экспансия Китая: Королевство Тонга и Таити (Французская Полинезия) как экспериментальные площадки.

Из 2х статей научного сотрудника Центра Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании ИВ РАН - обзор обкатываемой методики экономической экспансии Китая - от выгодных контрактов и льготных кредитов до поддержки в обретении независимости и просьб о предоставлении баз ВМС.  из 2х статей -сделана 1, только цитаты, изменены только падежи\окончания, "вода" и либеральные нотации - удалены.

часть первая - Китай-Франция: территориальный конфликт?

экспансия Китая по всему миру пересекается с интересами буквально всех ключевых держав, не исключая Францию. В последнее десятилетие китайская «мягкая сила» плавно обволокла геостратегически любимейшее французское владение в Тихом океане – Французскую Полинезию, больше известное как Таити (по названию главного острова), сухопутная часть которого всего 4 тыс. км² , а богатейшая рыбными ресурсами водная поверхность – целых 5 млн.км², что больше площади материковой «метрополии» в пять раз.

В этом французском владении, расположенном в самом «сердце» Тихого океана, находится бездействующий ядерный полигон, после вынужденного сворачивания ядерных программ президент Франции Жак Ширак заявил, что в период с 1996 по 2006 гг. финансирование Французской Полинезии будет поддерживаться на том же уровне, что и во время проведения испытаний. В свою очередь, местные активисты, выступавшие за независимость с начала 1970-х гг., объявили о планах выйти из-под французского суверенитета как раз по окончании срока выплат компенсаций.

финансовый кризис, который грянул в 2008 г. вынудил таитянских борцов за свободу переосмыслить свои планы, сначала потребовав от Парижа продолжить выплату компенсаций за ущерб, нанесенный ядерными испытаниями, а потом и вовсе вступив в тесные экономические отношения с новым сильным игроком в Тихом океане – Китаем.

к середине 2000-х гг. китайцы составили 12% из почти трехсоттысячного населения этого французского владения,
монополизировали розничную торговлю, китайский капитал способствовал появлению мощного китайского лобби в местном правительстве: Пекин нашел подход ко всей троице (сменявших друг друга президентов) в последние годы каждый из руководителей был обвинен в получении взяток, косвенно – китайским капиталом.

Первым шагом к реализации идеи о получении Таити самостоятельности стала попытка компенсировать французские ежегодные субсидии в размере примерно $1 млрд (что ни много ни мало 20% ВВП Французской Полинезии) при помощи введения или повышения налогов для местного населения. Местное население не выдержало и полугода, и кресло президента досталось Гастону Флоссу, который тут же отменил налоги, так же за свое правление смог добиться для Французской Полинезии максимальной автономии, включая название «президент» для главы Таити, право самостоятельно вести некоторые аспекты внутренней и региональной политики без одобрения Парижа,признание официального статуса таитянского языка наравне с французским, упростил визовый режим с Китаем ради укрепления потока туристов и контрактных рабочих из Поднебесной.

В последние десять лет торговые связи Китая и Французской Полинезии окрепли настолько, что почти весь экспорт черного жемчуга – единственного доходного сектора таитянской экономики – начал направляться в Поднебесную. Тем не менее, чтобы не позволить Таити обрести экономическую самостоятельность и выйти из-под французского суверенитета, Париж продолжал направлять туда дотации в прежнем объеме.  Однако к 2013 г. объем китайского капитала в экономике Таити оценивался уже в громадную сумму $5 млрд, значительно превысив французские вложения.

Наконец, в начале 2013 г. Пекин перешел в активное наступление, решив оказать поддержку в обретении Таити независимости от Франции и предоставлении новой стране нового названия – Маохи Нуи. Для этого Пекин пролоббировал принятие Специальным комитетом ООН по деколонизации положительного решения о внесении Французской Полинезии в Список несамоуправляющихся территорий.

Так как Китаю требуется как можно большее число сторонников в различных международных организациях, не исключая ООН, в случае получения независимости это новоявленное государство будет более чем благодарно Китаю, отдавая за него свой голос там, где потребует Пекин.

Успех в обретении самостоятельности Французской Полинезией при поддержке Китая будет означать, что подобная ситуация может повториться с Островом Пасхи, который принадлежит Чили и требует отделения; с Гуамом и Американским Самоа, не желающими принадлежать США; с мятежным островом Питкэрн в составе Великобритании; с австралийскими и новозеландскими территориями в Тихом океане (конечно, с гораздо меньшей, но все же возможной вероятностью).

Неудивительной поэтому была сплоченная позиция Франции, Австралии, США и Великобритании, которые абстрагировались от участия в принятии решения по вопросу о внесении Французской Полинезии в Список несамоуправляющихся территорий ООН (к слову, Россия поддержала решение ГА ООН).

Сегодня будущее Франции и ее южнотихоокеанского владения зависит от политической воли президента Ф. Олланда, который либо позволит, либо не позволит провести на Таити референдум по вопросу о независимости в 2014 г.

Если референдум на Таити будет проведен, и надежды Китая на появление нового государства под названием Маохи Нуи сбудутся, а Китай, крепко посадивший Французскую Полинезию на льготные кредиты, инфраструктурные проекты и потоки туристов из Поднебесной, продолжит использовать свою политику в отношении других государств. И, по всей видимости, следующей целью Пекина в Южнотихоокеанском регионе станет «освобождение» территорий, принадлежащих США.

часть вторая - Королевство Тонга как экспериментальная площадка.

В целом, Южнотихоокеанский регион (ЮТР) с 13 небольшими островными странами-членами ООН (включая Тонга) стал прекрасной возможностью для Пекина в полной мере протестировать свою «мягкую силу» перед началом наступления на более крупные и развитые государства. В действительности, наступление уже происходит, но пока мало кто догадывается, к каким результатам оно приведет в не столь отдаленном будущем.

Тонга, 100-тысячное население которого получило независимость от Великобритании в 1970 г., предпочтя монархическую форму правления и официальное название «Королевство Тонга», сохранило тесные связи с Австралией и Новой Зеландией, которые поспособствовали вступлению этой крошечной страны в ООН в 1999 г. (вместе с 11-тысячным Науру и 100-тысячным Кирибати).

Китайский капитал хлынул в Тонга в 1998 г., когда состоятельные китайцы, которые вели бизнес в Индонезии, были вынуждены бежать из страны после антикитайских погромов. Они искали быстрые способы эмиграции в другие государства, — в том числе, при помощи тонганских паспортов. Поскольку Тонга входит в Британское Содружество наций, обладатель такого паспорта имеет право на безвизовый въезд в большинство стран Содружества, включая Великобританию, а также в такие развитые государства как Сингапур и Гонконг. Австралия и Новая Зеландия в те годы предлагали держателям тонганских паспортов упрощенный въезд и получение места жительства на своей территории.

Паспортами Тонга стали пользоваться и материковые китайцы. В том же 1998 г. КНР и Королевство Тонга вступили в дипломатические отношения. В Пекине появилось тонганское посольство (к слову, Китай до сих пор единственное в мире государство, где есть посольство этой крошеной островной страны; дипломатическое представительство в форме Генерального консульства Тонга существует лишь в еще одном государстве – Австралии).

И если в 1996 г. в Тонга проживало не более 100 китайцев, то в 2001 г. их уже было 3-4 тысячи (т.е. 3-4% населения страны). А к 2005 г. китайцам принадлежало уже 70% всего частного бизнеса в столице Нукуалофе, где сосредоточена основная часть жителей.

Взаимовыгодные отношения между тонганским правительством и китайцами позволили обогатиться местной политической элите. Неудивительно, что в 2006 г. в Нукуалофе разразились бунты и погромы: досталось и правительственным зданиям, и магазинам, меньшая часть которых принадлежала родственникам правителей, а большая часть – китайцам. Пострадали и немногочисленные индийские магазинчики. Посольство КНР в Тонга организовало срочную эвакуацию для всех хуацяо, желавших покинуть страну. В итоге в Тонга осталось не более 300 китайцев.

У Австралии и Новой Зеландии, которые чуть было не уступили свое влияние Китаю, появился шанс вновь укрепить свои позиции в Тонга: они предложили тонганцам несколько тысяч квот на сезонные работы. В результате такой политики пик экономического процветания страны пришелся на 2008 г., когда практически все трудоспособные жители, отправившиеся на заработки в Австралию и Новую Зеландию, перечислили оттуда почти $250 млн. в местную экономику. Это колоссальная цифра, учитывая, что размер тонганского ВВП составляет всего $800 млн. Вторым доходным сектором был туризм: потоки австралийцев, новозеландцев, японцев и… все тех же китайцев приносили стране свыше 60% бюджета.

Однако глобальный финансовый кризис, который к 2010 г. докатился до финансовых «кормильцев» Тонга, заставил Австралию и Новую Зеландию сократить число трудовых квот. В результате к 2013 г. зарубежные перечисления упали почти вдвое, достигнув минимума за последние десять лет. Одновременно наблюдался спад в туристическом секторе: страну стало посещать меньше японцев, австралийцев и новозеландцев (но не китайцев!).

Более того, в 2011-2012 гг. Австралия, Новая Зеландия и Япония, которые были заняты своими внутренними экономическими проблемами, существенно снизили дотации в пользу Тонга. Самым заинтересованным партнером островного государства оставалась лишь Новая Зеландия, но и она временно «отвернулась» от решения финансовых трудностей своего «тонущего» островного соседа.

На фоне катастрофической экономической ситуации правительство Тонга было вынуждено вновь обратиться к единственному финансово «непотопляемому» государству – «желтому брату» Китаю. Кстати, еще в 1997 г. тонганский принц Тупоу’тоа (он же министр иностранных дел) заявил, что «тонганцы ближе в культурном и расовом отношении к китайцам, чем к европейцам», и что «китайцы куда честнее этих демократов, которые однажды получат то, чего они на самом деле заслуживают».

Китай с сочувствием и пониманием отнесся к проблемам Тонга. В течение 2013 г. он по-братски выделил тонганцам столько кредитов, дотаций и прочих материальных благ, что страна оказалось в неоплатном долгу перед Поднебесной, о чем правительство Тонга официально объявило в начале 2014 г. Долг был оценен в $325 млн. (т.е. почти 40% ВВП), из которого примерно 65% причиталось Экспортно-импортному банку Китая.

При таких обстоятельствах Поднебесная получила экономику, и, конечно же, политику Тонга в свое полное распоряжение. Чтобы убрать остатки присутствия Новой Зеландии в стране, в январе 2013 г. китайское правительство подарило тонганцам два пассажирских самолета (оба китайского производства), и уже весной не выдержавший ценовой конкуренции новозеландский авиаперевозчик «Chathams Pacific» объявил об уходе с тонганского рынка. В качестве ответной реакции летом того же года правительство Новой Зеландии отказало в выплате обещанной Тонга многомиллионный дотации.

И зря, потому что Китай незамедлительно предложил тонганскому правительству разместить в стране свою военно-морскую базу. И если на это будет дано согласие, она станет первым военным форпостом Поднебесной в Южнотихоокеанском регионе, удобно разместившись недалеко от французских баз в Новой Каледонии и Французской Полинезии; рядом с важнейшей американской базой на Гуаме; по соседству с берегами Австралии и Новой Зеландии; да еще и «с видом» на Японию.

Так Китай плавно переходит от «мягкой силы» к достаточно жесткому наступлению. А начиналось все с малого – выгодных контрактов на льготные кредиты и заверений в братской дружбе с государством-мишенью.

И теперь те, кто подписывает подобные договоры от лица своего государства, должны отдавать себе самый строгий отчет, способна ли будет их страна сполна рассчитаться с долговыми обязательствами перед охотником-Китаем."

целиком "Китай-Франция: территориальный конфликт?",  Глобальная экспансия Китая: Королевство Тонга как экспериментальная площадка. 

Автор статей - София Пале, кандидат исторических наук, научный сотрудник Центра Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании ИВ РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»