Эфиопия (19). Гордая. Страдающая. Удивительная.

3.4K 00:46 - 28/Июл/14 Улучшенный аккаунт

(11 лет 5 месяцев)

«… Настойчивость Ашинова привлекла внимание морского министра И. А. Шестакова. Несколько поколений русских флотоводцев жили с мечтой приобрести для России удобный порт в теплых морях. Тем самым российский флот, большую часть года закованный льдом в отечественных гаванях, смог бы действовать независимо от времени года. Отчаянно нужен был России и опорный пункт на берегу открытого океана вблизи международных морских путей...»

Так как предыдущий материал по Абиссинии/Эфиопии прошел уже довольно давно, напоминаю, что речь идет о великом авантюристе, «казаке» Ашинове, загоревшемся мечтой – подарить России кусочек абиссинского побережья.

Неудивительно, что идея Ашинова особенно пришлась по нраву именно морскому министру. У России появлялся шанс насолить заклятой подруге, которая тогда еще имела право называться Великобританией.

В конце 1870-х гг. русское Морское министерство, стремясь угрожать Англии в ее самом уязвимом месте — морских коммуникациях, призвало жителей России создать на народные пожертвования флот легких крейсеров. Так было создано Общество Добровольного флота.

В мирное время его пароходы выполняли регулярные пассажирские рейсы, но их команды состояли из матросов и офицеров военного флота. В случае войны суда Доброфлота вооружались орудиями и превращались в крейсеры. Они должны были полностью прервать сообщение Англии с колониями и другими государствами, захватывая британские торговые суда, и тем самым парализовать основу экономики противника — внешнюю торговлю.

Однако существенным недостатком этой идеи была необходимость крейсерам возвращаться для пополнения запасов топлива, воды и боеприпасов в русские порты, расположенные в Балтийском и Черном морях. Британский флот мог легко перекрыть узкие выходы из этих морей в открытый океан и запереть там русские крейсеры. Имея военно-морскую базу в южных морях, Россия могла не опасаться подобного поворота событий.

Побережье Абиссинии представлялось для устройства такой базы исключительно удачным: она угрожала бы самому главному торговому пути Великобритании — через Суэцкий канал и Красное море в Индию…

Однако не все в высших кругах России относились к Ашинову так же тепло, как Шестаков.

Шли дни, недели и месяцы. Ашинов продолжал посещать аристократические салоны и кабинеты высоких особ, но у него ничего не получалось. Так, в феврале 1887 г. он добился приема у начальника Главного штаба Н. Н. Обручева. Ссылаясь на личную просьбу негуса, Ашинов просил отпустить для абиссинской армии 10 тысяч винтовок и миллион патронов. Обручев, вероятно, помнивший «вольного казака» по его прошлому визиту в 1884 г., не поверил ему и отказал, приказав адъютанту «впредь не принимать авантюриста».

Единственным успехом Ашинова стала непрекращавшаяся газетная кампания в его пользу в «Московских ведомостях» и «Новом времени». Зимой 1886 г. издание А. С. Суворина изрядно заработало на сенсационных «репортажах из Абиссинии», написанных самим «атаманом». Теперь газетчики возвращали свой долг Н. Ашинову, периодически публикуя статьи с красочными рассказами о нем и его героических спутниках.

Пятнадцатого марта 1887 г. Ашинов отправил в Святейший Синод прошение за подписью «почетный атаман круга казачьей вольницы». Рассыпая на двух страницах витиеватейшие фразы о желании «вольных казаков» распространять православную веру, он сообщал, что христианская Абиссиния с 10 миллионами населения жаждет духовного сближения с русской «истинной» церковью.

Особенно «атаман» подчеркивал быстрое проникновение в Абиссинию иезуитов и протестантов, свободно сеявших там «свое злое и поганое учение». Он предостерегал: «Если теперь, еще вовремя, Святейший Синод не обратит на это должного своего внимания, то в недалеком будущем, чего не дай бог, трудно будет вообще на Востоке найти православного».

Сообщая, что «вольные казаки» собираются переселяться на побережье Индийского океана, Ашинов просил Синод дать ему несколько священников и епископа (!). В своей «станице» он обещал устроить православный монастырь, первый на африканском континенте, а при нем — школу для просвещения невежественных африканцев.

Прошение это Ашинову удалось передать самому обер-прокурору Синода К. П. Победоносцеву. Тот давно уже симпатизировал «вольному казаку». Ведь Ашинов был представлен сановнику И. С. Аксаковым в 1884 г. Тогда речь шла лишь о поселении «казаков» на берегах Черного моря и распространении православия на Кавказе. Еще в то время обер-прокурор чрезвычайно заинтересовался колоритной фигурой «атамана». И теперь он стал горячим поклонником Ашинова и его авантюры.

Причину такого поведения Победоносцева, человека весьма неэмоционального и очень осторожного, производившего на людей впечатление «человека в футляре», нужно искать в его служебном положении. Обер-прокурор Синода был чиновником, фактически руководившим всеми делами Русской Православной Церкви. В царствование же Александра III во внутренней политике самодержавия, и церковной в частности, заметно возобладали националистические, русификаторские тенденции. Серьезными ограничениями были стеснены даже старообрядцы. Православие не просто имело привилегированное положение, порой, как на востоке Польши, на Правобережной Украине и в Белоруссии, оно насаждалось силой.

Миссионерству, то есть распространению православия среди иноверцев, царские власти и верхушка русской Церкви придавали самое серьезное значение. Немало усилий было потрачено на то, чтобы приобщить к «истинной вере» народы Сибири и Дальнего Востока, Северного Кавказа, но результаты получались весьма скромные. Рассказы Ашинова о десяти миллионах потенциальных православных африканцев, находящихся под угрозой окатоличения, обязательно должны были пробудить ревнивое чувство в душе обер-прокурора. Успех на поприще присоединения Абиссинии к лону православной Церкви мог стать самым великим делом Победоносцева за все время его пребывания во главе Синода.

Ашинова Победоносцев называл единственным русским человеком в Абиссинии, правда, несколько авантюристического склада, и сравнивал с Христофором Колумбом: «Долго у меня сидел Ашинов. Добродушный, хотя и не без хитрости, таким <...> должен был быть и Кортес, и Пизарро, и Ермак. По его мнению, война – такое же ремесло, такое же занятие, как и прочие, торговля, мореходство и т. п.»…

Соблазн оказался слишком велик. К. П. Победоносцев стал одним из самых активных сторонников проникновения России на африканский континент, и конкретно в Абиссинию. Ашинов приобрел в его лице влиятельнейшего покровителя.

По указанию обер-прокурора прошение «атамана» было отправлено Петербургскому митрополиту Исидору (в миру Я. С. Никольский), известному своей миссионерской деятельностью. Через некоторое время Исидор дал «достопочтенному атаману Николаю Ивановичу Ашинову и состоящему при нем обществу русских казаков» благословение на сооружение «на занимаемом ими в Абиссинии месте святой православной церкви»

Ашинову же Исидор велел искать священника, чтобы тот возглавил религиозную миссию.

Выбор атамана пал на отца Паисия. Родом из оренбургских казаков, отец Паисий с 1840 по 1862 год участвовал в военных походах в Средней Азии, а затем немало лет провел в Пантелеймоновом монастыре на Афоне. К тому же он, как говорят, знал восточные языки, что было немаловажно для участника миссии.

Отец Паисий

После одиссеи Ашинова много грязи было вылито и на этого человека. Но, судя по всему, за свой жизненный путь ему краснеть было не надо.

26 лет подвизался отец Паисий на Константинопольском подворье монастыря и за это время построил пятиэтажное здание странноприимного дома, которое стало своеобразным русским центром в Константинополе.

«Тысячи русского люда прошли этот чудесный чисто русский уголок по пути в Палестину или в Афон, и едва ли найдется такой, кто не упомянул бы добром смиренного о. Паисия…»

… По воспоминаниям современников, отец Паисий не ограничивался чисто церковной деятельностью, но всей душой отзывался на всякое русское дело, будь то предприятие молодого ученого, изучающего древности Константинополя, мытарства какого-то беспаспортного русского, экспедиция русского натуралиста на Афон. Много сил положил отец Паисий и на создание русской школы в Константинополе. Так что можно сказать, что он стал своеобразным церковным консулом в столице бывшей Византийской империи.

Когда русские терпели неудачи, отец Паисий демонстративно, не таясь, молился о победе русского оружия, не боясь злобы турок и доносов со стороны тех греков, которые не брезговали предательством для укрепления своего положения в турецкой империи.

При каждой победе русского Царя отец Паисий устраивал в храме торжественное празднование. Взбешенные турки клялись разорить ненавистное русское подворье, где отец Паисий с братией ликовал по поводу успешного окончания войны. В 1878 году он ожидал взятия Константинополя русскими войсками и водружения креста над Софией. Не дождался… А если бы это совершилось, то ему пришлось бы погибнуть: турки обещали его казнить, если русские возьмут Константинополь…

Миссия в составе двухсот человек и под руководством Ашинова отправилась из Одессы, 10 декабря 1888 года экспедиция отбыла на «Корнилове» в Александрию. Ha проводы в порту собралось 20 тысяч. Из Александрии в Порт-Саид экспедицию доставил тоже российский корабль, «Лазарев». В Порт-Саиде путешественники задержались в связи с поисками подходящего судна.

Наконец Ашинову за 36 тысяч франков удалось нанять австрийский пароход «Амфитрида», который должен был доставить миссию и добровольцев до Таджуры.

Вскоре после выхода из Суэцкого канала с «Амфитриды» заметили, что за кораблем неотрывно следует итальянская канонерка. Несмотря на то, что миссия носила общественный характер, итальянское правительство увидело в ней попытку России завоевать Африку.

Противодействие итальянских военных судов не помешало миссии высадиться на берегу Красного моря недалеко от французского порта Обок.

Если учесть завоевательные планы итальянцев в отношении Абиссинии, их интерес к экспедиции Ашинова вполне понятен.

И не случайно именно в итальянской прессе появлялась самая скандальная информация, призванная всячески опорочить предприятие.

Итальянцы представляли Ашинова необразованным оборванцем, пиратом; писали, что «истеричка, которая находилась с ним под видом жены, была подлинным мозговым центром экспедиции», а религиозный характер миссии – лишь «фиговый листок для прикрытия ее подлинных целей».

Действительно, Николая Ивановича сопровождала его супруга София Ивановна Ашинова (из хорошо известного на Украине рода Ханенко), по словам современников, - «умная, энергичная, образованная, чрезвычайно добрая женщина».

14 января 1889 года казаки разместились в Сагалло. Было построено некое подобие укрепления, которое Ашинов назвал Московской станицей или Новой Москвой, и над ним был поднят российский флаг. Устроена походная парусиновая церковь во имя святителя Николая, подняли торговый флаг и флаг религиозной миссии.

Закончилась экспедиция весьма плачевно. В воскресенье 5 февраля, после обычной церковной службы, казаки заметили французскую эскадру в составе крейсера и трех канонерок. И не откладывая дела в долгий ящик, не интересуясь никакими бумагами и не тратя времени на расследование, французы начали попросту расстреливать сооружения, воздвигнутые русскими миссионерами.

Правда, сначала французский адмирал, вроде бы, попросил Ашинова сложить оружие и покинуть Абиссинию, или, на крайний случай, поднять над Сагалло французский флаг, но Ашинов посчитал бесчестием для русской миссии находиться под чужим флагом.

На русских «захватчиков» обрушился град снарядов. Были убиты несколько человек…

Следы Ашинова теряются в 1890-х годах; были сообщения, что «умер Ашинов у себя на родине, в Камышинском уезде Саратовской губернии».

Про дальнейшую судьбу архимандрита Паисия вообще неизвестно ничего достоверного.

Один из советских исследователей истории русско-эфиопских связей был чрезвычайно удивлен, когда в Центральном государственном архиве Октябрьской революции наткнулся на трехтомное дело департамента полиции, хранящее обширные данные о казаках на африканском берегу.

В Нынешние Времена Франция устроила в Джибути базу (Camp Lemonnier) для своего Иностранного Легиона.

А потом к зайцу Франции в лубяную избушку Camp Lemonnier пришла лиса Америка. И образовалась в Джибути американская база Африканского Командования…