Интервью IJ. "Пишешь одно, читаешь абсолютно другое. В общем, ничего очаровательного."

Это про французский, как можно догадаться 

У меня лично первое знакомство с ним произошло в ходе чтения романа Льва Толстого "Война и мир", где некоторые пассажи на французском языке занимали целые страницы, а следом шли целые страницы сносок с переводом. Тогда казались диковинными все эти буквы à, á, â, è, é, ê, ë (почему долго называл машины "ситроён") и отчего-то впечаталось в память слово deux. Когда в старших классах добавился к прочим предметам французский язык, ситуация с диковинностями в романе Толстого несколько прояснилась.

Дикое несоответствие написанного читаемому вслух со временем уступает место пониманию, что в чём-чём, а в правилах чтения французский уделывает англичан по полной. Французы даже придумали логичное ударение, которое понимается в пять минут и больше ученик ошибок не совершает. Да и правила написания, говоря откровенно, также проще английских. С другой стороны, принципиально другая система времён, больше артиклей, сочетание в роде и числе, хитрые местоимения (но в испанском ещё хитрее ), наклонение subjonctif наполняют жизнь изучающего язык Гюго массой поводов постучать по столу кулаком.

Как-то на уроке моя одноклассница спросила преподавателя (из самого Парижу, замечу), "как пишется Ларош Фуко?" Француз начал было писать на доске, но потом запутался и признался, что не знает. Однако через некоторое количество попыток дал верный ответ (либо вспомнил). Тогда мне стало по-настоящему страшно за свои потуги усвоить хотя бы азы языка, ведь если даже носитель в такой ситуации может оказаться, на что тогда рассчитывать простым смертным.

Так что мне до безумия интересно, как этот тернистый путь прошли другие.

Сегодня на вопросы IJ отвечает преподаватель французского языка, проживающая во Франции. Стоит особо отметить, что наша гостья, несмотря на логичную сентябрьскую занятость, сразу же согласилась сотрудничать, что исключительно приятно. 

IJ: - Здравия желаю!

Представьтесь, пожалуйста, читателям IJ: как зовут, и сколько языков уже нахватались (включая «шапочное знакомство»)?

Э.М-С.: - Меня зовут Эльвира, в арсенале всего четыре языка: русский, английский, французский и испанский. На них я работаю и живу, на испанском написала диплом, на французском - магистерскую диссертацию. Есть надкусанные сербский и итальянский, в ещё меньшей мере бретонский. Думаю, из "братьев меньших" вернусь только к итальянскому.

IJ: - Что в аспекте иностранных языков вам дала школа? Сказались ли уроки на выборе высшего образования?

Э.М-С.: - Ещё до изучения иностранного в школе я ходила с подружками на частные уроки английского. Для нас это было местом, где мы веселились, пробуя на вкус новые слова и звуки. Я ничего не учила специально, всё запоминалось само. Так и отложилось в подсознании, что языки - это весело и легко. Когда английский начался в школе, то ничего нового там для меня не было. Выбор в пользу языковой профессии был сделан, возможно, благодаря урокам русского языка в начальной школе, благодаря учителю, который умел похвалить и мотивировать. Мне кажется, любовь к языку родному, языкам иностранным и слову в принципе связаны. Это всё составляющие одного и того же.

IJ: - Когда состоялось ваше знакомство с французским и чем он вас так зацепил, что вы перебрались во Францию насовсем?

Э.М-С.: - Познакомилась с двумя девочками-бельгийками, когда пересекала на пароме Гибралтарский пролив. Они научили спрягать пару глаголов и напугали страшными правилами чтения. Пишешь одно, читаешь абсолютно другое. В общем, ничего очаровательного.

Потом попала в компанию французов, где просто слушала язык и многое интуитивно понимала, проводя параллель с испанским.

Зацепил не язык, а человек, поэтому переехала во Францию насовсем. Но именно благодаря ему я восприняла язык по-другому. Сейчас у меня к французскому очень особое отношение: я его чувствую. Не в смысле идеально знаю, а в том смысле, что когда я слышу слово, мне кажется, что его звучание как нельзя лучше подходит к значению. До того, как я начала преподавать французский, мне нравилось просто купаться в музыке этого языка, интуитивно зная значения и не прибегая к языку-посреднику.

IJ: - Что слышит от вас в ответ наш человек, спросивший «французский хорошо знаешь?»

Э.М-С.: - Отвечаю, что мне хватает. Хватает слов, чтобы выразить любую мысль на французском - с подковыркой, иронией, пародируя кого-то. Хватает, чтобы писать научные работы на французском. При этом я всё ещё встречаю новые слова и выражения в повседневной жизни и особенно в книгах.

IJ: - До того, как вы начали вояжировать в Европу на стажировку, как тренировали уши? Всё-таки французский специфичен для русского слуха.

Э.М-С.: - Никак. Первое столкновение с французским, как я уже говорила, было сразу с носителями. Так что я сначала натренировала уши, а потом пошла учить его и поражаться: «Так вот, как это пишется!»

IJ: - Через сколько лет после начала изучения французского вы победно изгнали акцент из речи?

Э.М-С.: - Кажется, после года изучения французского и ещё одного года после переезда мне уже начали говорить, что акцента нет, но всё относительно. Вот недавний пример: болтала с двумя парнями, один спрашивает: «Ты только три года во Франции? Как так получилось, что у тебя вообще акцента нет?», а его друг вставляет: «А я слышу, что есть! Как будто из другого региона». Мой муж неустанно утверждает, что у меня нет акцента, а его мама просит, чтобы я не стирала совсем мой родной акцент, который она слышит. В общем, сложно ответить на этот вопрос.

IJ: - Однажды мой преподаватель французского, будучи испанцем по отцу, сказал, что во Франции лучше пытаться говорить на плохом французском, чем на хорошем английском. Дескать, вековые войны наложили свой отпечаток на отношения между народами и восприятие «чужого» языка. В свете недавнего выдворения французскими рыбаками английских браконьеров из вод Франции представляется, что тот совет заиграл новыми красками. Что предпочитают французы из уст иностранца? Действительно ли становятся душками, даже если говорящий способен максимум на «же не манж па си жур»?

Э.М-С.: - Я всегда с удивлением слушаю эту историю про предвзятость к английскому. На мой взгляд, дело в том, что многим людям на родном языке проще общаться, чем на иностранном.

Вот мой муж однажды искал в Москве какую-то достопримечательность и обращался к молодёжи на английском. Люди указывали жестом направление, говорили всего лишь одно слово и спешили быстрее закончить разговор. Придя вечером домой, он спросил у меня: «А что такое «туда»? Все мне в ответ это слово говорили». И ведь наверняка же у всех был английский в школе, чтобы связать два слова, но страшно говорить на иностранном языке.

Этим летом супруг задавал на улице вопросы уже на русском, и люди охотно слушали, помогали и не пытались скорее убежать. Думаю, во Франции происходит тоже самое. С одной стороны, комфорт, с другой – уважение за то, что иностранец хоть что-то выучил, прежде чем ехать в страну, даже если речь всего лишь о каникулах.

IJ: - Чем процесс получения высшего образования во Франции отличается от российского, а чем похож?

Э.М-С.: - Различий очень много. Во Франции нет бесплатного образования, в государственных университетах учатся за небольшой (от 200 до 400 евро в год), но взнос. Благодаря этому вчерашние школьники имеют возможность попробовать себя в разных специальностях. Поучился год на архитектора, нет, попробую-ка на экономиста всё же – пожалуйста. Да, теряешь год, но не теряешь право бюджетного места, как в России. В связи с тем, что нет бюджетных мест, в принципе поступить легче.

На языковых специальностях обязательно отправляют на полгода, а чаще на год в страну изучаемого языка. В России это скорее большая удача, так как мест на стажировку немного. Языки часто преподают носители.

При каждом университете много спортивных организаций, и за 18 евро в год можно посещать все виды спорта и танцев на свете, настоящее раздолье. За 20 евро можно учить дополнительно практически любой язык на вечерних курсах.

Тем, кто работает, можно приходить только на экзамены. Они, кстати, чаще письменные, чем устные. На экзаменах нельзя списывать, потому что если поймают на попытке обмануть на любом государственном экзамене, пять лет нельзя сдавать никакие гос.экзамены больше, в том числе и на водительские права.

IJ: - Как учить французский, испанский, итальянский одновременно, и при этом не сойти с ума от интерференции?

Э.М-С.: - Мой метод – не учить их все одновременно. Доходить до устойчивого В2 в каждом языке, прежде чем переходить к следующему. Небольшая интерференция будет, особенно на этапе правил чтения, произношения и письма, но зато в плане лексики предыдущие усвоенные языки – большое подспорье. Да и в грамматике много схожестей, которые помогают быстрее продвигаться дальше.

IJ: - Отойдя от грамматических нюансов, в чём заключается прелесть каждого из этих трёх языков для вас?

Э.М-С.: - Всегда тянуло к испанскому, и по волшебной случайности именно он мне выпал в университете, вместе со стажировкой в Испании. Благодаря стажировке каждое слово для меня имеет вкус, запах, цвет, вызывает тёплые воспоминания о людях и ситуациях, в которых я слово или выражение впервые услышала, употребила.

С французским то же самое, но наши отношения ещё ближе. Я счастлива иметь возможность каждый день открывать в нём что-то новое.

Итальянский пока манит как таинственный, малознакомый джентльмен. Нравится звучание, и подсознательно – лёгкость изучения после его старших товарищей.

IJ: - Несмотря на то, что в российских вузах, как правило, имеется курс разговорного языка, этого недостаточно для высадки в «полевых условиях»; тот самый «бытовой» язык упорно не попадает в вузовскую программу обучения. Вообще, как вы оцениваете релевантность словарного запаса, почёрпнутого в вузе, и повседневного общения?

Э.М-С.: - Есть такое. По-идиотски себя чувствуешь, когда приезжаешь в Испанию и с ходу можешь перевести с русского на испанский какое-нибудь «во время переговоров, проходивших в дружественной обстановке, было подтверждено взаимное желание обеих сторон и дальше развивать двухсторонние отношения в различных областях», но не можешь вспомнить, как просто сказать «морковь» или «чайник». С другой стороны, пополняешь нужный словарный запас прямо на месте, главное, что нужная грамматика уже усвоена. Ну а в контексте университета или какого-то официального мероприятия «заумные» словечки, выученные на парах перевода в российском вузе, бывают очень кстати. 

А вот французский я учила год при вузе, но третьим языком. То есть нам давали все основы, чтобы преподавать его в дальнейшем, но по нему у меня не было пар дипломатического перевода, мы изучали очень прикладные вещи, которые пригождались в первую же поездку во Францию. Зато когда надо было употребить, опять-таки, заумные слова, я брала их из испанского и переделывала на французский манер. Получался идеальный микс: в словарном запасе была и лексика для повседневной жизни, и для официальных случаев.

Думаю, вузам ничего не стоит несколько языковых пар в неделю повернуть в такое практическое русло, где давалась бы очень прикладная и реально используемая каждый день лексика. И дипломатическая тоже пусть остаётся, она тоже бывает нужна, особенно, если в дальнейшем переводить переговоры и официальные встречи.

IJ: - Здравый смысл подсказывает, что не одним русским духом в Бордо пахнет. Каков он, кишмиш национальностей, цветов, дредов и религий в повседневной студенческой жизни?

Э.М-С.: - Для меня кишмиш национальностей равен духу свободы (путешествий, обучения за рубежом), молодости и веселья. Это повод узнать больше о мире, о том, как живут в других странах и, конечно же, попробовать национальные блюда сокурсников.

IJ: - Неоднократно слышал от экспатов, что друзья-коллеги в новой языковой среде совершенно не склонны поправлять, указывать на ошибки, отделываясь комплиментами «забей не парься, я тебя понимаю, остальное не важно». То есть выступать в роли помощников в освоении языка категорически отказываются. Кто вам даёт житейские лингвистические советы все стен родного дома?

Э.М-С.: - Это правда, я сама не исправляю друзей-иностранцев, а французы не исправляют меня. Но я сама очень внимательна к тому, как говорю я и что я слышу вокруг. Как только возникают расхождения, спрашиваю носителей или гугл.

IJ: - Что привносят иммигранты из Африки в «континентальный» французский? Может быть, все повально говорят на арго, чтобы подчеркнуть дистанцию между собой и местными?

Э.М-С.: - Не могу ответить на этот вопрос, так как не знаю лично ни одного африканца, вижу их разве что в фильмах. Может быть, привносят ещё один нюанс акцента во французском.

IJ: - В американских молодёжных комедиях жизнь в кампусе колледжа состоит из марихуаны и бурбона. Резонно ли предположить, что студенты во Франции всего лишь заменяют бурбон на коньяк?

Э.М-С.: - Коньяк вряд ли, он слишком дорого стоит для французского студента. А вообще, в кампусах не жила, чтобы судить. К тому же, я училась здесь только в магистратуре, а на этом уровне обучения жизнь студентов во многом состоит из книг и библиотек, потому что есть чёткая цель, к которой все идут.

В Испании же на студенческих вечеринках вместо бурбона скорее льётся сангрия, а у самих испанцев традиция собираться на botellón. То есть садиться с друзьями где-нибудь в парке и под музыку пить, курить и общаться. В городе, где я училась, были одни студенты, так что все улицы в выходные вечером превращались в один сплошной  botellódromo, и без запаха марихуаны не обходилось. 

IJ: - Учил-не пошло-бросил. Сценарий самостоятельного изучения языка. Часто результат объясняется отсутствием способностей, мотивации, старостью (хотя бы и в 30 лет). В чём кроется причина успеха одних и поражения других?

Э.М-С.: - Дело в отсутствии инструментов: чтобы изучать язык самостоятельно, нужно знать себя, оптимальный для себя метод обучения, грамотно подобрать ресурсы. Если нет опыта, язык непопулярный, то сложно понять, с какой стороны подступиться к изучению. Старостью обычно называют момент, когда давно не давал мозгу нагрузку. Мозг – мышца, и если не отступать после первых трудностей, через некоторое время снова приходишь в форму. Важна и самодисциплина: расписывать себе план занятий, если не хочешь растянуть обучение на годы, иначе постоянно можно откладывать или вообще говорить, что «не пошло», идти искать другой метод и начинать всё с начала. Некоторые люди всю жизнь ищут метод или нужного учителя, но мне кажется, они просто не готовы работать и вкладывать время в этот язык. 

IJ: - В курсе ли французы, занимающиеся славистикой, что в русской культуре французский оставил куда как более глубокий отпечаток, нежели английский? Что французский некоторое время был языком общения элиты, избегавшей использования русского?

Э.М-С.: - Конечно! Каждая находка французского слова в русском или наоборот их очень веселит. А вот среднестатистический француз обычно не в курсе и очень удивляется тому, что русские аристократы порой французским владели лучше, чем русским.

IJ: - Есть мнение, вполне обоснованное, что постигать язык лучше всего не с целью выучить его, а с целью использования – например, в кулинарных целях. По-моему, есть даже курсы обучения французскому через кухню. Приходилось ли готовить по рецептам с ютуба?

Э.М-С.: - Тоже считаю это мнение обоснованным. Так учишь язык не для «как-нибудь пригодится», а для конкретных и осязаемых целей: разобраться с рецептом, например. Первую свою лексику из области кулинарии я узнала именно благодаря рецептам. По видео я очень редко готовлю, скорее по сайтам или журналам: люблю сразу видеть все ступени приготовления, а видео приходится полностью просмотреть, чтобы узнать все детали.

IJ: - Сколько времени в месяц уделяете другим языкам, чтобы поддерживать их?

Э.М-С.: - Время не считаю. С английским связана моя работа, так что минимум 11 часов в неделю я сейчас говорю на английском. Плюс все фильмы мы в основном смотрим на английском. Когда отправляюсь на пробежку, часто делаю это с подкастом на английском в наушниках.

На испанском читаю, пишу, изредка попадаются фильмы. Итальянский сейчас на паузе, планирую восстановить занятия, скажем, два часа в неделю, но посмотрим.

IJ: - Какие трудности во французском чаще всего отмечают ваши ученики?

Э.М-С.: - На начальном этапе это произношение, затем – миллион грамматических капканов, в которые и сами носители легко попадаются. Иные ассоциации и синтаксис, нежели в русском или английском. Для французского нужно строить отдельную сеть ассоциаций, которая будет работать только для него. Но все преодолимо, регулярная практика даже участников моих интенсивных курсов с нуля это подтверждает.

IJ: - Есть ли вообще смысл в изучении иностранных языков в мире, где электронные голосовые переводчики уже готовы к работе в реальном времени (хотя и не без привязки к интернету)?

Э.М-С.: - Обязательно! Электронные голосовые переводчики не объяснят реалий страны и будут всё время нуждаться в доработке. Они не сравнятся с наслаждением слушать голоса актёров, когда вы смотрите фильм в оригинале, с ними вы никогда не сможете прочесть книгу такой, какой её создал автор. И, конечно, вы не получите наслаждения от того, что сами понимаете, что вам говорят, да ещё и можете ответить. Тем более, сейчас в мире стираются границы, люди всё чаще переезжают, не сидят на месте. В таком мире не обойтись без знания языка страны, куда вы отправляетесь. Хватит пары лет, чтобы в спокойном режиме выучить язык до уровня выживания. Так зачем надеяться на этот «костыль», электронный переводчик? Думаю, вложить время в освоение языка – гораздо более грамотное решение.

IJ: - Огромное спасибо за уделённое время!