Семин: Аме­ри­ка это не пла­виль­ный котёл, а ядер­ный ре­ак­тор тре­бу­ю­щий по­сто­ян­но­го охла­жде­ния

Пять­де­сят от­тен­ков чёр­но­го. Об осо­бен­но­стях и за­ко­но­мер­но­стях аме­ри­кан­ской «друж­бы на­ро­дов»

...Нет лучше спо­со­ба по­раз­мыш­лять о при­ро­де на­ци­о­на­лиз­ма, ра­сиз­ма, шо­ви­низ­ма, чем пешая про­гул­ка по ве­чер­не­му Гар­ле­му или Юж­но­му Бронк­су. Когда пра­вый движ в Москве скан­ди­ру­ет какие-​то глу­по­сти про «чёр­ных», очень хо­чет­ся со­брать всю эту обу­тую в Lacoste под­рост­ко­вую толпу и вы­гру­зить где-​нибудь на 155-й и Лек­синг­тон авеню. Ну, чтобы опре­де­ли­лись уже с тер­ми­но­ло­ги­ей.

Кста­ти, для по­ли­ции Гар­ле­ма, для аме­ри­кан­ской служ­бы им­ми­гра­ции и на­ту­ра­ли­за­ции и Дмит­рий Дё­муш­кин, и, ска­жем, Та­мер­лан Цар­на­ев — если бы их вдруг за­дер­жа­ли для про­вер­ки до­ку­мен­тов — аб­со­лют­но оди­на­ко­вы с лица. И оба про­хо­ди­ли бы по от­чё­там как кав­каз­цы, caucasians — пред­ста­ви­те­ли кав­ка­зо­ид­ной расы, со­глас­но уче­нию отцов-​основателей ан­тро­по­ло­гии, от­ли­ча­ю­щи­е­ся от дру­гих рас бе­лиз­ной своей кожи.

В Аме­ри­ке нет, ко­неч­но, ни­ка­кой друж­бы на­ро­дов. Это не пла­виль­ный котёл, а ядер­ный ре­ак­тор, тре­бу­ю­щий по­сто­ян­но­го охла­жде­ния ре­сур­са­ми, по­сту­па­ю­щи­ми извне. Если ре­сур­сы ис­сяк­нут, ре­ак­тор мо­мен­таль­но лоп­нет, и пост­со­вет­ские граж­дан­ские войны по­ка­жут­ся дет­ски­ми мульт­филь­ма­ми.

США — ви­рус­ный банк, где хра­нят­ся штам­мы всех су­ще­ству­ю­щих в мире на­ци­о­наль­ных кон­флик­тов. На со­сед­них ули­цах живут арабы и евреи, ин­дий­цы и па­ки­стан­цы, япон­цы и ко­рей­цы. Раз­би­тые по ней­борху­дам (рай­о­нам) на­ци­о­наль­ные об­щи­ны очень плохо под­да­ют­ся ас­си­ми­ля­ции. Дер­жать же «друж­бу на­ро­дов» под спу­дом, худо или бедно фор­ми­ро­вать из но­во­го по­ко­ле­ния эми­гран­тов аме­ри­кан­скую иден­тич­ность по­мо­га­ют че­ты­ре вещи: день­ги, раз­вле­че­ния, нар­ко­ти­ки/ле­кар­ства и мощ­ней­шая ре­прес­сив­ная ма­ши­на. За­кон­чат­ся день­ги — за­кон­чит­ся и мир на ули­цах, нач­нут ис­кать край­них. Имен­но по­это­му за своё се­го­дняш­нее по­ло­же­ние, за свой гос­под­ству­ю­щий ста­тус Аме­ри­ка будет драть­ся хоть со всей пла­не­той сразу, невзи­рая на по­те­ри. Чужие по­те­ри, ра­зу­ме­ет­ся. Отказ от роли ми­ро­во­го ге­ге­мо­на озна­ча­ет для этой стра­ны го­раз­до более страш­ные пер­спек­ти­вы, чем рас­пад СССР для СССР.

***

Быть ин­тер­на­ци­о­на­ли­стом в Гар­ле­ме на­ше­му че­ло­ве­ку труд­но. По ве­че­рам, чтобы из­бе­жать про­бок на ман­х­эт­тен­ской коль­це­вой, мне часто при­хо­ди­лось про­ез­жать через его се­вер­ные квар­та­лы. Самая кон­траст­ная кар­тин­ка в па­мя­ти — по­лу­раз­де­тая белая про­сти­тут­ка, при­сло­нив­ша­я­ся на хо­лод­ном ветру к опоре мет­ро­по­ли­те­на, в рай­оне, где на ки­ло­метр во­круг ни од­но­го бе­ло­го лица. Ни од­но­го. Друж­ба на­ро­дов.

Во­об­ще, когда идёшь по Гар­ле­му (речь в первую оче­редь о Гар­ле­ме выше 115-й улицы, а не о той его «по­бе­лев­шей» части, ко­то­рая под­верг­лась джен­три­фи­ка­ции и где любят се­лить­ся хип­сте­ры се­го­дня), труд­но от­де­лать­ся от мысли, что Бог всё-​таки не был по­бор­ни­ком ра­вен­ства. Вот бре­дёт на­встре­чу по­ю­щий, тан­цу­ю­щий, сам с собой раз­го­ва­ри­ва­ю­щий че­ло­век. Ино­гда этот че­ло­век может бро­сить­ся на тебя в яро­сти, но в самый по­след­ний мо­мент от­шат­нёт­ся, слов­но шку­рой вспом­нив о каком-​то страш­ном воз­мез­дии для каж­до­го, кто под­ни­мет руку на бе­ло­го.

Од­на­жды на дет­ской пло­щад­ке при­шлось вы­зы­вать по­ли­цию, чтобы уго­мо­нить двух­мет­ро­вых тем­но­ко­жих под­рост­ков. Хо­ро­шо, что при­е­хал белый пат­руль. Од­на­жды, перед шко­лой М.Л.Кинга я в бук­валь­ном смыс­ле вка­тил­ся в мас­со­вую драку — от дома до дома со­шлись в ру­ко­паш­ной уче­ни­ки млад­ших клас­сов, раз­бив­ши­е­ся на ма­фи­оз­ные стай­ки (типа Bloods&Crips). Вся улица вста­ла, во­ди­те­ли, за­бло­ки­ро­вав двери, на­блю­да­ли из машин за тем, как детки швы­ря­ют друг друга на ка­по­ты, как за­пи­ны­ва­ют но­га­ми кого-​то на земле, как вжа­лись в стены про­хо­жие. Что это — аф­ри­кан­ские гены? Или крэк, сде­лав­ший оби­та­те­лей чёр­ных квар­та­лов так по­хо­жи­ми на зве­рей?

Кто будет спо­рить с тем, что с фи­зио­ло­ги­че­ской точки зре­ния тем­но­ко­жие от­ли­ча­ют­ся от бе­ло­ко­жих — ро­стом, силой, вы­нос­ли­во­стью? Тема та­бу­и­ро­ва­на, ко­неч­но, но ведь неспро­ста на аме­ри­кан­ском ТВ нет-​нет да и по­ка­жут чем­пи­о­нат по шах­ма­там для аф­ро­аме­ри­кан­цев. «Чёр­ные могут иг­рать не толь­ко в бас­кет­бол», — таков невы­ска­зан­ный посыл для мас­со­вой ауди­то­рии, ко­то­рая, ко­неч­но, по­ни­ма­ет, на­сколь­ко ни­что­жен про­цент чёр­ных в аме­ри­кан­ской ин­тел­лек­ту­аль­ной элите.

Слово «негр», вы­тес­нен­ное из аме­ри­кан­ско­го оби­хо­да то­та­ли­тар­ной по­лит­кор­рект­но­стью, за­ме­не­но те­перь на нео­ло­гизм n-​word, «слово на букву Н». Как будто неграм от этого легче. Се­гре­га­ция ни­ку­да не де­лась, про­сто се­го­дня она при­об­ре­ла более изощ­рён­ные формы.

***

А ведь вообще-​то чёр­ных на се­ве­ре США, в Нью-​Йорке, Ил­ли­ной­се, Пен­силь­ва­нии могло и не быть. Кли­мат там со­всем не как в Ала­ба­ме или Джор­джии, зимой – снег и про­ни­зы­ва­ю­щий ветер. В боль­ших ко­ли­че­ствах негры по­яви­лись в Чи­ка­го, Нью-​Йорке, Фи­ла­дель­фии при­мер­но по тем же при­чи­нам, что и та­джик­ские ра­бо­чие в Москве. После окон­ча­ния граж­дан­ской войны и от­ме­ны раб­ства чёр­ные стали самой де­шё­вой ра­бо­чей силой, поз­во­ляв­шей аме­ри­кан­ским оли­гар­хам (robber barons) сни­жать из­держ­ки и по­дав­лять любое ста­чеч­ное дви­же­ние. К при­ме­ру, сто­и­ло ра­бо­чим ста­ле­пла­виль­но­го про­из­вод­ства в Хом­сте­де (Пен­силь­ва­ния) по­тре­бо­вать от хо­зя­и­на (Энди Кар­не­ги) по­вы­ше­ния зар­пла­ты, как тут же с юга при­бы­ва­ли эше­ло­ны с людь­ми, го­то­вы­ми ра­бо­тать за гроши. Это и были штрейк­б­рей­ке­ры — раз­ру­ши­те­ли за­ба­сто­вок.

Вот по­че­му се­ме­на «меж­на­ци­о­наль­ной друж­бы» очень быст­ро дали всхо­ды и на або­ли­ци­о­нист­ском Се­ве­ре – ка­за­лось бы, про­све­щён­ном и ли­бе­раль­ном. Когда чёр­ные и белые ра­бо­чие на­чи­на­ли уби­вать друг друга, оли­гар­хи, по­нят­ное дело, никак этому не пре­пят­ство­ва­ли, даже на­обо­рот. Иными сло­ва­ми, граж­дан­ская война и по­сле­до­вав­шая за ней про­ле­та­ри­за­ция чёр­ных — про­цесс, в чём-​то си­но­ни­мич­ный рос­сий­ско­му осво­бож­де­нию кре­стьян. Бур­жу­а­зии были нужны ра­бо­чие руки. Бур­жу­а­зия их по­лу­чи­ла. Это и есть те самые «руки, ко­то­рые по­стро­и­ли Аме­ри­ку», о ко­то­рых поёт Боно из U2. Через сто лет ав­то­ма­ти­за­ция про­мыш­лен­но­сти, рост про­из­во­ди­тель­но­сти труда, аут­сор­синг и пе­ре­нос ком­па­ний в Азию сде­ла­ют их ненуж­ны­ми. Так по­явят­ся из­вест­ные се­го­дня всему миру гетто.

***

«Ну и обе­зья­ны», — моя зна­ко­мая скри­ви­лась при виде оче­ред­но­го тан­цу­ю­ще­го на ав­то­бус­ной оста­нов­ке негра. Я, помню, от­чи­ты­вал её, сты­дил. А потом слу­чи­лось на­вод­не­ние в Новом Ор­ле­ане, и я сам в какой-​то мо­мент понял, что готов взять свои слова об­рат­но. После вве­де­ния бло­ка­ды и ко­мен­дант­ско­го часа жизнь в Новом Ор­ле­ане пе­ре­шла под кон­троль мест­ных банд. Город и рань­ше счи­тал­ся одним из самых опас­ных, но на­вод­не­ние сде­ла­ло его чем-​то вроде Порт-​о-Пренса, сто­ли­цы Рес­пуб­ли­ки Гаити. Убий­ства, гра­бе­жи, ма­ро­дёр­ство.

За­клю­чён­ные мест­ной тюрь­мы по-​садистски лин­че­ва­ли над­зи­ра­те­лей. На до­ро­гах шла охота за ма­ши­на­ми и бен­зи­ном — кто-​то рас­кла­ды­вал по­пе­рёк трасс доски с гвоз­дя­ми. С земли стре­ля­ли по спа­са­тель­ным вер­то­лё­там (по край­ней мере, один упал). Жут­кие вещи тво­ри­лись в «Су­пер­до­уме» — на ста­ди­оне, где на­вод­не­ние пе­ре­жи­да­ли несколь­ко тысяч. По­ли­цей­ским пе­ре­ре­за­ли горло, то­пи­ли их в пе­ре­пол­нен­ных туа­ле­тах, были слу­чаи из­на­си­ло­ва­ний и убийств ма­лень­ких детей. Всё это, ра­зу­ме­ет­ся, не по­па­дёт на стра­ни­цы аме­ри­кан­ских газет и в эфир те­ле­ка­на­лов. Сво­бо­да слова. Од­на­ко и ужас про­дол­жал­ся недол­го. В го­ро­де был уста­нов­лен ко­мен­дант­ский час, в Новый Ор­ле­ан вошла На­ци­о­наль­ная Гвар­дия с пол­но­мо­чи­я­ми стре­лять по всему, что дви­жет­ся.

Когда по ка­на­лам Но­во­го Ор­ле­а­на по­плы­ли трупы, на ули­цах во­ца­ри­лось спо­кой­ствие. Это был цен­ный урок. Да, я уви­дел, как бес­по­мощ­на аме­ри­кан­ская по­ли­ция (му­ни­ци­паль­ные и фе­де­раль­ные по­ли­цей­ские не могли ор­га­ни­зо­вать эле­мен­тар­ное вза­и­мо­дей­ствие, даже сидя в со­сед­них зда­ни­ях, а неко­то­рые офи­це­ры во­об­ще ве­ша­лись от без­на­дё­ги). Да, я уви­дел, как тонка грань между аме­ри­кан­ской меч­той и пер­во­быт­ным ха­о­сом. Од­на­ко я уви­дел и как эф­фек­тив­на в по­дав­ле­нии бун­тов гру­бая во­ору­жён­ная сила, внут­рен­ние вой­ска. Martial Law — «cтреляй во всё, что дви­жет­ся». Вот по­че­му все по­сле­ду­ю­щие всплес­ки меж­на­ци­о­наль­ной друж­бы уже не ка­за­лись чем-​то се­рьёз­ным.

***

«Зна­ешь, по­че­му в Аме­ри­ке ни­ко­гда не будет ре­во­лю­ции? – ска­жет мне один по­да­ю­щий на­деж­ды юрист, вы­пуск­ник Ко­лум­бий­ско­го уни­вер­си­те­та, с ко­то­рым мы раз­го­во­ри­лись о Новом Ор­ле­ане. – По­то­му что в этой стране белые и чёр­ные нена­ви­дят и бо­ят­ся друг друга боль­ше, чем бед­ные — бо­га­тых». Имен­но так. Од­но­вре­мен­но это очень точ­ный ответ на во­прос о пер­спек­ти­вах се­го­дняш­них де­мон­стра­ций, про­ка­тив­ших­ся по го­ро­дам США. Нет ни­ка­ких пер­спек­тив. Riots – нор­маль­ная, ро­до­вая, неотъ­ем­ле­мая часть аме­ри­кан­ской ис­то­рии. По­гром — это Спут­ник. Из­веч­ный спут­ник ка­пи­та­лиз­ма. В 60-е по­ло­ви­на Чи­ка­го вы­го­ре­ла, в 1992-м горел Лос-​Анджелес. Цин­цин­на­ти, Клив­ленд, Ат­лан­та... Можно и весь спи­сок огла­сить… Да сама сто­ли­ца, Ва­шинг­тон, окру­же­на та­ки­ми рай­о­на­ми, что Фер­г­ю­сон биб­лио­те­кой по­ка­жет­ся. И ни­че­го. Всё под кон­тро­лем. Си­сте­ма по­дав­ле­ния, рас­пы­ле­ния, ней­тра­ли­за­ции про­те­ста ра­бо­та­ет без сбоев.

***

Дело не ра­сиз­ме. Люди в чер­ных гетто дей­стви­тель­но до­ве­де­ны до со­сто­я­ния бес­сло­вес­ных жи­вот­ных. Гетто можно без­оши­боч­но опре­де­лить по за­па­ху. За­па­ху под­го­рев­ше­го паль­мо­во­го масла. Жир­ный, слад­кий дым, въеда­ю­щий­ся в одеж­ду. Так пах­нет ни­ще­та. Это запах McDonald’s, Taco Bell, White Castle, ещё какой-​нибудь дряни. «Зна­ешь, по­че­му здесь ни­ко­гда не будет ре­во­лю­ции? – спра­ши­ва­ет уже дру­гой мой зна­ко­мый, Питер, пред­ста­ви­тель ухо­дя­ще­го по­ко­ле­ния аме­ри­кан­цев – по­ко­ле­ния, ко­то­рое знало, как устро­ен дви­га­тель внут­рен­не­го сго­ра­ния. – По­то­му что мы неза­мет­но по­бе­ди­ли голод. Зе­лё­ная ре­во­лю­ция поз­во­ли­ла за­пол­нить же­луд­ки до от­мет­ки, на ко­то­рой ре­во­лю­ция уже не имеет смыс­ла». Он прав. Де­шё­вый жир (cheap fat) сде­лал это. В гетто пух­нут от сытой бед­но­сти. Пред­ставь­те, бед­ность может быть сытой, ры­га­ю­щей. Спра­вед­ли­во и для Нью-​Йорка, и для Па­ри­жа. Эта сы­тость, ко­неч­но, от­пра­вит тебя на тот свет рань­ше срока. В США гетто почти все­гда — тер­ри­то­рия диа­бе­та. В Гар­ле­ме он у по­ло­ви­ны взрос­ло­го на­се­ле­ния. Диа­бет без ме­ди­цин­ской стра­хов­ки озна­ча­ет, что вско­ре у тебя на­чи­на­ют раз­ру­шать­ся су­ста­вы. Ни в одной стране мира, ни в одном го­ро­де я не видел такой кон­цен­тра­ции людей с ко­сты­ля­ми, пал­ка­ми, все­воз­мож­ны­ми под­став­ка­ми, под­пор­ка­ми для ходь­бы. Диа­бет и астма. Астма и диа­бет. Люди в гетто ли­ше­ны глав­но­го — воз­мож­но­сти мыс­лить. Ли­ше­ны воз­мож­но­сти осо­зна­вать про­ис­хо­дя­щее, осо­зна­вать, что пре­вра­ща­ют­ся в био­мас­су, в сту­день из ко­стей и мяса, в по­лу­фаб­ри­кат для так лю­би­мых детьми чикен-​наггетсов.

Утром эта масса за­пол­ня­ет по­ез­да метро, иду­щие в ниж­ний Ман­х­эт­тен, где рас­пол­за­ет­ся по ре­сто­ра­нам, мой­кам, ма­га­зи­нам. Ве­че­ром — втя­ги­ва­ет­ся назад в прод­жек­ты, угрю­мые мно­го­этаж­ки из бу­ро­го кир­пи­ча. Каж­дый, кто здесь по­про­бу­ет мыс­лить, рано или позд­но со­ста­вит ком­па­нию Мумии Абу Джа­ма­лю, иконе чёр­но­го со­про­тив­ле­ния, со­чи­ня­ю­ще­го свои ма­ни­фе­сты из ка­ме­ры для при­го­во­рён­ных к по­жиз­нен­но­му за­клю­че­нию. Шесть мил­ли­о­нов за­клю­чён­ных — вре­мен­но или по­сто­ян­но, в част­ных и го­су­дар­ствен­ных тюрь­мах. Шесть мил­ли­о­нов! Иосиф Вис­са­ри­о­но­вич, вы мо­же­те себе это пред­ста­вить?

***

Впро­чем, неко­то­рым везёт, и им уда­ёт­ся при­мкнуть к мик­ро­ско­пи­че­ско­му мень­шин­ству, до­пу­щен­но­му к бла­гам аме­ри­кан­ской ци­ви­ли­за­ции. Есть ведь и со­сто­я­тель­ные чёр­ные, успеш­ные чёр­ные, чёр­ные певцы, чёр­ные мо­де­лье­ры, бас­кет­бо­ли­сты, бе­гу­ны, фут­бо­ли­сты, бок­сё­ры. Они необ­хо­ди­мы в первую оче­редь для того, чтобы неуспеш­ные не те­ря­ли на­деж­ды. На этом шансе на вы­иг­рыш, шансе на спа­се­ние дер­жит­ся любая ло­те­рея, любая ре­ли­гия. Кста­ти и с тем, и с дру­гим в гетто, как пра­ви­ло, пол­ный по­ря­док. Ло­те­рея и лом­бард через до­ро­гу от церк­ви. Цер­ковь по со­сед­ству с иг­ро­вы­ми ав­то­ма­та­ми. Ни­че­го не из­ме­нит­ся. Здесь ни­че­го ни­ко­гда не из­ме­нит­ся. Даже если к Ка­пи­то­лий­ско­му холму, как в 1995-м, вый­дет оче­ред­ной «марш мил­ли­о­нов». Если уж и стоит аме­ри­кан­цам опа­сать­ся ре­во­лю­ци­он­но­го дви­же­ния, то не в Фер­г­ю­соне, а где-​то по­бли­же к мек­си­кан­ской гра­ни­це.

Ин­те­рес­но, что мек­си­кан­ские банды от­но­сят­ся к тем­но­ко­жим с нескры­ва­е­мым пре­зре­ни­ем. Мек­си­кан­цы счи­та­ют себя выше, под­чёр­ки­ва­ют тот факт, что ни­ко­гда не на­хо­ди­лись в раб­стве, на­ме­ка­ют на от­сут­ствие у чёр­ных ор­га­ни­за­ции, дис­ци­пли­ны и идео­ло­гии, ко­то­рая без­услов­но есть у груп­пи­ро­вок вроде саль­ва­дор­ской Мара Сал­ва­тру­ча или М18 . Впро­чем, это не со­всем прав­да. Если про­дол­жить экс­кур­сию по Гар­ле­му, сле­до­ва­ло бы дойти до пе­ре­крёст­ка 125-й улицы и 3-й, ка­жет­ся, авеню, где в одном из под­ва­лов рас­по­ло­же­на штаб-​квартира чёр­ных уль­трас, дви­же­ния так на­зы­ва­е­мых «Чёр­ных Из­ра­и­ли­тов». Это смеш­ная ми­ли­та­рист­ская секта, од­но­вре­мен­но на­по­ми­на­ю­щая и «Чёр­ных Пан­тер» вре­мён Маль­коль­ма Х, и «Нацию Ис­ла­ма» Луиса Фар­ра­ха­на, но с от­кро­вен­но фа­шист­ской идео­ло­ги­ей. Да, по­жа­луй, это и есть чёр­ные фа­ши­сты. Вот бы куда наших уль­трас, да с укра­ин­ски­ми пра­во­се­ка­ми!

В уроч­ный час у две­рей под­ва­ла со­би­ра­ет­ся толпа оди­на­ко­во эки­пи­ро­ван­ных жло­бов. Чёр­ные брюки за­прав­ле­ны в чёр­ные или свет­лые зам­ше­вые берцы, чёр­ные тол­стов­ки, чёр­ные го­лов­ные плат­ки. При­вет­ствие — кулак к груди, рука — впе­рёд. Не зига, ко­неч­но, но на­по­ми­на­ет. Со мной моя тем­но­ко­жая зна­ко­мая, Сара. Про­бу­ем до­го­во­рить­ся об ин­тер­вью. Зря. Идео­ло­ги­че­ская плат­фор­ма «Из­ра­и­ли­тов» про­ста: все белые — это мусор, и они сго­рят в огне Апо­ка­лип­си­са (воз­мож­но, и рань­ше). То есть, если вы по­ня­ли, для лю­бо­го бе­ло­го раз­го­вор с этими ре­бя­та­ми — от­лич­ный шанс по­чув­ство­вать себя чёр­ным. Впро­чем, самим чле­нам секты с бе­лы­ми раз­го­ва­ри­вать не ре­ко­мен­до­ва­но. Они смот­рят сквозь тебя, они не по­жмут тебе руку, они будут го­во­рить о тебе в тре­тьем лице. Те­перь ниг­гер это ты, а не они. По­то­му что ты — белый. Ко­неч­но, об этом кло­ун­ском брат­стве пре­крас­но знают в мест­ной по­ли­ции и в ФБР. Ко­неч­но, оно не пред­став­ля­ет ни­ка­кой опас­но­сти. Ровно до тех пор, пока на­хо­дит­ся под кон­тро­лем, а зна­чит вы­пол­ня­ет свою ло­каль­ную функ­цию — уво­дит с улиц ма­ло­лет­них бан­ди­тов, иг­ра­ет в вой­нуш­ку, по­став­ля­ет ре­кру­тов для армии, участ­ву­ет в «пра­виль­ном» рас­пре­де­ле­нии нар­ко­ти­ков по рай­о­ну.

***

Груст­ная по­лу­ча­ет­ся кар­ти­на. Слиш­ком груст­ная, чтобы на­по­сле­док не раз­не­сти её вдре­без­ги. Когда в 2006-м все ми­ро­вые те­ле­ка­на­лы в 12485709803-й раз хо­ро­ни­ли Фи­де­ля, судь­ба за­нес­ла нас в Га­ва­ну. С хромосомно-​расовой точки зре­ния, с точки зре­ния док­то­ра Мен­ге­ле, на Кубе про­жи­ва­ют точно такие же негры, ме­ти­сы, кре­о­лы и му­ла­ты, как и в Ис­пан­ском Гар­ле­ме или в Новом Ор­ле­ане. Точно такие же. Ка­ко­во же было моё удив­ле­ние, когда вме­сто уве­шан­ных зо­ло­ты­ми це­пя­ми, на­ря­жен­ных в ша­ро­ва­ры обе­зьян мы встре­ти­ли на ули­цах Га­ва­ны людей, ис­пол­нен­ных соб­ствен­но­го до­сто­ин­ства, от­кры­тых и чест­ных. Да, бед­ных, да, худых, – но это были люди, по­ни­ма­е­те?

На Кубе есть пра­ви­ло: по­сколь­ку лич­ный ав­то­мо­биль – рос­кошь, а об­ще­ствен­ный транс­порт не справ­ля­ет­ся с на­груз­кой, каж­дый ав­то­мо­би­лист обя­зан бес­плат­но под­во­зить незна­ко­мых людей. На ту­ри­стов это пра­ви­ло не рас­про­стра­ня­ет­ся, но мы под­во­зи­ли ради ин­те­ре­са. И вот зна­е­те, в чём прин­ци­пи­аль­ное от­ли­чие Га­ва­ны от Но­во­го Ор­ле­а­на? В том, что в Га­ване твоим слу­чай­ным по­пут­чи­ком может ока­зать­ся 50-​летняя тем­но­ко­жая тётка, пре­по­да­ва­тель го­су­дар­ствен­но­го ме­ди­цин­ско­го уни­вер­си­те­та. Она не знает пока, что такое Taco Bell, у неё нет куп­лен­но­го в кре­дит смарт­фо­на, на её убо­гой кухне про­стая и гру­бая еда, – но у неё есть чув­ство соб­ствен­но­го до­сто­ин­ства. Она знает, что не за­дох­нёт­ся от при­сту­па астмы, её не за­ва­лят в ганг­стер­ской пе­ре­стрел­ке, а дочь не из­на­си­лу­ет драг­ди­лер, её не будет до­пра­ши­вать по­ли­цей­ский пат­руль, она не будет кор­чить­ся от по­чеч­ной ко­ли­ки на по­ро­ге Emergency Room. Ни од­но­му че­ло­ве­ку в мире не при­дёт в го­ло­ву на­звать ку­бин­цев обе­зья­на­ми или ра­ба­ми, хотя рабы там — в каж­дой се­мей­ной ро­до­слов­ной. Имен­но по­это­му не надо в при­сут­ствии ку­бин­цев шу­тить по по­во­ду Фи­де­ля. Можно по­лу­чить в морду. Точно так же, как не надо шу­тить в при­сут­ствии ве­не­су­эль­цев по по­во­ду Ча­ве­са. Можно по­лу­чить пулю. И по­след­нее. Ура­ган «Ка­три­на», раз­ру­шив­ший дамбы в Новом Ор­ле­ане, шёл в Аме­ри­ку через Кубу. Вла­сти Кубы про­ве­ли свое­вре­мен­ную эва­ку­а­цию, по­за­бо­тив­шись о каж­дом, кто не мог по­за­бо­тить­ся о себе сам. По­терь среди граж­дан­ско­го на­се­ле­ния на Кубе прак­ти­че­ски не было. В Новый Ор­ле­ан, когда пе­ре­пол­ни­лись морги, при­шлось до­став­лять про­дук­то­вые ре­фри­же­ра­то­ры.

Ис­точ­ник: http://www.odnako.org/blogs/pyatdesyat-​ottenkov-chyornogo-ob-osobennostyah-i-zakonomernostyah-amerikanskoy-druzhbi-narodov/