Картина турецкой войны 1828г.

.

Письмо к другу за границу

(из Северной Пчелы 1828-го года № 134).

Чужеземные вестовщики, распространяя ложные известия о действиях Российских войск, могли ввести в заблуждение не только соотечественников наших, пребывающих в чужих краях, но и благомыслящих иностранцев, [166]принимающих искреннее участие в важных современных событиях, неразрывно связанных с благом человечества. Для рассеяния всех сомнений и водворения истины, вознамерился я представить вам, любезный друг, краткое и беспристрастное начертание сей войны, основанное на достоверных оффицияльных известиях. Правительство сильное, уверенное в правоте своего дела, не имеет нужды ни искажать, ни украшать происшествий. Неблагонамеренные толки и превратные вести исчезают сами собою пред светильником истины, которая появляется всегда в конце каждого предприятия, при рассматривании последствий, и освещает собою все прежние недоразумения.

25-го Апреля Российские войска, 6-го и 7-го Корпуса, отслужив в лагере молебствие с коленопреклонением, благополучно переправились чрез реку Прут, рубеж Империи, в трех колоннах, при местечках Скулянах, Фальчи и Водолуй-Исаки. Быстрота движений, предупредив все предначертания неприятеля, доставила войску и жителям новозанятых Областей неисчислимые выгоды. Правая колонна, под начальством [167] Генерал-Лейтенанта Барона Крейца, в тот же день заняла Яссы, и продолжала следование к Фокшанам. Средняя и левая колонны двинулись на Максимени, откуда 6-й Корпус, под начальством Генерал-Лейтенанта Рота, поспешил к Букаресту; для защиты оного от предстоявшей ему опасности. Генерал-Маиор Барон Гейсмар, начальствуя авангардом сего корпуса, занял Бухарест 30 Апреля. Жители сего города приняли Русских как избавителей, с изъявлением живейшего восторга. Духовенство воссылало мольбы ко Всевышнему за спасение столицы Валахии от разорения, на которое обрекли оную Турки, уже поспешавшие к ней, чтоб исполнить свирепое свое желание. Между тем 7-й Корпус обратился к крепости Браилову, и обложил оную 29 Апреля. При исполнении сих движений не было сильного сопротивления со стороны неприятеля. Два корпуса Российских войск, в течение 5 дней, овладев обеими столицами Княжеств Молдавии и Валахии, и заняв операционную линию между Бухарестом и Браиловым, лицем к Дунаю, обеспечили переход остальных войск через границу, и приобрели [168]значительное пространство неприятельского края, для удовлетворения первых военных потребностей.

Маия 5-го дня, Его Высочество Великий Князь Михаил Павлович, прибыв под Браилов, принял начальство над осадою крепости и войсками, для сего назначенными. Трудность в добывании материялов для делания туров и фашин, замедлявшая осадные работы, и сильная оборона крепости, защищаемой правильными укреплениями, местоположением и флотилиею на Дунае, принудили Начальствовавшего корпусом к предпринятию правильной осады. Его Императорское Величество Государь Император, переправившись чрез границу Своей Империи, 7-го Маия в Водолуй-Исаки, изволил прибыть под Браилов. Здесь, в первый раз, Венценосец Российский явился среди Своих неустрашимых воинов на поприще побед. Да вспомнят наши соотечественники, что и Петр Великий и Александр Благословенный предводили своими воинствами, и подвергались опасностям для блага и славы России! Присутствие Государя услаждает тяжкие труды воина, и внушает ему непреодолимую ревность к [169] совершению великих подвигов. 10-го Маия Государь Император благоволил своеручно награждать знаками Военного Ордена отличившихся солдат. 12-го Маия Государь Император изволил быть свидетелем открытия новоустроенной баттареи из 24 орудий, начавшей действие по крепостй, с желаемым успехом. Турки, которым Его Величество оказал милосердие, отпустив их пленных, приметя множество Офицеров на одном месте, обратили туда выстрелы из орудий большого калибра, и несколько 24-х фунтовых ядер ударило в основание возвышения, на котором находился Государь Император. Но Провидение, пекущееся о благе России, соделало ничтожными покушения ее неприятелей.

Между тем, как осада Браилова деятельно производилась, при упорном сопротивлении со стороны осажденных, один отряд 6-го корпуса занял Крайову, столицу Малой Валахии, 9-го Маия. На произведение сего движения, человеколюбие имело еще большее влияние, нежели военные расчеты. Турки намеревались разорить сей город. Он спасен Русским оружием, и благодарные жители встретили храбрых Донцов как [170]избавителей, и по ныне прославляют великодушие Российского Монарха.

Сии меры человеколюбия и кротости произвели спасительное действие. Запорожская Сечь, существовавшая с давних времен на правом берегу Дуная, быв неприязненною Русским в прежние войны с Турциею, побеждена благостию Государя Императора, и добровольно покорилась Его власти. Нынешний и прежний Кошевые, взяв с собою бунчуки и знамена, со всеми Старшинами, Священниками, со множеством семейных Козаков, перешли в пределы России. Последний Кошевой, Иосиф Гладкий, пользовавшийся уважением Турецкого Правительства, возвратился на лоно отечества единственно от искренней преданности своей к Государю Императору, без всяких других побудительных причин. Таким образом взаимная неприязнь братьев прекращена на веки благодушием их Отца.

Необыкновенное разлитие Дуная препятствовало переправе Российских войск чрез сию реку. Но обстоятельства того требовали, и Русские преодолели трудности, противопоставленные им природою. Среди вод разлившегося Дуная, [171]устроена плотина, примыкающая к берегу, при котором предположено было навести мост. Но прежде наведения моста надлежало разбить неприятеля, засевшего в крепости Исакче, по ту сторону Дуная, и занимавшего выгодное местоположение на возвышениях, покрытых кустарниками и усеянных баттареями. Турецкие укрепления левым крылом примыкали к Исакче, а правым к озерам и болотам, простиравшимся до самого Дуная. Турецкая позиция, по правилам военного искуства, почиталась неприступною. На все пункты нашей переправы устремлены были орудия, и поверхность Дуная была подвержена перекрестным выстрелам. Турки с гордостию ожидали начатия смелого предприятия, почитая поражение Русских неизбежным. Настала решительная минута. С рассветом 27 Маия, загремели орудия с обеих сторон, и два егерские полка, под прикрытием нашей флотилии, первые устремились на вражеский берег. Другие войска, под сильным неприятельским огнем, замедляемые в шествии болотами, спешили к реке, чтоб бросившись в мелкие суда Запорожцев (уже сделавшихся верными сынами России), доказать [172] укрывавшемуся за баттареями врагу, что для Русских нет неприступных местоположений. Государь Император изволил присутствовать при переправе, и Русские воины оживлены были новою ревностию, совершая блистательный подвиг, пред глазами своего Монарха. В одинадцать часов утра Русские знамена уже развевались на неприступной Турецкой позиции, и баттареи, с бывшими на них орудиями, находились в нашей власти. Турки в отчаянии взорвали на воздух одну баттарею, и спасаясь бегством в крепость, зажгли предместия. Не думали ли они устрашить Русских взрывами и пожарами? Заняв с бою переправу, наши войска уже спокойно переплывали быстрые воды Дуная, и на другой день (28 Маия) началось с величайшею деятельностию устроение моста. Турки не смели показываться из крепости. В сей день берега Дуная, от глубокой древности бывшие свидетелями знаменитых подвигов, сделались незабвенными в Российской Истории событием необыкновенным и умилительным. Его Величество Император Всероссийский изволил переправиться чрез Дунай в лодке, управляемой Запорожцами, [173]бывшими за несколько дней пред сим подданными Оттоманской Империи. Сам Кошевой, бывший двух-бунчужный Паша, правил рулем. На другой день начальствующий в Исакче Паша просил позволение вступить в переговоры о сдаче крепости. 30 Маия Российские войска вступили в Исакчу с распущенными знаменами, при звуках военной музыки, предшествуемые покорившимися Пашами. В тот же день был изготовлен мост на Дунае.

Сия переправа при весеннем разливе вод, совершенная с необыкновенною быстротою под неприятельскими батареями, принадлежит к числу самых блистательных военных подвигов всех веков и народов.

После перехода наших войск чрез Дунай, план операции распространился. Быстро двинулся 3-й корпус, под начальством Генерала от Инфантерии Рудзевича, до Траянова вала, где остановился на позиции (6 Июня), чтоб согласовать движения свои с действиями войск наших в Молдавии и Валахии и отрядов на правом берегу Дуная. При 3-м корпусе находилась Главная квартира Его Императорского Величества. [174]

Между тем крепость Мачин сдалась Полковнику Роговскому (5 Июня); крепость Гирсово Генерал-Лейтенанту Князю Мадатову (11 Июня); Кюстенджи Генерал-Лейтенанту Ридигеру (12 Июня); Тульча Генерал-Лейтенанту Ушакову (15 Июня). 3-й Корпус по взятии Кюстенджи, занял позицию при Карасу, где Государь Император с Главною квартирою вознамерился ожидать исполнения предначертанных движений целой армии.

Около сего времени Некрасовцы, потомки Донских Козаков, удалившихся в Турецкие пределы во время смуты, бывшей на Дону при Петре Великом, увлеченные примером Запорожцев, снискавших покорностью милость Государя Императора, выслали депутатов с повинною, и вступили в подданство России. Они были злейшими ее врагами, и в прошедшие войны сопротивлялись Русским, с большим ожесточением нежели Мусульмане. Милость Государя Императора и кротость Его с побежденными посеяли в сердцах Некрасовцев любовь и преданность к Его высокой Особе, и примирили их с прежними соотчичами. Такие победы суть самые драгоценные для человечества! [175]

Турки мужественно защищались в Браилове. Удачное метание бомб и канонада с нашей стороны, причиняя осажденным величайший вред, не могли поколебать их упорства и принудить крепость к сдаче. Пылкой храбрости Русских казалась медленною кратковременная осада (с 13 Маия по 6 Июня), и потому решено было сделать бреши взрывом мин в атакуемом фронте, и взять крепость штурмом. Незначащее, по видимому, но важное в существе своем, событие сделало штурм неуспешным. Из трех мин, одна, взорвана ранее предположенного времени, другая осталась без действия. Таким образом штурмующие не могли проникнуть в крепость условленными путями, но увлеченные мужеством, они бросились на стены, и без сомнения проникнули бы во внутренность города, если бы начальство, дорожа кровию Русскою, не повелело нашим отступить. Сей штурм, неудачный в исполнении, имел благополучное последствие. Турки, приведенные в ужас неустрашимостию наших воинов, и успехом осадных работ, сдали крепость. Покорение Браилова принесло великие выгоды, предав [176] в нашу власть нижний Дунай, и обеспечив сообщение с Россиею.

Анапа, крепость лежащая на Черном море, с давних времен была средоточием всех козней, нарушавших спокойствие наших Закавказских областей. В Анапе всегда тлело пламя, воспалявшее Горских хищников злобою против России; отсюда доставлялось Горцам, вместе с зловредными советами, оружие; здесь они променивали свою неправедную добычу. Для успешного действия со стороны Азии, надлежало покорить Анапу. Генерал-Адъютант Князь Меньшиков назначен был начальником сухопутного отряда, который Вице-Адмирал Грейг доставил на флоте, под стены Анапы. Флигель-Адъютант Полковник Перовский поспешил туда же с малым отрядом со стороны Тамана. Горские народы вооружились на защиту Анапы. С горстью Русских, Князь Меньшиков должен был противустать многочисленному неприятелю вне и внутри крепости, и в тоже время производить осадные работы. Но храбрость Русских воинов и благоразумие их начальника восторжествовали над неблагоприятными обстоятельствами, и устрашенная Анапа [177]сдалась. Покорение сей крепости принесло не одни временные выгоды: оно будет иметь влияние на будущую участь Кавказских Областей и Горских народов. Первых ожидает спокойствие, вторых образованность; ибо с прекращением средств к хищнической жизни, необходимость заставит Горцев прибегнуть к мирным занятиям. Они уже добровольно признали над собою власть Российского Императора, и Князья их изъявили пред Генералом Эмануэлем желание свое служить России. Друзья человечества должны благословлять успехи Русского оружия, прокладывающего путь воинственным и хищным племенам к достижению Европейского образования. Запорожцы, Некрасовцы и Горские народы вскоре почувствуют сладость отеческой попечительности Правительства нашего о их благе, и с благодарностию примут семена просвещения.

Обширное пространство занято было 2-ю Армиею в весьма короткое время. Молдавия и Валахия находились в нашей власти. Переход через Дунай был, так сказать, предварительным средством к обеспечению наших завоеваний. Турки слабо защищались в открытом [178] поле, и бежали перед нашим авангардом. Покушаясь удержать быстрое стремление наших войск, под Базарджиком, они были разбиты и опрокинуты (25 Июня). Главные их силы сосредоточивались в укрепленной горной позиции при Шумле, которая была центром операции Турецкого войска. В Малой Валахии, на нашем крайнем правом фланге неприятель делал многократные покушения, от Видина и Калафата, к вытеснению наших войск из Крайовы и окрестностей, но всегда был разбиваем и прогоняем с уроном храбрым Генерал-Маиором Бароном Гейсмаром. Зная, что все усилия Турок податься вперед клонятся единственно к разорению Области, Генерал-Маиор Барон Гейсмар дорожил каждым шагом, и успел защитить Малую Валахию от неистовства ее властителей. Правым крылом Турецкой позиции была Варна, укрепленная природою и искуством, защищаемая многочисленным гарнизоном, под начальством любимца Султанова, Капитан-Паши, и Юсуф-Паши Сересского, одного из первых вельмож Империи. Варна и Шумла почитались у Турок вратами Константинополя, и они в нынешнюю войну [179]употребили все свои способы и усилия к укреплению сих пунктов. По миновании Базарджика, план наших операций был следующий: Генерал-Маиор Барон Гейсмар, на крайнем правом крыле, в Малой Валахии, должен был удерживать покушения Турок, со стороны Видина, и наблюдать за сообщениями Турецких крепостей по Дунаю. Генерал-Лейтенанту Роту, поручена была блокада Силистрии; Генералу Корнилову наблюдение Журжи. Главная армия, под начальством Фельдмаршала Графа Витгенштейна, при коей находилась Главная квартира Государя Императора, двинулась к Шумле (8-го Июля), чтоб принудить Визиря к сражению, и разбив его, довершить, как выше сказано, обеспечение Княжеств. Отряд Главной армии, под начальством Генерал-Лейтенанта Графа Сухтелена, устремился к Варне, для наблюдения сей крепости, до начатия правильной осады.

Сими движениями начались за Дунаем с нашей стороны важные военные действия, которых успех сопряжен был с величайшими трудностями по причине местностей представляющих непреодолимое препятствие воюющим в сей стране. [180]

Между тем Русские орлы устремили полет свой от Кавказа и Арарата в Азиатскую Турцию, Палладиум Исламизма, крепчайший оплот Оттоманской Империи. Первый гром Русских пушек возвестил о знаменитых успехах, покрывших вечною славою неустрашимых Русских воинов и вождя их, Графа Паскевича-Эриванского. С горстью войска, еще утомленного от трудной и достославной войны с Персиею, Граф Паскевич-Эриванский смело вторгнулся в пределы неприятельские, защищаемые неприступными горами и сильными крепостями. Приобрев победами в Персии и кротостью с побежденными любовь и уважение жителей окрестных стран, он блеском своего имени привлек под Русские знамена храбрые ополчения Грузин, Армян и самих Татар, единоверцев наших врагов. Русское войско, совершив молебствие Господу сил, в виду священных гор Арарата и Алагеза (око Провидения), перешло чрез рубеж Империи (14 Июня), и быстро устремилось к знаменитой крепости Карсу, средоточию всех сил прилежащих к России Турецких Областей. Сильный гарнизон крепости думал, что он упорным [181]своим сопротивлением задержит Русских под стенами Карса, до пришествия помощи из Арзрума и других Пашалыков, и тогда принудит наших к отступлению. Но Граф Паскевич-Эриванский решил участь Карса иначе. В течение 8 дней, он совершил поход от границы нашей до Карса, успел разбить Турок, намеревавшихся задержать его в пути, и взял штурмом укрепленный лагерь и неприступную до того крепость, снабженную сильным гарнизоном и всеми средствами к защите, обведенную тремя каменными стенами, с цитаделью на высокой скале, от которой отступил без успеха и знаменитый Шах Надир. 23 Июня в 8 часов утра Русские знамена уже развевались на твердынях Карса. Распространив сим блистательным подвигом ужас в окрестных странах, Граф Паскевич-Эриванский спешил воспользоваться благоприятными обстоятельствами и очистив от врага прилежащие к России области, населенные одноплеменниками наших пограничных народов. Оставив неприятеля в недоумении на счет своих намерений, Граф Паскевич-Эриванский вдруг обратился в тыл от Карса, и [182]перешед с величайшим трудом верхний хребет гор Чилдырских, появился внезапно пред стенами Ахалкалаки. Сиe неожиданное появление Русских и удачное действие нашей Артиллерии привели в смятение Гарнизон крепости; часть оного искала спасения в бегстве. Генерал-Маиор Барон Остен-Сакен, пользуясь замешательством, ворвался в город, и Ахалкалаки покорился нашему оружию. В след за сим посланный Графом Паскевичем-Эриванским Генерал-Маиор Барон Остен-Сакен принудил к сдаче крепость Гертвис. 14 Июля сдалась Генерал-Маиору Гессе крепость Поти, лежащая на Черном море, при устье реки Риона, протекающей в наших пределах. Покорение сей крепости, обеспечивая нашу торговлю и сообщения, чрезвычайно важно для благоденствия того края.

Турки, желая остановить успехи Русского оружия, собрались в числе 30 тысяч (вдвое против Русских) и от Арзрума двинулись к Ахалциху. Граф Паскевич-Эриванский, узнав о том, устремился немедленно к сей крепости, чтоб одним ударом сокрушить все надежды неприятеля. Суворовским [183] маршем Граф Паскевич-Эриванский прошел чрез высокие горы, покрытые лесами, по непроходимым тропинкам и утесам, чрез которые с величайшим усилием надлежало спускать и поднимать людьми орудия и обозы. 4-го Августа Русские пришли к переправе на реке Куре, в 6 верстах от Ахалциха, где уже застали сильное вспомогательное Турецкое войско. Четыре дня сряду происходили кровопролитные сражения под стенами крепости. Наконец Граф Паскевич-Эриванский решился напасть на Турецкое войско, и принудить его к генеральному сражению. В ночи на 9-е число он обошел город с 8 баталионами пехоты, частью своей кавалерии и 25 орудиями, и появился на рассвете пред 30-ти тысячным Турецким корпусом. Завязалось кровопролитное сражение, продолжавшееся 12 часов сряду, и победа пребыла верною своему любимцу. Укрепленный неприятельский лагерь взят штурмом, вспомогательное войско разбито на-голову и рассеяно; весь обоз и вся Артиллерия достались победителям. Не давая, неприятелю опомниться, Русские устремились на приступ к Ахалциху (15 числа), и после жестокого [184] штурма, продолжавшегося 13 часов сряду внутри города, среди пламени и всех родов истребления, Русские провозгласили победу на окровавленном пепелище Ахалциха; цитадель, страшась подобной участи, сдалась на капитуляцию.

После сих блистательных побед, Граф Паскевич-Эриванский отрядил Генерал-Лейтенанта Князя Вадбольского для овладения крепостью Ацхуром. Полковник Князь Бекович-Черкасский настиг четыре тысячи Турок, гнавших в тяжкую неволю жителей Карского Пашалыка, разбил их и освободил сих несчастных. Крепость Ардаган, видя невозможность сопротивляться всесокрушающему Русскому оружию, сдалась (22 Августа) Генерал-Маиору Берхману. Весь Баязетский Пашалык, с крепостями Баязетом, замками Топрак-Кале и Диадином, завоеван Генерал-Маиором Князем Чавчевадзе в течении 15 дней (с 25 Августа по 9-е Сентября), и Русские знамена водружены на берегах Евфрата. Сим кончилась блистательная кампания в Азии.

Если укрытие сил своих в неприступных горах, под защитою укреплений, в стране, лишенной всех [185]способов к продовольствию, можно назвать успехом, то в сем охотно соглашаюсь с некоторыми иностранными вестовщиками, употребляющими всю силу своего красноречие для убеждения своих читателей, что Турецкое оружие увенчалось успехом под Шумлою, и что Визирь восторжествовал, избегнув битвы, и сокрывшись в горах Балканских. Скажем с своей стороны, что Русские потому только не перешли Балканов, что начальники их не хотели жертвовать драгоценною кровию, для не верных выгод. Они имели и теперь имеют в своих руках ключ Балканов, Праводы. Итти вперед без всякого расчета, не значит побеждать! Должно при сем заметить, что наша армия, перешедшая Дунай, не могла слишком далеко углубляться в страну гористую и бесплодную, и должна была соображать свои движения с действиями корпусов, оставшихся в тылу по обеим сторонам Дуная. Надлежало также обеспечить и занять берега Черного моря, для удобнейшего сообщения с Россиею. Первый натиск к Шумле произведен был для того только, чтоб встретить неприятеля и разбить его в открытом поле. Когда же [186] Визирь, не осмеливаясь сразиться, укрылся в Балканах, само по себе разумеется, что нашему главному корпусу оставалось только наблюдать Шумлу, а между тем заняться осадою крепостей на Дунае и знаменитой Варны, которая долженствовала быть прибежищем нашего флота и центром скорых сообщений с Россиею.

Черноморский флот, под начальством Адмирала Грейга, из под Анапы, обложил Варну с моря, а Генерал-Адъютанту Князю Меньшикову поручена была осада с сухого пути. Турки защищались мужественно. В частых сшибках гарнизона с малочисленным осадным отрядом, Турки всегда претерпевали потери, и принуждены были укрываться в стенах своих. Величайшая наша потеря состояла в том, что храбрый, благоразумный и всеми любимый Генерал-Адъютант Князь Меньшиков тяжело ранен в одной из сих сшибок. Прославившийся в отечественную войну Генерал-Адъютант Граф Воронцов принял начальство над осадным корпусом, после сего несчастного случая. Государь Император изволил лично присутствовать при осаде Варны, имея постоянное пребывание на корабле [187] Париже. Гвардейскому корпусу предоставлена была слава участвовать в осаде сей знаменитой крепости, которую защищали около 22 тысяч гарнизона и вооруженных жителей. Нет сомнения, что если б почли нужным, сделать пожертвование для взятия Варны штурмом, то стены ее не удержали бы Русского войска, доказавшего неоднократно даже под самою Варною, что ни твердые стены, ни неприступные горы не в состоянии остановить его стремления к победе. Но Государь Император, как чадолюбивый Отец, не мог быть хладнокровным зрителем бесполезного кровопролития, и Варну положено принудить к сдаче правильною осадою. Завистники Русской славы и беспокойные вестовщики, казалось, забыли об осадах крепостей, продолжавшихся в бывшие Европейские войны в течение нескольких кампаний: трехмесячную осаду Варны они провозгласили уже неудачною, предсказывая Русским отступление, а Визирю победы. Русские отвечали на слова делами. Сокрушенная Русскими бомбами и ядрами Варна смирилась, и гарнизон ее сдался безусловно. Приближение сильной помощи к Варне, под предводительством [188]одного из искуснейших полководцев Турецких, Омера-Вриони, не спасло сей крепости. Потеснив наш передовой отряд около реки Камчика, Омер-Вриони уже мечтал о победах вместе с Европейскими защитниками Турецкой воинской славы. Но надежды их скоро исчезли. После покорения Варны, Турецкий вспомогательный корпус бежал в горы, уклоняясь от сражения. Хотя взятие в плен Капитана-Паши (Великого Адмирала) есть событие неслыханное в Истории новых времен, но Государь Император, зная, что сей Турецкий вождь есть любимец Султана, не хотел умножать торжества Русского оружия унижением врага, и отпустил пленника к его Государю.

Не взирая на совершенный недостаток в фураже, главный наш корпус, под начальством фельдмаршала Графа Витгенштейна, наблюдал Шумлу во все продолжение осады Варны. Здесь также взятие одного нашего редута Турками, в следствие нечаянного нападения, обеспокоивание вагенбурга, сшибки с нашими фуражирами, и отступление нашего малочисленного отряда от Эски-Стамбула, названы были, у неприятелей [189]России, Турецкими победами! Наше Правительство, не только не скрывало сих кратковременных и бесполезных в своих последствиях, успехов Турок, напротив того, всегда отдавало справедливость их мужеству. Победами же не возможно было назвать мгновенных перевесов оружия, или упорной защиты укреплений. Победы имеют свои последствия, а Турки не могли принудить Русских, не только отступить от Шумлы, но даже отдать часть своей позиции.

Под Силистрией, Генерал от Инфантерии Рот беспрестанно отражая вылазки гарнизона с большим для него уроном, осаждал сию крепость, до смены его отряда 2-м корпусом, под начальством Генерал-Адъютанта Князя Щербатова. Корпус Генерала от Инфантерии Рота присоединился к главной армии. В Малой Валахии, Генерал-Маиор Барон Гейсмар, был столь счастлив, что успел сразиться с Турками в открытом поле; чего они столь тщательно избегают с Русскими. Генерал-Маиор Барон Гейсмар, с 4 200 воинов, пошел на встречу Сераскиру Видинскому, имевшему 26 тысяч войска и 30 орудий. Сераскир, назначенный в Паши [190]Крайовы, так был уверен в успехе, что уже провозгласил, что шествуя для занятия нового своего Пашалыка, он на пути разобьет Русских. Генерал-Маиор Барон Гейсмар смирил его гордость и уничтожил надежды, совершенно разбив и рассеяв его войско, и взяв в добычу весь лагерь со всеми военными снарядами. Следствием сей блистательной победы есть очищение Малой Валахии от неприятеля, и уступление нам укрепленной позиции Калафата.

Черноморский флот, хотя в течение сей кампании не имел случая ознаменовать себя столь блистательным подвигом в море, как Балтийский наш флот под Наварином, но он исполнял все, что на него возложено было, с удивительными успехами, и моряки наши при берегах Черного моря покрылись славою. В десантной экспедиции против Анапы, наш флот содействовал успеху, беспрестанно обеспокоивая неприятеля, и пресекая его сообщения; при чем взято несколько судов со вспомогательными Турецкими войсками. Даже под самыми крепостными пушками, Турецкие суда не были безопасны. Капитан-Лейтенант Немтинов, под [191] выстрелами с крепости, подошел на гребных судах к Турецкой флотилии, отрубил канаты у трех неприятельских судов, и в торжестве привел их к своим. Вице-Адмирал Мессер при самом Константинопольском проливе побрал Турецкие суда с военными снарядами. Эскадра Адмирала Грейга, возвратясь из под покоренной Анапы к Варне, каждый сей подвиг ознаменовала необыкновенным мужеством. В ночи с 26-го на 27-е Июля, Капитан 2-го ранга Мелихов истребил всю неприятельскую флотилию. 27 Августа Адмирал Грейг произвел под Варною маневр, который может почесться одним из самых блистательных в морском деле. Пользуясь благоприятным ветром, он прошел два раза контр-маршем вдоль стен крепости, на расстоянии четырех сот сажен, и удачными выстрелами произвел большие повреждения в крепостных стенах. Капитан Крицкий сделал десант по близости Константинополя, при Инаде, и в 10 часов времени успел овладеть береговыми баттареями, срыть их, взять часть пушек, заколотить прочие, и взорвать на воздух магазины со всеми запасами. Дунайская наша [192] флотилия также отличилась искуством и мужеством. При переправе наших войск с бою чрез Дунай, Начальник флотилии, Капитан 1-го ранга Панаиоти, споспешествовал удачному совершению сего знаменитого подвига. Капитан 1-го ранга Завадовский истребил Турецкую флотилию под Браиловым, и тем во многом облегчил осаду сей крепости.

Из сего краткого обозрения главнейших происшествий истина открывается сама собою. Пусть завистники славы России говорят и пишут о великих подвигах Турецкой армии, засевшей в горах Балканских, и тем спасшейся от поражения! Победы Паскевича и Гейсмара в открытом поле над превышающим в силах неприятелем, ручаются, что та же участь постигла бы и Визиря, еслиб он решился сразиться с Русскими. Теперь, по окончании кампании, уже невозможно затмевать истины ложными слухами. Теперь видно, что сделали и что приобрели обе воюющие стороны. В ответ на все умствования противников представляю краткий перечень наших приобретений в течение минувшей кампании. Вторая Армия заняла Княжества Молдавию и обе [193]Валахии с частию Булгарии, по ту сторону Дуная. Покорено 8 крепостей: Браилов, Анапа, Варна, Мачин, Гирсово, Тульча, Кюстеджи и Исакча, с укрепленною позициею на Дунае; при чем взято 957 пушек, 180 знамен, два неприятельские лагеря, полонено и потоплено 17 больших судов, 45 малых. Положили оружие пред нашими войсками: 9 Пашей и около 22 500 человек офицеров и солдат. Сверх того несколько тысяч Болгарских семейств освобождены от тяжкой неволи. В Азии Граф Паскевич-Эриванский, с малочисленным своим корпусом, завоевал три Пашалыка и в них 6 крепостей и 3 замка: Карс, Ахалкалаки, Ахалцих, Гертвис, Ацхур, Поти, Баязет, Ардаган, Топрак-Кале и Диадин. При сем взято 313 пушек, 195 знамен, 11 бунчуков, 4 лагеря. Взято в плен 8 Пашей и около 8 тысяч солдат; 30 тысячный корпус Турецких войск разбит и рассеян ¹. Потери неприятелей убитыми и ранеными [194] нельзя определить в точности. С нашей стороны утрачено 8 пушек под Шумлою, и около шести тысяч человек убитыми в Европе и Азии. В истинне всего сказанного нами, ссылаюсь не только на официальные донесения, но и на чужеземных Послов и Офицеров, бывших при Главной квартире Его Императорского Величества.

Наши войска расположены теперь от Калафата, в виду Видина, до укрепленной на-ново Варны, имея форпосты на реке Камчике, облегая Силистрию и Журжу, занимая Девно, укрепив также Праводы и Базарджик.

Будущее известно одному Богу, но нет сомнения, что правое дело восторжествует при Его святой помощи, к славе Русского оружия и ко благу человечества.

Все благомыслящие люди, в образованных странах мира, желают успехов России, поднявшей оружие только для защиты прав своих и угнетенного человечества. Восемь лет сряду, Греция орошается кровию сынов своих, и гордые Оттоманы не хотят слышать о примирении с ними и прекращении кровопролития; шестнадцать лет (с 1812 [195] года) единоверческие с нами племена страждут, вопреки священным трактатам, которыми обеспечено их свободное существование в недрах Турецкой Империи. Турция не довольствовалась этим, и нанося вред нашей торговле, беспрерывно оскорбляла достоинство России в лице ее подданных. Вот причины наши к войне! Средства России неистощимы, а выгоды, приобретенные нами в нынешнюю кампанию, должны уверить самых неблагорасположенных к России людей, что один только мир, от которого Россия никогда не уклонялась, может предохранить Турцию от гораздо вреднейших последствий, если она будет упорствовать в войне, склоняя слух к льстивым и обманчивым наущениям завистников России.

Ф. Б.

Комментарии

1. И того в Европе и Азии завоевано два Княжества, три Пашалыка; покорено 14 крепостей и 3 замка; взято пушек 1 270; знамен 375; 11 бунчуков; 6 лагерей. Сдалось 17 Пашей и более 30 тысяч солдат.