Кипрская проблема как козырная карта в Восточном Средиземноморье

Республика Кипр - островное государство в восточной части Средиземного моря площадью всего в 9251 км2 с населением, насчитывающим 1155403 человека (данные на июль 2013 года). Несмотря на свою небольшую территорию, остров уже долгое время остается камнем преткновения практически для всего мирового сообщества. Речь идет не только об офшоризации Кипра, которая, в конечном счете, стала одной из причин финансового кризиса на острове в 2012-2013 гг., но и о давней проблеме разделения Кипра на две части. Уже больше 30 лет в северной части острова функционирует частично признанная Турецкая Республика Северного Кипра (ТРСК), где большинство населения составляют этнические турки (местные турки-киприоты и анатолийские турки, переселенцы из Турции). Вместе с тем, в этом квазигосударстве имеется небольшая доля живущих в своих анклавах греков-киприотов и маронитов.

Маленький остров – большие проблемы

Кипр обладает уникальным географическим положением, так как находится в 65 км от турецкого морского порта Джейхан и в 150 км от ключевых государств Ближнего Востока. В своей истории Кипр не раз переходил из рук в руки, при этом оставаясь в подбрюшье различных империй. Войдя в 395 году в состав Византии, в 1191 году он оказался в руках крестоносцев во время Третьего Крестового подхода. С XVI века вплоть до 1878 года Кипр был частью Османской империи, но затем по англо-турецкому договору об «оборонительном союзе» Турция согласились на оккупацию Великобританией острова.

Датой начала греко-турецкого противостояния на Кипре историки считают 1956 год, когда Турция официально обвинила греческое правительство в его попытках аннексии острова. Примечательно, что архиепископ Макариос, впоследствии ставший президентом Кипра, сам спровоцировал Турцию на эти действия, сделав заявление о готовности бороться за исключительно «греческий Кипр», не исключая применения силового метода. Из-за этого остров оказался практически на грани гражданской войны в 1958 году, потому что и греческая, и турецкая общины начали прибегать к террористическим актам. Хотя остров еще тогда находился под юрисдикцией Великобритании, с инициативой посредничества выступили США, и результатом переговорного процесса стали «Цюрихско-лондонские соглашения».

Соглашения носили особый характер: гарантами независимости острова становились Греция, Турция и Великобритания, но последняя сохраняла за собой военные базы на острове, право использования территориальных вод и воздушного пространства в военных целях. После «частичного» ухода Великобритании началась разработка схемы сожительства различных этнических групп на Кипре. Так, конституция, принятая в августе 1960 года, предполагала создание палаты представителей, состоящей из 35 депутатов – представителей греко-кипрской общины, и 15 депутатов, представлявших турок-киприотов. Кроме того, туркам-киприотам гарантировалось представительство в государственных службах и министерствах внутренних дел и обороны.

Хоть и марионеточная, но долгожданная независимость Кипра еще больше  превратила остров в арену противоборства между греческой и турецкой общинами, в более широком смысле – между христианским и мусульманским миром. Расклад политических сил не совсем устроил представителей греко-кипрской общины: в связи с этим, начиная с 1963 года, государственная власть в стране была практически парализована. Тогда президент Макариос предложил 13 поправок к конституции, которые лишали турецкую общину многих полномочий. Этот шаг вызвал в стране волнения на этнической почве, и на международном уровне было принято решение о введении миротворческого контингента ООН для стабилизации ситуации.

В 1974 году кипрская проблема вновь обострилась, что было связано с тем, что к власти на острове пришло военное руководство, преследовавшее идею «энозиса», то есть присоединения всей территории острова к Греции. Начались массовые преследования выступавших против данной идеи: особую роль сыграла ЭОКА-Б, правое крыло греческой общины острова, сформированное как военизированная организация в 1971 году. Наблюдая за беспорядками на Кипре, турецкое правительство, руководствуясь положением «Цюрихско-лондонских соглашений», ввело на северную часть острова свои войска.

Летом того же 1974 года состоялся первый раунд трехсторонних мирных переговоров в Женеве с участием министров иностранных дел Греции, Турции и Великобритании. По итогам встречи сторонам удалось договориться только об установлении режима прекращения огня, затем переговоры зашли в тупик. В 1975 году по условиям мирного соглашения было создано Турецкое Федеративное Государство Северного Кипра (ТФГСК), объявившее о своей независимости спустя восемь лет и получившее название Турецкой Республики Северного Кипра (ТРСК).

В 1990 году Республика Кипр подала заявку на вступление в ЕС, а в 1997 году на заседании Европейского Совета в Люксембурге она вместе с Венгрией, Польшей, Эстонией, Чехией и Словенией была официально приглашена в организацию. Необходимо отметить, что Резолюция Совета Безопасности ООН 1062 (1996) одобряла решение ЕС начать переговоры о вступлении Кипра в его ряды. Считалось, что интеграция острова поможет решить кипрскую проблему, однако Кипр так и вошел с разделенной территорией в состав ЕС первого мая 2004 года.

В последние годы перспективы воссоединения острова выглядели весьма призрачными, хотя турецкая и греческая общины неоднократно предпринимали попытки договориться друг с другом. Так, в июле 2008 года произошла встреча президента Республики Кипр Димитриса Христофиаса и президента ТРСК Мехмета Али Талата, которые решили начать всеобъемлющие переговоры по проблеме острова 3 сентября того же года. Эти переговоры должны были стать первыми прямыми переговорами за четыре года, когда на раздельных референдумах турки-киприоты приняли, а греки-киприоты отвергли мирный план объединения острова, предложенный бывшим Генеральным Секретарем ООН Кофи Аннаном.

По мнению многих очевидцев, переговоры проходили продуктивно, и «узловой пункт» в решении проблемы раздробленности острова был практически найден, но события апреля 2009 года изменили ситуацию не в лучшую сторону: на состоявшихся 19 апреля выборах к власти в ТРСК пришла националистическая партия, считающая объединение острова неприемлемым. Партия Национального единства набрала 44% голосов против 29%, которые сумела получить левая Республиканская партия Мехмета Али Талата. Националистам помог победить мировой экономический кризис, сказавшийся на уровне жизни турецко-кипрской общины (в частности, безработица среди молодежи увеличились на 24%). Глава выигравшей партии Дервиш Эроглу уверенно заявил, что о воссоединении острова речь идти не может: «У нас есть свое государство, и наш долг – сохранять и укреплять его».

Апрель 2010 года также в значительной степени повлиял на судьбу острова. С одной стороны, Дервиш Эроглу одержал победу на президентских выборах в ТРСК, набрав при этом 50,38% голосов и обойдя прагматично настроенного Мехмета Али Талата, получившего 42,85%. Тогда официальный представитель Республики Кипр Стефанос Стефану высказал опасение, что результаты выборов являются негативным событием, учитывая позицию по воссоединению, которую занимает Эроглу. С другой стороны, новый президент частично признанного государства заявил о готовности продолжить переговоры с греками-киприотами: «Переговоры продолжатся, поскольку я хочу мира больше, чем думают другие. Я хочу такого решения, которое будет основано на реалиях острова, решения, которое будет устраивать всех нас».

В дальнейшем переговорный процесс застопорился. Очередной раунд переговоров был остановлен по инициативе Эроглу летом 2012 года, в знак протеста против вступления Республики Кипр в председательство в ЕС на ротационной основе на полугодичный срок. Возобновление межобщинного диалога затянулось первоначально из-за президентских выборов на Кипре в феврале 2013 года, а затем разразившегося в марте финансового кризиса. В связи с этим стороны решили начать переговоры осенью прошлого года, однако до последнего времени из-за разногласий по ключевым аспектам урегулирования не могли согласовать текст совместного заявления.

Наконец в феврале 2014 года президент Кипра Никос Анастасиадис и президент ТРСК Дервиш Эроглу согласились поставить подписи под проектом заявления, в котором определяются базовые принципы решения кипрской проблемы и общие параметры процесса. В совместном заявлении говорится о поэтапном строительстве двухзонной двухобщинной политически равноправной федерации с единой международной правосубъектностью Кипра как члена ЕС и суверенитетом, как и у всех стран-членов ООН. Реакция на озвученные условия объединения острова была неоднозначной.

Намерение Анастасиадиса начать переговорный процесс пошло вразрез с рекомендациями политических сил Кипра: его поддержали только пропрезидентская правоцентристская партия Демократический сбор (ДИСИ) и главная оппозиционная партия — коммунистическая АКЕЛ. Лидер коалиционной Демократической партии Николас Пападопулос, угрожая выйти из коалиционного соглашения, призвал президента не подписывать заявление, поскольку оно поставит под вопрос само существование Кипра. Политик указал на уступки, сделанные президентом в части внутреннего гражданства двух входящих в федерацию государств, суверенитета турок-киприотов и греков-киприотов, что само по себе может привести к легализации сепаратистских устремлений турецкой стороны. С Пападопулосом согласился и лидер Движения за социал-демократию (ЕДЕК), председатель парламента Яннакис Омиру, отметивший, что принятие совместного коммюнике означает отмену положений резолюции ООН и договоренностей на высшем уровне и открывает турецкой стороне путь к утверждению конфедерации. Что касается президента ТРСК Эроглу, то он, по сообщениям кипрских СМИ, согласился принять совместное коммюнике, чтобы только начать переговоры. При этом он подчернул, что никогда не примет предложения, которые противоречат интересам турок-киприотов, а вопрос гарантий назвал «красной линией», от которой не отступит.

Как выяснилось, возобновление диалога между северной и южной частями Кипра последовало сразу после визита на остров помощника госсекретаря США по делам Европы и Евразии Виктории Нуланд, а также после серии телефонных разговоров с Анастасиадисом и Эроглу, проведенных вице-президентом США Джозефом Байденом и первым заместителем госсекретаря США Уильямом Бернсом. Кроме того, кипрские СМИ (в частности, газета “Famagusta Gazette”) процитировала слова госсекретаря США Джона Кэрри, сказанные на полях конференции по безопасности в Мюнхене: «Мы тихо работаем на Кипре. Вы ничего об этом не слышите». В свете этих событий в турецкой газете “Zaman” появилось интервью ветерана дипломатической службы, некогда участвовавшего в процессе урегулирования кипрского конфликта: «США не интересуются вопросами суверенитета на Кипре. Для них важно решить проблему. Кипр не является для США приоритетом и, если честно, я не думаю, что увижу урегулирование на своем веку». Он добавил, что «кипрские лидеры также не верят в то, что начинающиеся переговоры приведут к решению проблемы, однако они идут на них в угоду США».

Геополитика превыше всего

Краткий экскурс в историю острова наводит на мысль, что разногласия между греками-киприотами и турками-киприотами используются в качестве козырной карты в большой геополитической игре, разворачивающейся в Восточном Средиземноморье. Рассматривая как разрешение кипрского конфликта, так и его умышленное затягивание в качестве инструмента преследования своих интересов в регионе, можно выделить основные «линии противостояния».

1) Вступление Турции в ЕС

Одним из ключевых вопросов, куда ввязано греко-турецкая конфронтация на острове, является вступление Турции в ЕС, которое обсуждается с 2005 года. На январь 2014 года стороны отрыли 14 из 35 технических пунктов, которые должна выполнить Анкара, чтобы удовлетворить необходимые для членства ЕС критерии. Помимо соблюдения экономических и политических критериев для вступления в ряды организации, Евросоюз требует от Турции разрешить кипрский конфликт. Однако и здесь не все так понятно. С одной стороны, разрешение конфликта будет означать зеленый свет для вступления Турции в ЕС, что рассматривается как нежелательный сценарий для Европы. С другой стороны нежелание Турции терять свой форпост на севере Кипра может привести к ее отходу в сторону Таможенного союза (ТС). Ведь после встречи президента России Владимира Путина с премьер-министром Турции Реджепом Эрдоганом в 2012 году Москва дала понять, что она положительно отреагирует на намерение Анкары присоединиться к ТС. Нынешняя активизация переговорного процесса на Кипре, который, скорее всего, обречен на провал, как и все предыдущие раунды, говорит о том, что ЕС не хочет усиления России в регионе через присоединение Турции к ТС. Это можно охарактеризовать как политику «короткого поводка»: ЕС держит Турцию на привязи, размахивая перед глазами «косточкой», а в случае ее «засматривания» на восточного соседа, спешно одергивает поводок. Турция, уже насытившаяся обещаниями Европы, будет, скорее всего, при таком раскладе дрейфовать в сторону России.

2) Усиление военных позиций России на Кипре

Решение о возобновлении переговоров по кипрскому вопросу могло быть принято в ответ на постепенное усиление влияния России в Восточном Средиземноморье. Ведь в январе 2014 года Кипр (хоть и в гуманитарных целях и в экстренных ситуациях) разрешил российским вооруженным силам использовать авиабазу "Андреас Папандреу" в Пафосе, а также размещать свои военно-морские суда в порту Лимассол. Известно, что у России в этом регионе находится единственная база в сирийском Тартусе, которая бы в случае падения режима Башара Асада могла оказаться в опасности. Великобритания и США также сохраняют свое присутствие на острове: там расположены две британские военные базы – Акротири (юг) и Декелия (юго-восток), использовавшееся в ходе операций против Ирака. По некоторым сообщениям, одна из них была встроена в американскую систему радиоэлектронной разведки «Эшелон», хотя Европейскому парламенту так не удалось установить ее «явную причастность» к этой системе. Вполне возможно, что США, предлагая Анастасиадису посредничество с Эроглу и схемы мирного урегулирования, навязали в качестве уступки отказ от военного сотрудничества с России.

3) Нефть и газ

Сложность разрешения кипрского конфликта можно проанализировать и с энергетической точки зрения.

Кипр располагается в 65 км от Джейхана, конечной точки нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД), запущенного в 2006 году с целью транспортировки каспийской нефти. Строительство и ввод БТД в эксплуатацию увеличили значимость северной части Кипра как одного из элементов системы транзитных путей переправки нефтяных ресурсов (о роли самого Кипра в качестве гаранта безопасности нефтяных поставок говорил в свое время еще британский министр Энтони Иден). Учитывая что, основная цель строительства нефтепровода - это создание независимого от России пути транспортировки нефти из Азербайджана на мировые рынки, США и Великобритания, лоббировавшие и финансировавшие проект, не позволят острову воссоединиться, так как им в практических целях нужен Северный Кипр, существующий при поддержке Турции. 

Кроме того, в 2011 году на шельфе Средиземного моря было найдено большое количество нефти и газа, располагающегося в секторах, прилегающих к Ливану, Сирии, Кипру и Израилю. В эту группу нефтегазовых месторождений входят «Левиафан», «Тамар» и «Далит», а также перспективные месторождения греческой морской зоны «Геродот», морской зоны Египта и Кипра. Запасы месторождения «Афродита», прямо у берегов Кипра, оцениваются в 116 миллиардов кубометров. Концессию на разработку газа на этом месторождении имеют американская Noble Energy, доля которой в проекте составляет 70%, а также Delek Drilling и Avner Oil Exploration с 15% у каждой. Помимо этого, правительство Кипра заключило соглашения с итальянской Eni и южнокорейской «КОГАЗ» на разведку газа на 2-м, 3-м и 9-м блоках шельфа и с французской "Тоталь" на 10-м и 11-м блоках. Начало бурения скважин компаниями планируется в конце 2014 - начале 2015 года.

Именно недавно обнаруженные месторождения газа порождают еще больший клубок энергетических и политических противоречий. Оппонентами являются, с одной стороны, Израиль и Кипр, в территориальных водах которых были обнаружены эти запасы, а с одной стороны, Турция, стремящаяся укрепить позиции во всем Средиземноморском регионе. Вместе с тем, в борьбу за энергоресурсы начинают втягиваться США через компанию Noble Energy и Россия через «Газпром» (в январе 2014 года президент России Владимир Путин обсуждал с лидером Палестины возможность освоения «Газпромом» нефтегазовых месторождений на средиземноморском шельфе сектора Газа). Противостояние обещает быть жестким, и в таких условиях разрешение греко-турецкого конфликта на Кипре просто невыгодно, так как оно приведет к перегруппировке сил и созданию новых альянсов.

Таким образом, все вышесказанное свидетельствует о следующем: кипрская проблема в короткосрочной и среднесрочной перспективе разрешена не будет в силу своего геополитического значения. Несмотря на формальную готовность США, Великобритании и других игроков помочь туркам-киприотам и грекам-киприотам жить в мире и согласии, наблюдается отчетливое следование интересам военной и энергетической безопасности. В этой ситуации России необходимо продолжать наращивать свое присутствие в регионе, при этом пристально наблюдая за ходом кипрского урегулирования.

Центр научной политической мысли и идеологии