Социальная психодинамика России: 3. Режим "Великого комбинатора"

Система несёт в себе причины её собственного краха, главные из которых — безответственность «высших» перед «низшими». Это ведёт к тому, что на каком-то этапе своего самовоспроизводства в преемственности поколений социально-статусные и потребительские преимущества представителей высших уровней иерархии перестают быть обусловленными их реальной управленческой компетентностью в отношении: 1) обеспечения эффективности труда, 2) признаваемой обществом справедливости распределения производимого и 3) подавления антисистемных факторов. Когда «элита» «режима Великого инквизитора» утрачивает деловую компетентность и начинает жить для себя, проявляя в отношении остального общества вседозволенность, изрядная доля общества чувствует свою обделённость (в том числе утрачивают доверие к государственной власти). <?xml:namespace prefix = o />

А кроме того — ещё некоторая часть общества обретает убеждённость в том, что они тоже могут обеспечить своё благополучие за счёт чужого труда не хуже, чем это делает исторически сложившаяся «элита», которая своим паразитизмом подаёт пример для подражания всевозможному люмпену, с которым она постепенно становится идентичной в аспектах нравственности и этики. Эта социальная группа завистников включает в себя подгруппу претендентов в «великие комбинаторы», которые характеризуются тем, что:

* избегают грубого насилия и беззастенчивого воровства, т.е. «чтут уголовный кодекс» и законодательство в целом,

* но изобретают «сравнительно честные способы отъёма денег и иных благ» без нарушения норм действующего законодательства.

Когда «режим Великого инквизитора» деградирует настолько, что может быть снесён, — тогда претенденты в «Великие комбинаторы» подают себя остальному обществу в качестве борцов за свободу против тирании «Великого инквизитора». И если общество не видит в них паразитов, от которых свободу необходимо защищать точно так же, как и от тирании «Великого инквизитора», то воцаряется режим «великого комбинатора».

Однако, если в идеале режим «Великого инквизитора» возлагает на всех без исключения, в том числе и на «Великого инквизитора» обязанность трудиться на том или ином поприще, то режим «великого комбинатора» возлагает эту обязанность только на «лохов», признавая за теми, кто способен «комбинировать», право на «комбинации», не нарушающие законодательство, которое написано и поддерживается такими же «великими комбинаторами» от юриспруденции так, чтобы создать возможности для «комбинирования» и эксплуатации «лохов».

Эти закономерности проявились и в деградации и крахе советской версии режима «Великого инквизитора»: с течением времени она перестаёт нравиться всё более широкому кругу людей (как в среде простонародья, так и в среде «элиты», — но по разным причинам) потому, что накапливаются и разрастаются проблемы, которые режим решить в принципе не способен. Обществу объективно требуется альтернатива.

Альтернатива, как и марксизм, привносится в бездумные головы извне. Это — буржуазный либерализм.

Зарубежные кинофильмы, особенно комедии, подтверждали зримо, что альтернатива есть, и она лучше «совка». Успех перестройки и реформ в духе идей буржуазного либерализма в том виде, в каком перестройка и реформы стали достоянием истории, был возможен прежде всего потому, что в советском обществе Остап Бендер к началу перестройки стал культовым литературным персонажем, которому многие симпатизировали вследствие того, что несли в своей психике черты его нрава и характера. Соответственно после того, как ханжески-идеологический контроль ЦК над нравами общества остался в прошлом, истинная нравственность населения стала выражаться беспрепятственно в расхищении (в том числе и узаконенными методами — приватизации) всего того, что раньше называлось «социалистическая собственность».

Поэтому, метафорически говоря, либерализм это — всевластие «режима Великого комбинатора». Угрозу его прихода к власти предвосхитил Н.В.Гоголь в «Мёртвых душах» более, чем за четверть века, до того как Ф.М.Достоевский пугнул пугливых и бездумных интеллектуалов — фиктивных гуманистов — легендой о Великом инквизиторе. Ещё полвека спустя образ Великого комбинатора, не желающего строить общество, в котором всё по Правде и совести, и нет места эксплуатации «человека человеком», — представили И.А.Ильф и Е.П.Петров. Не вняли ни Гоголю, ни Ильфу и Петрову. В итоге после 1991 г. на постсоветском пространстве, в том числе и в России, возникли режимы «Великих комбинаторов», пришедшие на смену всесоюзному «режиму Великого инквизитора».

Если поизучать фактологию истории США, то найдутся вполне успешные (в отличие от мелких мошенников, описанных О.Генри) социально высоко-статусные, уважаемые обществом «великие комбинаторы», например, — Дж. Сорос.

Практически же в России всевластием «режима Великого комбинатора» подавляющее большинство населения пресытилось к началу 1996 г. — году первых президентских выборов по конституции 1993 г. В итоге ... либеральный зиц-председатель Б.Н.Ельцин сдал власть «режиму чекистов», который сразу же был обвинён в том, что это — «режим Великого инквизитора».

Однако постлиберальный «режим чекистов» это — не «режим Великого инквизитора», но об этом далее.