Про Азербайджан.

Почему президент Азербайджана не поехал на рижский саммит, как складываются отношения Баку с Западом и в какой ситуации оказалась Грузия, в интервью КАВПОЛИТу рассказала главный редактор Sputnik.az Гюльнара Мамедзаде.

— Почему президент Азербайджана не принял участие в саммите «Восточного партнерства»?

— Глава государства понимает и принимает всю ответственность за этот шаг, который, как правило, оценивается в международном поле через призму различных позиций и интересов.

Но судя даже по первичным — полупустым, по сути — результатам рижского саммита, Алиев поступил верно, не присутствуя лично на полях этого форума, в повестку которого были внесены не совсем корректные для ряда стран и их партнеров вопросы.

И аргументация причин отсутствия азербайджанского президента на саммите в Риге тоже вполне убедительная: в Баку произошла трагедия, потрясшая азербайджанское общество… Кроме того, Азербайджан в ожидании очередного масштабного мероприятия – Первых Европейских игр.

Если проводить аналогии, то внимание президента РФ в преддверии Олимпиады в Сочи тоже приоритетно фокусировалось на внутренней ситуации — даже в то время, когда американцы и представители других западных стран удобно устраивались в столице  соседнего государства, на киевском Майдане.

В преддверии сочинской Олимпиады Россия, как сейчас Азербайджан в ожидании  Евроигр, тоже проходила усиленный тест извне на соответствие европейским стандартам демократии, вплоть до требований принять те ценности, которые неприемлемы в странах консервативного общественного уклада.

Баку — в отличие, например, от Украины или Грузии — старается минимизировать возможности партнеров для манипулирования его национальными интересами, и пока это очень неплохо получается.

Алиев тактически верно определяет время и способ формулирования тех или иных месседжей, адресованных внешним кругам, в том числе посредством своего неучастия или участия в мероприятиях высокого международного уровня.

Президент Азербайджана также не раз на самых авторитетных международных площадках апеллировал к вопросу двойных стандартов, которые являются неотъемлемым атрибутом внешней линии западных стран, фокусирующих элементы давления на вопросах прав человека и территориальных конфликтах.

В этом контексте некоторые действия западных стран, инициировавших «Восточное партнерство» как программу, не способствующую сближению ряда постсоветских государств с Россией, постепенно приводят к обратным результатам — что, в частности, прослеживается на примере последовательного улучшения российско-азербайджанских  отношений.

Баку и ранее не давал Брюсселю завышенных обещаний на предмет подписания ассоциативного соглашения с ЕС, а позже предложил Евросоюзу свой вариант взаимодействия, изложенный в проекте соглашения о стратегическом партнерстве.  Документ недавно был вручен главой МИД АР комиссару по европейской политике соседства, и в Баку надеются, что Брюссель не будет медлить с решением.

Участники этого диалога осознают, в чем заключается и сильные, и уязвимые позиции другой стороны. Баку и Брюссель связаны трансконтинентальными коммуникациями, перспективными проектами в сферах энергетики, торговли, инвестиций, рисковать которыми партнеры, по большому счету, не будут. В противном случае, это серьезно изменит ситуацию даже не в одном регионе, а также переформатирует систему внешнеполитических приоритетов ряда стран — и не в пользу Запада. 

— Можно ли говорить, что идет ухудшение отношений Баку и Запада? Каких последствий стоит ждать?

— Мы видим то, что нам хотят показать политики, манипулирующие теми или иными декларативными рычагами для достижения более фундаментальных целей.

Современная система международных отношений переживает болезненный этап переходного периода, в течение которого все участники этого процесса будут неоднократно менять вектор и тональность отношений, пока система не примет более устойчивые формы.

В этом контексте следует рассматривать и отношения Баку с западными партнерами. И хотя тенденция на некоторое охлаждение присутствует, вряд ли это примет фатальный или необратимый характер. Но если говорить о соотношении приоритетов на данном этапе, то они — с учетом определенной перспективы — все же несколько смещаются к более понятному пространству, связанному с РФ.

В основе все будет зависеть от тех договоренностей, которых достигнут крупные державы и альянсы государств. Или не будут достигнуты, но тогда — война, а это уже иной сценарий, который не хотелось бы обсуждать. И хотя в лексикон вводится понятие «гибридной войны», это не снижает глобальных рисков.

Этим летом возможно нарастание благоприятных тенденций в международном поле, что показывают и последние визиты американцев в Россию.

— Насколько влиятелен проект «Восточного партнерства» для Южного Кавказа в целом и Азербайджана в частности?

— Комментируя итоги первого дня саммита в Риге, Ангела Меркель достаточно ясно сформулировала главный тезис: «Программа "Восточного партнерства" – это не инструмент расширения ЕС, а инструмент сближения с ЕС».

Если речь идет о сближении в плане демократических ценностей, то сближение действительно происходит: и те, и другие благополучно от них удаляются, невзирая на  громкие декларации, часто преследующие манипулятивные цели.

Вопрос о влиятельности программы «Восточного партнерства» хотелось бы адресовать европейским политикам, особенно после вильнюсского саммита.

Даже одного года после этого саммита, «подарившего» миру украинский кризис и хаос в системе международных отношений, было достаточно, чтобы западный блок стран, получив не совсем ожидаемый результат от своих экспериментов, стал отрабатывать корректирующую линию. Эту функцию сейчас частично принял рижский саммит.

Кроме того, я была в минувшем году на Балтийском форуме в Риге, где обсуждались  итоги вильнюсского саммита, в том числе события в Украине. И было очевидно, что многие европейские политики призывали во избежание возникновения новых и разрастания существующих конфликтов не игнорировать интересы России, особенно когда речь идет о судьбе постсоветского пространства.

Надо понимать, что интересы России в этом регионе вытеснить невозможно, даже если периодически создается такая видимость.

Ну а насколько влиятелен этот проект ЕС для его участников, включая страны Южного Кавказа, сегодня лучше поинтересоваться у Порошенко.

— В какой ситуации оказалась Грузия? Визовый режим ЕС отменять не планирует, и в целом программа «Восточного партнерства» из-за украинского кризиса встала на паузу…

— Создается впечатление, что некоторые участники «Восточного партнерства» до последнего надеются стать «одной большой европейской семьей».

По итогам рижского саммита довольно оптимистичную позицию демонстрирует премьер Грузии — в ожидании, что «уже в следующем году грузинские граждане смогут свободно ездить в Европу».

Но есть условие: «…если эти страны будут удовлетворять всем критериям». Возникает вопрос: смогут ли страны «Восточного партнерства», учитывая пакет всем нам понятных проблем, соответствовать «всем критериям»?

Даже экс-президент Грузии Михаил Саакашвили, который столько лет вел страну к демократии, а по дороге потерял часть территорий своей страны, в этом не уверен. Саакашвили, в частности, заявил, что «ту страну, в которой люди голодают, никогда никуда не возьмут, потому что опасаются того, что все грузины побегут в Европу».

Саакашвили сегодня, как известно, занимает должность внештатного советника украинского президента Петра Порошенко. Интересно, советником в какую страну поедет Порошенко после очередного Майдана?  Потому как люди в стране и голодают, и погибают, и демократические ценности слабо прививаются, хотя штат западных советников заметно увеличился.

http://ru.sputnik.az/expert/20150525/400080169.html

Европейский союз в очередной раз провалил политику по диверсификации поставок природного газа в европейские страны

БАКУ. Европейский союз решил «завуалировать» подготовку к приему российского газа в рамках проекта «Турецкий поток», считает экономист Фуад  Ализаде.

Министры иностранных дел Болгарии, Словакии, Венгрии и Румынии в ходе саммита «Восточного партнерства» в Риге подписали «Совместную декларацию о развитии сотрудничества в строительстве газопровода Eastring, который позволит соединить национальные газотранспортные системы».

По словам министра иностранных дел Болгарии Даниэля Митова, «документ подготовлен в соответствии с усилиями по созданию вертикального газового коридора, и это новый важный шаг в развитии сотрудничества для обеспечения энергетической безопасности Центральной и Юго-Восточной Европы».

«Подписанная декларация отражает лишь политические намерения. Из этого документа не вытекают правовые отношения по строительству газопровода Eastring, который практически повторяет маршрут газопровода Nabucco – Болгария, Румыния, Венгрия, но вместо Австрии предусматривается продолжить его в направлении Словакии», — заявил Sputnik Ализаде.

По его словам, фактически Евросоюз готовится к тому, что Россия откажется от транзита своего газа посредством территории Украины. Направление в Словакию дает возможность руководству Евросоюза поставлять природный газ по Eastring в Украину.

Производственная мощность газопровода на первом этапе предусматривается в объеме 20 миллиардов кубометров в год с возможным наращиванием до 40 миллиардов.

В ближайшие годы страны Евросоюза необходимые объемы могут приобрести лишь в Турции после реализации проекта «Турецкий поток», отметил Ализаде.

«Говорить о каких-либо дополнительных поставках азербайджанского газа посредством «Южного газового коридора» в предложенный Словакией газопровод Eastring – утопия. Весь объем азербайджанского газа будет использован в Турции и в странах, расположенных вдоль маршрута Трансадриатического газопровода (TAP)», — подчеркнул Ализаде.

По его словам, Европейский союз в очередной раз провалил политику по диверсификации поставок природного газа в европейские страны.

http://ru.sputnik.az/economy/20150525/400091049.html

Для справки :

Страны Восточной Европы разработали проект нового газопровода - Eastring, реверсного газопровода, соединяющего Украину и Турцию. Проект предполагает объединить газотранспортные структуры всего региона Центральной, Восточной и Южной Европы и дать возможность всем его участникам получать топливо от любых поставщиков и с любых направлений. Он должен пройти от границы Словакии с Украиной до границы с Турцией. Инициатором проекта стала словацкая компания Eustream. Предполагается, что труба протянется от словацко-украинской границы через Венгрию, Румынию и Болгарию до границы Турции с Болгарией или с Грецией. Финансированием проекта будет заниматься создаваемый консорциум. Коммерческий запуск трубопровода Eastring запланирован на конец 2018 года. Его мощность на первом этапе эксплуатации должна составить 20 миллиардов кубометров в год, затем она будет постепенно доведена до 40 миллиардов кубометров. Длина газопровода будет достигать от 744 до 1 015 километров, в зависимости от избранного варианта трассы. Инвестиционные расходы на первом этапе реализации проекта запланированы в размере от 1,14 до 1,52 миллиарда евро. Трубу заполнит газ из Азербайджана, Ирана, Ирака, Кипра, а также стран Западной Европы.