Продолжение (1 часть, 2 часть, 3 и 4 части, 5 и 6 части)
Первый значительный опыт в ведении информационно-психологических действий американцы приобрели во время войны в Корее (1950—1953). По сути дела, война велась не между Северной и Южной Кореей, а между США и СССР, которые стремились доказать свой приоритет любыми доступными способами. Примечательно, что в Корее США столкнулись не только с решительным вооруженным, но и с активным идеологическим сопротивлением.
Впервые после Второй мировой войны в ходе ведения боевых действий из вооруженных сил США в течение полутора лет дезертировало 47 тысяч человек. Это заставило военно-политическое руководство США пересмотреть концепцию ведения психологических действий, изменить стратегию и тактику. Главной задачей стал показ действий американских вооруженных сил как легитимной оборонительной операции под эгидой ООН.
При составлении информационно-пропагандистских материалов они стали избегать острых политических тем и аргументов, носивших идеологический характер. Значительное количество листовок и радиопередач было посвящено добровольной сдаче в плен. Тем, кто перейдет на сторону армии США, предлагалось большое денежное вознаграждение, было обещано предоставить американское гражданство. Проводилась значительная работа и по политической переориентации военнопленных.
Во время войны в Корее пропаганда строилась в соответствии с наставлением FM-33-5 «Ведение операций психологической войны», принятым в августе 1949 года. В нем указывалось, что важнейшим средством ведения психологических операций является пропаганда как система мероприятий по распространению политической информации.
Основными формами ведения психологической войны стали печатная пропаганда, устное вещание и радиопропаганда. Только в первые три дня боевых действий американская сторона распространила 100 млн. экземпляров листовок. Радиопропаганда велась как мобильными военными радиостанциями, так и через гражданские передатчики. Для этой цели использовалось 19 радиостанций, работавших на средних и коротких волнах в городах Сеул, Тэгу, Пусан, Токио.
Активное информационное воздействие на южнокорейскую армию и войска ООН велось и с северокорейской стороны, причем значительную помощь в организации работы оказывали «китайские добровольцы», в числе которых были советские специалисты (во времена Корейской войны советские военные выступали исключительно под видом китайцев и в китайской военной форме). Большое внимание уделялось политическому изучению противника. Главной формой изучения был политический допрос военнопленных. Кроме того, изучалась пресса противника, трофейные документы. Ценные сведения для использования в пропаганде черпались из радиоперехватов, из наблюдений за противником на поле боя и т. д.
Организации пропагандистской работы во многом помог опыт, приобретенный советскими специалистами в период Великой отечественной войны. Исходя из этого, основной формой работы среди войск ООН и южнокорейской армии была печатная пропаганда. За время войны были изданы миллионы листовок, огромное количество газет, брошюр и других агитационно-пропагандистских материалов на английском, корейском и других языках. Большинство листовок для американских, английских и других солдат и офицеров было написано кратким, выразительным, ярким языком, без излишней навязчивости и с учетом особенностей пропаганды для американцев и англичан. Листовки для южнокорейской армии были богато иллюстрированы, издавались в несколько красок и отражали корейский национальный колорит.
Много листовок было издано с расчетом на обострение противоречий в войсках ООН и создания в них антиамериканских настроений. Ряд листовок был адресован афроамериканцам. Издавались листовки, посвященные так называемой сентиментальной тематике (последнее письмо матери от сына — американского солдата, который убит в Корее; письмо Трумэну от отца, отказавшегося принять орден сына, погибшего вКорее, и т. п.). В листовках широко использовались выступления некоторых деятелей США, осуждавших войну в Корее, официальные материалы, сообщения газет и агентств. Так, например, многотысячным тиражом было издано и распространено среди американских войск сообщение агентства «Рейтер» от 7 января 1953 года, в котором приводилось сообщение Министерства армии США о том, что с момента начала войны в Корее дезертировало 46 тысяч американских солдат. Довольно эффективным было и распространение приуроченных к различным праздничным датам подарочных пакетов с комплектом листовок, чистой бумагой, письмами от военнопленных и местного населения, значками с эмблемой голубя мира, сигаретами, продуктами питания, записными книжками. Например, записная книжка, изданная в изящном переплете, содержала разный справочный материал, календарь событий в Корее (когда и где били американцев), высказывания Линкольна, Джефферсона, Рузвельта и различные изречения («Война хороша для тех, кто ее не испытал», «Живи и жить давай другим»), крылатые фразы из сочинений Шекспира («Сухой хлеб дома лучше, чем ростбиф за границей», «Сознание вины никогда не дает покоя», «Восток или Запад — а дома лучше») и др.
Наряду с этим широко распространялись иллюстрированные пропуска для перехода в плен с текстами на английском, корейском и китайском языках. Пропуска содержали четыре гарантии (сохранение жизни, сохранение личного имущества военнопленных, хорошее обращение и оказание медицинской помощи), а также серию документальных фотографий, посвященных жизни и быту военнопленных. О том, что американские и английские солдаты читали листовки, свидетельствуют следующие факты: из 409 американских и английских солдат, взятых в плен в августе 1951 года, как выяснилось при допросе, листовки читали 106 человек; из 420 пленных, взятых в бою за деревню Куфанри уезда Чан-Пкун, 122 человека читали листовки, некоторые держали их в руках как пропуска для сдачи в плен. Следует отметить, что с военнопленными активно работали представители советской разведки. Именно в Корее был завербован попавший в плен к северокорейцам Джордж Блейк, который впоследствии долгие годы сотрудничал с КГБ СССР.
Опыт Корейской войны был критически проанализирован американцами, что привело к пересмотру и обновлению концепции информационно-психологических операций. Эти изменения проявились в организации дальнейших информационных акций, в том числе и в странах социалистического лагеря.
Основы информационной войны в Восточной Европе были заложены в принятой 14 сентября 1949 года президентом Трумэном директиве СНБ-58, касающаяся политики США «в отношении советских сателлитов в Восточной Европе». В этом документе была намечена важная линия в психологической войне, направленная на разжигание внутри социалистического блока национальных противоречий. По мнению разработчиков директивы, «такую слабость Соединенные Штаты должны использовать… двинув, как острие клина, для подрыва авторитета СССР создание группы антимосковских коммунистических государств».
В директиве говорилось: «Наша конечная цель, разумеется, — появление в Восточной Европе нетоталитарных правительств, стремящихся связаться и устроиться в сообществе свободного мира. Однако серьезнейшие тактические соображения препятствуют выдвижению этой цели как непосредственной… Для нас практически осуществимый курс — содействовать еретическому процессу отделения сателлитов. Как бы они ни представлялись слабыми, уже существуют предпосылки для еретического раскола. Мы можем способствовать расширению этих трещин, не беря на себя за это никакой ответственности. А когда произойдет разрыв, мы прямо не будем впутаны в вызов советскому престижу, ссора будет происходить между Кремлем и коммунистической реформацией… Мы должны вести наступление не только открытыми, но и тайными операциями… Курс на подстрекательство к расколу внутри коммунистического мира следует вести сдержанно, ибо этот курс всего-навсего тактическая необходимость и нельзя никак упускать из виду, что он не должен заслонить нашу конечную цель — создание нетоталитарной системы в Восточной Европе. Задача состоит в том, чтобы облегчить рост еретического коммунизма, не нанеся в то же время серьезного ущерба нашим шансам заменить этот промежуточный тоталитаризм терпимыми режимами, входящими в западный мир. Мы должны всемерно увеличивать всю возможную помощь и поддержку прозападным лидерам и группам в этих странах».
Одной из структур, которая должна была вести «наступление на коммунистический мир», стал Национальный комитет Свободной Европы, созданный в 1949 году. В состав комитета вошли Аллен Даллес, генерал Дуайт Эйзенхауэр — будущий президент, некоторые американские послы и банкиры. О. Джексон (позднее помощник президента Эйзенхауэра по вопросам «психологической войны»), выступая перед сотрудниками подчиненной комитету радиостанции «Свободная Европа» (РСЕ) в ноябре 1951 года, откровенно заявил: «РСЕ — это служба психологической войны. Наша организация учреждена для провоцирования внутренних беспорядков в странах, на которые мы ведем вещание. Военное вмешательство вообще имеет смысл только в том случае, если народам интересующих нас стран будет привит импульс к вооруженным действиям внутри страны».
Первые результаты этого информационного наступления не заставили себя долго ждать. Наиболее ярко это проявилось в 1956 году в Венгрии. К этому времени в стране сложилась довольно сложная экономическая ситуация, вызванная популистскими реформами.
В специальном секретном докладе американской разведки «Современная ситуация и возможное развитие событий в Венгрии» от 29 марта 1955 года констатировалось, что «введение нового курса в 1953 году не смогло решить проблемы в промышленности и сельском хозяйстве» и что «условия жизни населения в 1954 году не улучшились». Венгрия оценивалась как «наиболее проблемная» (для СССР) страна Восточной Европы. Оценив Венгрию как наиболее слабое звено социалистического содружества, с 1954 года резко активизировали подрывную деятельность против этой страны. Эта деятельность против Венгрии и других стран соцлагеря осуществлялась на основе директивы Совета национальной безопасности США (СНБ) N 174 (NSC 174).
Основным инструментом этой информационно-психологической войны стала радиостанция «Свободная Европа», руководство которой 8 сентября 1954 года утвердило «Директиву № 15, Венгрия, операция «Фокус». В соответствии с этой директивой была разработана программа «движения национального сопротивления» из 12 пунктов (свободные выборы, денонсация Варшавского договора и т.д.). 1 октября 1954-го миллионы листовок с этой программой посредством сотен воздушных шаров были заброшены в Венгрию. «Свободная Европа» с помощью специального цикла радиопередач разъясняла программу «национального сопротивления» различным категориям населения.
Стратегия США в отношении Венгрии была двойной. С одной стороны, в самих США и в ФРГ при поддержке американцев были созданы эмигрантские венгерские организации, ставившие целью реставрацию капитализма. Базировавшийся в ФРГ «Союз венгерских братьев по оружию», объединявший бывших хортистских офицеров, с весны 1955 года приступил к организации и обучению в военных лагерях «добровольцев» для засылки в Венгрию. Американцы финансировали и тренировали венгерских эмигрантов в ФРГ в рамках созданного еще в 1953 году Добровольческого корпуса свободы (Volunteer Freedom Corps, учрежден по директиве СНБ США от 20.05.1953), куда входили в основном бежавшие вместе с немцами в годы войны эмигранты из социалистических стран. За корпус отвечали госдепартамент и министерство обороны США, которые предполагали довести его численность до 30 тысяч бойцов. Цель создания корпуса была определена СНБ как «создание кадрированных частей из антисоветских добровольцев, которые можно было бы быстро увеличить в случае чрезвычайных обстоятельств или широкомасштабной войны».
С другой стороны, сознавая привлекательность многих завоеваний социализма для широких слоев населения Венгрии, американцы пропагандировали концепцию «национального коммунизма», т. е. социализма без советского влияния в духе югославской модели. На заседании Совета национальной безопасности США 12 июля 1956 года было прямо подчеркнуто, что США поддерживают «национальный коммунизм» не как таковой, а как средство отрыва социалистических стран от Советского Союза. Характерно, что члены СНБ сами признали эту линию «лицемерной»: если хотя бы часть директивы СНБ просочилась бы в печать, эффект для администрации США был бы «смертельным». На том же заседании СНБ вице-президент США Р. Никсон заявил, что было бы неплохо, если бы «железный кулак Советов снова опустился на советский блок». В своей телеграмме в Вашингтон от 13 декабря 1955-го дипломатическая миссия США в Будапеште рекомендовала усилить антисоветскую радиопропаганду в Венгрии. Предлагался даже конкретный лозунг: «Неужели режимы-сателлиты должны отбирать хлеб изо рта своих граждан и отправлять его в Советский Союз?» «Опасностью для Запада» миссия считала возможное «примирение» большинства венгерских граждан с социализмом.
Радиостанция «Свободная Европа» 7 апреля 1956 года приступила к реализации второго этапа плана «Фокус». Предусматривалось сосредоточить пропаганду на борьбе против сталинизма и культа личности, которые оценивались как продукт самой системы, а не как ошибки и перегибы. В первой половине 1956 года над Венгрией было зафиксировано 293 воздушных шара с листовками антиправительственного содержания. К октябрю 1956 года, несмотря на отставку венгерского партийного руководителя Ракоши, в Будапеште стали нарастать выступления с требованием проведения реформ, удаления из власти сталинистов, установления многопартийности, проведения свободных выборов и вывода советских войск. Дошло до того, что 23 октября часть демонстрантов попыталась демонтировать памятник Сталину, но в ответ с крыши парламента был открыт огонь. Противостояние превращалось в вооруженную борьбу – митингующие подожгли радиостанцию, были совершены нападения на здания партийных органов и МВД.
Новый премьер-министр Венгрии, назначенный на эту должность 24 октября, Имре Надь назвал эти уличные выступления демократическим народным движением, и распустил органы госбезопасности, пообещав, что Венгрия станет нейтральной плюралистической демократией, состоятся свободные выборы, а советские войска покинут Венгрию.
Тем временем, руководство СССР вело интенсивные переговоры с главами других социалистических стран. 30 октября в «Правде» и других центральных газетах была опубликована «Декларация об основах развития и дальнейшего укрепления дружбы и сотрудничества между Советским Союзом и другими социалистическими государствами». В этом документе, который готовился с середины октября, дана самокритичная оценка послевоенного опыта формирования отношений СССР с этими государствами, подвергнуты критике различного рода деформации и выражена готовность строить равноправные отношения, убрать все препятствия на пути сотрудничества, обсудить трудные вопросы, включая и пребывание советских войск на территории ряда стран, прежде всего в Венгрии.
Однако в действительности, реализованы были другие планы. К этому времени маршал И. С. Конев уже был назначен командующим операции «Вихрь» (кодовое название вторжения в Венгрию) и 1 ноября начал перегруппировку войск и переброску подкреплений, окружение аэродромов и т. д. Таким образом, прибегнув к дезинформации, советские войска внезапно окружили Будапешт и заняли другие важнейшие населенные пункты Венгрии. Для вторжения советских войск был использован благоприятный момент в международной обстановке – западные страны в это время были втянуты в Суэцкий кризис, где в конце октября началась агрессия против Египта. К тому же Президент США Д. Эйзенхауэр был занят предвыборной кампанией. 27 октября, выступая в Далласе, Госсекретарь Д. Даллас публично провозгласил политику невмешательства в венгерские дела, а в личном послании Председателю Совета Министров СССР Н. С. Хрущеву Эйзенхауэр заявил об отсутствии интереса США к венгерским событиям, так как это внутреннее дело советского блока.
Но при этом американские радиостанции продолжали вещание на Венгрию, обещая восставшим, что Соединенные Штаты Америки и их европейские союзники придут к ним на помощь. Кроме того, во время боев радио Будапешта на русском и венгерском языках постоянно передавало сообщение: «Венгерское правительство просит офицеров и солдат Советской Армии не стрелять. Избегайте кровопролития! Русские — наши друзья и останутся ими!» Революционный комитет венгерской интеллигенции в этот период выразил благодарность всем, кто «с первой минуты встал на сторону народа», а также тем советским солдатам и офицерам, которые «не проявляли склонности направить оружие против венгерского народа и его свободы». А возродившаяся Христианско-демократическая народная партия предлагала предоставить политическое убежище тем военнослужащим Советской Армии, «которые перешли на сторону венгерского народа». Об успехе пропаганды восставших может свидетельствовать то, что по докладу начальника 3-го Главного управления КГБ генерал-лейтенанта Л. Е. Леонова министру обороны Г. К. Жукову, за «осуждение советской военной агрессии» против Венгрии около 200 солдат, сержантов и офицеров Советской Армии были «репрессированы» органами госбезопасности СССР.
Почти одновременно с началом операции советских войск, утром 4 ноября 1956 года на волнах Сольнокского радио прозвучало обращение нового, якобы созданного в Сольноке, Революционного рабоче-крестьянского правительства Яноша Кадара. В нем говорилось, что это правительство обратилось с просьбой к командованию советских войск, чтобы оно «помогло нашему народу разбить черные силы реакции и контрреволюции, возродить народный социалистический строй, восстановить порядок и спокойствие в нашей стране». Передачи радио правительства Я. Кадара, которые в действительности велись из советского Ужгорода, стали регулярными.
Советская пропаганда, однако, доминировала, в основном, в отечественном информационном поле и активно велась на венгерское население, значительно уступая антисоветской пропаганде за рубежом. Она не смогла найти убедительных доводов для убеждения международного общественного мнения в справедливости советской военной акции в Венгрии. Подавление венгерского восстания было не первым примером жестокого разгрома политической оппозиции в Восточной Европе, аналогичные акции в меньших масштабах немногим ранее проводились в Польше. Некоторые специалисты полагают, что это, возможно, было первой вехой на пути, приведшем спустя поколения к разрушению коммунистической системы в Европе, поскольку события в Венгрии вызвали «кризис сознания» среди искренних сторонников марксизма-ленинизма. Сложно утверждать, так ли это, но бесспорно одно – венгерские события показали, что информационная война может стать эффективным инструментом изменения существующего режима. Если внимательно проанализировать ход венгерских событий, можно с определенной долей уверенности говорить о том, что они стали прообразом будущих «бархатных» и «оранжевых» революций.
Опыт венгерских событий был учтен американскими специалистами и впоследствии неоднократно использован. При этом было даже подведено законодательное обоснование, оправдывающее вмешательство США во внутреннюю ситуацию в странах соцлагеря - 9 июля 1959 г. был принят «Закон о порабощенных нациях» (P.L. 86–90), текст которого был подготовлен доцентом Джорджтаунского университета (Вашингтон) Львом Добрянским: «Так как начиная с 1918 года империалистическая и агрессивная политика русского коммунизма привела к созданию обширной империи, которая представляет собою зловещую угрозу безопасности Соединенных Штатов и всех свободных народов мира, и… Так как империалистическая политика коммунистической России привела, путем прямой и косвенной агрессии, к порабощению и лишению национальной независимости Польши, Венгрии, Литвы, Украины, Чехословакии, Латвии, Эстонии, Белоруссии, Румынии, Восточной Германии, Болгарии, континентального Китая, Армении, Азербайджана, Грузии, Идель-Урала, Тибета, Казакии, Туркестана, Северного Вьетнама и прочих, и прочих… Так как эти порабощенные нации, видя в Соединенных Штатах цитадель человеческой свободы, ищут их водительства в деле своего освобождения… именно нам следует надлежащим официальным образом ясно показать таким народам тот исторический факт, что народ Соединенных Штатов разделяет их чаяния вновь обрести свободу и независимость…
Президент Соединенных Штатов уполномочивается и его просят обнародовать прокламацию, объявляющую третью неделю июля 1959 года «Неделей Порабощенных Наций» и призывающую народ Соединенных Штатов отметить эту неделю церемониями и выступлениями. Президента… просят обнародовать подобную же прокламацию ежегодно, пока не будет достигнута свобода и независимость для всех порабощенных наций мира… Принятие этой резолюции — часть кампании по дискредитации коммунизма и имеет цель нанести удар по коммунизму в одном из его уязвимых мест — контроль над различными национальными группами».
Насколько эффективной оказалась информационно-пропагандистская работа США и их союзников против социалистических стран Восточной Европы можно судить по событиям «пражской весны» 1968 года. Собственно, хотя события развивались довольно быстро, их предпосылки назревали долго. Внутри Компартии Чехословакии существовала значительная группа лиц, стремившихся к проведению реформ в духе «демократизации социализма». При этом назрел и политический кризис в руководстве – к власти в партии пришел А Дубчек, а к управлению государством - генерал Людвик Свобода.
Одновременно в обществе назревали серьезные перемены: на фоне медленного восстановления от экономического кризиса 1962-1963 гг. возникло стремление к реформам, росло недовольство медленной политической реабилитацией репрессированных. Активное (и никем не блокируемое) вещание иностранных радиостанций на Чехословакию привело к широкому распространению инакомыслия среди интеллигенции и студенчества, а также среди ряда партийных деятелей. Из Мюнхена вещали чешская и словацкая службы радио "Свобода". Во многих районах Чехословакии люди могли принимать австрийское телевидение, которое тоже было настроено антисоциалистически.
В обществе широко обсуждался сенсационный побег в США генерала Яна Чейны, сопровождаемый слухами о неудавшейся попытке военного переворота в пользу восстановления бывшего главы Компартии ЧССР Новотного. При этом одновременно отмечалось снижение цензуры, а в апреле руководство даже приняло новую «Программу действий», которую сравнивали с «Великой хартией вольностей» - разрешалось создание новых политических клубов и отменялась цензура; в области внешней политики решено было проводить более независимый курс, отвечающий, однако, интересам Варшавского Договора. Появились откровенно антикоммунистические организации вроде Клуба активных беспартийных. Ряд представителей интеллигенции открыто заговорили о необходимости свернуть социализм. Свободную трибуну получили ярые диссиденты, включая будущего президента, а тогда еще молодого драматурга Вацлава Гавела.
А в июне в Праге побывал с неофициальным визитом член совета по формированию внешней политики Госдепа США господин Бжезинский, который выступил с несколькими лекциями на тему развития свободного и демократического общества, отмечая, что такое построение невозможно в рамках жесткого советского блока. При этом никакой реакции со стороны чехословацкого правительства, спецслужб и партийных структур не последовало. Несколько позже, сравнив тексты лекций Бжезинского и программный документ оппозиции «2000 слов», политологи обнаружили, что тексты настолько похожи, будто их писал один автор.
Потенциально ситуация в ЧССР могла затронуть соседние восточноевропейские страны, да и сам Советский Союз. Чехословацкий лозунг «социализм с человеческим лицом» ставил под сомнение гуманность советского социализма, а «Программа действий» означала гораздо большую, чем в СССР, степень внутрипартийной демократии, предоставление большей автономии государственному аппарату, другим политическим партиям и парламенту, восстановление гражданских прав (свободы собраний и ассоциаций) и более решительное продолжение политической реабилитации, восстановление национальных прав этнических меньшинств проведение экономической реформы и др.
Несмотря на то, что в Кремле были едины в негативном отношении к чехословацкому реформизму, там долго не склонялись к военному вторжению, применение силы рассматривалось в качестве последней альтернативы. Окончательное решение о вводе войск было принято на заседании Политбюро ЦК КПСС 16 августа и одобрено на совещании руководителей стран Варшавского Договора в Москве 18 августа, а официальным поводом послужило письмо-обращение группы партийных и государственных деятелей ЧССР к правительствам СССР и других стран Варшавского Договора с просьбой об оказании интернациональной помощи.
В ночь на 21 августа войска СССР, Польши, ГДР, Венгрии и Болгарии с четырех направлений в режиме радиомолчания пересекли чехословацкую границу. 200-тысячная чехословацкая армия не оказывала практически никакого сопротивления, она оставалась в казармах, выполняя приказ своего министра обороны, и до конца событий в стране оставалась нейтральной. Среди населения, главным образом в Праге, Братиславе и других крупных городах, проявлялось недовольство происходящим. Протест общественности выражался в сооружении баррикад на пути продвижения танковых колонн, действиях подпольных радиостанций, распространении листовок и обращений к чехословацкому населению и военнослужащим стран-союзниц. В отдельных случаях имели место вооруженные нападения на военнослужащих введенного в ЧССР контингента войск, забрасывание танков и прочей бронетехники бутылками с горючей смесью, попытки вывести из строя средства связи и транспорт, уничтожение памятников советским воинам в городах и селах Чехословакии.
21 августа США, Англия, Франция, Канада, Дания и Парагвай выступили в Совете Безопасности ООН с требованием вынести «чехословацкий вопрос» на заседание Генеральной Ассамблеи ООН, добиваясь решения о немедленном выводе войск стран Варшавского Договора. Примечательно, что с осуждением военного вмешательства в дела Чехословакии выступили правительства соцстран - Югославии, Албании, Румынии, Китая. Но все было решено лишь в ходе переговоров между советским и чехословацким руководством: 16 октября 1968 г. был подписан договор об условиях временного пребывания советских войск на территории Чехословакии, а на следующий день начался поэтапный вывод союзных войск с территории Чехословакии. В результате ввода войск в ЧССР произошла кардинальная смена курса чехословацкого руководства, был прерван процесс политических и экономических реформ в стране, а в 1969 году вместо А. Дубчека первым секретарем КПЧ был избран Г. Гусак.
Советская печать, указывая на то, что «контрреволюция в Чехословакии — выкормыш международного империализма», писала, что с помощью нее Запад пытался «нанести военно-политический удар по мировому социализму». В подтверждение приводились выдержки из публикаций западной прессы, высказываний политиков и государственных деятелей США, ФРГ и других стран. Рассказывалось о том, что в июле 1968 года достоянием гласности стал «оперативный план», разработанный Пентагоном и ЦРУ против социалистических стран, и в частности против Чехословакии. А ливанская газета «Ад-Дунья» 11 сентября 1968 года опубликовала корреспонденцию из Брюсселя о секретной программе по Чехословакии под кодовым названием «Зефир», которая должна была способствовать «выходу Чехословакии из Варшавского договора». Среди одобрительных отзывов советских людей на вступление вооруженных сил пяти союзных стран в Чехословакию, помещались и письма зарубежных граждан, которые также поддерживали эту военную акцию. Так, 27 августа 1968 года «Правда» опубликовала письмо известного английского писателя Джеймса Олриджа, который заявил, что критика западных СМИ действий Советского Союза и других стран Варшавского договора в отношении Чехословакии — «верх лицемерия, цинизма и лжи». Организация этого выступления Олриджа, многие книги которого были изданы в СССР и пользовались здесь популярностью, являлось удачей советской пропаганды. Его письмо вызывало значительно больше доверия, чем публикуемые в центральных газетах выступления лидеров международного коммунистического движения.
В свою очередь, в США и странах Западной Европы события в Чехословакии описывались исключительно как «зверства коммунистов», попытки СССР установить полный контроль над Восточной Европой. Следует признать, что эти события оказали значительное влияние на рост скрытого инакомыслия среди интеллигенции и молодежи в странах соцлагеря, чему способствовала и активная пропаганда европейских СМИ, особенно радиовещание. При этом после «пражской весны» в социалистическом блоке стала отмечаться тенденция к ужесточению цензуры, чтобы не допустить повторения таких событий. Однако главная фаза информационного противостояния была еще впереди.
Продолжение следует
Опубликовано в газете "Служу Отечеству" № 12-2013 г