Прогноз 2014

1. Автор - вы?

2. Что с форматированием?

Поддерживаю, форматирование убивает все желание читать данный прогноз. 90% успешности текста - это форматирование.

Основные тенденции нового года

Рост исламизма. В прошлом году в качестве одной из тенденций выделялась угроза сепаратизма, и она действительно проявилась – где-то явно, а где-то сдержанно. Достаточно вспомнить Каталонию, Шотландию, Ливию, Турцию и другие страны. Нельзя не отметить обозначившуюся угрозу раскола Украины, активизацию уйгурских сепаратистов в китайском Синьцзяне, а также скрытое нарастание сепаратистских настроений в Якутии, на Русском Севере и даже на Чукотке. Да и в США все чаще стали раздаваться призывы к усилению самостоятельности отдельных штатов.

Эти процессы с различной степенью интенсивности будут продолжаться и в 2014 году, однако гораздо большей угрозой может стать рост исламизма – в Центральной Азии, в Европе и в Юго-Восточной Азии. Катализатором этих процессов в Евразии станет ожидаемый вывод войск НАТО из Афганистана, в результате чего стоит ожидать возрастания активности талибов и переноса их деятельности за пределы страны. Это может привести к дестабилизации обстановки в Таджикистане, Пакистане, Китае (СУАР), Казахстане, Узбекистане, Киргизии. Для России развитие указанной тенденции грозит как ростом нестабильности по периметру своих южных границ, так и нарастанием активности исламских боевиков на Северном Кавказе и в других регионах (в первую очередь, в Татарстане). И рост исламизма будет сопровождаться также усилением сепаратистских идей – прошлогодняя тенденция видоизменяется и усиливается. При этом тенденция сепаратизма не исчезнет и не станет исключительно составляющей роста исламизма. Если в мусульманских регионах на первом месте будет подогреваемый исламистами этнический сепаратизм, то в других регионах будет развиваться экономический сепаратизм.

Конкуренция евроазиатских интеграционных проектов. Как и ожидалось, идеи Таможенного союза и последующего формирования на его основе Евроазиатского союза в 2013 году окрепли с тали привлекать все большее внимание. Интерес к Таможенному союзу уже проявили Вьетнам, Новая Зеландия, Киргизия, Турция, Иран, Армения, Сербия и даже Израиль. Но у этой идеи появился и очень серьезный конкурент в виде выдвинутого Китаем проекта создания Экономического пояса Шелкового пути. КНР официально не противопоставляет этот проект российскому, но реально идет именно конкуренция за лидерство в интеграционных процессах. Для стран Центральной Азии китайская идея выглядит более привлекательной, поскольку подразумевает сугубо экономическое сотрудничество, тогда как продвигаемая Москвой интеграция воспринимается многими как попытка реанимировать СССР и получить возможность политического управления бывшими советскими республиками.

Следует ожидать, что переговоры о подключении других стран к Таможенному союзу будут долгими и сложными. Довольно серьезные проблемы могут возникнуть с Киргизией – руководство этой страны хочет извлечь максимум выгод из российско-китайской конкуренции и может выдвинуть Москве новые требования, пытаясь добиться привилегий и, самое главное, новых льготных кредитов и инвестиций. Вопрос о вступлении Армении в Таможенный союз станет предметом обсуждения между Россией и Азербайджаном, при этом Азербайджан будет добиваться, чтобы Армения не предпринимала никаких односторонних действий по Нагорному Карабаху и вполне может поднять вопрос о своем сотрудничестве с Таможенным союзом – например, путем создания в ТС понятия «ассоциированный участник», в чем может получить поддержку со стороны Турции.

Изоляционизм против глобализации. В прошлом году предсказывалось усиление конкуренции между проектами региональной экономической интеграции – лоббируемым США Транс-Тихоокеанским партнерством (ТТП), продвигаемым Китаем и АСЕАН Региональным всесторонним экономическим партнерством (РВЭП), а также российской идеей создания Евроазиатского союза на основе расширения существующего Таможенного союза. Российский проекте уже вызвал большой интерес в АТР, что проявилось на Балийском саммите АТЭС. Но Китай там же озвучил свою идею Экономического пояса Шелкового пути и дополняющую его идею создания Морского шелкового пути с участием стран Юго-Восточной Азии. При этом создание ТТП пока так и не увенчалось успехом – переговоры перенесены на следующий год. Конкуренция интеграционных проектов обострилась, но результаты оказались не совсем такими, как ожидали ведущие игроки – вместо участия в глобализационных процессах азиатские страны начинают все больше склоняться к созданию внутрирегиональных объединений, то есть, усиливаются идеи так называемого «азиатского изоляционизма».

Эти тенденции, скорее всего, будут сохранять силу на протяжении всего 2014 года – развивающиеся страны Юго-Восточной Азии стремятся избежать попадания ключевых отраслей своей экономики под контроль мощных транснациональных корпораций, что может произойти в рамках Транс-Тихоокеанского партнерства. При этом китайские интеграционные идеи для них выглядят привлекательно, но также весьма сильна угроза попадания в зависимость от Пекина. Таможенный союз также выглядит весьма интересным, но его преимущества для многих стран ЮВА пока непонятны, да и Россию еще не воспринимают как ключевого игрока в АТР, многие члены АСЕАН предпочитают подождать и посмотреть, как будет развиваться ситуация со вступлением в ТС Вьетнама. В этих условиях страны АТР (в первую очередь, члены АСЕАН) будут склоняться к необходимости усилить внутрирегиональную интеграцию, чтобы защитить себя от негативных последствий глобализации. Это не значит, что они будут выступать против глобальных интеграционных процессов, но они не хотят включаться в эти процессы поодиночке. Новая версия «азиатского изоляционизма» не означает изоляцию от глобальных процессов, она подразумевает участие в них не отдельных стран, а единого объединения.

Территориальные споры. Эта проблема существует уже не один год и периодически обостряется в разных регионах, а в 2014 году стоит ожидать очередного витка. В первую очередь, наиболее серьезные проблемы могут возникнуть в АТР. Введение в 2013 году Китаем опознавательной зоны ПВО, включающей спорные с Японией острова Сенкаку (Дяоюйдао) вызвало крайне негативную реакцию со стороны Токио и уже повлекло за собой новые действия: Южная Корея ввела такую же собственную зону, которая перекрывает спорный с Китаем район скалы Иодо. Однако, судя по всему, Пекину с Сеулом будет проще договориться между собой, чем с Токио. У Японии есть территориальные проблемы не только с Китаем, но и с Южной Кореей из-за островов Токто (Такэсима), при этом в Сеуле крайне негативно оценивают планы Токио изменить названия скал в архипелаге Торисима в Восточно-Китайском море на острова для расширения своей исключительной экономической зоны. Не стоит сомневаться, что в этом вопросе Китай поддержит Южную Корею, поскольку в районе этих скал ведут рыболовный промысел суда обеих стран. Кроме того, по вопросу о принадлежности скалы Иодо Китай и Южная Корея уже достигли договоренностей о том, что пока спорный район будет доступным для рыболовства со стороны обеих стран на равных правах. Учитывая, что эта территория входит в обозначенные Пекином и Сеулом опознавательные зоны ПВО, стоит ожидать, что обе страны договорятся об обмене информацией.

Применительно к Центральной Азии риск возникновения конфликтов из-за территориальных споров сохранится, хотя будет отличаться в зависимости от обстановки в каждой конкретной стране. Так¸ не стоит ожидать проблем между Китаем и Таджикистаном, поскольку Пекин и без этого сможет получить желаемое в виде долгосрочной аренды в обмен на инвестиции. Нагорно-Карабахская проблема выйдет за рамки отношений между Арменией и Азербайджаном и будет решаться на уровне консультаций между Россией, Турцией, Ираном, ЕС, Арменией и Азербайджаном, где последние две стороны будут зависеть от расклада сил на переговорах ключевых игроков. При этом довольно серьезной проблемой станет вступление Армении в Таможенный союз, поскольку в этой связи необходимо будет определить статус Нагорного Карабаха. Безусловно, сохранится и будет обостряться территориальная проблема между Узбекистаном и Киргизией, а также территориальный спор между Киргизией и Таджикистаном из-за пограничного участка, на котором расположено нефтяное месторождение. Последнее - идеальный повод для обострения отношений, и это выгодно как Вашингтону, так и Пекину, поскольку США и Китай стремятся не допустить вхождения Киргизии и Таджикистана в Таможенный союз, поскольку это будет означать включение этих республик в сферу влияния Москвы.

Что ожидать в 2014 году в Центральной Азии и на Южном Кавказе?

Главным фактором, который будет определять развитие ситуации в центрально-азиатском регионе в 2014 году, является ожидаемый вывод войск НАТО из Афганистана. Этот процесс рассчитан на 12 месяцев и будет очень непростым, поскольку США пытаются добиться от афганского президента Карзая подписания договора о безопасности, позволяющего западному альянсу оставить в Афганистане не менее 8 тысяч военных (по последним данным – до 32 тысяч). Карзай, судя по всему, будет пытаться тянуть с подписанием договора вплоть до президентских выборов в Афганистане. При этом Карзай вряд ли будет баллотироваться на пост президента, но попытается продвинуть своего ставленника. Впрочем, вне зависимости от того, кто станет президентом Афганистана, и о того, сколько военных НАТО останется в стране, следует ожидать резкой активизации деятельности талибов, что приведет к исламистской радикализации и распространению радикального ислама в другие страны Центральной Азии, прежде всего, в Таджикистан и Узбекистан.

Вполне вероятно, что в 2014 году может оформиться тенденция к фактическому разделу Афганистана на территории, подконтрольные разным силам. Одна зона будет создана на севере страны, где сильны позиции бывшего Северного альянса, в котором преобладают туркмены, узбеки и таджики. Эта зона будет сформирована вокруг Панджерского ущелья и возможно, что сюда также двинутся представители Исламского движения Узбекистана и Хизб ут-Тахрир, которые далее направятся в другие центрально-азиатские республики. Другая зона будет образована вблизи границы с Ираном хазарейцами, которые являются шиитами и находятся под «духовным покровительством» Тегерана. Большая часть остальной территории Афганистана постепенно может перейти под контроль талибов, при этом Кабул может остаться номинальной столицей официального правительства, которое реально не будет в состоянии управлять страной. Основной задачей официального Кабула, опирающегося на поддержку остатков войск НАТО, будет поддержание видимой целостности страны, для чего, скорее всего, будет применена формула конфедеративного устройства Афганистана.

Перенос активности радикальных исламистов из Афганистана в другие страны Центральной Азии наиболее сильно ударит по Таджикистану, Киргизии и Узбекистану. Таджикистан, скорее всего, сможет устоять - Эмомали Рахмонов знает, как договариваться с полевыми командирами, и при этом имеет поддержку не только со стороны ОДКБ, но также от Ирана и Китая. Наиболее серьезной будет ситуация в Киргизии и Узбекистане. Базой исламистов станет Ферганская долина, при этом они будут активно взаимодействовать с киргизскими криминальными кланами, пытаясь создать плацдарм для транзита афганского героина. Результатом этого станет обострение конкуренции между наиболее влиятельными кланами и дестабилизация обстановки в Киргизии, на фоне чего вероятны новые конфликты между киргизами и узбеками, способные перерасти в локальный пограничный конфликт. Ситуация в Узбекистане также будет нестабильной, поскольку республика находится в ожидании ухода Ислама Каримова, после которого обострится борьба за власть, в которой ключевую роль могут сыграть радикальные исламисты.

Угроза исламизма затронет также Казахстан, но особого успеха радикалы вряд ли смогут добиться, поскольку эта страна уже научилась бороться с подобными явлениями, в том числе в сотрудничестве с Россией и Китаем. Главной задачей внешней политики Астаны будет выстраивание равных отношений как с Россией, так и с КНР, США и ЕС. При этом Казахстан будет уделять особое внимание развитию сотрудничества в бассейне Каспийского моря. В частности, стоит ожидать развития энергетических проектов с Азербайджаном и транспортных проектов с участием того же Азербайджана, а также Грузии, Турции, Туркменистана и Ирана. Астана вполне может выступить с собственными инициативами создания организации экономического сотрудничества стран бассейна Каспийского моря, в рамках которой предполагается обговорить условия освоения ресурсов Каспия, а также подготовки договора, регламентирующего сотрудничество в военной сфере и борьбе с контрабандой и терроризмом.

Следует отметить, что на ситуацию в Центральной Азии, как и на Южном Кавказе, будет оказывать влияние также политика Турции, которую многие связывают с продвижением идеи пантюркизма. Однако все будет зависеть от того, сможет ли турецкий премьер-министр Реджеп Эрдоган в 2014 году изменить конституцию страны, превратив ее из парламентской республики в президентскую, чтобы стать президентом Турции. Если это ему не удастся, в Турции произойдет смена власти, которая будет сопровождаться новыми волнениями. Стабильность или нестабильность ситуации в Турции окажет влияние на на Южном Кавказе. Уход Эрдогана с политической арены может поставить крест на попытках Турции лавировать между Евросоюзом и Таможенным союзом, хотя идея переговоров с ТС сохранится в силу объективных причин – турецкая экономика в значительной степени ориентирована на постсоветское пространство.

Единственным фактором, который может стимулировать ЕС к продолжению переговоров с Турцией, является попытка сохранить ось Анкара-Баку-Тбилиси, поскольку Грузия подписала договор об ассоциации с Евросоюзом. Но это довольно слабый стимул, так как для формирования жизнеспособной прозападной «тройки» на Южном Кавказе необходимо подтягивание к ЕС еще и Азербайджана, который пока не стремится к евроинтеграции, пытаясь оставаться независимым от каких-либо объединений. В этих условиях в 2014 году можно ожидать осложнения обстановки на Южном Кавказе, которое будет спровоцировано обострением проблемы Нагорного Карабаха. Поводом для этого могут стать экономические проблемы, связанные с неопределенностью статуса Нагорного Карабаха в условиях вступления Армении в Таможенный союз. Фактически, Карабах станет предметом торга между ТС и ЕС, тогда как непосредственные участники конфликта в лице Армении и Азербайджана останутся при своем.

Каким будет Азиатско-Тихоокеанский регион в 2014 году

Китай. Ситуация в КНР будет довольно напряженной. Пекин вынужден лавировать между необходимостью продолжения назревших экономических реформ и потребностью поддержать внутреннюю стабильность, как в политической, так и в социальной сфере. Решения 3-го Пленума ЦК КПК 18 созыва уже продемонстрировали эту двойственность – при обозначении экономических реформ одновременно предпринимаются попытки усилить партийный контроль над обществом. Китайское руководство стремится избежать судьбы Советского Союза и пытается сохранить политические рычаги. Эти противоречия будут усиливаться, поэтому вполне возможно, что власти не станут спешить с реформами и даже могут их притормозить. Однако это вызовет недовольство уже появившейся национальной буржуазии – выходцев из партийной элиты, которым политические ограничения мешают развивать бизнес. Поддержание равновесия в обществе будет одной из главных проблем, стоящих перед китайским руководством, тем более в условиях замедления темпов роста экономики.

По мере роста экономических проблем будет усиливаться внешнеполитическая агрессивность. Стоит также ожидать пересмотра в данном направлении и военной доктрины от сугубо оборонительной к более активной и направленной вовне. Первоочередное внимание будет уделено созданию возможностей «активной обороны», предполагающей защиту национальных интересов за пределами страны вплоть до возможного обозначения права на превентивные действия. В этом плане китайская военная доктрина будет все больше приближаться к американской, с той лишь разницей, что Китай не будет обозначать, что в сферу его жизненных интересов входит весь мир. Следует ожидать, что приоритетное внимание будет уделяться развитию ВМС, ВВС (в том числе дальней авиации), а также военно-космической сфере и кибербезопасности.

В отношениях с Россией особых проблем не возникнет. Пекин будет внимательно отслеживать российские инициативы в АТР и Центральной Азии, пытаясь обратить их в свою пользу. Особое внимание китайцы будут обращать на российско-японские переговоры по Южным Курилам, поскольку продвижение по данной проблеме может повлиять на позицию Токио по островам Сенкаку (Дяоюйдао) - любой успех японской стороны способен привести к повышению активности Токио по другим территориальным проблемам, поэтому для Китая сейчас выгодно сохранение статус-кво, то есть неопределенности.

Применительно к Центральной Азии Пекин будет избегать столкновения интересов с Россией, продвигая при этом свои экономические проекты. Большое внимание будет уделено странам, планирующим вступить в Таможенный союз. В частности, применительно к Киргизии будет продвигаться тезис о том, что страна не готова к полномасштабному членству в ТС (для России и Казахстана это будет лишняя обуза, а для Киргизии возникнет угроза утраты контроля над своей экономикой и, как следствие, потерей политического контроля). В случае с Таджикистаном будет отмечаться, что для этой страны наиболее важной проблемой является защита от талибов (с учетом вывода войска НАТО из Афганистана в 2014 году). Китай может предложить Таджикистану масштабные инвестиции в инфраструктурные проекты, обозначив при этом также необходимость присутствия китайских частных военных компаний для защиты инвестиций.

В целом, следует ожидать усиления внешнеполитической активности Китая, однако при этом Пекин будет избегать прямой политической конфронтации с Вашингтоном, делая упор на развитии сотрудничества со странами, традиционно входящими в сферу американского влияния (политика «мягкой силы» с китайской спецификой). Особое внимание планируется уделить развитию отношений с новым образованием МИКТА (Мексика, Индонезия, Южная Корея, Турция и Австралия), вплоть до проведения консультаций в формате МИКТА+1 и выдвижения инициатив о проведении встреч МИКТА+БРИКС.

Япония. Развитие ситуации в Стране Восходящего Солнца в 2014 году будет весьма противоречивым. Экономика по-прежнему будет оставаться наиболее слабым звеном политики правительства Синдзо Абэ. Несмотря на наметившиеся положительные сдвиги, говорить об успехах «абэномики» еще очень рано. Эффективность экономических мер японских властей будет во многом зависеть от политики ФРС США, и в Токио рассчитывают, что Вашингтон не пойдет на жесткие меры, способные негативно отразиться на японской экономике, ведь Япония выступает ключевым военно- политическим партнером США в АТР. Для снятия ограничений на военное партнерство с США Токио, скорее всего, пойдет на законодательные изменения. Вряд ли речь будет идти о полной отмене 9-й статьи Конституции, наиболее вероятно изменение трактовки понятия «право на коллективную самооборону», чтобы обеспечить масштабное участие японских Сил самообороны в миротворческих операциях за рубежом, а также утвердить право защищать своих союзников и оказывать им необходимую помощь. Наряду с этим, планируется утвердить право Сил самообороны обеспечивать защиту судов, доставляющих в Японию нефть и другие стратегические грузы. Фактически, это будет означать начало установления японо-американским альянсом (к которому в дальнейшем может подключиться Южная Корея) контроля над ключевыми морскими транспортными маршрутами. Данные инициативы неизбежно вызовут озабоченность Китая, особенно на фоне территориального спора из-за островов Сенкаку (Дяоюйдао).

Следует ожидать, что в 2014 году Токио будет проводить политику, направленную на расширение своей исключительной экономической зоны. В частности, планируется подать заявку на изменение географических названий мелких скал, входящих в архипелаг Торисима в Восточно-Китайском море, на острова. В случае удовлетворения этой заявки Токио автоматически получит возможность расширить свою исключительную экономическую зону, поскольку она, согласно требованиям международного права, может отсчитываться только от островов, а не от скал.

В 2014 году следует ожидать серьезных изменений в оборонной стратегии Японии. Прежде всего, будет уделено особое внимание отслеживанию угроз со стороны КНР и КНДР, что предполагает наращивание средств ведения разведки, включая приобретение беспилотников, а также усиление сил ВМС для контроля обстановки в районе спорных островов, для чего планируется закупить 50 новых десантных катеров и 17 конвертопланов Bell V-22 Osprey. Для усиления возможностей ПВО и ПРО должны быть закуплены 28 истребителей Lockheed Martin F-35 Lightning II. Кроме того, предполагается начать строительство двух новых эсминцев с боевой информационно-управляющей системой AEGIS и зенитными ракетами американской разработки. Наряду с этим, следует ожидать снятия ограничений на экспорт японских вооружений, что позволит Японии не только привлечь заказы из-за рубежа, но и укрепить военно-техническое сотрудничество с другими странами. Данный фактор особо важен в связи с планируемым переходом Японии к самостоятельному поиску новых союзников и партнеров как в АТР, так и в других регионах мира. О необходимости этого начали говорить в 2013 году в связи с нестабильностью политики главного партнера в лице США, приводящей к ослаблению поддержки американской линии со стороны разных государств. В случае, если Япония решить проводить многовекторную политику, возможна активизация сотрудничества с Россией даже без привязки этого процесса к решению вопроса о Южных Курилах. В числе наиболее возможных партнеров Японии также можно назвать Великобританию, Канаду, Австралию, Индию, Монголию, Казахстан, Вьетнам, Монголию и Южную Корею.

Корейский полуостров. Ситуация на Корейском полуострове традиционно обещает быть самой непредсказуемой. Это означает, что периоды относительного затишья в отношениях между Севером и Югом будут чередоваться с обострениями обстановки. Скорее всего, начало года будет довольно спокойным, так как в настоящее время Ким Чен Ын в большей степени сосредоточен на решении внутренних проблем. Отставка и казнь Чан Сон Тхэка, считавшегося «регентом» при молодом северокорейском лидере, показали, что Ким делает решительные шаги по укреплению личной власти. В 2014 году кадровые перестановки продолжатся – часть старых кадров будет смещена со своих постов решением Кима, часть уйдет «по собственному желанию», часть будет переведена на незначительные должности. Наиболее вероятно, что будут смещены почти все, кто работал под началом Чан Сон Тхэка и его ближайших сторонников. В армии, в первую очередь, чистка может затронуть военных, получивших образование в Китае. Но внутриполитическая борьба не закончится, поскольку такая кадровая политика неизбежно вызовет недовольство как в военных кругах, так и в партаппарате. В этой связи нельзя исключать попыток силового смещения Ким Чен Ына, при котором его отстранение от власти будет представлено как результат болезни (диабет) или «отравления шпионами империализма», однако вероятность такого развития событий невелика.

Одним из главных направлений внутренней политики Ким Чен Ына станет продвижение своей политики пёнчжин (параллельное развитие). На наш взгляд, наиболее верно было бы рассматривать пёнчжин для политики как равное параллельное развитее партии и армии, а для экономики – как параллельное развитие государственной экономики на макроуровне и элементов рыночной экономики (в ее северокорейском понимании) на микроуровне. Внедрение политики пёнджин уже началось (военные партработники постепенно выводятся из состава гражданских партийных структур, в Политбюро ЦК ТПК стали преобладать гражданские и т.п.). Однако продвижение новой политики будет непростым, поскольку многие склонны трактовать ее как отказ от политики сонгун, отдававшей приоритет развитию армии.

В этих условиях Ким Чен Ын будет вынужден демонстрировать важность развития армии как единственного средства обеспечения безопасности страны. Поэтому следует ожидать периодических воинственных заявлений по поводу любых военных учений Южной Кореи. Кроме того, вполне вероятны заявления о «прорывах» в создании ядерного оружия и ракетных технологий, для подтверждения чего возможен новый запуск спутника или подземный ядерный взрыв – наиболее вероятно, на рубеже 1 и 2 кварталов. Кроме того, вполне возможно, что Пхеньян заявит о собственной опознавательной зоне ПВО, которая будет пересекаться с южнокорейской. Ответные действия Сеула, скорее всего, будут включать в себя демонстративное направление самолетов в данный район, что может привести к вооруженному инциденту, который, однако, вряд ли будет способен стать началом войны.

Одновременно с усилением воинственной риторики во внешней политике, Пхеньян будет постепенно проводить экономические преобразования на низовом уровне, дав «зеленый свет» рыночной торговле товарами народного потребления в провинциях и пытаясь при этом держать «стихийный рынок» под контролем. Фактически, данные процессы уже идут, в некоторых местах экономика уже развивается параллельно, но эти процессы идут стихийно и становятся источником коррупции. Впрочем, не стоит ожидать, что официальное признание «параллельного развития» экономики позволит взять стихийную рыночную экономику под контроль, скорее всего, будет обратный эффект – чиновники и военные будут более активно включаться в эти экономические процессы, уровень коррупции повысится, а уровень лояльности будет постепенно снижаться. Для обуздания этих процессов власть будет использовать репрессивные меры, но они будут носить избирательный характер и позволят лишь сохранить видимость государственного контроля. Развитие данной тенденции может, в конечном итоге, оказаться пагубным для режима, но этот процесс будет длительным и неоднократно может прерываться.

Вполне можно ожидать подвижек в развитии железнодорожной линии Раджин-Хасан, которая является своего рода «выставочным проектом» российско-северокорейского сотрудничества. Вряд ли стоит рассчитывать на полную загрузку этой линии – скорее всего, она к концу 2014 года сможет выйти на половину мощности и то лишь при условии совпадения множества благоприятных факторов (стабильность на Корейском полуострове, реальное участие в проекте южнокорейских компаний, модернизация железнодорожной ветки Хунчунь-Краскино для отправки через Хасан и Раджин китайских грузов и т.п.).

Ситуация на Юге также будет довольно сложной. Пак Гын Хе придется работать «на два фронта», лавируя между внешними силами и пытаясь одновременно контролировать внутреннюю ситуацию. Наибольшие проблемы во внешней политике будут возникать не из-за Пхеньяна, а из-за Японии и Вашингтона. США настойчиво стремятся создать трехсторонний военно-политический альянс, подталкивая Японию и Южную Корею к сближению. Вместе с тем, явное усиление милитаризации Японии и рост национализма в Стране Восходящего солнца не могут остаться без ответной негативной реакции южнокорейских властей, поскольку страна довольно хорошо помнит годы японской колонизации. В этих условиях Сеул не может оставить без внимания действия Токио (такие, как посещение японским премьером Синдзо Абэ храма Ясукуни), поскольку пассивность Пак Кын Хе в данном вопросе может спровоцировать рост антиправительственных выступлений и способно привести даже к политическому кризису.

Пак Кын Хе сейчас как никогда будет нуждаться в сохранении внутриполитической стабильности, поскольку это необходимо для выстраивания четкой внешнеполитической линии – Сеул хочет претендовать на роль самостоятельной силы, поддерживающей равные партнерские отношения с ведущими державами. Именно такую цель Южная Корея будет преследовать в 2014 году, и особые надежды при этом будут возлагаться на новое объединение – МИКТА (Мексика, Индонезия, Южная Корея, Турция и Австралия), а также на развитие связей с Китаем (в плане реализации идеи Экономического пояса Шелкового пути) и Россией (в области развития Северного морского пути). При этом Сеул будет пытаться продемонстрировать свою реальную готовность инвестировать в российские проекты (прежде всего, в создание судостроительного кластера в Приморье), но инвестиции будут негласно увязываться с получением южнокорейскими судостроительными фирмами заказов из России.

Соединенные Штаты Америки – 2014

Главным фактором, который будет определять развитие ситуации в Соединенных Штатах и оказывать влияние на внешнюю политику Белого дома, будут выборы. В 2014 году должны быть обновлены почти треть состава Сената и полностью – Палата представителей. Кроме того, начнется подготовка к следующим президентским выборам. Пока позиции республиканцев выглядят немного лучше, чем у демократов (по декабрьским опросам CNN, 49% избирателей поддержали бы на выборах кандидата-республиканца, а 44% – демократа). При этом сейчас в числе наиболее реальных кандидатов называются республиканец - губернатор штата Нью-Джерси Крис Кристи и представительница демократов бывшая госсекретарь США Хилари Клинтон.

Стоит ожидать, что в 2014 году политика Обамы будет сталкиваться с перекрестной критикой со всех сторон: республиканцы традиционно будут нападать на реформу здравоохранения и сокращение необходимых для обороноспособности статей бюджетных расходов, а демократы будут указывать на ошибки, которые необходимо исправлять в оставшийся срок и которых постарается не допустить будущий кандидат в президенты в случае избрания. Однако на стороне демократов может сыграть ожидаемое улучшение в экономике - большинство экспертов ожидают восстановления американской экономики с темпами роста на уровне 2,5-2,8% и укрепления доллара. Соответственно, это поднимет доверие инвесторов к экономике США и может стимулировать перенос финансовых активов с развивающихся рынков в Соединенные Штаты.

Предвыборная кампания в США окажет определенное влияние на внешнюю политику Вашингтона. Следует ожидать, что республиканцы будут критиковать внешнюю политику администрации Обамы практически по всем направлениям, делая упор на Ближнем Востоке и Азиатско-Тихоокеанском регионе. Применительно в ближневосточной проблеме, стоит ожидать традиционных обвинений в «духе МакКейна», что Обама позволил Путину переиграть его в Сирии, на Украине и применительно к Ирану. Но в действительности, Ближний Восток не будет играть первостепенную роль для США в краткосрочной перспективе, для Вашингтона в этом регионе главное – сдвинуть Иран к сближению с Западом. США попытаются занять роль «направляющей силы», влияющей на происходящие процессы, но напрямую в них не участвующей. Такие же задачи стоят и применительно к Центральной Азии – США стремятся сохранить позиции, позволяющие контролировать ситуацию и, при необходимости, вмешиваться в нее, но таким образом, чтобы присутствие США не вызывало отторжения у центрально-азиатских республик, а воспринималось как естественный стабилизирующий фактор. В этой связи Соединенные Штаты заинтересованы в столкновении интересов России и Китая в Центральной Азии, а также в нарастании угроз – как со стороны афганских талибов, так и вследствие обострения отношений между странами региона из-за территориальных споров и борьбы за водные ресурсы. Вместе с тем, центрально-азиатское направление не считается сейчас первостепенным, а проведение американской политики в этом регионе не будет особо затратным, поскольку значительная часть расходов по выводу войск из Афганистана и создание «временных пунктов» в Центральной Азии ляжет на союзников. Кроме того, снижению расходов будет способствовать и поставка заинтересованным странам региона вывозимой из Афганистана техники и оборудования.

Наибольшее внимание США в 2014 году будет уделено Азиатско-Тихоокеанскому региону и Арктике. Собственно, оба направления ранее уже были обозначены в качестве приоритетных, но особых успехов администрации Обамы достичь пока не удалось. Применительно к арктическому региону главной проблемой является нехватка средств для наращивания одновременно научных исследований и военного присутствия, причем не хватает именно на последнее. Предусмотренное финансирование судов ледокольного класса для Береговой охраны США продвигается с отставанием, поэтому в 2014 году ожидать существенного усиления военного присутствия Соединенных Штатов в арктической зоне не приходится. В этой связи арктическая политика Вашингтона будет направлена на активизацию сотрудничества с партнерами в качестве реакции на нарастающее российское присутствие в Арктике, чтобы добиться установления баланса сил. Одновременно США будут продвигать и различные варианты взаимодействия в этом регионе с Россией – от совместных учений по обеспечению безопасности на море до борьбы с браконьерством и контрабандой морских биоресурсов в рамках двустороннего соглашения, планируемого к окончательному заключению весной.

Наиболее важным для США будет продвижение «разворота в Азию» - обозначенного, но так и не подтвержденного конкретными действиями. В 2013 году на фоне бюджетных проблем и повышенного внимания США к Ближнему Востоку позиции Белого дома в АТР ослабли, что позволило Китаю укрепить свое влияние и продвинуть новые инициативы. В этих условиях перед администрацией Барака Обамы будет стоять сложная задача – укрепить отношения со старыми союзниками и привлечь новых, чтобы сдерживать растущее влияние Пекина. Одним из факторов, который может этому косвенно поспособствовать, является нейтральная позиция России, которую Китай пытается привлечь на свою сторону по наиболее острым региональным вопросам, в первую очередь, территориальным спорам. В этой связи Вашингтон заинтересован в том, чтобы Москва и Токио достигли компромисса по Южным Курилам и усилили экономическое сотрудничество в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке, поскольку это будет гарантировать, что Россия продолжит дистанцироваться от поддержки любой из сторон в китайско-японском территориальном споре и других аналогичных ситуациях в регионе.

Особое внимание США будут уделять нормализации отношений между Японией и Южной Кореей, поскольку обе эти страны рассматриваются Вашингтоном как основа для будущего трехстороннего военно-политического союза. Можно ожидать, что США спровоцируют новое обострение ситуации на Корейском полуострове, чтобы Сеул и Токио забыли о разногласиях и объединили усилия для противодействия северокорейской угрозе. Предполагается, что поводом может послужить инициирование Соединенными Штатами новых обвинений в адрес КНДР в нарушении прав человека со стороны ООН и международных правозащитных организаций, а также начало расследования по поводу производства Северной Кореей химического и бактериологического оружия. Вкупе с проведением США и Южной Кореей новых военных учений это может привести к резкой реакции со стороны Пхеньяна и вызвать заявления о подготовке новых ракетных запусков и испытания ядерного оружия (при этом их осуществление вполне реально).

В результате, ситуация на Корейском полуострове вновь может резко обостриться, что создаст условия для продвижения американской идеи созыва трехсторонней встречи США-РК-Япония с участием министров обороны и иностранных дел, а также позволит добиться расширения и практической реализации договора об обмене разведывательной информацией. Кроме того, это будет стимулировать Токио и Сеул к увеличению оборонных бюджетов и взятию на себя новых расходов по содержанию контингентов ВС США.

Основным направлением политики Вашингтона в АТР будет сдерживание Китая, в связи с чем стоит ожидать возрастания активности Госдепа в АСЕАН и Индокитае, где будет продвигаться тезис о том, что главной угрозой стабильности в регионе является растущая мощь Китая, стремящегося включить в сферу своего влияния всю западную часть Тихого океана, Юго-Восточную Азию и районы, прилегающие к Индийскому океану. При этом особый упор будет делаться на расширении сотрудничества стран АТР с НАТО, а не только с США.

В настоящее время Австралия и Япония сотрудничают с НАТО на основе совместных двусторонних политических деклараций, опыт взаимодействия с НАТО также имеют Сингапур и Малайзия, а такие страны как Монголия, Новая Зеландия и Южная Корея работают с этой организацией по «индивидуальным программам партнерского сотрудничества». В дополнение к этому в ближайшей перспективе руководство Североатлантического альянса планирует активизировать переговоры о сотрудничестве с Брунеем, Камбоджей, Индонезией, Лаосом, Мьянмой, Филиппинами, Вьетнамом и Таиландом. При этом стратегия США по сдерживанию Китая в АТР будет осуществляться в рамках идеи создания Тихоокеанского военно-политического блока по образцу Североатлантического альянса, чтобы в перспективе включить в зону ответственности «Глобального Альянса» Атлантику, АТР и дугу от Средиземного моря через Кавказ, Центральную Азию, Афганистан, Пакистан и Индию до Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии.

Следует отметить, что в политике США по отношению к России в 2014 году вряд ли стоит ожидать кардинальных перемен в лучшую или худшую сторону. Соединенные Штаты сейчас не заинтересованы в противоборстве с Москвой в Центральной Азии, Арктике и АТР, но при этом не готовы смягчать свою позицию по вопросу о развертывании ПРО как в Европе, так и в Азии. Взаимодействие Москвы и Вашингтона будет осуществляться по проблемам, которые являются общими для всех – борьба с международным терроризмом, пиратством и контрабандой, вопросы нераспространения оружия массового уничтожения и т.п. Для создания положительного образа «развития российско-американских отношений» США будут продвигать идею о новом сокращении наступательных ядерных вооружений, но, скорее всего, безрезультатно, поскольку Россия будет увязывать данный вопрос с развертыванием системы ПРО. Даже если Москва и согласится рассматривать американское предложение, то только применительно в стратегическим ядерным вооружениям, но не к тактическим – для этого необходимо одновременное сокращение таких вооружений и в Европе.

Главной особенностью российской политики США в этом году будет усиление риторики, что обусловлено не повышением «градуса» американской внешней политики, а конъюнктурными соображениями предвыборного периода в Соединенных Штатах. Разумеется, американские политики будут выступать с обвинениями в адрес Кремля в нарушении прав человека в России и попытках реанимировать Советский Союз под видом идеи Евроазиатского союза. Однако официальные лица будет довольно сдержаны, а оказание поддержки российским оппозиционным организациям будет осуществляться исключительно по неправительственной линии, причем основная часть работы на данном направлении будет перенесена на европейские правозащитные структуры. Особое внимание будет уделено подготовке встречи Обамы с Путиным на саммите Большой восьмерки в Сочи и, возможно, повторной встречи на саммите АТЭС в Австралии – если не возникнет чрезвычайной ситуации в США, американский президент посетит оба саммита.

Россия в 2014 году: проблемы и перспективы

Говоря о перспективах российской внешней политики, необходимо учитывать, что прошедший год ознаменовался укреплением геополитического влияния России в мире. Этому способствовало проведение саммита G20, рост внимания других стран к Таможенному союзу, успехи в урегулировании сирийской и иранской проблем (до их окончательного решения еще далеко, но эскалацию конфликта и угрозу внешнего военного вмешательства удалось предотвратить), неудачное проведение в ноябре Саммита «Восточного партнерства», наметившееся улучшение отношений с Японией, создание зернового пулу с Казахстаном и Украиной, сохранение позиций в экспорте вооружений, заключение новых контрактов на строительство АЭС за рубежом, возрождение ВМФ (в том числе с учетом ожидаемого возвращения в Камрань) и т.д. То есть, создана основа для дальнейшего усиления влияния России в мире.

Представляется, что в 2014 году основные усилия Москвы будут направлены на развитие Таможенного союза и создание на его базе Евроазиатского союза. Главное будет заключаться в том, каким будет новое образование. Стоит отметить, что оно не должно быть политическим союзом, как бы этого кому ни хотелось. Правящие элиты в постсоветских республиках не хотят «реанимации СССР», но крайне заинтересованы в развитии экономических интеграционных процессов. Разумеется, совсем без политики обойтись невозможно, поскольку у Союза должны быть наднациональные органы управления, поэтому часть полномочий все равно будет передана единому центру. Однако ожидать скорого успеха не стоит, а предполагаемые к подписанию в 2014 году документы будут, в большей степени, декларативными. Насытить их конкретным содержанием – дело будущего, сейчас самое главное в том, чтобы «процесс пошел». Казахстан и Беларусь должны ощутить реальный экономический эффект от членства в ТС, поскольку сейчас в этих республиках есть мнения о том, что они получают намного меньше выгод, чем могли бы.

Безусловно, самыми важными событиями для России будут Олимпиада в Сочи и Саммит G-8, который тоже пройдет в Сочи. Если спортивное мероприятие важно с точки зрения укрепления имиджа и демонстрации российских возможностей, то заседание «Большой восьмерки» будет иметь огромное значение для расширения российского влияния в мире. В своем заявлении, размещенном на официальном интернет-сайте российского председательства в «Большой восьмерке», президент России Владимир Путин отметил: «Мы видим, что за последние годы мир не стал безопаснее, но он точно стал сложнее. Угрозы устойчивому развитию носят всё более разнообразный характер. Множатся очаги насилия и гражданского противостояния, расшатывается система международного права. Планету сотрясают перепады экономической конъюнктуры, стихийные бедствия и экологические катастрофы». Именно поэтому главной темой Саммита обозначено «Управление рисками для обеспечения устойчивого роста в безопасном мире». Действительно, в условиях глобализации любые проблемы выходят на глобальный уровень, поэтому невозможно отрицать необходимость борьбы с рисками (наркоугроза; распространение терроризма и экстремизма; региональные конфликтов; природные и техногенные катастрофы и т.п.) для обеспечения экономического развития.

Разумеется, никто не будет опровергать актуальность предложенной Россией повестки Саммита. Но при этом рост российского влияния в мире будет вызывать неприятие со стороны западных стран. В этой связи можно ожидать усиления антироссийских выступлений по проблемам прав человека, антигейского закона, экологической безопасности, ущемления прав нацменьшинств и т.п. Такие выступления будут проводиться не только за рубежом, но и в России – возможно, именно на это будет частично переориентирована «демократическая оппозиция».

На европейском направлении ключевыми, скорее всего, будут оставаться отношения с Германией, но лишь в тех рамках, по которым интересы стран совпадают. Берлин будет в большей степени сосредоточен на проблемах ЕС и энергетике, поэтому сферы взаимодействия с Москвой будут ограничены, в основном, энергетическими проблемами. В Азиатско-Тихоокеанском регионе, скорее всего, Россия будет проводить политику диверсификации связей, подразумевающую равноудаленность и одновременно равноприближенность ко всем государствам (это, в принципе, оптимальный вариант). В частности, следует ожидать сохранения отношений с Китаем на стабильном уровне при активизации связей с Южной Кореей, Японией, странами АСЕАН и Австралией. Это позволит проводить внеблоковую политику и демонстрировать ее эффективность в противовес существующим идеям формирования «азиатского НАТО». Рассчитывать на окончательное урегулирование российско-японского вопроса о принадлежности Южных Курил в 2014 году не стоит, поскольку пока к этому не готовы ни в России, ни в Японии. Однако переговоры будут продолжаться, при этом можно ожидать снижения антироссийской риторики в Японии при одновременной активизации торгово-экономических контактов.

Наиболее серьезной проблемой, с которой может столкнуться Россия, является активизация радикальных исламистов после начала вывода войск НАТО из Афганистана, что создаст угрозу проникновения радикальных исламистов в нашу страну, причем не только и не столько в традиционно мусульманских регионах, а в Сибири. При этом базой для распространения радикальных идей будет нерешенность социально-экономических проблем в небольших городах и поселках. Данная проблема породит и другую – рост национализма среди русскоязычного населения, причем национализм может получить очень широкое распространение и стать удобным фактором для использования в политических целях. Эта тенденция характерна не только для России, аналогично стоит ожидать усиления позиций националистических партий в Европе, что будет подталкивать создание базы для политического оформления националистических движений в России.

Еще одной проблемой может стать рост регионального и этнического сепаратизма. При этом спровоцировать эту проблему способны США - по сообщению американского издания Online journal, консультант Джона Маккейна по внешней политике Рэнди Шойнеманн и американский миллиардер Джордж Сорос пытаются продвинуть законопроект, позволяющий Соединенным Штатам признавать суверенитет национальных регионов России в ответ на признание Москвой независимости Абхазии и Южной Осетии. Для этого американцы намерены найти группы, способные объявить себя «правительствами в изгнании» и обратить в Конгресс США с просьбой признать их независимость. Первыми должны стать Чечня, Ингушетия и Дагестан, затем - Адыгея, Алтай, Бурятия, Кабардино-Балкария, Калмыкия, Карачаево-Черкесия, Карелия, Коми, Марий Эл, Мордовия, Северная Осетия, Татарстан, Тува, Удмуртия, Хакасия и Чувашия. Разумеется, не стоит ожидать, что этот законопроект будет принят, но подобные действия будут стимулировать активность сепаратистов как в указанных регионах, так и в других субъектах Российской Федерации (Якутия, Чукотка и т.п.)

Все эти угрозы могли бы быть нивелированы успехами в экономике, поскольку именно социально-экономические проблемы являются базой, на которой растет недовольство и развиваются идеи сепаратизма. Однако ожидать улучшения экономической ситуации в 2014 году вряд ли приходится - большинство экспертов предрекает усиление кризиса, замедление темпов экономического роста и ослабление рубля. И действительно, основания для пессимизма есть – в 2013 году темпы роста заметно снизились, а промышленное производство в последнем квартале вообще демонстрировало отрицательную динамику. Но при всем этом ожидания «апокалипсиса российской экономики», скорее всего, не оправдаются.

Посмотрим, на чем основываются негативные прогнозы – они выводятся из состояния банковской системы, динамики курсов валют, политики естественных монополий, а также, в наибольшей степени, тенденций развития мировой экономики. Да, проблемы в банковском секторе налицо – ЦБ отозвал лицензии у значительного числа банков. Но, на самом деле, этот шаг является мерой по оздоровлению и стабилизации банковской системы, чтобы не допустить возникновения больших проблем. Говорить о том, что снижение курса рубля является негативным фактором тоже не стоит, это приведет к удорожанию импорта, но одновременно будет стимулом к развитию местных производств. Если вспомнить последний кризис российского рубля, можно увидеть, что именно после этого на национальном рынке появилось большое количество отечественной продукции, которая в новых условиях смогла конкурировать с импортной. Да и применительно к естественным монополиям стоит отметить, что государство заморозило тарифы, чтобы сдержать негативные тенденции в экономике. Что касается спада промышленного производства, то стоит учесть, что при этом сельхозпроизводство продемонстрировало рост порядка 6,8%, и нельзя не отметить, что огромный объем инвестиций пришелся в инфраструктурные проекты, рассчитанные на перспективу и не дающие быстрой отдачи.

Поэтому представляется, что в 2014 году Россию ждет продолжение экономического роста, который будет умеренным – в зависимости от совокупности факторов он может составить от 1,3% до 2,5%. Если учесть данные еврозоны за последние годы, этот показатель стоит считать весьма неплохим. На самом деле, шансы оптимистического и пессимистического сценариев составляют 50 на 50. Но разница между ними не велика, поскольку заключается лишь в темпах роста и отличается на 1-1,2% (при этом в обоих случаях речь идет об экономическом росте, хотя и замедленными темпами).

Многие эксперты оценивают будущее российской экономики в привязке к ценам на нефть и на 2014 год прогнозируют обвал цен до уровня 80 долларов за баррель и ниже, рассчитывая на выход на нефтяной рынок Ирана. Однако одного этого фактора недостаточно. По мнению Али аль-Наими, министра по делам нефти Саудовской Аравии, есть достаточно оснований для того, чтобы нефть марки Brent в среднем стоила в 2014 году более 100 долларов за баррель, поскольку спрос на нефть находится на достаточно высоком уровне и восстанавливается. Как полагают эксперты консалтинговой компании Energy Aspects, в 2014 году увеличение спроса может оставить 1,5 миллиона баррелей в день, а ожидаемые перебои с поставками из Ирака, Ливии и Нигерии будут поддерживать цены на нефть на прежнем уровне даже при увеличении поставок нефти из Ирана - эта исламская республика не может экспортировать более 1 миллиона баррелей нефти в день, при этом основная часть будущей нефти уже законтрактована Китаем и Россией. На самом деле ценами на нефть управляют ожидания, а не реальность. Поэтому ожидания проблем в Центральной Азии после вывода войск НАТО, обострение обстановки в Ираке и т.д. означают, что риски резкого повышения цен более вероятны, чем возможность их существенного снижения (в среднегодовом выражении).

Стоит отметить, что разговоры о грядущих экономических проблемах России отчасти являются отражением противоборства двух лагерей – неолибералов, настаивающих на необходимости снижения степени участия государства в экономических процессах, и сторонников усиления госконтроля над экономикой. О неолибералах довольно хорошо высказался недавно Евгений Примаков на заседании клуба «Меркурий». В противоположность либералам, которые настаивают на дальнейшем сокращении доли государства в экономике, Примаков ставит данный подход под вопрос: «... неолибералы, по сути, игнорируют необходимость восстановить в России разрушенные в 90-е годы отрасли промышленности, в первую очередь машиностроение. Отказ от реиндустриализации ими нередко рассматривается в виде задачи вхождения России в постиндустриальную стадию. Между тем переход в постиндустриальную экономику в сегодняшней практике отнюдь не предполагает отход от традиционных отраслей, которые в том числе решают и проблему занятости. Естественно, речь идет об оснащении их современной техникой… Постиндустриальное общество - это не только хайтек и сфера услуг. В тех же постиндустриальных Соединенных Штатах сегодня существует тенденция восстановления для покрытия внутреннего спроса производств, ранее вытесненных в развивающиеся страны».

Многие сочли это выступление программным и знаменующим возможные изменения курса страны, ведь Примаков известная фигура и мощный государственник. Однако, как представляется, делать подобные выводы было бы слишком поспешным и недальновидным. В действительности, речь идет о том, чтобы найти баланс между крайностями. Именно в этом и состоит задача правительства – определить среднюю линию, поскольку России нужна очень выверенная политика, позволяющая в равной степени ориентироваться как на сохранение социальной поддержки населения, так и на дальнейшее реформирование экономики.

Собственно, балансировка между неолибералами и консерваторами-государственниками во многом будет определять развитие внутриполитической ситуации в России. Нынешняя оппозиция в лице Навального и т.п. ориентируется на экономическую базу неолибералов, но не может ее поддерживать, поскольку эти самые неолибералы находятся в правительстве. Поэтому оппозиции остается лишь раздувать проблемы, связанные с «нарушением прав человека» и «политическими репрессиями». Однако это будет не так просто сделать – амнистированный Ходорковский, являвшийся символом борьбы с «путинским режимом», отказался от политической деятельности против России. Освобожденные члены Pussy Riot решили заняться защитой прав заключенных, но об активной антиправительственной деятельности не помышляют. Это можно считать результатом их обработки и запугивания со стороны властей, но наиболее вероятно совсем другое. Нынешние демократические оппозиционеры очень далеки от народа. Рядовые жители российской глубинки не поддержат ни Немцова, ни Касьянова, ни, тем более, Чубайса. Да и Навальный уже сильно скомпрометирован судебными разборками и обвинениями в хищениях. Поэтому ожидать резкого роста протестной активности в России в 2014 году не приходится. Разумеется, недовольство будет, и будут те, кто попытается использовать его в своих политических целях. Но это недовольство будет в большей степени носить не политический, а экономический характер, причем с националистическим оттенком. Это значит, что будут новые столкновения на межнациональной и межрелигиозной почве. Наибольшие проблемы могут ожидаться в Сибири и на Дальнем Востоке – в регионах, которые традиционно считались наиболее стабильными и «мультикультурными».

Будущее Восточной Сибири и Дальнего Востока сейчас многим представляется радужным, после заявлений властей о создании зон опережающего развития и предоставлении бизнесменам налоговых льгот. Но стоит обратить внимание на ряд интересных моментов. Так, до 31 марта в правительство должен быть внесен подготовленный Минвостокразвития совместно с Минфином, Минрегионом и Минэкономразвития проект федерального закона о внесении в действующее законодательство изменений, предусматривающих распространение особых условий налогообложения на инвестиционные проекты, реализуемые на территориях Дальневосточного федерального округа и отдельных субъектов Российской Федерации. Но при этом территории, на которых будут создаваться зоны опережающего развития, будут определены к 5 июня, а к 4 августа должны быть подготовлены изменения в законодательство, касающиеся установления для этих территорий налоговых каникул, упрощения порядка получения разрешений на строительство, подключения к электросетям и прохождения таможенных процедур. И уже к 6 октября 2014 года Минвостокразвития совместно с другими министерствами и губернаторами должны «обеспечить создание необходимой инфраструктуры на территориях опережающего социально-экономического развития на Дальнем Востоке».

Достаточно взглянуть на эти сроки, и становится понятно, что ожидать изменений в этом году не стоит. Если вспомнить, как готовилась и принималась программа развития Восточной Сибири и Дальнего Востока в прошлом году, можно смело предсказать длинную вереницу проблем с согласованиями. В нынешних экономических условиях Минфина будет возражать против предоставления налоговых каникул и выставлять кучу условий. В чем-то финансисты правы – наш бюджет не может позволить себе лишаться налоговых поступлений, тем более, что эта мера вполне может стать лазейкой для снижения налогового бремени крупными корпорациями. Но надо понять, что без массивных инвестиций Дальний Восток опустеет. Официальная статистика оттока населения из дальневосточных регионов не вполне точно отражает реальность: темпы убыли вроде бы снижаются, но никто не обращает внимания, за счет чего это происходит. На самом деле происходит очень интересный и потенциально опасный процесс – уезжает русскоязычное население, а приезжают представители народов Центральной Азии. Да, в многих регионах Дальнего Востока уже давно не идет речь о китайской миграции, китайцев осталось немного. Но вот выходцев из центрально-азиатских республик становится все больше и больше. Они не ассимилируются, они живут своей жизнью и становятся все более агрессивными, вытесняя коренное население с рабочих мест. Это создает условия для роста местячкового национализма и даже больше – в российской глубинке уже начинают ощущаться проблемы межгосударственных отношений постсоветских республик, что находит выражение в глубоко неприязненном отношении друг к другу представителей разных этнических диаспор (например, узбеков и киргизов). Учитывая, что российские власти пока не могут найти эффективный механизм контроля над приезжими, проблемы будут нарастать и могут привести к весьма неприятным последствиям – переносу межгосударственных и межэтнических проблем стран Центральной Азии и Южного Кавказа на российскую почву, что способно выразиться в столкновениях между проживающими в России армянами и азербайджанцами, киргизами и узбеками или таджиками и киргизами. Эта проблема довольно важна для Дальнего Востока, поскольку именно выходцы из Центральной Азии и Кавказа едут в этот регион, так как отечественные власти не смогли найти реальный способ привлечь на Дальний Восток русскоязычное население из других регионов страны или из стран СНГ.

Возможно, создание зон опережающего развития поможет этому, но пока не ясен механизм реализации, никто не может объяснить, что будут представлять из себя эти зоны и не превратятся ли они во внутренние оффшоры. Возможно, в этой связи стоит вспомнить о том, что такое экономическое районирование. У каждого региона есть свои особенности, которые надо развивать. Например, Приморский край в силу своего географического положения может играть транзитную функцию, обеспечивая перевалку грузов внешней торговли России и стран ЕС с государствами АТР. Поэтому надо развивать транспортную инфраструктуру, порты и железные дороги. Вместо налоговых каникул можно ввести дотирование тарифов естественных монополий, ведь одной из наиболее больших проблем здесь являются энерготарифы, которые закладываются в стоимость всей продукции и услуг. Надо разумно развивать имеющиеся возможности, ведь в советские времена на Дальнем Востоке была создана хорошая база – транспорт, рыбодобыча, добыча природных ресурсов и т.д. Отталкиваясь от этой базы, с учетом региональной специфики, можно развивать и сопутствующие производства. Главное – нужны условия, четкие и внятные «правила игры». Льготные энерготарифы могут оказаться более действенными для развития производства, чем налоговые послабления, поскольку платить за свет и тепло надо до того, как будет получена прибыль, с которой будут платиться налоги.


2014 год не станет переломным ни для Дальнего Востока, ни для России в целом. Это будет год «ожидания перемен», и хотелось бы надеяться, что к концу году у нас появятся основания рассчитывать, что перемены к лучшему будут.

Еще одной проблемой может стать рост регионального и этнического сепаратизма. При этом спровоцировать эту проблему способны США - по сообщению американского издания Online journal, консультант Джона Маккейна по внешней политике Рэнди Шойнеманн и американский миллиардер Джордж Сорос пытаются продвинуть законопроект, позволяющий Соединенным Штатам признавать суверенитет национальных регионов России в ответ на признание Москвой независимости Абхазии и Южной Осетии. Для этого американцы намерены найти группы, способные объявить себя «правительствами в изгнании» и обратить в Конгресс США с просьбой признать их независимость. Первыми должны стать Чечня, Ингушетия и Дагестан, затем - Адыгея, Алтай, Бурятия, Кабардино-Балкария, Калмыкия, Карачаево-Черкесия, Карелия, Коми, Марий Эл, Мордовия, Северная Осетия, Татарстан, Тува, Удмуртия, Хакасия и Чувашия. Разумеется, не стоит ожидать, что этот законопроект будет принят, но подобные действия будут стимулировать активность сепаратистов как в указанных регионах, так и в других субъектах Российской Федерации (Якутия, Чукотка и т.п.)

Любые сепаратистские потуги будут упираться в уголовную ответственность, начиная с вербальных призывов разделить/расчленить страну.

До фактических  разделительных действий дело вообще не дойдёт.

Законопроект США останется мёртворождённым ребёнком, но позволит помахать им, как флагом, и поупражняться некоторым престарелым ястребам в русофобии. Угрозы от каких-то "правительств в изгнании" - нулевые. 

Разбейте текст на абзацы, без этого выглядит, как поток сознания.

теперь у нас есть свой Хазин...

Дали бы прогноз и за 2013 год что-бы понят насколько вы проницательны

Тема освоения Луны не раскрыта....

ПМСМ, просто звиздеж. Капитан очевидность, основанный на СМИ.

что за весеннее подписание с пиндосами в части борьбы с браконьерством и тыпы? очередное  заверение о намерениях?