Ошибки Маркса, Ленина, Сталина … и Путина

Неправда ли – очень смело, особенно очень и очень малоизвестному экономисту из провинции, находить и указывать на ошибки Великих, которых следует либо боготворить, либо ненавидеть и обвинять во всех смертных грехах? Да и тема эта огромна и просто непосильная для одного человека. Отсюда будем считать, что мы лишь приближаемся к теме, точечными касаниями обозначая только некоторые из узловых моментов. Поэтому не стоит ожидать здесь академического разбора со многими цитатами и ссылками на другие исследования. Моя задача более чем скромна – обозначить некие ключевые ошибки в действиях великих. И подождать комментариев. Надеюсь, этот вброс в интеллектуальное и политическое пространство возможно станет толчком для более глубокого понимания и поможет избежать роковых ошибок в будущем. Мы же знаем - время не повернуть вспять, но если мы хотим двигаться вперёд, это возможно лишь признав ошибки прошлого. И великих …

Часть 1.   Маркс-Энгельс

"...нельзя вполне уяснить себе никакой ошибки, в том числе и политической, если не доискаться теоретических корней ошибок у того, кто их делает… ". /Ленин/

Прошедшие более полутора века после появления на свет «Коммунистического манифеста» К.Маркса и Ф.Энгельса не подтвердили правоту их теоретических построений. Как они и предвидели, ныне научно-технический прогресс непосредственно определяет все стороны промышленного производства, многократно усилилась концентрация хозяйственной жизни, капитал приобрёл транснациональный характер, в орбиту мирового капиталистического рынка вовлечены практически все страны. Что же касается остального, а это основополагающие положения марксизма, за которые держатся все ортодоксальные идеологи коммунистических партий, то тут есть очень большие сомнения. В чём они состоят? Рассмотрим те из них, которые составляют фундамент марксизма.

Сегодня, глядя на уровень жизни развитых стран, можно со стопроцентной уверенностью сказать, что основополагающее положение марксизма о том, что развитие производительных сил при капитализме вызовет его демонтаж и в итоге «экспроприаторов экспроприируют», совершенно не соответствует действительности. То есть, общественный характер производства вполне соответствует частнособственническому характеру присвоения результатов производства и сам по себе никак не может явиться актором революционных преобразований. Более того, уж какого мощного могильщика вырастил себе транснациональный капитал в лице могучей армии рабочих по всему миру, даже трудно себе представить! Но мы видим, что чем выше концентрация капитала, тем менее вероятно возникновение революционной ситуации. Наоборот, там где капитализм недостаточно развит и ещё становится на ноги, там гораздо вероятнее победа социализма, что и случилось в России, на Кубе, в Китае и во Вьетнаме.

Далее. Классики просто приписали пролетариату прогрессивность и революционность как якобы генетически и органично присущие ему свойства. И откуда это вытекает? А вот из чего: «буржуазия не только выковала оружие, несущее ей смерть (несоответствие отношений эксплуатации уровню развития производительных сил – Е.С.); она породила и людей, которые направят против неё это оружие, - современных рабочих, пролетариев». Но современные рабочие прекрасно ладят с нынешними капиталистами, поскольку по мере развития капитализма первые научились отстаивать свои права, а вторые поняли, что степень эксплуатации не должна обеспечивается только за счёт понижения стоимости рабочей силы. А иначе, неровен час, случится именно то, к какому выводу пришёл Маркс. И пролетариат как класс … исчез.

И третье, пожалуй, самое главное – Маркс само понятие эксплуатации выводит из того, что прибавочную стоимость создаёт исключительно рабочий, а капиталисту остаётся только одно – присваивать её. Но, во-первых, средства производства принадлежат ему (не важно, как они ему достались), а рабочие лишь приходят на готовое место для работы. И каково правовое основание для экспроприации этой собственности? Его просто не существует. Во-вторых, эти средства производства должны находиться в состоянии готовности (материалы, станки, энергия и т.д.) – а для этого нужны немалые организационные усилия, чтобы всё это работало. Рабочие в этом процессе никакого участия не принимают – это зона ответственности капиталиста, а им остаётся быть всего лишь исполнителями, нанятыми обслуживать объекты инфраструктуры и поддерживать их в работоспособном состоянии. И в-третьих, процессом товарного производства надо управлять, и не просто управлять, а управлять так, чтобы собственник в итоге получил прибыль, а не убыток. А риск потерять всё? Рабочие и другие наёмные работники его не несут … Таким образом, капиталист не исключён из процесса производства и, следовательно, так же как и рабочий, создаёт новую стоимость как управленец и организатор трудового процесса. И если он своим рабочим платит столько, сколько стоит их товар, товар рабочая сила, то прибыль и есть его законная заработная плата. Другое дело, что она в многие разы превосходит стоимость рабочей силы самого капиталиста, но это ещё не основание отнимать у него его частную собственность и устраивать ради этого революцию.

Итак, если рабочие получают полностью возмещение стоимости своей рабочей силы, а капиталист своей, пусть даже во много раз больше его реальной стоимости, но оба класса платят налоги каждый со своего дохода, то в чём здесь усмотрел Маркс отношения эксплуатации и несправедливости? Ведь именно он ввёл понятие стоимости товара рабочая сила, но почему-то только для рабочих. А капиталисту в этом отказал – ну не создаёт он ничего, потому что бездельник, лентяй и сибарит. Короче – паразит на теле рабочего класса … Читающие эти строки могут подумать, что я ратую за капитализм, оправдываю эксплуатацию и выступаю против защиты интересов трудящихся. Нет, я за теоретически обоснованное определение отношений в процессе возрастания стоимости. Даже при национализации, при которой средства производства будут якобы принадлежать рабочим, рабочий всё равно будет получать ровно столько, сколько он стоит. Положительный момент здесь лишь в том, что и менеджер и его команда, пришедшие на место капиталиста, будут также оплачиваться по стоимости их рабочей силы, поскольку прибыль будет попадать в казну коллективного собственника -  государства.

Но пожалуй самое главное заблуждение Маркса состоит в том, так он теоретически обосновал построение коммунизма. А так: капитализм, создавая высокоразвитую промышленность, одновременно взращивает и своего могильщика - пролетариат. И тот, когда предельно обостряются противоречия между развитием производительных сил и производственными отношениями, берёт и отбирает у капиталистов их заводы и фабрики и ... наступает коммунизм, поскольку «Коммунизм есть уничтожение частной собственности». Маркс, который показал себя в «Капитале» блестящим диалектиком, создав классическую политическую экономию, который вскрыл суть экономических отношений капитализма, вдруг неожиданно бросает всякое исследование окончанием разрешения данного противоречия наступлением коммунизма. А как же единство и борьба противоположностей, отрицание отрицания, переход количества в качество и наоборот? Всё, тупик и туман недоговоренностей: кому в итоге должна принадлежать отобранная (экспроприированная) частная собственность? Всем – т.е. никому конкретно или государству? Быть общенародной собственностью? Энгельс немного приоткрывает завесу будущего устройства общества обещаниями: от каждого по способностям, каждому по потребностям, исчезнут классовые различия, отомрёт само государство, но анархии не будет, поскольку вместо управления людьми будет происходить управление производственными процессами, коренным образом изменится семья, исчезнет религия, люди станут хозяевами природы. После ликвидации частной собственности наступит так называемая общность имущества, т.е. общее пользование всеми орудиями производства и распределение продуктов по общему соглашению. Замечаете – это всё антиподы капиталистического устройства: уничтожаем их, на смену приходит благоденствие.

Понимая, что на таком обосновании далеко не уедешь, Энгельс вводит в обоснование неизбежности построения коммунизма «социализм» как его первую стадию. Причём он определяет социализм как общество, в котором ещё остаются элементы капитализма (наёмный труд, деньги, разделение труда) и потому из капитализма-социализма общественное устройство должно постепенно «перетекать в коммунизм». И вот эти фантазии, которые сродни нашей обыденной маниловщине, подмена чертежа-плана действий наукообразными рассуждениями до сих пор называют научной теорией. И для проповедников научного коммунизма оказалось необыкновенно удобно наличие между капитализмом и коммунизмом промежуточной общественной формации, ибо отсутствие критериев его построения позволяло до бесконечности оперировать отмазками типа «до созревания сознания, материальных условий», «до завершения строительства социализма», откладывая собственно строительство коммунистического общества на неопределённое будущее.

Но дело даже не в том, что классики марксизма не смогли найти теоретическое обоснование построения коммунизма – это было просто невозможно сделать. Дело в том, что коммунизм и не может быть венцом развития для всего человечества, поскольку он не конечная, а исходная точка этого развития. Что же касается социализма, то именно для него основной отличительной чертой является отсутствие частной собственности на средства производства. И он, социализм, начал своё существование как другой путь разложения первобытно-общинного строя, когда ещё до нашей эры появились древние социалистические государства Месопотамии, Древнего Египта, Древнего Китая, царства Инков, где не было частной собственности. Более того, расцвет творческой деятельности Маркса и Энгельса пришёлся на период существования социалистического Парагвая (1825-1870гг), что ставит под сомнение научную добросовестность их коммунистических творений. Они не могли не знать, что Парагвай к середине 19 века стал самой богатой страной в Латинской Америке. А главное – почему: там не было частной собственности, капиталистов и помещиков, это была страна с высокоразвитой промышленностью, поголовной грамотности, где не было безработицы и преступности при одном из самых высоких в мире уровне жизни, поскольку там не было крупных частных состояний. И это был оазис спокойной жизни посреди континента, сотрясаемого бесконечными войнами.

05.07.2015                                                    Евгений Скобликов