими монахами из необходимости культивировать тогдашнюю науку. Мы можем даже не сохранять нашего Кекстона; он — легенда, а не человек, который впервые ввел книгопечатание в Англии. Мы даже должны отказаться от “Книги Страшного суда” и такого гаранта наших свобод, как “Великая хартия вольностей”. И то, и другое реально, но и то, и другое было создано позднее — а все, что касается короля Иоанна и баронов в Раннимиде, — сказка.
Во вступительной главе, подписанной Эдвардом А. Претериком, читателю сообщается, что Эдвин Джонсон родился в 1842 году и умер в 1901 году. Он был конгрегационным священником, пока в 1870 году не получил должность профессора классической литературы в Новом колледже в Лондоне. Он написал книгу “Восхождение христианского мира” (1889) и перевел “Пролегомены” отца Ардуэна.
Опубликовано: 14 мая, 1904
The New York Times
Современная информация о Джонсоне из английской википедии:
Эдвин Джонсон (1842-1901) – английский историк, наиболее известный своей радикальной критикой христианской историографии.
Среди его работ – “Antiqua Mater: A Study of Christian Origins (1887, издана в Лондоне анонимно) и The Pauline Epistles: Re-studied and Explained (1894).
В книге “Antiqua Mater” Джонсон рассматривает множество источников, связанных с ранним христианством “извне Писания”, и приходит к выводу, что не существует достоверных документальных свидетельств, подтверждающих существование Иисуса Христа или апостолов.
Он утверждает, что христианство развилось из движения еврейской диаспоры, которое он условно называет Агиои. Они придерживались либеральной интерпретации Торы с более простыми обрядами и более одухотворенным мировоззрением. Агиой – греческое слово, означающее “святые”, “праведные”, “верующие”, “верные последователи” или “Божий народ”, и обычно использовалось по отношению к членам раннехристианских общин. Этот термин часто использовался Павлом в Новом Завете и в нескольких местах в Деяниях апостолов в связи с деятельностью Павла.
Как гностицизм, так и некоторые вакхические языческие культы также упоминаются в качестве вероятных предшественников христианства.
В книге “Паулинские послания” и “Возвышение английской культуры” Джонсон сделал радикальное заявление о том, что все так называемые Темные века между 700 и 1400 гг. н. э. никогда не происходили, а были придуманы христианскими писателями, которые создали вымышленных персонажей и события. Отцы Церкви, Евангелия, святой Павел, раннехристианские тексты, а также христианство в целом были названы литературными творениями и приписаны монахам (в основном бенедиктинцам), которые создали весь христианский миф в начале XVI века. По словам одного из рецензентов, Джонсон “берется отменить всю английскую историю до конца XV в.” Джонсон утверждает, что до “эпохи публикаций” и “возрождения писем” не существовало надежных реестров и журналов, а также записей и документов с поддающимися проверке датами.
Комментарии
Там бенедиктинцы. А у нас какие монахи создавали ПВЛ и все остальное?
Александр Владимирович Пыжиков — российский историк и государственный деятель, доктор исторических наук, профессор:
Спасибо. С моей стороны вопрос был риторический.
Так значит леворюционер Морозов и свою новохронию у англичан заимствовал! Поэтому те все возможные археофакты к себе в музеи тащат: чтобы потом потерпевшим от краж вот такую шляпу втюхивать на серьёзных щщах.
Короче идея сериала: всех новохронов запихивают в машину времени и отправляют в "несуществовавшее прошлое".
Формально, можно сказать, что и этот английский историк Джонсон свою новохронию у французов заимствовал, чего, в принципе, и не скрывал, так как он перевел "Пролегомены" иезуитского инсайдера Ардуэна:
Ардуэн утверждал, что все соборы, якобы происходившие до Тридентского собора, являются фикцией. В его трудах содержатся утверждения, что бо́льшая часть античных произведений сфальсифицированы монахами в XIII веке. Он утверждал, что оригинальный текст Нового Завета был написан на латыни.
Если учитывать то, что Морозов был мастером юрисдикции Великого Востока Франции, то, скорее, заимствовал он не у англичан, а тоже у французов.
Спасибо, если учесть, что почти все так называемые мысли повторяются каждое поколение - чертям работать лень с новыми, хреначат старыми методичками), то там до хранцузов могут и испанские евреи с той же шарманкой относительно христианских событий, но никак не талмудейских, оказаться.
Это не так. Морозов работал с естественнонаучными данными, а Джонсон с письменными свидетельствами.
Поработал с Джонсоном, и ему в голову накинуло и естественнонаучных сов на глобусах).
сидя в Петропавловек и написав там Христос, анализируя библию?
А я постоянно пишу, что англичане - редкие лохи. Им даже кто-то придумал историю до конца XV в. Но это не совсем так. Лохов убедили, что потрясающе убыточная колония Индия была жемчужной в короне Британской империи. Им даже придумали настоящее. Не удивительно, что англичане всегда были нищими. Как лохи могут быть богатыми?
Видно умным человеком был этот Джонсон (Иванов).
В таком контексте вспоминаются "Байер-Миллер-Шлёцер".
Современный человек - рациональный прагматик, больше всего на свете опасающийся прослыть лохом - когда начинает понимать, насколько трудна, неподъемна, непроверяема, невозможна задача реально восстановить события и жизнь людей, умерших сотни и тысячи лет назад, склонен впадать в благородное негодование и обличительную ярость по поводу этой невидимой и эфемерной заразы - истории - и особенно тех, кто пытается ее исследовать. Это происходит оттого, что христианские и библейские смыслы, создавшие по сути представление о -мире-как-об-истории - как о великой драме взаимоотношений между Творцом и его возлюбленными творениями - в нашем обществе практически утеряны и совершенно невнятны, неинтересны подавляющему большинству людей. Мы перешли в режим язычества, где отношения с богами прагматичны - типа ты-мне, я-тебе, а для большинства не нужны или не интересны.
Наоборот. Человечество склонно романтизировать свою историю и наделять череду неудач и несчастий каким-то божественным смыслом.
Современный человек ленив и завистлив, а отрицание науки (не обязательно именно истории) без всяких усилий как бы "возносит" его над тысячами и тысячами людей, всю свою жизнь положивших на создание этой науки. Вот такой простой базис у любого плоскоземельства: "все вокруг пидарасы, один я дартаньян!"
Беда в том, что античная философия была унаследована исламом - причём не как ошмётки, а как актуальная морально-этическая система. Византия изгоняла классические эллинские школы, а Персия тех лет, будучи государством языческим, приютила изгнанников - и дала им возродить учебные заведения. Так что исламские завоеватели пришли не в заброшенные библиотеки, их богословы вполне себе обучались в греческих академиях. И современный шиизм в своих ответвлениях несёт в себе нормальные такие куски античной философии.
Объяснять Ибн-Сину бенедиктинцами означает мучить сову в извращённой форме. У мусульман свои историки. Свои историки и у японцев, для которых уничтожения флотов Хубилая силой божественных ветров явилось одним из оснований современной японской идентичности.
То есть Фоменко - не отец-основатель, а просто жалкий эпигон?