Одно из ведущих американских изданий The Wall Street Journal опубликовало статью о невероятной ситуации, которая складывается в физике, астрономии и математике в связи с антирасистскими выступлениями на Западе.

Публицист Валерий Лебедев, живущий в США, опубликовал на своем сайте перевод статьи из влиятельного американского издания The Wall Street Journal с весьма говорящими заголовком: «Идеологическая порча науки. В американских лабораториях и университетах внезапно проснулся дух Трофима Лысенко.». Ее автор — физик-теоретик, профессор Аризонского университета, автор книги «Вселенная из ничего» Лоуренс Краусс. В статье делается поразительный вывод: оказывается из опасения обвинений в расизме в Америке начинают исчезать целые направления в науке, например, исследование рас и гендерных различий. Ученых этих направлений увольняют, лаборатории закрываются. Но дело идет дальше — под угрозой остракизма оказываются естественные науки, такие как физика, астрономия, математика. Почему? Потому, что в этих областях знания почти нет афроамериканцев. Так что же это значит, задается вопросом автор, сами эти науки есть проявление расизма и как таковые должны быть запрещены?

«В восьмидесятых годах, когда я был молодым профессором физики и астрономии в Йельском университете, на факультете английского языка был в моде деконструктивизм. Мы, у себя на научных факультетах, в то время посмеивались над гуманитариями – у них отсутствовали объективные интеллектуальные стандарты, среди них развелись движения, которые выступали против самого существования объективной истины. Они утверждали, что любое объективное знание – лишь видимость, и оно испорчено идеологическими предрассудками из-за расы, пола или экономического господства одних над другими. Такого явления никогда не могло происходить в точных науках.

Разумеется, за исключением ситуаций при диктатурах, таких как нацистская, когда осуждалась «еврейская» наука, или при такой диктатуре, как сталинская, когда в рамках кампании против генетики, проходившей во главе с Трофимом Лысенко, тысячи генетиков были репрессированы ради того, чтобы подавить любую оппозицию главной идеологии государства. Или мы просто думали, что в точных науках такого произойти не может. Все последние годы, а после убийства полицией Джорджа Флойда особенно, руководители академических учреждений повсюду стали подвергать цензуре любое инакомыслие, а также увольнять лидирующих преподавателей, если кто-то заявит, что их исследования поддерживают несправедливое угнетение.

В июне Американское физическое общество (APS), которое представляет 55000 физиков по всему миру, одобрило «забастовку за жизнь чернокожих» путём «прекращения точных наук» в академических учреждениях. Они закрыли и свой офис — не для того, чтобы протестовать против насилия или расизма со стороны полиции, а чтобы «искоренить расизм и дискриминацию в научных кругах», заявив, что «физика не является исключением».

Хотя расизм в нашем обществе является реальным, в поддержку утверждения о системном расизме в науке не было предоставлено никаких данных.

APS оказалась не единственной. Национальные лаборатории и факультеты точных наук университетов присоединились к однодневной забастовке. Выдающийся научный журнал «Nature», который распространяет в ежедневной рассылке то, что считает наиболее важным в научном мире, опубликовал статью под названием «Десять простых правил для создания антирасистской лаборатории».

В Университете штата Мичиган провели забастовку против физика Стивена Сюи, вице-президента по исследованиям. Его преступления состояли в проведении исследований в области вычислительной геномики – то есть изучении того, как генетика человека может быть связана с когнитивными способностями. Протестующие назвали это евгеникой. Его также обвинили в поддержке психологических исследований университета, касающихся статистики расстрелов полиции – эта статистика явно опровергала заявления о расовых предрассудках. Президенту университета потребовалась всего неделя, чтобы заставить Стивена Сюи уйти в отставку.

В Принстоне 4 июля более ста преподавателей, в том числе более сорока в области науки и техники, написали открытое письмо президенту с требованием «разрушить иерархии, увековечивающие неравенство». Это требование включало создание комиссариата, который «вёл бы расследования расистского поведения, а также расистские исследования и публикации». От каждого факультета, включая факультеты математики, физики, астрономии и других наук, требовалось учредить премию за исследования, которые неким образом «активно борются с расизмом в нашем обществе».

Вскоре после того, как Стивен Сюи подал в отставку, авторы исследования по психологии попросили отозвать свою статью из-за «неправильного использования» их статьи, так как журналисты утверждают, что их статья противоречит распространённому мнению, что полицейские силы являются расистскими. Как космолог, я могу сказать, что если бы мы отозвали все статьи по космологии, которые были искажены журналистами, мы остались бы без космологии.

Один выдающийся химик из Канады выступил в поддержку оценки научных достижений, основанной на заслугах, а также против найма учёных по принципу равенства, если это приводит к «дискриминации самых достойных кандидатов». За это он был осуждён университетским проректором, его статья об исследованиях в области органического синтеза была удалена с веб-сайта журнала, а два редактора, участвовавшие в этой публикации, были отстранены от работы.

Итальянский учёный из международной лаборатории CERN, где находится Большой адронный коллайдер, вынужден был отменить свой запланированный семинар по статистическому дисбалансу между мужским и женским полом в физике, а также вынужден был отказаться от своей должности в лаборатории, потому что сделал предположение, что явное неравенство между мужским и женским полом в физике не обязательно может быть связано с сексизмом в физике.

Группа студентов-лингвистов создала публичную петицию, в которой потребовала лишить психолога Стивена Пинкера членства в Лингвистическом Обществе Америки за такое преступление, как публикация в Твиттере статьи из The New York Times, которую они не одобрили.

Поскольку идеологическое вторжение развращает научные учреждения, возникает вопрос – почему всё больше учёных не защищают точные науки от этого вторжения? Ответ заключается в том, что учёные боятся. Они живут в атмосфере страха, и не без причины. Они не решаются противоречить руководителям научных групп. Они видят, что случилось с учёными, которые противоречили. Они видят, как исследователи теряют финансирование, если не могут объяснить, как их исследование будет бороться с расизмом или сексизмом – именно это требование сейчас выдвинуто грант-агентствами.

Всякий раз, когда наука развращается, становясь жертвой идеологии, научный прогресс страдает. Это имело место в нацистской Германии, Советском Союзе, а также в США в 19 веке, когда расистские взгляды доминировали в биологии, или в эпоху Маккарти, когда выдающиеся учёные, такие как Роберт Оппенгеймер, подвергались репрессиям за свои политические взгляды.

Чтобы сдержать это сползание в бездну, научные лидеры, научные общества и высшие академические администраторы должны публично отстаивать свободу слова в науке, но делать это качественно, независимо от политической доктрины и от требований политических течений…»

***

Любопытна реакция на этот текст со стороны российской научной общественности.

Так Борис Штерн пишет о своем «расистском» опыте:

«Вот мои 5 копеек. Цитата из новой книжки (действие происходит в будущем, но в реальности уже сейчас): В поганое время нам выпало жить. Надо как-то бунтовать против всеобщего удушья хотя бы в индивидуальном порядке. Я однажды попробовал — написал про влияние оледенения на дивергенцию рас. Написал и опубликовал. Знал, что получу ярлык расиста, знал, что никакая академия мне после этого не светит, и все равно опубликовал, потому что это неубиенная правда.

И журнал, по недосмотру опубликовавший мою статью, еще схлопотал — полредколлегии разбежалось в страхе. Нет у этих политиканствующих ханжей никаких рас! Запрещено это понятие, нет такого слова. Жопа — то есть расы — есть, а слова нет. И еще отвечая на вопросы из зала заработал статус сексиста, и еще плебсофоба (действительно, терпеть не могу жлобов). Заработал — и не жалею.

Потом мне жали руку «недобитые» антропологи и благодарили: «Ты выступил громоотводом, ты сдвинул планку. Спасибо!»

Ольга Коростелева сделала крайне любопытный прогноз:

«Китай аплодирует стоя! Сейчас настоящие ученые, а не фрики или кликуши поедут туда, где их ждут с распростертыми объятиями. И будут получать и финансирование и защиту от невежд. А весь остальной мир, если не одумается, ждут «темные времена»»

Иван Косицкий наше забавную аналогию происходящего в Америке в истории России:

«Герберт Уэллс, побывавший в России в 1919-м, в своей книге о поездке «Россия во мгле» писал, что среди коммунистических идеологов существуют такие упертые, «которые способны запретить преподавание, допустим, химии, если их не убедят, что это какая-то особая, «пролетарская» химия». А теперь весь мир повторяет, говоря словами Солженицына, наши опороченные зады…»

А Роман Константиновский справедливо обратил внимание на подмену, когда расистскими лозунгами пытаются скрыть социально-экономические проблемы:

«»Публично отстаивать свободу слова в науке» — это похоже на донкихотство. Или наука существует в отрыве от остального общества? Если все же нет, то фраза совсем уж отдаёт безнадёгой — как будто проблема нам неподвластна, разобраться в ней невозможно, и даже поневоле начинаешь сомневаться, существует ли объективная истина касательно такого сложного предмета изучения, как общество. Но разве не наука должна искать глубинные причины встающих перед нами проблем и поиском путей их решения? Пусть абсолютная истина и недостижима, но кое-что интересное по данному вопросу можно заметить. Например, что бунтуют сейчас в США не только чёрные, а скорее беднота. Но как получилось, что среди бедноты преобладают чёрные?

А вот бюджет американских школ — в «чёрных» районах в пересчёте на одного ученика он статистически резко ниже, чем у «белых» школ (пять минут в гугле). Мне ли здесь говорить, что отсутствие доступа к образованию воспроизводит бедность. А их правительство вместо решения основной проблемы издаёт законы, запрещающие называть чёрных чёрными и вводит раздражающие многих расовые квоты. Это явно дешевле, чем раскошелиться на школы для всех. Этот пример наводит на мысль, что расовая повестка является навязанной, или даже злонамеренно навязанной политикой «разделяй и властвуй». И что действительные, а не мнимые противоречия американского общества лежат в экономической плоскости — это неравенство и притеснение бедных богатыми, а не чёрных белыми. Дальше хорошо в том же духе поисследовать, например, американскую медицину…»