Дело Пионтковского и Эха Москвы: за кулисами

В настоящее время Следственное Управление ФСБ расследует дело по статьям 280.1, 282 УК РФ (призывы к совершению действий по нарушению территориальной целостности, разжигание ненависти). Фигурантами являются публицист Пионтковский, призвавший в своей статье отделить Чечню от России, и сотрудники Эха Москвы, поставившие его текст на сайт. Данное дело уникально и беспрецедентно: впервые за десятилетия удалось подтянуть к ответу радиостанцию, прославившуюся своей диверсионной работой в медийной сфере. Естественно, что вокруг этого дела ходит много слухов и информационных вбросов. Как один из инициаторов данного дела, позволю себе поделиться с общественностью той информацией, которую на данный момент можно предать гласности без ущерба для интересов следствия. Итак, 23 января 2016 года на сайте Эха Москвы появилась заметка под авторством Пионтковского, которую редакторы Эха взяли из его страницы в социальной сети. Важно понимать: сотрудники Эха прекрасно знали, какой материал они ставили себе на сайт. Каждый, кто зарегистрирован в качестве автора блога на Эхе (как я, например) знает, что на Эхе действует жесткая цензура, которая отклоняет все неугодные тексты. Все авторы, попадающие на главную, проходят фильтрацию Венедиктова. Первыми статью на Эхе заметил я и коллеги из издания Ruposters, опубликовавшие новость с моим комментарием: https://ruposters.ru/news/23-01-201... После чего социальные сети буквально взорвались: было очевидно, что Эхо нарушило закон и наплевало на тысячи жизней, которые были отданы ради сохранения территориальной целостности России. Судьба дела была во многом предрешена в связи с сильнейшим общественным резонансом. Через 2 часа после публикации Ruposters не на шутку перетрусившие сотрудники Эха удалили из текста вот эти последние два абзаца, в которых и содержался уголовно наказуемый призыв:

Однако это не освободило их от ответственности, к тому же статью к этому времени успели прочитать около 60 тысяч человек.

Важную роль сыграло то, что мне удалось зафиксировать сохраненную копию страницы, которая впоследствии и отправилась в СУ ФСБ.

Отправной точкой в начале расследования послужила проверка Генпрокуратуры, куда я обратился вместе с депутатами Госдумы. Генпрокуратура усмотрела в публикации состав преступления и отправила материал проверки в ФСБ.

После направления материала в ФСБ в деле наступило затишье. Выдающийся адвокат Марк Фейгин успел даже получить ответ из ФСБ, что никакого уголовного дела в отношении Пионтковского нет (что полностью соответствовало действительности - на момент подачи им обращения дела еще не было).

А что же думал в это время Венедиктов? Должно быть, вы обратили внимание, что Эхо в своей фирменной манере даже не извинилось за поставленный текст. Никаких комментариев несколько месяцев ни руководство Эха, ни рядовые сотрудники не давали. Им запретил это делать лично Венедиктов. Расчет был на то, что историю удастся “по тихому” замять с помощью его высоких связей во власти. По моей информации, усилия с его стороны предпринимались весьма серьезные. И действительно - до середины июля вроде бы ничего не происходило. Затем успокоившийся Венедиктов отбыл за границу, и тут ФСБ пожаловало в офис Эха с выемкой. Это было полной неожиданностью для эховцев Рувинского и Варфоломеева, которые без шефа оказались полностью беспомощными, не оказали никакого процессуального сопротивления и беспрекословно выдали всю переписку с Пионтковским, и заодно получили вызов на допрос. Как с профессиональным юмором было отмечено в пресс-релизе ФСБ, “активно сотрудничали”.

В настоящее время следствие держит курс на предъявление обвинения: кому-то из Эховцев придется ответить за сделанное. Все прекрасно понимают, что Пионтковский послужил лишь орудием для осознанной провокации в адрес руководства Чечни, с которым у Венедиктова серьезный конфликт. Кстати, это был далеко не первый случай появления подобных текстов на Эхе, однако Роскомнадзор не принимал по Эху никаких решений. Поэтому Венедиктов “расслабился” и решил, что ему сойдет с рук любая провокация. Появление такого “отмороженного” текста Пионковского было бы невозможно без его личной санкции.

И здесь он крупно просчитался. Этот случай стал последней каплей, и против Эха объединились две силовые структуры, давно имевшие претензии к Венедиктову - Генпрокуратура и ФСБ. Решение по делу принималось на самом высоком уровне данных силовых ведомств, было обосновано по праву, и политические связи Венедиктова оказались бессильны.

Сложно сказать, какое именно наказание ждет сотрудников Эха, однако уже сейчас можно утверждать, что дело идет к предъявлению обвинения и суду. За все рано или поздно приходится нести ответ - пусть и не автору антироссийской провокации, а его подчиненным, которых он так самонадеянно подставил под удар.