Ситуация в Сирии: экспертный взгляд

Влияние событий, происходящих в настоящее время на Ближнем и Среднем Востоке, на национальную безопасность Российской Федерации представляется весьма значимым ввиду активного участия РФ в разрешении конфликта в Сирийской Арабской Республике (САР), борьбе с ИГИЛ и другими террористическими группировками на территории этой страны. Поэтому представляет большой интерес мнение экспертного сообщества по ряду актуальных проблем, связанных с ситуацией в Сирии.

В ходе экспертных опросов, проведенных в Российском институте стратегических исследований с участием как специалистов РИСИ, так и аналитиков «внешних» научных и исследовательских центров, представителей МИД и МО РФ, других министерств и ведомств, были рассмотрены вопросы, касающиеся приоритетности целей, преследуемых Россией при проведении операции в САР, оценки влияния ряда государственных и негосударственных акторов на обстановку в регионе и возможности создания широкой коалиции по борьбе с ИГИЛ.

Ниже представлены результаты обработки и анализа экспертной информации.

Обобщенные оценки экспертов по вопросу приоритетности целей России в Сирии иллюстрирует рис. 1.

Исходя из полученных результатов, можно сделать вывод, что наиболее значимыми целями РФ в САР, по мнению специалистов, являются «Предупреждение усиления исламского радикализма и терроризма на территории РФ» и «Ликвидация ИГИЛ как политической и военной силы». Отметим, что данные цели представляются взаимосвязанными, поскольку ликвидация ИГИЛ в существенной степени обеспечит предупреждение усиления исламского радикализма и терроризма в России.

Рис. 1

Вторая по значимости группа целей включает в себя следующие: «Становление России в качестве одного из ведущих игроков на Ближнем Востоке» и «Создание условий для начала полноценного переговорного процесса по урегулированию ситуации в Сирии».

Данные цели также можно считать взаимосвязанными, поскольку эффективные переговоры по урегулированию сирийского конфликта в отсутствие России в качестве ведущего участника переговорного процесса попросту невозможны.

Следующей по приоритетности целью РФ, по мнению экспертов, является «Закрепление эффективного военного присутствия России в Средиземноморье».

Довольно невысокая оценка сравнительной значимости этой цели (0,12) показывает, что эксперты (в отличие от ряда западных аналитиков) полагают, что Россия вовсе не преследует в рассматриваемом регионе «милитаристские» цели. Конечно, укрепление военной составляющей позиций РФ в Средиземноморье способствует обеспечению ее безопасности. Однако основным направлением политики России здесь является уничтожение террористических группировок и обеспечение процесса политического урегулирования в Сирии.

Вышесказанное относится и к последней группе целей: «Ослабление влияния США и НАТО на постсоветском пространстве» и «Комплексная проверка боеготовности и боеспособности ВС РФ». Их значимость для России (в контексте российской операции в САР), по мнению экспертов, относительно невысока.

Таким образом, с точки зрения экспертного сообщества, рассматриваемая военная операция в Сирии нацелена на уничтожение террористических группировок (в первую очередь ИГИЛ) и, как следствие, – на предупреждение усиления исламского радикализма и терроризма на территории РФ, а также обеспечение мирного политического урегулирования сирийского конфликта.

Ситуация в САР в решающей степени зависит от возможности влияния на ее развитие значимых государственных и негосударственных игроков, действующих в регионе. Сформированная под руководством США так называемая международная коалиция, включавшая в себя более пятидесяти стран, показала свою неэффективность в борьбе с ИГИЛ. Ряд государств, такие как Венгрия, Люксембург, Чехия, Кипр, Словения, Молдавия и др., формально присоединившись к коалиции, фактически не оказывали никакого влияния на борьбу с террористическими группировками в Сирии.  Другие страны вели «двойную игру», оказывая в ряде случаев существенную поддержку боевикам ИГИЛ.

В связи с вышеизложенным интерес представляет оценка значимости ряда акторов по степени их влияния на развитие ситуации в САР. Обобщенная экспертная информация по этому вопросу представлена на рис.2.

Рис. 2

Исходя из экспертных оценок, основные политические силы, влияющие на развитие ситуации в Сирии, можно условно разделить на четыре группы¹.

В первую группу входят наиболее значимые игроки. К ним эксперты относят Россию (оценка значимости ­ 65 в шкале [0, 100]), Соединенные Штаты (оценка 60) и официальную власть в Сирии (оценка 55).

Вторую группу стран, также оказывающих существенное влияние на события в САР, составляют Турция (оценка 42) и Иран (оценка 39).

В третью группу включены акторы со «средней» значимостью. К ним относятся курды (33), Саудовская Аравия (32), умеренная сирийская оппозиция (26) и Катар (25).

Наконец, к группе стран, оказывающих незначительное влияние на развитие ситуации в Сирии, эксперты причислили ЕС (оценка 16). По-видимому, это связано с тем, что Европейский Союз, по мнению аналитиков, не проводит в Сирии более–менее самостоятельную политику, а действует в фарватере планов США.

Важно отметить весьма высокую согласованность мнений экспертов относительно значимости рассматриваемых акторов, что свидетельствует о достаточной надежности представленных оценок.

Исходя из полученных результатов, ситуация в Сирии представляется исключительно напряженной и неопределенной.

Хотя экспертная оценка значимости ИГИЛ и других террористических организаций оказалась и не очень высокой (48), она ненамного уступает оценке нынешней сирийской власти (55). Поэтому правительству Б. Асада вряд ли «в одиночку» удастся справиться с ИГИЛ. Поддержка России, несомненно, позволила бы обеспечить в конечном счете решение данной задачи, однако здесь существенное значение приобретает позиция других государств, реализующих собственные интересы в данном регионе.

На наш взгляд, в настоящее время можно выделить три коалиции, преследующие различные цели относительно ИГИЛ и политического урегулирования в Сирии.

В первую, условно названную «пророссийской», могут быть включены Россия, Сирия (официальная власть) и Иран.

Важнейшими целями данной коалиции является безусловная нейтрализация ИГИЛ и других террористических структур, действующих в САР,  а также недопущение незаконного отстранения от власти Б. Асада. Исходя из полученных экспертных оценок, интегральная значимость этой коалиции равна 159.

Во вторую, «региональную» коалицию входят Турция, Саудовская Аравия и Катар. Каждая из этих стран стремится усилить свое влияние в ближневосточном регионе. При этом их общей целью является свержение законного президента Сирии  Б. Асада. Кроме того, данные страны не преследуют цель абсолютного разгрома ИГИЛ и, более того, в ряде случаев обеспечивают поддержку террористических организаций. Интегральная значимость данной коалиции равна 99, а в случае включения в нее ИГИЛ потенциал данной коалиции возрастает до 147.

Третья, «прозападная» коалиция включает в себя США, ЕС и умеренную сирийскую оппозицию. Целями данной коалиции являются нейтрализация ИГИЛ (во всяком случае, данная цель декларируется) и отстранение от власти Б. Асада. Интегральная значимость данной коалиции, исходя из экспертных оценок, равна 102.

Курды будут проводить в регионе самостоятельную политику, не примыкая ни к одной из рассмотренных коалиций. Их кооперация с «региональной» коалицией представляется невозможной ввиду крайне обостренных отношений с Турцией. Что касается «пророссийской» и «прозападной» коалиций, то ограниченное взаимодействие с каждой из них возможно, но в целом курды будут действовать в Сирии достаточно независимо.

Полная или частичная конфликтность целей рассмотренных коалиций делает ситуацию в регионе весьма неопределенной.

Даже в случае нейтрального поведения «прозападной» группы стран сопоставимость потенциалов «пророссийской» и «региональной» коалиций (интересы которых абсолютно противоречивы) не позволит обеспечить гарантированную нейтрализацию ИГИЛ.

Поэтому крайне важным представляется поиск путей урегулирования политической ситуации в Сирии. Однако разнонаправленность целей «прозападной» и «пророссийской» коалиций крайне затрудняет решение этой задачи и создание общей коалиции по борьбе с террористическими группировками в Сирии.

Этот вывод подтверждают и результаты экспертного опроса, проведенного в РИСИ.

Ответы экспертов на вопрос «Оцените вероятность создания эффективной международной коалиции по борьбе с ИГИЛ» оказались довольно скептическими (рис. 3).

Ни один из опрошенных не оценил вероятность создания такой коалиции как «очень высокую» и лишь 10 % экспертов оценили эту вероятность как «высокую».

37 % опрошенных допускают возможность создания эффективной международной организации по борьбе с ИГИЛ (их оценка вероятности – «средняя»). Вот как прокомментировал такую оценку один из экспертов:

«Может быть и оптимистичный сценарий – решительные успехи ВС России в Сирии, возможно присоединение Китая к борьбе с ИГИЛ. Неоднозначная ситуация. Все зависит от того, удастся ли НАТО сохранить единство или отдельные страны (Франция, Германия, Великобритания) поддержат создание коалиции с Россией. Либо будет сохраняться видимость борьбы с ИГИЛ».

Рис. 3

Однако большинство специалистов (53 %) оценивают вероятность создания международной коалиции как «низкую» или «очень низкую» (причем 7 % опрошенных дали оценку «очень низкая»).

Приведем комментарии экспертов в обоснование этих оценок.

«США и их “протектораты” вряд ли пойдут на тесное сотрудничество с РФ в вопросе борьбы с ИГИЛ. РФ, Иран – это вряд ли можно назвать эффективной коалицией. Китай будет отсиживаться (стратегия “обезьяны на дереве”)».

«Это (формирование коалиции) не в интересах США. Их задача – создание как можно большего количества очагов напряженности, длящихся достаточно долго».

«Скорее всего, Россия и США так и будут возглавлять две разные коалиции».

Таким образом, экспертное сообщество полагает, что единый эффективный «фронт» борьбы с ИГИЛ в настоящее время (и, скорее всего, в краткосрочной перспективе) сформирован не будет. Соответственно, России следует и дальше проводить во многом самостоятельную политику борьбы с этой террористической структурой.

 

В целом на основании представленной экспертной информации можно сделать следующие выводы:

1. Экспертное сообщество полагает, что основными целями России в Сирии являются «Предупреждение усиления исламского радикализма и терроризма на территории РФ» и «Ликвидация ИГИЛ как политической и военной силы». Такие цели, как «Закрепление эффективного военного присутствия России в Средиземноморье», «Ослабление влияния США и НАТО на постсоветском пространстве» и «Комплексная проверка боеготовности и боеспособности ВС РФ» российским экспертам, в отличие от западных аналитиков, не представляются значимыми.

 

2. Ситуация в Сирии в ближайшем будущем видится экспертам довольно напряженной и неопределенной. Цели «прозападной», «пророссийской» и «региональной» коалиций представляются весьма различными, а их потенциал – относительно сравнимым. Поэтому урегулирование ситуации в Сирийской Республике и результативная борьба с ИГИЛ и другими террористическими организациями возможна лишь в случае согласования интересов России и США.

 

3. Эффективную международную коалицию по борьбе с ИГИЛ, по мнению экспертного сообщества, в настоящий момент создать весьма сложно. Поэтому перед Российской Федерацией встает задача выработки оптимальной политики самостоятельного (без поддержки западных стран и ближневосточных монархий) противодействия исламскому терроризму.

 

4. Отметим, что здесь не рассматриваются ИГИЛ и другие террористические организации, действующие на территории Сирии, поскольку они в данном случае являются объектами «воздействия» со стороны рассматриваемых акторов.

http://riss.ru/analitycs/33788/