Накал страстей в Южно-Китайском море

Пока основное внимание ведущих СМИ и экспертов приковано к обстановке на Украине и Ближнем Востоке, на другом краю света происходят события, развитие которых может привести к весьма драматическим последствиям.  Речь идет о перспективах обострения территориальных споров в Южно-Китайском море, в первую очередь, в районе островов Спратли, на которые претендуют КНР, Бруней, Вьетнам, Тайвань, Малайзия и Филиппины.

В последнее время в этом регионе отмечено появление предпосылок к обострению споров, что способно привести к вооруженным конфликтам.  Однако у разных стран свое видение главных угроз, весьма отличающееся друг от друга.  Так, китайская сторона считает, что обострение конфликта в Южно-Китайском море может быть спровоцировано действиями Японии, которая планирует усилить военное сотрудничество с государствами Юго-Восточной Азии при одновременном наращивании своего военного присутствия в регионе.  

Стоит признать, что позиция КНР имеет под собой вполне серьезные основания – Токио в последнее время активно идет по пути милитаризации, все ближе подходя к постановке вопроса об отмене «пацифистской» 9-й статьи Конституции.  Пока изменить конституционное положение, запрещающее Японии иметь полноценную армию, оснащенную наступательными вооружениями, японское правительство не может, поскольку находящаяся у власти Либерально-демократическая партия во главе с Синдзо Абэ для этого должна иметь более двух третей голосов в обеих палатах парламента, что возможно не ранее 2016 года.  Но в этих условиях власти осуществляют интересный маневр, чтобы обойти накладываемые 9-й статьей ограничения.  Речь, в частности, идет о расширенном толковании так называемого «право на коллективную самооборону».  Это предполагает, что Япония имеет право оказать военную помощь своим союзникам (в первую очередь, США), в случае, если те подвергнутся нападению.  Кроме того, после гибели японских заложников от рук боевиков Исламского государства встал вопрос о том, что Силы самообороны Японии могут использоваться для защиты японских подданных за рубежом. 

Примечательно также, что 9-я статья ничуть не мешает Японии вводить в строй вооружения, которые только называются оборонительными, фактически являясь средствами наступательного действия.  Характерным примером является принятие на вооружение морскими Силами самообороны Японии 25 марта с.г. вертолетоносца «Идзумо» водоизмещением 19,5 тысяч тонн.  Длина корабля составляет 248 метров, ширина — 38 метров.  Экипаж «Идзумо»  состоит из 470 человек, но вместе с военнослужащими десантных подразделений на нем могут находиться до 970 человек.  Фактически, этот корабль является ударным авианосцем, но, поскольку Конституция запрещает Японии иметь такие корабли, «Идзумо» классифицируется как эсминец.  Он  способен нести до девяти вертолетов, причем его палубу могут одновременно использовать пять таких машин.  В реальности, «Идзумо» также может принимать истребители короткого взлета и вертикальной посадки F-35B, хотя японские влатси всячески опровергают это.  Однако уже известно, что новый вертолетоносец будет использоваться для транспортировки американских конвертопланов Оsprey MV-22, которые фактически совмещают функции самолета и вертолета благодаря наличию поворотного крыла. 

Стоит отметить, что, согласно утверждению руководства Сил самообороны Японии, «Идзумо» будет участвовать в международных спасательных операциях, а также использоваться для защиты морских коммуникаций и в патрулирования территориальных вод.  В этой связи стоит обратить внимание, что в дополнение к планируемому японцами регулярному воздушному патрулированию в Восточно-Китайском море силами авиации морских Сил Самообороны (при координации с ВМС США), сейчас как в Токио, так и в Вашингтоне звучат предложения об организации аналогичного морского патрулирования совместно с отдельными странами ЮВА и в Южно-Китайском море под предлогом защиты судоходства от нападения пиратов и экстремистских группировок.  С этой же целью планируется озвучить инициативу по проведению регулярных совместных учений с участием ССО Японии, ВМС США и ВС стран Юго-Восточной Азии с возможным привлечением Индии.

Разумеется, начало воздушного патрулирования Японией районов Южно-Китайского моря наряду с Восточно-Китайским морем вызовет резкую ответную реакцию Китая, рассматривающую пространство, включающее острова Спратли и Парасельские острова как свою зону, обозначенную «девятью пунктирными линиями».  При этом стоит учесть, что достигнутая в отношении Восточно-Китайского моря китайско-японская договоренность о предупреждении столкновений не действует применительно к Южно-Китайскому морю.  В результате, может произойти реальное локальное вооруженное столкновение КНР с Японией и другими странами Юго-Восточной Азии, среди которых стоит, прежде всего, выделить Филиппины, претендующие на часть островов Спратли и готовые поддержать японское патрулирование акватории, рассчитывая при этом на помощь со стороны США.  Кроме того, Вьетнам в противовес китайской позиции также может заявить о своем согласии с действиями Токио и начать собственное патрулирование морских районов вблизи Парасельских островов и Спратли силами национальных ВМС.   

У филиппинских экспертов, впрочем, есть своя точка зрения относительно угроз обострения ситуации.  В частности, они полагают, что поводом для осложнения обстановки в Южно-Китайском море может стать осуществление китайскими рыболовными судами морского промысла в районе спорных островов.  Несмотря на то, что Китай год назад ввел ограничения для иностранных судов на лов рыбы в морской зоне к югу от острова Хайнань, охватывающей почти 2 млн квадратных километров и включающей в себя спорные острова, страны региона вполне спокойно осуществляли промысел в водах, которые они считают своими.  Однако китайские рыбаки зачастую ведут промысел в территориальных водах стран ЮВА, игнорируя требования властей этих государств.  В этой связи Филиппины намерены активизировать борьбу с нелегальной деятельностью китайских рыбаков в своих территориальных водах.  В частности, филиппинские власти планируют усилить военное патрулирование рыболовных районов и не ограничиваться предупреждениями, а задерживать китайские суда, в том числе с применением оружия.  Кроме того, вероятно направление филиппинских рыболовных судов под охраной ВМС для промысла в спорные районы, которые Китай считает своими, что может спровоцировать вооруженные столкновения между КНР и Филиппинами и создаст угрозу вовлечения в конфликт США. 

Филиппины сейчас являются ключевым военно-политическим союзником США в Юго-Восточной Азии, чему способствовало заключение 28 апреля 2014 года двустороннего «Соглашения по расширенному оборонному сотрудничеству», предоставляющего Соединенным Штатам права по использованию военных баз Филиппин, а также увеличению численности своих солдат в этой стране и размещению здесь боевых кораблей.  Фактически, это делает Филиппины своеобразным мини-форпостом ВМС США в Юго-Восточной Азии.  Однако применительно к территориальному спору Манилы и Пекина Вашингтон пока придерживается сдержанной позиции, отмечая, что американо-филиппинский договор о взаимной обороне не распространяется на спорные острова Спратли. Однако, согласно этому договору, Соединенные Штаты должны будут вмешаться в случае нападения на филиппинский корабль или самолет в спорном районе, но для этого техника должна получить реальные повреждения вследствие атаки противника.  Фактически, данное условие само по себе уже создает возможности для организации провокации.

Следует отметить, что незаконный китайский рыболовный промысел вызывает нарекания не только у Филиппин, но и у Индонезии, которая периодически задерживает и уничтожает  работающие в интересах КНР браконьерские суда.  Однако Китай реагирует на это довольно спокойно, поскольку здесь, как правило, речь идет судах, зарегистрированных в Индонезии и работающих с индонезийским или интернациональным экипажем, хотя они и отправляют весь улов в КНР.  Но в спорных с Филиппинами районах промысел осуществляют непосредственно китайские суда, поэтому в случае их демонстративного силового задержания реакция Пекина будет довольно жесткой, вплоть до попыток силовым путем отбить задержанные суда в море. 

Впрочем, по мнению специалистов Asia Maritime Transparency Initiative, в настоящее время наиболее значимым фактором, вызывающим беспокойство у стран ЮВА и способным повлиять на изменение баланса сил и спровоцировать конфликты в Южно-Китайском море, является деятельность Китая по искусственному расширению рифов и созданию на них военной инфраструктуры.  Недавно, выступая на военно-морской конференции в Австралии, командующий Тихоокеанским флотом США адмирал Гарри Харрис-младший обвинил Китай в строительстве в Южно-Китайском море «Великой стены из песка», отметив, что китайские власти засыпают песком коралловые рифы и покрывают их сверху бетонными плитами.  По словам Харриса, подобная «беспрецедентная мелиорация» поднимает уровень беспокойства в регионе по поводу территориальных намерений Китая.

Пожалуй, самый масштабный проект реализуется в районе трех рифов Файери Кросс, где планируется создать базу, вдвое превышающую размеры военной базы базы США на атолле Диего Гарсия в Индийском океане. На Файери Кросс китайцами проведены масштабные насыпные работы, увеличившие его площадь до 2.3 квадратных километра.  Здесь уже построен бетонный бункер, в дополнение к которому планируется создать аэродром, способный принимать стратегические бомбардировщики типа H-6.  Кроме того, здесь размещены порядка 200 военных и гражданских лиц, обслуживающих радиостанцию, радар и базовую станцию сотовой связи «Чайна Телеком».  Судя по всему, на Файери Кросс может быть создана база, обеспечивающая введение идентификационной зоны ПВО, аналогичной той, что была введена КНР в Восточно-Китайском море. Реализация проекта, поданного в прошлом году на утверждение в Госсовет КНР, по предварительным оценкам, обойдется порядка пяти миллиардов долларов и рассчитана на 10 лет, но сроки вполне могут быть сокращены.

С начала 2014 года Китай также проводит масштабные работы на южном рифе Джонсона, где уже возведено высокое здание и, по оценкам экспертов, предполагается создание диспетчерского центра управления воздушным движением, а также строительство взлетно-посадочной полосы.  Сейчас возведенный на рифе искусственный остров занимает площадь около 0,16 квадратных километра, однако филиппинские военные считают, что Китай будет стремиться увеличить его до общей площади рифа – 6 кв км.  Активизация китайцами работы на этом рифе вызывает серьезное недовольство Вьетнама, претендующего на эту территорию и опасающегося создания здесь мощного военного укрепленного пункта.  В этой связи можно ожидать, что Вьетнам предпримет попытки усиления военного патрулирования данного района, что способно спровоцировать вооруженный конфликт, как это уже было вблизи рифа Джонсона в 1998 году, когда столкновение китайских и вьетнамских кораблей привело к человеческим жертвам.

Наряду с этим, с марта 2014 года Китай ведет работы по созданию острова на рифе Куатерон, насыпав к январю 2015 года территорию площадью около 0.4 квадратных километра, на которой уже создан военный аванпост, искусственная гавань, док и вертолетная площадка.  На рифе Гейвен китайцами создан небольшой искусственный остров площадью около 0,08 квадратных км, на котором построены бараки для строителей и военных, искусственная гавань, размещены контейнеры для морских грузоперевозок, а также размещено радиолокационное оборудование и противокорабельные ракеты.  Небольшой военный пост и маяк размещены Китаем на строящемся с марта 2014 года острове на рифе Хьюз.  В январе 2015 года также начаты работы по строительству острова на рифе Суби, где уже расположена вертолетная площадка и бетонный аванпост для размещения военных.

Следует отметить, что у Филиппин наибольшее беспокойство вызывает начавшееся в конце января этого года строительство Китаем острова на рифе Мисчиф, который находится в 200 милях от филиппинского острова Палаван, фактически входя в филиппинскую исключительную экономическую зону.  В этой связи филиппинские власти планируют начать патрулирование данного района силами ВМС с целью не допустить проведение дноуглубительных работ для строительства острова, а также блокировать поставки на риф оборудования и людей.  Если филиппинские власти действительно примут такое решение, столкновение с китайскими военными будет практически неизбежно и может спровоцировать дестабилизацию обстановки вокруг всех островов Спратли.  Единственным фактором, который пока сдерживает власти Филиппин от принятия решения, является неопределенность позиции Вашингтона по этому вопросу, поскольку США в настоящее время не хотят ввязываться в прямое военное столкновение с Китаем и считают, что американо-филиппинский договор не распространяется на спорные территории. 

Впрочем, Филиппины и сами намерены последовать примеру Китая.  Как заявил 26 марта министр иностранных дел Филиппин Альберт дель Розарио, его страна возобновляет работы «по восстановлению и реконструкции» на островах Спратли.  Под этим, очевидно, понимаются работы по возведению объектов на небольших островах и рифах, аналогичные тем, что провидит Китай.  Примечательно, кстати, что именно Филиппины в октябре прошлого года призвали все страны, претендующие на острова Спратли (Китай, Тайвань, Вьетнам, Малайзию и Бахрейн) приостановить все работы в спорных районах для того, чтобы совместными усилиями урегулировать вопрос об их принадлежности.

Фактически, с марта 2014 года Китай ведет работу по строительству семи искусственных островов в районе архипелага Спратли, построив к январю 2015 года более 115 тысяч квадратных метров суши.  С юридической точки зрения создание искусственных островов не является основой для территориальных претензий, однако этот дает КНР возможность создать здесь военную инфраструктуру, обеспечивающую защиту своих территориальных притязаний.  Стоит отметить, что серьезность намерений Пекина подтверждается не только возведением искусственных островов, но и демонстративным проведением военных учений.  В частности, последним таким событием стали показательные учения военно-воздушных сил КНР в западной части Тихого океана в конце марта, в ходе которых несколько самолетов ВВС НОАК пролетели в районе канала Баши, расположенного между Тайванем и Филиппинами.   

Разумеется, говоря о ситуации в этом регионе нельзя не отметить интересы Соединенных Штатов Америки.  Южно-Китайское море важно для США с точки зрения свободного доступа военно-морских сил к транспортным коридорам для обеспечения безопасности торговых перевозок, а также безопасности своих союзников, к которым в данном регионе Вашингтон относит Филиппины и Тайвань.  До сих пор Вашингтон воздерживался от активного участия в решении территориальных споров в Южно-Китайском море, отдавая первенство в решении этой проблемы самим членам АСЕАН.  Однако в последнее время в связи с изменением ситуации в этом регионе стала меняться и позиция США. 

В первую очередь, серьезную обеспокоенность США вызывают действия Китая по созданию на рифах в Южно-Китайском море искусственных островов с размещением на них объектов военной инфраструктуры.  Фактически, в районе островов Спратли создается база для расширения китайского военного присутствия, которое будет серьезным фактором, оказывающим давление на страны АСЕАН.  Между тем, Вашингтон крайне обеспокоен отмечаемым в последнее время ослаблением американского влияния в Юго-Восточной Азии и в АСЕАН, при котором одновременно происходит расширение сфер влияния КНР.  В частности, отмечается сближения Китая с Тайландом, Малайзией и Камбоджей.  Индонезия пока занимает неопределенную позицию, не входя ни в американскую, ни в китайскую сферы влияния.  Вьетнам, при всей напряженности отношений с Китаем, сохраняет с ним довольно тесные экономические связи, а во вьетнамском руководстве, по мнению американских аналитиков, довольно сильно влияние «прокитайского лобби», выступающего за активизацию торгово-экономического сотрудничества и сдержанность по вопросу о территориальных спорах с КНР.  При этом вьетнамское руководство хотя и высказывает стремление к усилению контактов с США, рассматриваемых как противовес Китаю, в реальности поощряет антиамериканские настроения в обществе.  Как полагают американские эксперты, для Вьетнама более удобным противовесом Китаю является не США, а Россия - в силу того, что Москва является стратегическим партнером Пекина, но имеет в регионе и собственные цели, в том числе в области совместной с Вьетнамом добычи шельфовых углеводородов. 

В этих условиях сейчас происходит корректировка внешнеполитического курса США в этом регионе, в основу которой заложена оценка политики АСЕАН по решению территориальных споров в Южно-Китайском море как крайне неэффективной и способной привести к установлению китайского военного доминирования в этом регионе, что негативно отразится на американских интересах и ограничит свободу действий ВМС США. 

Новый подход США к территориальным спорам в Юго-Восточной Азии характеризуется тем, что Госдепартамент более не намерен ориентироваться на позицию АСЕАН, а будет формировать и продвигать свой собственный подход, основанный исключительно на продвижении своих интересов под предлогом необходимости защиты Филиппин и Тайваня.  Ключевым направлением должно стать продвижение идеи интернационализации территориальных споров вокруг островов Спратли, чтобы вынести обсуждение и урегулирование этой проблемы за рамки диалога АСЕАН-КНР и перевести в международный формат, как это было сделано ранее применительно к войне в Камбодже 1978-1991 гг и кризису в Восточном Тиморе в 1999 году.  В частности, это может быть достигнуто путем созыва международной конференции по Южно-Китайскому морю с участием Японии, Австралии, Южной Кореи, Индии, Индонезии, Сингапура, страны - председателя АСЕАН (сейчас это Малайзия) и участников территориального спора, которые, на свое усмотрение, могут отказаться от участия и делегировать свое представительство председателю АСЕАН либо другой стране.  Параллельно с этим Госдепартамент США рассчитывает организовать переговоры между Филиппинами и Тайванем для выработки общего подхода к решению территориальных споров в Южно-Китайском море. 

Следует отметить, что американская идея интернационализации территориальных споров в Южно-Китайском море однозначно будет отрицательно воспринята Китаем, поскольку ослабляет позиции Пекина, сейчас решающего свои вопросы с каждой из стран АСЕАН в двустороннем формате.  Однако, если все члены АСЕАН согласятся, Пекин может, в принципе, пойти на обсуждение вопроса в международном формате, но только на уровне экспертов. 

Идея Вашингтона также не отвечает и российским интересам, поскольку в будущем аналогичную схему интернационализации территориальной проблемы США могут начать продвигать и применительно к оспариваемым Японией южным островам Курильской гряды. 

Но неприятие предложения перевести решение вопроса об островах Спратли в международный многосторонний формат не означает отказа от поиска путей урегулирования проблемы.  Эти вопросы необходимо решать, поскольку любое обострение ситуации в Восточной Азии окажет негативное влияние на экономическую и политическую ситуацию не только здесь, но и в других регионах мира, поскольку Восточную Азию через этот регион проходят важные торговые маршруты, в том числе доставки углеводородов.  Однако решением территориальных споров должны заниматься их непосредственные участники, любое внешнее вмешательство может лишь обострить проблему. 

Что же касается России, то по данному вопросу было бы лучше всего занимать позицию «активного нейтралитета».  Это предполагает, что нам следует воздержаться от поддержки действий любой из сторон, способных привести к эскалации конфликта, подчеркивая, что все территориальные споры должны решаться исключительно путем переговоров и в соответствии с нормами международного права.  При этом для урегулирования ситуации вполне может быть предложен вариант замораживания споров и начала совместного освоения территорий – как биоресурсов, так и нефтегазовых месторождений, для чего необходимо выработать общие правила и нормы.  Такой же подход можно спроецировать и на проблемы рыболовства и обеспечения безопасности морских транспортных перевозок.

Опубликовано в газете "Служу Отечеству" №4-2015