Наполнять казну обесценивающимися деньгами, это что-то запредельное

Очень многоплановое и нестандартное видео-интервью научного руководителя Института экономики РАН, доктора экономических наук Руслана Семеновича Гринберга, по поводу антикризисного плана правительства и многих других аспектов нынешней экономической ситуации в России (полный текст ниже).

Основные тезисы:
- нынешний антикризисный план, это не увеличение хозяйственной активности, а простое перераспределение денег;
- в кризис создавать деньги необходимо;
- макроэкономическая стабилизация, это стабильность курса и цен;
- госинвестиционные мегапроекты выгодны экономике, даже если в них разворовываются средства;
- нового подарка в виде многолетних высоких цен на нефть уже не будет;
- коммерциализация образования, здравоохранения, науки, культуры, это возврат в средневековье и противоречит опыту даже тех капстран, где высокие доходы у 2/3 общества;
- финансирование бюджета обесценивающимися деньгами, это что-то запредельное;
- регулирование ЦБ курса рубля зашло настолько далеко, что он стал "равновесным" на всех уровнях;
- широкое импортозамещение является лозунгом, т.к.на него денег нет;
- причина низкой призводительности труда - неэффективный менеджмент; при этом эксплуатация труда выше, чем в других странах;
- прогноз курса 60-100 рублей за доллар на 2016 год и анекдот от Сталина;
- госфинансированию госкорпораций альтернативы нет;
- о разделении труда, санкциях и антиамериканизме, мы были честными и считали мир благостным, а он оказался с двойными и тройными стандартами;
- Запад не "все может" и с ним нужно вести себя на равных;
- средства выхода на экономическое развитие: государственное индикативное планирование, жесткие приоритеты, целеполагание, финансирование инфраструктурных мега- и других нужных проектов, валютные ограничения, но это не возврат к временам СССР, а прагматичная "ловля мышей", простых решений нет;

Руслан Семенович, видимо, входит в традицию, что кабмин ежегодно говорит о принятии очередного антикризисного плана. Сейчас на повестке антикризисный план — 2016. Что он из себя представляет?
Пока детали этого плана не известны. Если же судить по прошлым планам, то, как бы банально ни звучало, речь идет о распределении денег: никакого другого средства оживления экономики у правительства нет. Министры, по-моему, в растерянности, поскольку вялость экономики возрастает, мы привыкаем жить в режиме беспрецедентной неопределенности. Для финансовых структур это действительно критическая ситуация, правда, они часто злоупотребляют «Toobigtofail», то есть, «слишком большой, чтобы упасть». Поэтому они рассказывают всякие истории, что у них много вкладчиков, будет кошмар из кошмаров, поэтому дайте деньги. И то же самое в промышленности, в сельском хозяйстве. Пойдут ли деньги на общее увеличение хозяйственной активности, которая сейчас парализована?  Скорее, нет. Это план выживания промышленности, людей.

В.К.: Может, поэтому Улюкаев успокоил россиян, что экономика прошла «дно» в конце второго квартала 2015 года, значит, и рецессию закончили…
Улюкаев пусть на семинарах рассказывает, прошли мы «дно» или не прошли. Некоторые шутят, что думали «дно» прошли, а нам постучали снизу. Наши руководители экономического блока, люди академического типа, и очень любят прогнозы. Я заметил, что если что-то растет, то они говорят, что это будет расти и дальше, еще быстрее. А когда что-то падает, то говорят, что еще больше будет падать и «надо готовиться к худшим временам».
Есть тотальная растерянность, но при этом руководители должны излучать оптимизм и вот я вчера видел, как Путин с Улюкаевым разговаривают про макроэкономическую стабилизацию, где у нас, оказывается, все в порядке. Но это же смешно.

Что главное в макроэкономической стабилизации? Стабилизация — это стабильность курса и цен. А если этого нет, то что это за стабилизация?  Последние 15 лет у России было большое везение с огромным притоком долларов. Был высокий спрос на нефть. Но сейчас будет долгое превышение предложения над спросом. И сейчас я вижу только чистое приспособление к ситуации. 

У нас две крайности – одна – не доверять государству, а другая – давайте напечатаем побольше денег. Нулевая ставка ЦБ по кредитам это конечно хорошо, будем занимать и что дальше делать? Бежать в обменник? Но ставка ЦБ ниже инфляции будет тотально разрушительной для экономики. А без денег нельзя сохранить нормальную экономику.

Попытки приверженцев либерального вероисповедания сделать коммерческими образование, науку, здравоохранение, культуру даже в экономически развитых странах с высокими зарплатами абсолютно недопустимы, потому что все уже давно знают, что если ты хочешь иметь здоровую экономику, то ты должен поддерживать доступ ВСЕХ людей к этим 4 вещам. Отсутствие целеполагания в экономике сейчас очень бросается в глаза, а когда у вас нет цели, то и «попутного ветра», т.е. развития, никогда не будет. Цены на нефть упали, и прежнего 100-долларового благоденствия уже не будет никогда и встает вопрос, чем прежнее благоденствие заменить?

В.К.: А долго кабмин сможет удерживать такое положение? Мощная волатильность рубля, цен на нефть.
Это тоже выражение бессилия власти. Может быть, это и правильно: хотя мы и говорим, что эпоха дорогого топлива и сырья закончилась, но все-таки есть смутная надежда, мечта, что все придет к 100 долларам. Но этого нет, возникает вопрос, а чем заменить вот это благоденствие. У меня такое ощущение: теперешний гарнитур принимающих решение просто не готов к радикальным планам, решениям. Я их понимаю, потому что, в конце концов, все сводится к мобилизационной директивной экономике, о которой все больше и больше говорят. Но это только имитация, потому что из сложившейся ситуации нет простого выхода.

Я считаю, что мы должны заниматься очень мощным и последовательным финансированием инфраструктурных проектов. Госинвестициям в госкорпорации никакой альтернативы нет! Тот же проект Сочинской олимпиады я считаю не провальным, даже если там своровали половину вложенных денег, ведь альтернативой была бы покупка американских долговых бумаг. Такие инфраструктурные проекты действительно имеют мультипликативный эффект, потому что при этом развиваются смежные производства.

Те же высокоскоростные дороги и массовое строительство, т.е. то, что не конкурирует с Западом и с Китаем. Забавно, что либералы пытаются руководить государством, при этом говоря, что оно никуда не должно вмешиваться, и запрещая государственную экономическую активность. Но при этом тот же либерал Улюкаев признал, что сегодня риски от государственных инвестиций намного меньше, чем риски от отсутствия всяких инвестиций.

В.К.: Но у нас-то нет дешевых денег.
Во время кризиса деньги всегда нужно создавать, но надо думать, чтобы они не пошли в валюту. Обаму многие не любят, но я его уважаю  и за внутреннюю и за внешнюю политику. Так называемые «количественные смягчения» в западной экономике работают, несмотря на наличие будущих рисков. Год-два назад американцы печатали чуть ли не по 100 миллиардов долларов в месяц, и обесценения доллара не было. И эта система конти-лизинга, то есть очень дешевых денег, сработала: безработица сократилась, есть рост экономики, о котором Россия, стыдно сказать, мечтает.

Мы тоже можем создавать деньги. Другая проблема - что с ними будет. Это очень тонкое дело. Система дешевых денег на Западе работает на экономический рост, а у нас же всегда есть большая угроза ускорения инфляции. При том, что у нас инфляция не носит денежного, монетарного  характера. Везде картели и очень мало товаров, особенно своих. По сравнению с 80-ми годами кажется, что сегодня существует товарное изобилие, но на самом деле, это не так. На западе нехватка товаров сначала ведет к росту их производства, а потом к росту цен, а у нас же цены поднимаются сразу. Просто сразу.

В.К.: Алексей Кудрин против антикризисного плана правительства, считая, что сейчас нужны структурные и экономические реформы. Нужны нам эти структурные реформы, чем они нам грозят?
Действительно, народ реформы воспринимает всегда как угрозу. 25 лет все нормальные люди понимают, раз говорят про реформы, значит, держи карман покрепче. Если вам говорят, что у вас социальное государство, значит, вас еще до конца не обобрали. Вообще эти реформы большое недоразумение.

Когда вы начинаете спрашивать о чем конкретно в них идет речь? Вам говорят о том, что мы неправильно деньги тратим. Отдаем всем, а надо только нуждающимся, что мы тратим слишком много, что у нас вообще большие государственные расходы и надо их сокращать. А что значит сокращать? Сокращать расходы, это значит переводить все на коммерческие рельсы. И даже если у тебя зарплата маленькая, реформы все равно будут хорошие. А ради чего?

Средняя зарплата в стране приличная, с учетом заплат Абрамовича, Грефа, Сечина и т.д. Но «чаще встречающаяся» зарплата по России всех платных услуг не покрывает и при этом еще будет убрано любое госфинансирование. И это всё было! Это был как раз такой феодальный, средневековый, манчестерский капитализм, когда никто не заботился о благосостоянии для всех. «10%» людей повезло, они были помещики, а кому не повезло - те былы крепостными. Но тогда так складывалась жизнь и это считалось нормальным, - женский труд по 16 часов, детский низкооплачиваемый труд и при этом взрослая безработица.

И для общества был большой прогресс, когда после 2-й мировой войны возник социальный капитализм, когда «благостояние для всех», впервые в человеческой цивилизации, стало современной моделью жизни. И хотя у 2/3 общества был хороший доход, но при всём этом государство брало на себя львиную долю расходов на 4 основные сферы жизни (науку, культуру, образование, медицину). Потому что опытным путем было установлено, что если пустить все эти сферы на саморегулирование, то лечиться будут только 5%, у остальных всей хорошей зарплаты будет хватать только на еду.

В.К.: Либералы любят говорить про низкую производительность труда в России. Вы же говорите, что у нас как раз очень суровая эксплуатация наемных рабочих в России, гораздо сильнее, чем в  Восточной Европе. Кто прав?
У нас производительность труда низкая, но что это значит? В основном она ниже из-за менеджмента. Хочу это подчеркнуть. Именно из-за тех людей, которые все время говорят, что они «хорошие управленцы», и, что вы «нифига не делаете». Т.е. они говорят так: «вы получаете мало, но по-большому счету вы и этих то денег не заслуживаете потому, что в Австралии производительность труда такая-то. А я все время говорю, что если у тебя шахтер применяет отбойный молоток времен Стаханова, то конечно у него производительность будет ниже. А кто виноват, что у него такое оборудование?  Менеджеру ведь незачем покупать такое обрудование, ему надо для себя зарабатывать.

Я на стройке начинал свою трудовую жизнь в 9-10 классе школы рабочей молодежи. И это была такая жуткая история – план работ есть, но нет цемента и ты сидишь, расслабился, наконец привезли, быстро выгрузили, - ты в поте лица что-то делаешь, потом опять сидишь. Когда я первый раз был на Западе, окна гостиницы выходили на стройку, и я видел, что немцы 8 часов ходят как сонные мухи - у них небыло никаких проблем, все вовремя, привезли-увезли, всё в такт. Поэтому это большой обман - низкая производительность труда российских рабочих, как кстати и ученых. На те деньги которые нам платят, у нас намного больше цитируемости и публицируемости и всего прочего.

В.К.: Читатели спрашивают, как изменить эту ситуацию, «избавиться от правительства Медведева»?
Очень просто, уговорить Владимира Владимировича отправить Медведева в отставку. Это в рамках Конституции. Но у нас такая «конституционная монархия», когда  мы выбираем человека, а там он уже делает что хочет. И не всегда есть востребованность в реализации нужных идей.

Вот у нас бюджет сбалансированный и госдолг один из самых низких в мире. И тем не менее такая страшная девальвация происходит. И очень забавно слышать о том, что мы не можем расширять дефицит бюджета, и что, как хорошо наполнять бюджет через девальвацию, через обесценение собственных денег. Наполнять казну обесценивающимися деньгами! Это просто запредельно! Невероятно! И так спокойно говорят на эту тему, что мол ничего страшного, раз нефть падает, то из-за курса у нас с рублями в бюджете все хорошо. Это просто нет слов! Мама дорогая!  Это надо чувство юмора потерять.

В.К.: Каким должен быть курс рубля? Одни говорят, рубль недооценен, а другие — переоценен. Кто прав?
Обе стороны неправы. Когда-то я занимался валютными делами, по этой теме у меня кандидатская и докторская были: раньше всех учили, что в долгосрочном плане в рыночной экономике курсы определяются динамикой цен соседних стран. Если у них цены выросли на 20%, то и у нас на 20%. Значит, курсы не должны меняться. Т.е. все время сохраняется паритет покупательной способности. А в краткосрочном плане цены колеблются, потому что платежный баланс у кого-то в дефиците, а у кого-то баланс активный, и начинаются турбулентности  разные, но на длинной временной дистанции все выравнивается.

Сегодня у нас все смешалось. Оказалось, когда у вас границы открыты и финансовый сектор в 10-15 раз больше, чем реальная экономика, то финансы обрушиваются из страны в страну и ломают все классические представления. И у нас так случилось. И сегодня мы в России все платим за то, что страна с начала 90-х годов поддалась соблазну использовать доктрину свободного рынка и естественных конкурентных преимуществ. А что это такое — естественное конкурентное преимущество?  

Считалось, что мы живем в благостном мире, что после «холодной» войны мы будем сотрудничать и участвовать в разделении труда. А как будем участвовать?  Очень просто: у вас хорошо пенька получается, нефть, газ, удобрения, давайте, ребята. Мы верили Западу так, как не верили себе. Это же было коллективное сумасшествие. Не случайно они сегодня говорят, а что с вами случилось, что вы вдруг брыкаетесь?  Вы же все это хотели, вы же все наше брали.
Мы были ориентированы на вывоз товаров и ресурсов, цены на которые в принципе волатильные. В той ситуации страна не имела права радикально отменять валютное ограничение, но демонизация государства сделала свое дело. И сегодня мы платим за это.

В.К.: Сколько же тогда доллар может стоить в 2016 году?
Сейчас мы безответственно можем давать любые советы, делать прогнозы. Мне очень нравится анекдот, когда к Сталину пришел человек, который говорил, что знает будущее. Сталин приказывает: «Расстрелять!» Адьютант уходит, а Сталин, набивая трубку, говорит: «Знал бы будущее не пришел бы ко мне. Не люблю шарлатанов». Тем не менее, говорю вам: от 60 до 100. Но самое ужасное и печальное, что наша великая страна, с хорошими традициями науки, образования, промышленного производства, сегодня затаив дыхание, смотрит за этим курсом. Кстати, в Америке вообще не знают, не переживают о курсе доллара. А у нас идет долларизация, не то что экономики или денежного обращения, а беспрецедентная долларизация сознания.

Мне многие говорили, почему вы обращаете внимание на курс, вы живете в России в рублях и живите в рублях. Но как это можно говорить, если мы критически зависим от западного обрудования. И я не очень понимаю, как сейчас можно регулировать курс рубля, потому что очень далеко дело зашло. Настолько далеко что, когда руководитель Центрального банка говорит, что рубль приближается к своим фундаментальным равновесным величинам, это надо чувство юмора потерять. Мама дорогая, да у тебя и 60 равновесный, и 70 равновесный, и 50 равновесный.

В.К.: Кризис для нас не шанс? Или шанс?
Мы вступаем на очень зыбкую почву политической системы. Я твердо уверен: без политической конкуренции, политической сменяемости, ждать какого-то радикального улучшения жизни, целеполагания и реализации общественного интереса не приходится. Потому что люди, которые сегодня руководят экономикой, руководят ей давно. Последние 15 лет им повезло с сумасшедшим удорожанием нефти. Сочи это хорошо, но почему бы не продолжить делать, например, самолеты. Ведь всего две державы были в мире, которые производили пассажирские самолеты. Все проблемы с двигателями и прочим были решаемы. Но в рамках доктрины «свободного рынка» решили, что неважно на чьих самолетах летать.

Как же теперь трудно вернуться к нужному своему. Но конечно никакой точки невозврата нет. Жизнь как-то идет вперед, налаживается. Даже в рамках постсоветского пространства, если по-деловому финансировать какие-то проекты, которые еще близки к стандартам других стран, то можно чего-то добиться. Редкий шанс, когда обвал национальной валюты действует как протекционистская мера, здесь ты не нарушаешь никакие правила. Но когда ты начинаешь импортозамещение по всему фронту, то это уже лозунг, потому что здесь уже очень много денег надо.

В.К.: Как на нас повлияли санкции и может ли снятие санкций стать спасением прежней экономической модели России?
Если смотреть по факторам, которые повлияли на наш провал ВВП и промпроизводства, то это в первую очередь снижение цен на нефть, во-вторую – прекращение мегапроектов госинвестиций. И статистика об этом ясно говорит – как только остров Русский, Универсиада, сочинская Олимпиада закончились, так и рост закончился и так называемые «частники» не перехватили лидерства. А на третье место я ставлю санкции. Запад неповоротлив, медленен, но очень последователен и душит не сразу, а потихонечку. И если бы они захотели, при нынешней зависимости от импорта, то по многим позициям у нас вообще могла бы быть катастрофа. Но слава богу до этого не доходит. Та же денежная ликвидность, кредиты, которые мы не можем получать – это очень мощное средство, я уже не говорю о высоких технологиях.

В.К.: Верите вы в возможность примирения с Западом?
Да. Тезис о том, что они делают, что хотят, по-моему неверный. Просто они себя ведут как нормальные монополисты, нагло, провокационно. Россия конечно должна проводить свою политику, но не зашкаливать. У нас сейчас нет никакой официальной духовной идеи, кроме антиамериканизма, который объединяет очень много людей. Хотя Россия после распада СССР, сама умоляла американцев приехать рассказать, как и что делать, когда наши руководители, люди с высшим образованием, увидели 500 сортов сыра. Но у американцев были иллюзии, что мы такие же как они, а у нас, что они такие же как мы. Но мы были честные люди, без двойных и тройных стандартов, а для них такие стандарты были нормальными. Но что теперь делать, надо жить, надо учиться. И надо строить отношения на равных.

В.К.: Что бы предложили для изменения ситуации в российской экономике, для выхода на развитие?
Я первым делом перестал бы руководствоваться дурацкими идеологическими предрассудками, типа того, что валютное ограничение — это возврат в Советский Союз и все такое прочее. Действовал бы прагматически: неважно, какого цвета кошка, лишь бы ловила мышей. Я сторонник действий Геращенко, Примакова. Это же тоже забавно, что их позвали, когда все было плохо. Надо провести инвентаризацию всего российского научно-технического, технологического потенциала и разделить их на три части. Первую, часть, что еще можно, приблизить к мировым стандартам и мощно финансировать. Госкорпорации должны выполнять решения президента и правительства. Это то, что можно поднять до уровня мировых стандартов, чтобы продавать эту продукцию на мировом рынке, плюс государственные мегапроекты. Вторая часть — жестко поддерживать из социальных соображений моногорода. Третья часть -- ВПК, но без перекосов. А дальше все просто, - индикативное планирование, жесткие приоритеты. И нужно целеполагание, т.е. постановка конкретных целей. Но это трудная работа, к которой люди с денежными категориями еще не привыкли.

само видеоинтервью