Законы и обычаи войны

СРЕДСТВА И СПОСОБЫ ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ ПО МЕЖДУНАРОДНОМУ ПРАВУ

1. Начало войны и его правовые последствия.

До 1907 го­да существовала обычная норма, согласно которой война на­чиналась с ее объявления. В 1907 году государства подписа­ли III Гаагскую конвенцию «Об открытии военных действий», в которой взяли на себя обязательство, что «военные действия между ними не должны начинаться без предварительного и недвусмысленного предупреждения, которое будет иметь или форму мотивированного объявления войны, или форму ульти­матума с условным объявлением войны».

Конвенция указывает на два обстоятельства необходимо­сти объявления войны.

Во-первых, говоря словами конвенции, «для обеспечения мирных отношений важно, чтобы военные действия не начинались без предварительного предупрежде­ния» и, во-вторых, это предупреждение необходимо, «чтобы состояние войны было без замедления оповещено нейтральным Державам».

Появление этой нормы относится ко времени, когда воины даже формально не были запрещены. Действовавшие тогда нормы и принципы международного права не запрещали вои­ну; они запрещали лишь развязывание войны против другого государства без ее объявления. Однако эта норма междуна­родного права не утеряла своей значимости и в наши дни.

Однако следует иметь в виду, что сам факт объявления войны не превращает противоправную войну в войну закон­ную. Согласно определению понятия агрессии, принятому па XXIX сессии Генеральной Ассамблеи ООН, сам факт объявления войны, которая не является актом самообороны в соот­ветствии со ст. 51 Устава ООН, рассматривается как акт агрессии. А начало агрессивной войны без ее объявления представляет собой отягчающее обстоятельство, повышающее ответственность агрессора.

Объявление войны входит в компетенцию высших органов государственной власти и определяется конституцией каждой страны.

Конституция РФ вообще отрицает институт объявления войны, допу­ская лишь возможность фиксации «состояния войны».

Необходимо подчеркнуть и еще один момент. Если война началась без ее объявления, то это ни в какой мере не осво­бождает воюющие стороны от применения общепризнанных законов и обычаев войны. Так, Женевские конвенции 1949 го­да о защите жертв войны обязывают воюющие стороны со­блюдать законы и обычаи войны, даже если одна из воюющих сторон не признает состояния войны.

Объявление войны, даже если оно не сопровождается во­енными действиями, кладет начало юридическому состоянию войны.

В то же время фактическое начало военных действий меж­ду государствами не обязательно ведет к наступлению состоя­ния войны, например, в случае вооруженного пограничного конфликта даже крупного масштаба.

Каковы же последствия начала войны?

1. Начало войны означает конец мирных отношений меж­ду воюющими государствами, что влечет за собой разрыв дипломатических, консульских и иных отношений. Персонал посольства и консульств отзывается. Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 года обязывает государства оказывать содействие, необходимое для возможно скорейше­го выезда пользующихся привилегиями и иммунитетами лиц. Государство должно, в частности, предоставить в случае не­обходимости в их распоряжение перевозочные средства, кото­рые требуются для них самих и их имущества (ст. 44).

В случае начала войны государство пребывания диплома­тического представительства обязано «уважать и охранять помещения представительства вместе с его имуществом и архивами» (ст. 45» п, а). Аккредитующее государство может вве­рить охрану помещений своего представительства вместе с его имуществом и архивами третьему государству, приемлемо­му для государства пребывания (ст. 45, п, в).

Через эти государства или через нейтральные страны обычно поддерживается связь между воюющими. Так, через Швейцарию в 1945 году велись переговоры между Японией и правительствами СССР, США, Англии я Китая о безоговороч­ной капитуляции Японии. Во второй мировой войне герман­ские интересы в СССР защищала Швеция. Она же представ­ляла СССР в Германии.

2.Начало войны самым непосредственным образом влия­ет на действие международных договоров и соглашений, кото­рые были ранее заключены между воюющими государствами. Политические, экономические и иные договоры, рассчитанные на мирные отношения, прекращают свое действие. Некоторые договоры (почтовые, телеграфные и другие) либо прекраща­ются, либо только приостанавливают свое действие.

С другой стороны, такие договоры, в которых регламенти­руются законы и обычаи войны, с началом военных действий вступают в силу.

С началом военных действий вступают в силу договоры и соглашения, которые регулируют отношения между воюющи­ми и нейтральными государствами.

3.К гражданам страны-противника может быть применен специальный режим, согласно которому они попадают под надзор местных властей. Их право на выбор места житель­ства ограничивается. Согласно Женевской конвенции 1949 го­да о защите гражданского населения во время войны государство имеет право применить к непри­ятельским гражданам интернирование или принудительное поселение в определенном месте (ст. 41, 42),

4.Имущество, принадлежащее непосредственно вражеско­му государству, конфискуется (за исключением имущества дипломатических и консульских представительств).

Имущество, принадлежащее неприятельским гражданам, в принципе, считается неприкосновенным. В практике послед­них мировых войн имущество неприятельских граждан (име­ющее ценность) объявлялось под секвестром (арест).

5.  Торговые суда, застигнутые в стране противника, могут быть задержаны до конца войны или реквизированы. Однако здесь следует иметь в виду, что, в соответствии со ст, 1 VI Га­агской конвенции 1907 года «О положении неприятельских торговых судов при начале военных действий», стороны взяли на себя обязательство: «когда торговое судно одной из воюющих Держав находится при начале воен­ных действий в неприятельском порту, желательно, чтобы ему было позволено свободно выйти, немедленно или по истечении достаточного льготного срока, и, по снабжении его про­пускным свидетельством, достигнуть прямым путем порт его назначения или иной порт, который будет ему указан».

То же соблюдается по отношению к судну, вышедшему из своего последнего порта отправления до начала войны и вхо­дящему в неприятельский порт, не зная о военных действиях (ст. III).

6.  Между воюющими прекращаются торговые и финансо­вые отношения.

После начала войны, как правило, запрещаются торговые сделки с физическими и юридическими лицами неприятель­ских государств.

2. Театр войны по международному праву.

Следует прово­дить различие между театром войны и театром военных дей­ствий. Театр войны — это вся территория воюющих госу­дарств, на которой они потенциально могут вести военные операции. Театр военных действий — это территория, на ко­торой вооруженные силы воюющих проводят военные операции.

Театром военных действий может быть сухопутная, водная территория воюющих государств и воздушное пространство над ними.

Согласно нормам современного международного права территория нейтральных государств не должна использовать­ся в качестве театра военных действий. Это относится к сухо­путной, воздушной и водной территории нейтрального госу­дарства.

Не могут быть превращены в театр военных действий международные проливы, каналы и реки (например, Суэцкий канал — в соответствии с Константинопольской конвенцией 1888 года). Из театра военных действий исключаются нейтра­лизованные и демилитаризованные территории. Например, по Мирному договору с Финляндией демилитаризованными объявлены Аландские острова. Договором от I декабря 1959 года район Антарктики южнее 60° не может быть превращен в театр военных действии. Согласно Договору от 27 января 1967 г. о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, космическое пространство, Луна и другие небесные тела не могут быть превращены в театр воен­ных действий.

3. Понятие вооруженных сил в современном международ­ном праве

По смыслу Гаагской конвенции 1907 года о зако­нах и обычаях сухопутной войны и Женевской конвенции 1949 года «Об обращении с военнопленными» вооруженные силы государств составляют как регулярные (сухопутные, морские и воздушные силы), так и нерегулярные вооружен­ные силы (ополчение, партизаны и восставшее население),

В международном праве издавна принято различать две основные категории лиц, принадлежащих к вооруженным си­лам воюющих: комбатанты и некомбатанты.

Комбатанты — это сражающиеся, т. е, липа, входящие и состав вооруженных сил и непосредственно ведущие во время войны боевые действия против неприятеля с оружием в руках. К комбатантам относится весь строевой состав вооруженных сил.

За комбатантами, во-первых, признается право применять военную силу; во-вторых, к ним самим применяется на войне высшая мера насилия, т. е, физическое уничтожение; в-третьих, комбатанты, попав в руки неприятеля, имеют право на об­ращение с ними, как с военнопленными.

Некомбатанты — это лица, которые принадлежат к соста­ву вооруженных сил, оказывают помощь этим вооруженным силам, но сами непосредственно в боевых действиях не уча­ствуют. Эта — медицинский, интендантский персонал, коррес­понденты газет, репортеры, духовенство.

К некомбатантам не должно применяться оружие до тех пор, пока они сами пользуются своим оружием только для самозащиты или для защиты вверенного им имущества, В случае же непосредственного их участия в боевых действи­ях они ничем не отличаются от прочих комбатантов. В случае захвата неприятелем как комбатанты, так и некомбатанты пользуются правами военного плени.

Таким образом, первым и необходимым условием для приз­нания липа законным комбатантом является его участие в во­енных действиях от имени и в интересах того государства, в ряды комбатантов которого вступает данное лицо. Из такого понятия комбатанта вытекает, что комбатантами могут быть лица, относящиеся как к регулярным, так и к иррегулярным силам.

Однако такое условие для отнесения того или иного лица к комбатантам не полностью раскрывает понятие комбатан­та: оно указывает на чисто внутренние аспекты, побуждения данного лица. Для практики важным представляется внешнее различие между комбатантом и некомбатантом. И здесь необходимо подробно остановиться на партизанском движении.

Партизаны. Под партизанами понимаются лица, организо­ванные в отряды и сражающиеся преимущественно в тылу неприятеля в процессе справедливой войны против иноземных захватчиков и опирающиеся на сочувствие и поддержку наро­да. Партизанская воина — это народная война. Она носит справедливый освободительный характер. Междуна­родное право, в частности, Приложение к IV Гаагской конвен­ции о законах и обычаях сухопутной войны (см. док. № 31), ставит участников партизанского движения под защиту. Так, ст. 1 Приложения к этой конвенции гласит: «Военные законы, права и обязанности применяются не только к армии, но так­же к ополчению и добровольческим отрядам, если они удов­летворяют всем нижеследующим условиям:

1)  имеют во главе лицо, ответственное за своих подчинен­ных;

2)  имеют определенный и явственно видимый издали отли­чительный знак;

3)   открыто носят оружие;

4) соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны».

Необходимо хотя бы коротко остановиться на этих усло­виях.

1.  Партизан, чтобы обладать статусом комбатанта, дол­жен принадлежать к какому-либо военным образом организо­ванному отряду, во главе которого стоит ответственное лицо. Подчинение партизанских отрядов ответственным начальни­кам — это важное положение правомерности действий парти­занского отряда. Ответственность командиров партизанских отрядов, помимо всего прочего, может заключаться в их ответ­ственности перед военными законами и в их подсудности воен­ным судам. Таким образом, если участник партизанского дви­жения рассчитывает на статус комбатанта, то он должен дей­ствовать как часть целого отряда и чтобы этот отряд действо­вал от имени государства, а не являлся органом личных инте­ресов составляющих его лиц.

2.  То, что регулярные части, являющиеся законными комбатантами, имеют внешние отличительные знаки (форму), общеизвестно и общепризнано. Это, во-первых. Во-вторых, нор­мы международного права обязывают государства, чтобы их армия вела боевые действия только против комбатантов, а для этого необходимо, чтобы они внешне отличались от мирного на­селения. Надевая ту или иную форму (мундир) данное лицо тем самым отказывается от преимуществ положения мирного населения и принимает на себя все невыгодные стороны комба­танта и, в свою очередь, должно пользоваться его правами.

Необходимость ношения отличительного знака, с одной сто­роны, указывает на намерение данного лица принимать актив­ное участие в боевых действиях, с другой стороны, позволяет воюющим соблюдать законы и обычаи войны (в данном слу­чае не вести военные действия против мирного населения).

3.  Требование «открыто носить оружие» всегда подверга­лось критике в международно-правовой литературе. Эта кри­тика сводилась к тому, что если партизаны имеют отличитель­ный знак, то этого уже достаточно, чтобы рассматривать их как комбатантов. С другой стороны, лицо, открыто носящее оружие, но не имеющее отличительного знака партизанского движения, не обязательно относится к партизанскому объеди­нению.

При этом следует иметь в виду, что партизаны используют такие же методы ведения боевых действий, какими пользуются строевые части. А это означает, что они тоже имеют право при­бегать к военным хитростям, к маскировке и т. д.

4. Условие, обязывающее партизан соблюдать в своих действиях законы и обычаи войны, не нуждается в особых ком­ментариях. Следует только сказать, что за нарушение законов и обычаев войны отдельным лицом ответственность за это несет данное конкретное лицо, а не весь партизанский отряд.

Население незанятой территории, которое при приближе­нии неприятеля добровольно возьмется за оружие для борьбы с вторгающимися войсками противника и которое не имело времени устроиться согласно ст. I, будет признаваться в каче­стве воюющего, если будет открыто носить оружие и будет соблюдать законы и обычаи войны (ст. II Приложения), Все это означало, что с принятием Гаагских конвенций партизаны объявлялись законными комбатантами, поставленными под за­щиту норм международного права.

Законность партизанской войны зафиксирована также в Женевских конвенциях 1949 года. Так, ст. 4 Конвенции «Об обращении с военнопленными», перечисляя категории лиц, на которых распространяется режим военного плена, относит к ним личный состав ополчений и добровольческих отрядов, «включая личный состав организованных движений сопротив­ления, принадлежащих стороне, находящейся в конфликте, и действующих на их собственной территории или вне ее, даже если эта территория оккупирована». В этой формулировке закреплено четкое положение о том, что окку­пированная территория — это дозволенный театр военных дей­ствий партизан. Современное международное право признает правомерность и справедливость партизанского и всех других видов движения сопротивления на оккупированной врагом тер­ритории.

Таким образом, под вооруженными силами согласно нормам современного международного права понимается:

1) личный состав регулярных вооруженных сил (сухопут­ных, морских, воздушных);

2) личный состав ополчения и добровольческих отрядов, входящий в регулярные вооруженные силы;

3) личный состав ополчения и добровольческих отрядов, не входящий в регулярные вооруженные силы;

4) личный состав организованного движения сопротивле­ния, партизаны, если они отвечают перечисленным выше четы­рем условиям;

5) личный состав регулярных вооруженных сил, находя­щийся в подчинении власти, не признаваемой другой воюющей стороной;

6) лица, не входящие непосредственно в состав вооружен­ных сил, но следующие с ними и оказывающие им помощь, ес­ли такие лица имеют на то официальное разрешение. К ним, в частности, относятся гражданские лица, входящие в экипа­жи военных самолетов, военные корреспонденты, поставщики, личный состав рабочих команд или служб бытового обслужи­вания;

7) члены экипажей судов торгового флота и экипажей гражданской авиации воюющих;

8) население, которое при приближении неприятеля сти­хийно взялось за оружие, если оно открыто носит оружие и соблюдает законы и обычаи войны.

Следовательно, современное международное право широко определяет круг лиц, законно принадлежащих к вооруженным силам. Особое внимание при этом следует обратить на офи­циальное признание законности партизан, движения сопротивления.

Наемники: в резолю­ции Генеральной Ассамблеи ООН 3103 (XXVIII) от 12 декаб­ря 1973 г. закреплено, что «использование колониальными и расистскими режимами наемников против национально-осво­бодительных движений, борющихся за свою свободу и незави­симость от гнета колониализма и иностранного господства, яв­ляются уголовно наказуемыми деяниями, и собственно наем­ники должны наказываться как уголовные преступники» (п. 5).

Во время воины нередко возникает вопрос о разграничении понятия военного шпиона и военного разведчика.

Шпион, или лазутчик, согласно ст. XXIX Приложения к IV Гааг­ской конвенции 1907 года, — это такое лицо, «которое, действуя тайным образом или под ложными предлогами, собирает или старается собрать сведения в районе действия одного из вою­ющих с намерением сообщить таковые противной стороне». Итак, основное, что характеризует военного шпиона, это то, что он действует «тайным образом» или «под ложными и предлогами».

Военные разведчики, которые проникают в распо­ложение противника для разведывательных целей и действуют в своей военной форме не являются лазутчиками (военными шпионами).

Таким образом, военный шпион — это человек, скрываю­щий свое настоящее лицо и свою деятельность, в то время как военный разведчик, который собирает в расположении про­тивника те же самые сведения, в случае его (разведчика) пле­нения не подвергается никакому наказанию, так как он действовал открыто, в военной форме, не скрывая своей принад­лежности к вооруженным силам противника.

Субъектом военного шпионажа может быть только гражда­нин неприятельского или нейтрального государства, работаю­щий на неприятеля.

Лазутчик, пойманный на месте, не может быть наказан без предварительного суда (см. ст. XXXIV Гаагской конвенции). Лазутчик, возвратившийся в свою армию и уже после этого по­павший в руки неприятеля, признается военнопленным и не подлежит никакой ответственности за прежние свои действия (ст. XXXI). Таким образом, согласно конвенции военный шпи­он (лазутчик) наказывается только в случае его поимки при совершении действий в расположении противника и не подле­жит наказанию за прошлую свою деятельность.

Конвенция запрещает внесудебную расправу ввиду воз­можных злоупотреблений в обстановке военного времени. Кон­венция требует обязательного суда над лазутчиком. Форма суда конвенцией не предрешается. После предварительного следствия он подлежит суду военного трибунала. Суд не вхо­дит в оценку мотивов военного шпиона.

В ходе второй мировой войны остро встал вопрос о пара­шютистах. 18 октября 1942 г. германское командование изда­ло приказ, согласно которому военнослужащие «сбрасывае­мые на парашютах», рассматривались как незаконно воюющие и их предписывалось уничтожать, «даже если они с внешней стороны выглядят, как солдаты и одеты в форму».

Гитлеровский приказ явился грубейшим нарушением IV Га­агской конвенции. Ст. XXIX Приложения к этой конвенции четко устанавливает, что лица, выполняющие военное задание в тылу противника и носящие форму своей армии, рассматрива­ются как военные разведчики и, в случае их захвата, они поль­зуются режимом военного плена.

Международный военный трибунал в своем приговоре расценил эти действия нацистов как вопиющее нарушение за­конов и обычаев войны.

4. Средства и способы ведения сухопутной войны.

Одно из центральных мест в законах и обычаях ведения войны занима­ет правовое регулирование средств и способов ведения войны, т. е. использование оружия и методов ведения войны, к кото­рым могут прибегнуть воюющие. Современное международное право содержит нормы, обязывающие государства (будь то го­сударство-агрессор, развязавшее вопреки нормам междуна­родного права агрессивную войну, или государство, применяю­щее вооруженные силы в соответствии со статьей 51 Устава ООН) соблюдать договорные и обычные нормы, регулирующие ведение войны.

Международно-правовые нормы, в которых закреплены правила ведения войны, наряду с имеющимися нормами, запре­щающими применять то или иное конкретное оружие или при­бегать к определенным методам ведения войны, содержат це­лый ряд основополагающих норм, соблюдение которых обяза­тельно во всех вооруженных конфликтах и всеми воюющими сторонами. Речь при этом идет о следующих нормах:

военные действия должны вестись только против комбатантов, а не против мирного населения;

воюющие не должны употреблять оружие, причиняющее излишние страдания людям; необходи­мо проводить различие между военными и невоенными объек­тами.

Цель разнообразных средств и способов ведения войны од­на — уничтожение живой силы и материальных средств про­тивника, подавление его моральных сил и способности к со противлению. Общепризнанная норма международного права гласит: «воюющие не пользуются неограниченным правом в выборе средств нанесения вреда противнику».

Средства и способы ведения войны делятся на дозволенные и недозволенные. В действующих конвенциях нет определения ни тех, ни других. В них лишь перечисляются запрещенные средства и способы ведения войны. Однако это не означает, что сели появляется новый вид оружия, который еще не запре­тен международным правом, то этот вид оружия является дозволенным средством ведения войны с точки зрения между­народного права.

Согласно действующим нормам международное право запрещает применять оружие, причиняющее излишние страда­ния. Так, 11 декабря 1868 г. в Петербурге по инициативе России была созвана Военная международная комиссия по вопро­су о запрете употребления взрывчатых и зажигательных пуль. В принятой этой комиссией Декларации стороны брали на себя обязательство не употреблять «такого оружия, которое, по нанесении противнику раны, без пользы увеличивает страдания людей, выведенных из строя, или делает смерть их неиз­бежною...» (см. док. № 10). На Гаагской конференции 1899 года 26 государств подписали Декларацию, в которой брали на себя обязательство «не употреблять пуль, легко разворачива­ющихся и сплющивающихся в человеческом теле...», так на­зываемых пуль дум-дум. Ст. XXI11 Приложения к IV Гаагской конвенции 1907 года также запрещает «употреблять оружие, снаряды или вещества, способные причинять излишние страдания». Следовательно, в современном международном праве сложилась норма, запрещающая применять оружие, причиня­ющее излишние страдания людям.

Рассмотрим нормы международного права, запрещающие применять оружие массового уничтожения.

В Приложениях к Конвенции о законах и обычаях сухопут­ной войны от 29 июля 1899 г., а также к Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны от 5(18) октября 1907 г. содер­жится положение о том, что кроме ограничений, установлен­ных особыми соглашениями, запрещается... «употреблять яд или отравленное оружие».

29 июля 1899 г. на Гаагской Международной конференции была принята Декларация, в которой государства брали на себя обязательство «не употреблять снаряды, имеющие един­ственным назначением распространять удушающие или вре­доносные газы».

7 февраля 1923 г. в Вашингтоне была подписана Конвенция об ограничении вооружений Центральноамериканских госу­дарств, в ст. 5 которой говорилось, что «Договаривающиеся стороны считают, что применение на войне удушающих газов и ядов или аналогичных веществ, а также аналогичных жид­костей» материалов или процессов противоречит принципам гуманности и международному нраву, и берут на себя обяза­тельство, посредством настоящей Конвенции, не применять эти вещества во время войны».

И, наконец, большое значение имело подписание 17 июня 1925 г. Женевского протокола о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и ба­ктериологических средств (см. док. № 13). Данный Протокол исходил из того, что химическое оружие уже в основном квали­фицировано как незаконное и подтверждал это положение. Другим важным положением Протокола является то, что он распространил запрет на применение другого оружия массово­го уничтожения — на бактериологическое оружие. В Протоко­ле говорится, что его участники «соглашаются распространить это запрещение на бактериологические средства ведения войны».

Принятие Женевского протокола имело очень большое зна­чение, так как в момент его подписания химические и бакте­риологические средства ведения войны были наиболее разру­шительными из всех существовавших средств ведения войны. В настоящее время под Протоколом стоят подписи более 80 стран мира.

Таким образом, в современном международном праве су­ществует договорная норма, запрещающая применять бакте­риологическое, токсичное оружие и отравляющие газы. Учиты­вая, что эта норма признается большинством ныне существую­щих государств, а также длительное соблюдение ее подавляющим числом государств мира, она одновременно является обычной нормой международного права для тех государств, которые не стали участниками конвенций, сформулировавших данную норму

Рассматривая вопрос о запрещенных средствах ведения войны, необходимо дать международно-правовую характери­стику ядерному оружию. Реакцией международного права па появление ядерного оружия было, с одной стороны, ограниче­ние сферы его распространения и, с другой стороны, запреще­ние его применения.

Ограничительные нормы международного права направле­ны на территориальное ограничение сферы распространения ядерного оружия и ограничение количества государств, владе­ющих таким оружием. Так, современное международное право выработало понятие безатомных (безъядерных) зон, т. с. тер­ритории, на которых запрещается производить, содержать, применять или испытывать атомное оружие.

Исключительное значение в ограничении количества госу­дарств, обладающих ядерным оружием, имеет Договор о не­распространении ядерного оружия от 1 июля 1968 г., который запрещает ядерным государствам предоставлять ядерное ору­жие или контроль над ним кому бы то ни было; он также за­прещает государствам, не обладающим ядерным оружием, принимать от кого бы то пи было ядерное оружие или конт­роль над ним пи прямо, ни косвенно.

Запретительные нормы международного права не разре­шают: а) проводить испытания такого оружия в некоторых сферах; 6) размещать такое оружие в определенных районах; в) применять его в случае вооруженного конфликта,

5 августа 1963 г. по инициативе СССР был заключен До­говор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой, участниками которого п настоящее время являются более 100 государств мира. Боль­шое значение в этом плане имеет Договор между СССР и США об ограничении подземных испытаний ядерного оружия от 3 июля 1974 г., согласно которому каждая из сторон начи­ная с 31 марта 1976 г. не будет производить любые подземные испытания ядерного оружия мощностью свыше 150 килотонн.

Современное международное право запрещает применение ядерного оружия как средства ведения войны. Так, на XVI сес­сии Генеральной Ассамблеи ООН (24 ноября 1961 г.) была принята Декларация о запрещении применения ядерного и термоядерного оружия.

Положение Декларации ООН от 24 ноября 1961 г. было вновь подтверждено резолюцией 2936 (XXVII) от 29 ноября 1972 г., в которой Генеральная Ассамблея ООН призвала го­сударства отказаться «от применения силы или угрозы ее при­менения во всех ее формах и проявлениях в международных отношениях в соответствии с Уставом ООН» и запретить «на­вечно применение ядерного оружия».

Следовательно, в современном международном праве суще­ствует специальное правило, запрещающее применять ядерное оружие, которое вытекает из двусторонних (например, Согла­шение между СССР и США) и многосторонних международ­ных соглашений, а также резолюций Генеральной Ассамблеи ООН.

Серьезную опасность представляет собой изменение пого­ды в качестве возможного средства ведения войны — путем искусственного вызывания дождя, создания тумана, измене­ния направления ураганов и т. д. Этот вопрос может быть увязан с более широкой проблемой изменения окружающей среды в качестве средства ведения войны.

Несмотря на то, что использование таких видов оружия слабо исследовано с точки зрения международного права, уже сейчас можно с уверенностью утверждать, что подобное ору­жие («погодная война») предназначено для создания условий, оказывающих явное отрицательное воздействие на климат и неизбирательно на комбатантов и некомбатантов. Следова­тельно, применение подобного оружия будет противоречить су­ществующим нормам международного права — статьям XXII, XXIII и XXV Гаагской конвенции 1907 года и Женевской кон­венции 1949 года о защите гражданского населения во время войны от 12 августа 1949 г.

5. Средства и способы ведения морской войны.

Основные начала законов и обычаев сухопутной воины, запрещение ору­жия массового уничтожения (как недозволенных средств веде­ния воины) подлежат распространению и на морскую войну, хотя война на море и имеет свои характерные осо­бенности.

Театр морской войны включает в себя территориальные и внутренние воды воюющих государств, открытое море и воз­душное пространство над ним. Однако ведение войны в от­крытом море не должно нарушать свободы плавания судов го­сударств, не участвующих в данной воине, и, в частности, су­дов нейтральных государств.

Комбатантами в морской воине помимо лиц являются:

— военные корабли всех классов и типов (подводные и надводные);

— вспомогательные суда ВМФ;

— военные самолеты и иные летательные аппараты, вхо­дящие в состав авиации ВМФ;

— торговые суда, переоборудованные в военные корабли и отвечающие определенным условиям.

 

VII Гаагская конвенция 1907 года «Об обращении торго­вых судов в суда военные» устанавливает следующие условия:

— судно должно быть поставлено под прямую власть, не­посредственный контроль и ответственность государства, флаг которого оно носит (ст. I);

—торговые суда, обращенные в военные, должны носить внешние отличительные знаки военных судов их националь­ности (ст. II);

— командир судна должен состоять на государственной службе и быть надлежащим образом назначенным компетент­ными властями. Его имя должно значиться в списке офицеров военного флота (ст. 111);

—экипаж должен быть подчинен правилам воинской дис­циплины (ст, IV);

— каждое торговое судно, обращенное в судно военное, обязано соблюдать в своих действиях законы и обычаи войны (ст. V).

Обращение торгового судна в военный корабль допустимо в собственных и неприятельских водах, но запрещается в во­дах нейтрального государства.

От переоборудования торговых судов в военные корабли следует отличать вооружение торговых судов в военное время. Эта практика сложилась еще в средние века, когда торговые суда вынуждены были защищаться от нападения пиратов и ка­перов. В двух мировых войнах все государства вооружали свои торговые суда. Однако вооруженное торговое судно не превращается в военный корабль и поэтому не пользуется пра­вом ведения военных действий, правом остановки судов в мо­ре, осмотра и захвата. Свое вооружение оно может использо­вать лишь в целях самообороны от противника.

Таким образом, если торговое судно переоборудовано в во­енный корабль в соответствии с VII Гаагской конвенцией 1907 г. «Об обращении торговых судов в суда военные», то оно попадает под категорию комбатантов в морской войне, и нао­борот, если оно использует свое вооружение не в целях само­обороны, а для ведения военных действий против сил неприя­теля, то такое судно не может пользоваться покровительством некомбатанта; оно тем самым теряет иммунитет от нападения и потопления без предупреждения. Если вооружение торговых судов не отвечает VII Гаагской конвенции 1907 г., то такие су­да лишаются статуса мирных торговых судов и должны отве­чать за все последствия, вытекающие из факта вооружения торговых судов.

Правила ведения морской войны регулируются такими международными соглашениями, как Декларации о морской войне 1856 года и 1909 года, Гаагские конвенции 1907 года, Нионское соглашение 1937 года и некоторые другие согла­шения.

Что касается средств и способов ведения морской войны, то мы рассмотрим лишь некоторые вопросы и, в частности, та­кие, как: подводные лодки — дозволенные средства ведения войны, правовая регламентация ведения минной войны и мор­ской блокады и некоторые другие.

Имевшие место споры перед второй мировой войной о том, является ли подводная лодка дозволенным средством веде­ния войны, в последнее время прекратились. Сейчас дискуссия касается не правомерности подводных лодок как средств веде­ния войны, а характера их использования. Этот вопрос почти неразрывно связан с другими проблемами: нарушением нейт­рального судоходства, безопасностью команды и пассажиров во время войны, вооружением торговых судов, установлением во­енных зон, экономической войной, правом на осмотр и обыск и др.

В Правилах о действиях подводных лодок по отношению к торговым судам в военное время, являющихся приложением к Лондонскому протоколу от 6 ноября 1936 года, устанавлива­ется, что «подводные лодки должны сообразовываться с пра­вилами международного права, которыми руководствуются надводные военные корабли». Это означает, что подводная лодка может потопить торговое судно неприятеля (после над­лежащего предупреждения), но при обязательном условии — предварительно доставить пассажиров, экипаж и судовые бу­маги в безопасное место. В случае сопротивления осмотру или обыску, а также при попытке скрыться от подводной лодки последняя вправе потопить торговое судно.

Эти правила действий подводных лодок против торговых судов были дополнены Нионским соглашением от 14 сентября 1937 г., которое установило, что подводные лодки, без пре­дупреждения нападающие на торговые суда, несут за это от­ветственность, как за акты пиратства.

Более того, если эти действия рассмотреть в контексте защиты «мирного населениям (члены экипажа, пассажиры тор­говых судов), которое находится под защитой норм междуна­родного права, то обязательность норм, установленных Лон­донским протоколом 1936 г., не вызывает сомнений. Что же ка­сается военных кораблей противника, военных транспортов и торговых судов, идущих в составе конвоя, кроме госпитальных судов, то подводные лодки вправе действовать в соответствии с правилами военно-морского искусства.

Итак, современное международное право рассматривает подводные лодки как дозволенные средства ведения войны (как и надводные военные корабли), но с оговоркой о том, что некоторые методы их использования (неограниченные подвод­ные боевые действия, включая потопление торговых судов без предупреждения) являются нарушением норм международно­го права. Развитие военной техники (появление атомных под­водных ракетоносцев) требует не только соблюдения действующих норм международного права, по и их совершенствова­ния и выработки новых норм.

Дозволенным средством в войне на море является мин­ная война.

Порядок использования мин в морской войне регулируется VIII Гаагской конвенцией 1907 г. «О постановке подводных, автоматически взрывающихся от соприкосновения мин». Основные положения этой конвенции, действующие в настоящее время, следующие: минные постановки возможны как в своих прибрежных водах, тук и в водах противника, а также в районах открытого моря.

Мины, поставленные каждым из воюющих государств, по возможности должны находиться под контролем этих госу­дарств.

Минные постановки нe должны создавать опасности для мирного мореплавания нейтральных государств. О минных по­становках в открытом море должны знать нейтральные госу­дарства. Это очень важное положение, ибо постановка мин (тем более в открытом море) без уведомления невоюющих и нейтральных государств является грубейшим нарушением за­конов и обычаев войны, ибо оно препятствует нейтральной торговле.

Воюющие государства не имеют права ставить мины в во­дах нейтральных государств, а также в водах нейтрализован­ных территорий.

По окончании войны каждая из воюющих сторон обязана разминировать участки моря, где ею поставлены мины, и со­общить другой стороне о минных постановках, сделанных в ее водах.

Нейтральные государства имеют право в целях обеспече­ния своей безопасности ставить мины в своих территориаль­ных водах, о чем они извещают другие государства по дипло­матическим каналам.

Вопрос о бомбардировках в морской войне регламентирован IX Гаагской конвенцией 1907 года «О бом­бардировании морскими силами во время войны», которая за­прещает бомбардировку морскими силами незащищенных пор­тов, городов, селений, жилищ, строений и других невоенных объектов. Таким образом, и в морской войне общепризнанным является принцип недопустимости бомбардирования невоен­ных объектов. Однако в морской войне (по сравнению с сухо­путной) имеются два исключения из этого принципа. Во-пер­вых, противник может подвергнуть бомбардировке даже в не­защищенном городе такие объекты, как военные или морские учреждения, склады оружия, мастерские и т. д., имеющие военное значение. Во-вторых, перед бомбардировкой требуется специальное оповещение.

Международное право обязывает воюющие стороны прини­мать все необходимые меры к тому, чтобы щадить, насколько это возможно, исторические памятники, храмы, госпитали, мирное население. Эта норма была закреплена в IX Гаагской конвенции 1907 года и вновь подтверждена в Гаагской конвен­ции от 14 мая 1954 года «О защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта».

Одним из средств ведения войны на море является воен­но-морская блокада, под которой в международном праве понимается система насильственных действий военно-морских сил воюющего государства (или государств), на­правленная па преграждение допуска с моря к берегу, нахо­дящемуся во власти противника или им занятому. Режим мор­ской блокады регламентируется Декларацией о морской войне от 4(16) апреля 1856 г., Декларацией о праве морской войны от 26 февраля 1909 года, Уставом ООН (ст. 42) и некоторыми другими актами.

Главное требование, которое предъявляется к блокаде это ее законность. Поскольку блокада является средством ведения военных действий, то она может быть законной лишь в воен­ное время. Современное международное право не признает гак называемой «мирной блокады».

Следующее необходимое требование — блокада должна быть эффективной, т. е. должна реально препятствовать до­пуску к блокируемому побережью и портам противника. Со­временное международное право не признает так называемую фиктивную блокаду, когда объявляются заблокированными большие районы неприятельского побережья, но фактически (из-за нехватки военных кораблей) такая блокада не являет­ся эффективной.

Основное требование блокады — ее объявление. Современ­ное международное право подробно регламентирует порядок объявления блокады. Так, блокирующее государство должно:

—сделать заявление о блокаде, в котором указывается время начала блокады, географические границы блокируемого побережья, срок, даваемый нейтральным судам для выхода из блокируемых портов;

—         об объявлении блокады надлежит известить нейтраль­ные страны;

—блокада применяется одинаково к судам всех флотов, находящимся в блокируемом районе;

—блокирующий не имеет права преграждать доступ к бе­регу судам нейтрального государства, а также судам с лекар­ствами, предметами санитарии, продовольственными товара­ми, одеждой для детей до 15 лет, беременных женщин, роже­ниц (в соответствии с Женевской конвенцией от 12 августа 3949 года о защите гражданского населения во время войны);

—морское судно, пытающееся прорваться через блокаду, подлежит конфискации вместе с грузом.

В связи с развитием военной техники по-иному теперь ре­шается и вопрос о средствах блокады. Теперь законными сред­ствами осуществления блокады являются также подводные лодки и авиация наряду с надводными кораблями. Однако в имеющихся международных соглашениях этот вопрос не рег­ламентирован.

Практика первой и второй мировых войн показала, что наряду с морской блокадой империалистические государства объявляли так называемые военные зоны. Военная зо­на - это более или менее обширное морское пространство, объявленное воюющей стороной опасным для судоходства районом, в котором каждое торговое судно осуществляет пла­вание на свой страх и риск и в котором установившие эту зону воюющие государства считают себя свободными от соблюде­ния норм международного права,

В отличие от блокады плавание торговых судов в пределах военной зоны официально нe запрещается, но вместе с тем и не гарантируется безопасность торговых судов, в том числе и судов нейтральных стран от подрыва на минах, нападения во­енных кораблей и самолетов, В первую мировую войну Англия объявила все Северное море военной зоной, а Германия — все воды, омывающие Англию, в том числе пролив Ла-Манш.

Вторая мировая война еще более расширила практику при­менения военных зон. К этим мерам прибегали Германия, Ита­лия, Япония, США и другие государства.

Международный военный трибунал над главными военны­ми преступниками в своем приговоре отметил, что создавае­мые фашистской Германией в годы второй мировой войны во­енные зоны противоречили общепризнанным нормам между­народного права, и виновные в этом должны нести уголовную ответственность.

Важное местовп морской войне занимает вопрос о призах.

Приз — это неприятельская государственная и частная собственность (торговое судно и грузы), захваченная в морской воине, а также нейтральная собственность, если она со­ставляет военную контрабанду или если нейтральное государ­ство нарушает правила нейтралитета.

Призовое право — это совокупность международно-правовых норм, регулирующих порядок и основание захвата на мо­ре торговых судов как противника, так и нейтральных стран воюющими государствами.

В морской войне могут подвергаться захвату (призу) не только неприятельские суда, но и торговые суда нейтральных государств в случаях: если они нарушают блокаду, перевозят военную контрабанду или оказывают любую услугу противни­ку. Однако нейтральный флаг освобождает неприятельский груз от захвата, за исключением военной контрабанды; нейт­ральный груз, даже находящийся па неприятельском судне, не подлежит захвату, за исключением военной контрабанды.

Гаагская конвенция о защите культурных ценностей п слу­чае вооруженного конфликта от 14 мая 1954г. предусматри­вает иммунитет от конфискации и взятия к качестве приза или захвата ценностей и транспортных средств, занятых исключи­тельно перевозкой этих ценностей. Однако конвенция не огра­ничивает прав на их осмотр и контроль над ними.

Законность захвата судна определяется призовым судом каждой страны. Призовые суды являются не международны­ми, а национальными судами, которые руководствуются при рассмотрении дел как национальными законами, так и норма­ми международного права.

Призовые суды бывают двух инстанций; базовые или пор­товые суды и высший призовой суд страны.

6. Средства и способы ведения воздушной войны.

Неод­нократные попытки разработать и принять конвенцию о зако­нах и обычаях воздушной войны не увенчались успехом.

Однако отсутствие общепризнанных международно-правовых актов, регламентирующих ведение воздушной войны, не означает произвола в применении такого средства ведения войны, как авиация.

Театром воздушной войны следует считать воздушное про­странство над своей территорией и территорией противника, над собственными водами и водами противника и воздушное пространство над открытым морем.

Комбатантами в воздушной войне помимо лиц являются воздушные суда всех видов и наименований, входящие в состав военно-воздушного флота воюющих государств и имеющие их опознавательный знак; к ним относятся и суда гражданского флота, открыто выполняющие военные задания (например, транспортные самолеты).

При рассмотрении правовых аспектов ведения воздушной войны необходимо, прежде всего, рассмотреть такие вопросы, как запрещение бомбардировать: а) мирное население; б) не­военные объекты.

Международно-правовое запрещение бомбардировать гражданское население с воздуха содержится уже в Гаагской декларации 1907 года «О запрещении метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров» и в других Га­агских конвенциях 1907 года. Как и другие положения Гааг­ских конвенции 1907 года, эта норма согласно приговору Международного военного трибунала в Нюрнберге является частью обычного международного права.

Попытки Лиги Наций накануне второй мировой войны разработать международное соглашение о правилах ведения воз­душной войны не имели успеха.

30 сентября 1938 г. в Лиге Наций была принята резолюция, в которой признавалось, что «преднамеренная бомбардировка гражданского населения незаконна». Правительства основных государств сделали заявление о том, что они будут соблюдать это правило ведения воздушной войны, Но в период второй мировой войны оно грубо нарушалось авиацией фашистской Германии.

Более того, после второй мировой войны норма междуна­родного права, запрещающая бомбардировать гражданское население с воздуха, была подтверждена в Женевской конвен­ции от 12 августа 1949 г. «О защите гражданского населения во время войны». Следовательно, все гражданское население, не только в районе военных действий, но и на всей территории воюющих сторон, находится под защитой международного права.

Запрещение бомбардировать с воздуха невоенные объекты также вытекает из Гаагских конвенций. В этой связи возникает необходимость отграничения понятия «воен­ный объект» от понятия «невоенный объект».

В 1923 году в Гааге были разработаны Правила ведения воздушной войны, ст. 24 которых, устанавливает, что военным объектом являются «вооруженные силы, оборонительные со­оружения, военные учреждения или склады; заводы, являю­щиеся важными и хорошо известными центрами производ­ства оружия, боеприпасов или явно военного снаряжения; ли­нии связи или транспорта, используемые в военных целях».

В приня­той на Эдинбургской конференции (1969 год) резолюции от­мечается необходимость проводить различие между военными и невоенными объектами. Под военными объектами в резолюции понимаются только такие объекты, которые по самой своей природе, назна­чению или использованию вносят эффективный вклад в воен­ные действия или имеют такое общепризнанное военное значе­ние, что их полное или частичное уничтожение обеспечивает в сложившихся условиях существенное, конкретное и немед­ленно е военное преимущество для тех, кто в состоянии уничто­жить их.

Существующее международное право запрещает примене­ние всех видов оружия, которые неизбирательно поражают как военные, так и невоенные объекты, или как вооруженные силы, так и гражданское население.

Авиация гитлеровской Германии подвергала жестоким бомбардировкам крупные города и населенные пункты, не яв­ляющиеся военными объектами.

Таковы в основном некоторые положения, касающиеся средств ведения сухопутной, морской и воздушной войны,

Наряду с запрещением применять оружие массового унич­тожения, а также оружие, причиняющее излишние страдания людям, современное международное право запрещает вою­ющим использовать вероломные способы ведения войны. Так, статья ХХШ Приложения к IV Гаагской конвенции 1907 г. пе­речисляет следующие запрещенные способы ведения войны:

—   предательски убивать или ранить лиц, принадлежащих к населению или войскам неприятеля;

— убивать или ранить неприятеля, который, положив ору­жие или не имея больше средств защищаться, безусловно сдался;

— объявлять, что никому не будет пощады;

—  незаконно пользоваться парламентерским или нацио­нальным флагом, флагом Красного Креста, военными знаками и форменной одеждой неприятеля.

Запрещается также атаковать или бомбардировать каким бы то ни было способом незащищенные города, селения, жи­лища или строения. При осадах, бомбардировках воюющие должны принять необходимые меры для защиты зданий науки и искусства, храмов, исторических памятников, госпиталей и т. д. Местные власти обязаны обозначить такие здания особы­ми видными знаками и ставить в известность об этих знаках осаждающих. Статья XXVIII Приложения к IV Гаагской кон­венции 1907 года воспрещает отдавать на разграбление города или местности, даже взятые приступом.

МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВАЯ ЗАЩИТА ЖЕРТВ ВОЙНЫ

Большое место среди законов и обычаев войны занимают те, которые устанавливают положение раненых, больных, воен­нопленных и гражданского населения. Наиболее важными конвенциями, в которых закреплены эти законы, являются Женевские конвенции от 12 августа 1949 г. «Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях» (см. док. № 56), «Об улучшении участи раненых, больных и лиц, по­терпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море», «Об обращении с военнопленными».

Согласно этим конвенциям, государства взяли на себя обя­зательства применять как минимум следующие положения: ли­ца, которые непосредственно не принимают участия в военных действиях, включая тех лиц из состава вооруженных сил, ко­торые сложили оружие, а также тех, которые перестали при­нимать участие в военных действиях вследствие болезни, ра­нения, должны при всех обстоятельствах пользоваться гуман­ным обращением без всякой дискриминации по причинам ра­сы, цвета кожи, религии или веры, пола, происхождения или имущественного положения или других аналогичных критери­ев. С этой целью государства взяли на себя обязательства навсегда запретить следующие действия в отношении вышеука­занных лиц: посягательство на жизнь и физическую неприкос­новенность, в частности, всякие виды убийства, увечья, жесто­кое обращение, пытки и истязания; взятие заложников; посяга­тельство на человеческое достоинство.

Важным представляется соблюдение всеми государствами правовых норм, в которых устанавливается правовой режим военнопленных.

1. Правовой режим военного плена.

Режим военного плена регулируется Женевской конвенцией 1949 г. «Об обращении с военнопленными», IV Гаагской конвенцией 1907 г. о законах и обычаях сухопутной войны и другими актами.

Что такое режим военного плена? По смыслу Женевской конвенции 1949 г. «Об обращении с. военнопленными» под во­еннопленными понимаются лица, попавшие во власть неприя­теля и принадлежащие к одной из следующих категорий: лич­ный состав вооруженных сил воюющей стороны; партизаны; личный состав ополчения и добровольческих отрядов; личный состав организованных движений сопротивления; некомбатанты, т. е. лица из состава вооруженных сил, не принимаю щие непосредственного участия в военных операциях, напри­мер, врачи, корреспонденты, различный обслуживающий пер­сонал; члены экипажей судов торгового флота и гражданской авиации; стихийно восставшее население, если оно носит откры­то оружие и соблюдает законы и обычаи войны.

Каков же режим военнопленных, установленный Женевской конвенцией «Об обращении с военнопленными»?

В раз­деле II конвенции устанавливается, что «военнопленные нахо­дятся во власти неприятельской Державы, но не отдельных лиц или воинских частей, взявших их в плен».

Важное значение имеет ст. 16, в которой говорится, что по­ложения Конвенции распространяются на всех военноплен­ных, независимо от их расы, национальности, вероисповеда­ния, политических убеждений и т. д.

Советский Союз подписал и ратифицировал конвенцию со следующими оговорками:

а) к ст. 10 Советский Союз сделал оговорку о том, что вы­бор державы покровительницы или гуманитарной организации должен производиться с согласия обеих сторон, находящихся в конфликте, а не одной стороны, как эго предусматри­вает данная статья;

б)   ст. 12 предусматривает, что держащая в плену держава может передать пленного другой стороне — участнице настоя­щей конвенции, и после этого за судьбу военнопленного будет отвечать эта, последняя держава. Советский Союз сделал оговорку о том, что с государства, передавшего военнопленно­го другой стороне, не снимается ответственность за судьбу во­еннопленных, хотя они будут находиться на попечении при­нявшей их страны;

в)   Советский Союз сделал оговорку к ст, 85 Конвенции. Эта статья гласит, что «военнопленные, подвергающиеся пре­следованию в силу законодательства держащей в плену дер­жавы за действия, совершенные ими до взятия в плен, пользу­ются покровительством настоящей конвенции даже в случае их осуждениям. Такая формулировка потворствует военным преступникам, снимает с них ответственность за злодеяния, со­вершенные во время военных действий. Такая формулировка направлена против интересов широких народных масс.

Советский Союз в своей оговорке к этой статье заявил, что он не считает для себя обязательным распространение покровительства конвенции на тех военнопленных, которые осуждены по законам держащей в плену державы за совер­шение ими военных преступлений и преступлений против че­ловечности.

2. Правовой режим раненых н больных.

Режим раненых и больных в действующих армиях по современному междуна­родному праву определяется: Женевской конвенцией 1929 го­да об участи раненых и больных; Женевскими конвенциями 1949 года об улучшении участи раненых и больных в действу­ющих армиях; об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение из состава вооруженных сил па море,

В этих конвенциях устанавливается, что нормы междуна­родного права применяются не только в случае войны, но и в случае всякого вооруженного конфликта между двумя или не­сколькими договаривающимися сторонами, даже если одна из них не признает состояния войны. Конвенция будет приме­няться ее участниками и в том случае, если одна из находя­щихся в конфликте держав не является участником конвен­ции. При этом для участников конвенции ее положения обяза­тельны и в отношении страны, не участвующей в конвенции, если она примет ее положения.

Конвенция устанавливает, что все раненые и больные, неза­висимо от расы, цвета кожи, религии или веры, пола, проис­хождения, пользуются одинаковым покровительством.

Стороны, находящиеся в конфликте, обязаны отправлять на родину тяжело больных и тяжело раненных военнопленных, вне зависимости от их знания и количества после того, как они будут приведены в состояние, допускающее их пере­возку.

В отношении раненых и больных будут запрещены следую­щие действия:

— посягательство на жизнь и неприкосновенность, в ча­стности всякие виды убийств, увечья, жестокое обращение, пытки и истязания;

—  взятие заложников;

—    посягательство на человеческое достоинство, в частно­сти оскорбительное и унижающее обращение;

—  осуждение и применение наказаний без предваритель­ного судебного решения, вынесенного надлежащим образом учрежденным судом, при наличии судебных гарантий (ст. 3).

Во время ведения военных действий стороны должны ста­раться при содействии соответствующих нейтральных держав организовать госпитализацию в нейтральных странах раненых и больных военнопленных. Они могут, кроме того, заключать соглашения о репатриации или об интернировании в нейт­ральной стране здоровых военнопленных, пробывших долгое время в плену. Статья 4 Женевской конвенции «Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях» преду­сматривает, что нейтральные державы будут по аналогии при­менять положения этой конвенции к раненым и больным, а также к санитарному и духовному персоналу, принадлежащим к вооруженным силам сторон, находящихся в конфликте.

Если Конвенция 1929 года распространяла режим раненых и больных только на военнослужащих и других официальных лип, состоящих при армии, то Конвенции 1949 года дополня­ют этот перечень личным составом ополчения и добровольче­ских отрядов, входящих в состав вооруженных сил воюющего государства (ст. 13).

Эта же статья (13) распространяет режим раненых и больных на лиц, следующих за вооруженными силами, но не вхо­дящих в их состав, на военных корреспондентов, личный со­став рабочих команд или служб, на которые возложено быто­вое обслуживание вооруженных сил, на членов экипажей тор­гового флота, а также на население неоккупированной терри­тории, которое при приближении неприятеля стихийно берет­ся за оружие для борьбы с вторгшимися войсками противника, если оно открыто носит оружие и соблюдает законы и обычаи войны.

Категорически запрещаются биологические эксперименты над ранеными и больными, умышленное их заражение, истяза­ние и другие бесчеловечные действия (ст. 12).

После каждого боя воюющие обязаны принимать меры к розыску раненых и умерших, к ограждению их от ограбления или дурного обращения (ст. 15).

Военные власти должны разрешать населению и благотво­рительным обществам, даже в районах вторжения или оккупированных районах, по собственному почину подбирать ране­ных и больных, а также лиц, потерпевших кораблекрушение, независимо от их национальности, и ухаживать за ними. Ник­то не должен подвергаться преследованию или быть осужден­ным за то, что он ухаживал за раненым или больным.

Статья 17 устанавливает, чтобы предание земле или сож­жение трупов было проведено после тщательного осмотра те­ла. Могилы должны быть оборудованы так, чтобы их можно было найти в любое время. Конвенция требует уважать мо­гилы.

Подвижные санитарные формирования и постоянные сани­тарные учреждения пользуются покровительством и охраной воюющих. Они, однако, не должны быть использованы для це­лей, противоречащих их назначению, т. е. для совершения дей­ствий, направленных против врага.

Личный состав, предназначенный специально для подбира­ния, перевозки раненых и больных и принадлежащий исклю­чительно к администрации санитарных формирований и уч­реждений, а также духовенство, состоящее при армиях, долж­ны пользоваться уважением и покровительством при всех об­стоятельствах,

К личному составу санитарных формирований и учрежде­ний приравнивается и личный состав добровольческих обществ помощи, включая национальные общества Красного Креста, выполняющие аналогичные функции.

Противник, во власть которого попали названные лица, не может задерживать их, а должен отправить обратно, если только этому не будут препятствовать военные обстоятельства. При задержании на стороне противника личный состав сани­тарных формирований и добровольных обществ помощи дол­жен быть использован в первую очередь для ухода за больны­ми и ранеными той воюющей стороны, к которой он прина­длежит.

Подвижные санитарные формирования, если они попадут во власть противной стороны, сохраняют свою материальную часть и сопровождающий их личный состав. Однако против­ник может пользоваться ими для ухода за ранеными н больны­ми своей армии.

Согласно ст. 36 санитарные летательные аппараты, т. е. ап­параты, применяющиеся исключительно для эвакуации раненых и больных и для перевозки санитарного и личного соста­ва и имущества, пользуются покровительством. Такие самоле­ты должны иметь ясно видимый отличительный знак.

Положения Женевской конвенции 1949 года не препятству­ют действиям таких организаций, как Международный Коми­тет Красного Креста.

Женевские конвенции 1949 года внесли значительный вклад в разработку режима раненых, больных и потерпевших кораблекрушение».

3. Защита гражданского населения в период вооруженных конфликтов.

По свидетельству статистики, в войнах больше всего стра­дает гражданское население.

Так, по данным Стокгольмского международного институ­та по изучению проблем мира, среди убитых в первую миро­вую войну гражданские лица составляли пять процентов, во второй мировой войне — 48 процентов от общего числа погиб­ших в результате военных действий. Число убитых в современных войнах число мирных жителей может достигать 90 процен­тов.

Вплоть до конца второй мировой войны основным международно-правовым документом, в котором устанавливались права гражданского населения во время войны, была IV Га­агская конвенция 1907 года «О законах и обычаях сухопутной войны». Однако грубейшее нарушение законов и обычаев войны, регламентирующих по­ложение мирного населения, во второй мировой войне потре­бовали выработки новых, более эффективных международно-правовых актов. Наиболее значительными из них являются: Устав Международного военного трибунала, Женевская кон­венция 1949 года, Гаагская конвенция 1954 года.

Устав Международного военного трибунала (МВТ) пошел значительно дальше Гаагских конвенций 1907 года в раскры­тии понятия преступлений против гражданского населения. Устав МВТ установил индивидуальную ответственность физи­ческих лиц за преступления, совершенные во время войны в отношении гражданского населения. Ответственности подле­жат все лица, совершившие преступления в отношении гражданского населения, а именно: убийства, истребление, порабо­щение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения до или во время войны, или пресле­дования по политическим, расовым или религиозным мотивам с целью осуществления или в связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции Трибунала независимо от того, яв­лялись ли эти действия нарушением внутреннего права стра­ны, где они были совершены, или нет.

Как сам устав Международного военного трибунала, так и приговоры Нюрнбергского и Токийского трибуналов оказали большое влияние на кодификацию законов и обычаев войны, касающихся мирного населения. Важным этапом кодификации явилась Женевская дипломатическая конференция 1949 года, на которой была принята Конвенция о защите гражданского населения во время войны. Ее значение определяется тем, что впервые в истории была принята специальная конвенция о международно-правовой защите гражданского населения во время войны. Важность этой конвенции заключается еще и в том, что ее положения «касаются всего населения находя­щихся в конфликте стран без какой-либо дискриминации, в ча­стности, по причинам расы, национальности, религии или по­литических убеждений, и должны способствовать смягчению страдании, порождаемых войной» (ст. 13).

Таким образом, международное право содер­жит совершенно четкие нормы, в которых закреплены права мирного населения в случае вооруженного конфликта. Эти нормы содержатся в IV Гаагской конвенции 1907 года, Женев­ской конвенции 1949 года «О защите гражданского населения во время войны», Гаагской конвенции 1954 года «О защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта». В связи со зверствами израильской армии против гражданско­го населения 14 июля 1969 года Совет Безопасности принял резолюцию, в которой специально подчеркивал, что «основные п неотъемлемые права человека должны уважаться даже во время превратностей воины».

Итак, какие же существуют правовые нормы, защищающие права мирного населения в случае войны?

Современное меж­дународное право всегда признавало и признает в настоящее время, что военные действия ведутся только против вооружен­ных сил и военных объектов воюющих, а не против мирного населения. Международное право обязывает воюющие госу­дарства уважать «честь и права семейные, жизнь отдельных лиц и частную собственность, равно как и религиозные убеж­дения и отправления веры».

Общепризнанным является обязательство государств не разрушать незащищенные мирные селения, т.е. любые населенные пункты, которые не представляют собой военных объ­ектов. В указанных выше конвенциях запрещается «атаковать или бомбардировать каким бы то ни было способом незащи­щенные города, селения, жилища или строения».

Запрещается отдавать на разграбление города или ме­стности, даже взятые приступом.

Женевская конвенция 1949 года «О защите гражданского населения во время войны требует гарантий прав мирного населения как в районе ведения боевых действий, так и на временно оккупированных территориях. Конвенции устанавли­вает, что еще в мирное время договаривающиеся стороны, а после начала военных действий стороны, находящиеся в конфликте, могут создавать на своей собственной территории, а в случае необходимости, на оккупированных территориях, санитарные и безопасные зоны и местности, организованные таким образом, чтобы оградить от действий войны раненых и больных, инвалидов, престарелых, детей до 15-летнего воз­раста, беременных женщин и матерей с детьми до 7-летнего возраста. В самом начале конфликта и в течение его заинте­ресованные стороны могут заключать соглашения о признании созданных ими зон и местностей.

Санитарные и безопасные зоны ни при каких обстоятель­ствах не могут подвергаться нападению. В случае оккупации территории находящиеся на ней санитарные и безопасные зо­ны должны остаться неприкосновенными и пользоваться ува­жением.

Воюющие стороны могут обращаться друг к другу непо­средственно, либо через нейтральную державу или гуманитар­ную организацию с предложением о создании в районах, где идут бои, нейтрализованных зон, предназначенных для защи­ты гражданских лиц, не участвующих в военных действиях и не выполняющих никакой работы военного характера во вре­мя пребывания их в этих зонах.

4. Правовой режим военной оккупации.

Указанные ранее международно-правовые акты подробно регламентируют по­ложение гражданского населения, оказавшегося на оккупиро­ванной территории. Военная оккупация, согласно междуна­родному праву, есть временное занятие в ходе войны террито­рии другого государства и принятие на себя управления эти­ми территориями. Военная оккупация — это временная замена одной власти другой. Военная оккупация — это временное со­стояние. Правовое определение режима военной оккупации имеет важное принципиальное значение.

Режим военной оккупации определяется IV Гаагской кон­венцией 1907 г., Женевской конвенцией 1949 года о защите гражданского населения во время войны, Гаагской конвенци­ей 1954 года о защите культурных ценностей в случае воору­женного конфликта и другими международно-правовыми ак­тами.

Согласно нормам международного права оккупированная территория считается территорией того государства, которому она принадлежала до оккупации. Следовательно, факт ок­купации территории другого государства не означает, что окку­пант получает суверенные права над оккупированной терри­торией. Суверенитет государства на территорию, которая вре­менно захвачена оккупантом, не переходит к оккупанту. В ре­золюции «Неотъемлемый суверенитет над национальными ресурсами в оккупированных арабских территориях», приня­той на XXVIII сессии Генеральной Ассамблеи ООН, это поло­жение вновь было единодушно подтверждено.

Согласно ст. 42 Гаагской конвенции 1907 года территория признается оккупированной, если она действительно находит­ся во власти неприятельской армии. Оккупация распростра­няется лишь на те области, где эта власть установлена и в со­стоянии действовать. Следовательно, конвенция выдвигает принцип эффективности оккупации. С точки зрения междуна­родного права, это означает — территория лишь тогда счита­ется оккупированной, когда оккупант, заняв ее своими войска­ми, установил свои органы управления.

Ст. 43 Конвенции 1907 года устанавливает, что если противник занял территорию, то он обязан принять все зависящие от него меры, чтобы восстановить и обеспечить обще­ственную жизнь, уважая в этой стране существующие законы.

Так, ст. 64 Женевской конвенции устанавливает, что уго­ловное законодательство оккупированной территории остается в силе, за исключением случаев, когда оно может быть отме­нено или приостановлено оккупирующей державой, если это законодательство представляет для нее угрозу. Оккупант име­ет право издавать временные административные акты, если это необходимо для восстановления л обеспечения общественного порядка. Далее устанавливается, что с учетом упомянутого соображения и необходимости обеспечить эффективное от­правление правосудия судебные органы оккупированной тер­ритории будут продолжать исполнять свои функции в отноше­нии правонарушений, предусмотренных этим законодатель­ством.

Издаваемые оккупирующей державой постановления уго­ловного порядка вступают в силу только после того, как они будут опубликованы и доведены до сведения населения на его языке. Действие этих обязательных постановлений не должно иметь обратной силы (ст. 65), Всякий обвиняемый имеет пра­во представить доказательства, необходимые для его защиты, и, в частности, может требовать вызова в суд свидетелей (ст. 72). Всякий осужденный имеет право использовать все спосо­бы обжалования, предусмотренные законодательством, приме­няемым судом (ст. 73). Ни в каком случае приговоренный к смерти не должен быть лишен права ходатайствовать о помиловании (ст. 75).

В соответствии с IV Гаагской Конвенцией 1907 года и Же­невской конвенцией 1949 года о защите гражданского населе­ния по время воины жизнь, семья, честь, собственность, рели­гиозные обряды и обычаи населения оккупированной террито­рии должны уважаться. Оккупант должен всегда обращаться с населением оккупированной территории гуманно и, в частно­сти, охранять его от любых актов насилия или запугивания. К населению нельзя применять никакие меры принуждения пи физического, ни морального порядка, в частности, для по­лучения сведений об отечественной армии или средствах обо­роны своего государства (ст. 31 Женевской конвенции). Ст. 51 этой конвенции устанавливает, что население оккупированной территории нельзя принудить служить в вооруженных или вспомогательных силах оккупанта. Воспрещается всякая про­паганда в пользу добровольного поступления в армию окку­панта.

Оккупант может привлекать население оккупированной территории к работе. Однако эта работа должна выполняться только в пределах территории, на которой находится данное население (ст. 52 IV Гаагской конвенции 1907 года и ст. 51 Женевской конвенции). Из смысла этих статей совершенно яс­но вытекает, что население оккупированных территорий нель­зя перемещать на территорию государств оккупанта.

Женевская конвенция устанавливает, что оккупирующая держава не сможет перемещать часть своего собственного гражданского населения на оккупированную ею территорию (ст. 49).

Исключительно важным представляется вопрос об отноше­нии оккупационных властей к собственности населения. Ст. XLV1 Приложения к IV Гаагской конвенции 1907 года устано­вила, что «частная собственность не, подлежит конфискации».

Конвенция устанавливает, что оккупационные власти мо­гут пользоваться частновладельческими зданиями и землей для потребностей, вызываемых военной необходимостью, с последующим возвращением их собственнику.

Если оккупант взимает налоги с населения, то он должен при этом сообразовываться с тем порядком взимания налогов, который был установлен па данной территории до ее оккупа­ции. Оккупационные власти могут проводить разовые изъятия продуктов у населения, однако, при строгом соблюдении сле­дующих правил:

а)   взимания производятся только для нужд действующей армии;

б)   за все материальные изъятия оккупант выплачивает деньги или выдает расписки.

5. Защита культурных ценностей в период вооруженных конфликтов.

Современное международное право содержит нормы, ста­вящие под защиту культурные ценности в районах, где происходят военные действия. Основным актом, в котором эти нор­мы закреплены, является Гаагская конвенция от 14 мая 1954 года. Интересна история ее возникновения.

Как известно, ущерб, наносимый в ходе военных действий культурным ценностям любого народа, огромен и причиняет вред культурному наследию всего человечества, поскольку каждый народ вносит свой вклад в мировую культуру. Разви­тие военной техники создает дополнительную угрозу культур­ным ценностям. Все это побудило государства объединить свои усилия в целях принятия в национальном и международном масштабах мер по охране культурных ценностей. С этой целью в 1954 году по инициативе ЮНЕСКО была создана междуна­родная конференция, которая проходила в Гааге и в которой приняли участие представители 56 государств мира. Конфе­ренция разработала и приняла конвенцию, участниками кото­рой в настоящее время являются более 60 государств мира. Га­агская Конвенция заменила (в своей области) ранее действо­вавшие положения Гаагских конвенций 1899 и 1907 гг. и Ва­шингтонский пакт от 15 апреля 1935 года.

Важное положение конвенции состоит в том, что в ней закреплено понятие «культурная ценность», под которой по­нимается:

а)   ценности, движимые или недвижимые, которые имеют большое значение для культурного наследия каждого народа, такие, как памятники архитектуры, искусства или истории, религиозные или светские, археологические месторасположе­ния, архитектурные ансамбли, которые представляют истори­ческий или художественный интерес, произведения искусства, рукописи, книги, и другие предметы художественного истори­ческого или археологического значения, а также научные кол­лекции или важные коллекции книг, архивных материалов пли репродукций ценностей, указанных выше;

б)  здания, главным действительным назначением которых является сохранение или экспонирование движимых культур­ных ценностей, такие, как музеи, крупные библиотеки, храни­лища архивов, а также укрытия, предназначенные для сохра­нения и случае вооруженного конфликта движимых культур­ных ценностей;

в)  центры, в которых имеется значительное количество культурных ценностей, так называемые «центры сосредоточе­ния культурных ценностей».

Защита культурных ценностей согласно Гаагской конвен­ции заключает охрану и уважение этих ценностей.

Государства обязаны подготовить еще в мирное время ох­рану культурных ценностей, расположенных на их собствен­ной территории, от возможных последствий вооруженного конфликта. Государства должны принять такие меры, которые они сочтут необходимыми.

МЕЖДУ НАРОД НО-ПРАВОВОЕ ОФОРМЛЕНИЕ ОКОНЧАНИЯ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ И СОСТОЯНИЯ ВОЙНЫ И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ

Прекращение состояния войны между воевавшими государ­ствами имеет важное значение, так как оно стабилизирует послевоенные отношения. В результате прекращения состоя- пия войны между государствами устанавливаются мирные от­ношения.

От прекращения состояния воины следует отличать прекра­щение военных действии. Наиболее распространенными фор­мами прекращении военных действий являются: перемирие и капитуляция. Перемирие может быть местным и общим.

Местное перемирие приостанавливает военные дей­ствия между отдельными подразделениями и частями на огра­ниченном участке театра военных действий. Оно направлено на реализацию частных задач: подбор раненых, погребение: мертвых, эвакуации осажденных зон женщин п детей.

Общее перемирие принципиально отличается от местного.

Во-первых, общее перемирие не просто приостанавли­вает, а прекращает военные действия;

во-вторых, прекраще­ние это распространяется не на ограниченный район, а на весь театр войны;

в-третьих, местное перемирие может заключать местное командование (если не предусмотрен иной порядок), а общее перемирие, как акт не только военный, но и политиче­ский, заключается от имени компетентных государственных органов.

Важным вопросом при перемирии явля­ется фиксирование времени вступления соглашения о перемирии в силу и срока действия этого соглашения. Стороны сами решают, когда вступит в силу соглашение о прекращении во­енных действий: а) либо сразу после подписания; б) либо по прошествии какого-то срока.

Срок действия соглашения также определяется сторонами.

Если в условиях перемирия не определен срок его действия, то каждая сторона вправе возобновить военные действия в лю­бое время, заранее предупредив об этом другую сторону. Это положение неприменимо к общему перемирию, так как оно является решающим шагом к установлению мира; его наруше­ние следует расценивать как акт агрессии. Следовательно, общее перемирие не может быть нарушено и должно рассматриваться как бессрочное.

Нарушение условий перемирия отдельными лицами не вле­чет за собой отказа от перемирия. Действия этих лиц рассматриваются как нарушение законов и обычаев войны, и они на­казываются властями своего государства.

Если происходит существенное нарушение перемирия од­ной стороной, то другая сторона вправе отказаться от условий перемирия и возобновить военные действия.

Второй формой прекращения военных действий является капитуляция, которая отличается от перемирия тем, что побежденная сторона утрачивает даже формальное равен­ство с победителем.

Так, в мае 1945 года после тотального по­ражения фашистской Германии и Японии с ними (каждой в отдельности) была подписана Декларация о безоговорочной капитуляции.

Следует еще подчеркнуть, что ни перемирие, ни капитуляция не прекращают состояния войны.

Однако прекращение состояния войны в соглашениях о пе­ремирии — это не правило, а исключение.

Состояние войны между воевавшими государствами прекращается в других формах.

а)   Односторонняя декларация. При этом меж­ду государствами не ведется переговоров по данному вопросу, а восстановление мирных отношений является результатом инициативы одной стороны.

Так, Советский Союз прекратил состояние войны с Германией, опубликовав Указ Президиума Верховного Совета СССР от 25 января 1955 г. В соответствии с этим состояние войны между Советским Союзом и Германи­ей прекращалось и между ними устанавливались мирные от­ношения.

б)   Состояние войны может прекращаться путем опубли­кования двусторонней декларации. Так, 19 октября 1956 г. СССР и Япония подписали совместную декларацию о прекращении состояния войны. Согласно этой декларации между Советским Союзом и Японией «прекращалось состоя­ние войны» и восстанавливался «мир и добрососедские дру­жественные отношения». Были восстановлены дипломатиче­ские и консульские отношения; Советский Союз брал на себя обязательство поддержать просьбу Японии о принятии ее в члены ООН.

Относительно таких форм прекращения состояния войны необходимо заявить, что они не изменяли международных обязательств побежденных сторон и не затрагивали права и обязательства Советского Союза, вытекающие из международных соглашений четырех держав по Герма­нии и Японии в целом.

в) Основной международно-правовой формой прекраще­ния состояния войны является мирный договор. По со­держанию мирные договоры охватывают широкий круг вопро­сов: прекращение состояния войны; восстановление мирных отношений; ответственность военных преступников; террито­риальные вопросы; обмен военнопленными; вопрос о репарациях и др. Именно такие вопросы содержатся в мирных дого­ворах, заключенных Объединенными Нациями в 1947 году с Италией, Финляндией, Венгрией, Болгарией и Румынией. Со­гласно этим договорам состояние войны между этими государ­ствами и Объединенными Нациями прекращалось безусловно и навсегда.

УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ОТДЕЛЬНЫХ ЛИЦ ЗА АГРЕССИЮ И ЗА НАРУШЕНИЕ ЗАКОНОВ И ОБЫЧАЕВ ВЕДЕНИЯ ВОИНЫ

Современное международное право устанавливает уголов­ную ответственность физических лиц за нарушение законов и обычаев ведения войны. Уже в IV Гаагской конвенции 1907 года о законах и обычаях сухопутной войны устанавливалось, что «воюющая сторона» которая нарушит постановление ука­занного Положения, должна будет возместить убытки, если к тому есть основание. Она будет ответственна за все действия, совершенные лицами, входящими в состав ее военных сил» (ст. III),

В период Великой Отечественной войны и непосредственно после ее окончания Советский Союз сыграл решающую роль в формулировании и между народно-правовом закреплении нормы об уголовной

Норма международного права об уголовной ответственно­сти физических лиц была сформулирована и закреплена в общепризнанных источниках международного права. Так, в Мо­сковской декларации об ответственности гитлеровцев за со­вершаемые зверства от 30 октября 1943 г. стороны взяли на се­бя обязательство судить военных преступников за их зверства. В решениях Крымской конференции от 11 февраля 1945 г. государства подтвердили обязательство «подвергнуть всех преступников войны справедливому и быстрому наказа­нию».

В решениях Потсдамской конференции также подчеркива­лось, что «военные преступники и те, кто участвовал в плани­ровании и осуществлении нацистских мероприятий, влекущих за собой или имеющих своим результатом зверства или воен­ные преступления, должны быть арестованы и преданы суду».

Уголовная ответственность физических лиц за военные пре­ступления может осуществляться в двух формах.

Во-первых, государства в соответствии со своим национальным законода­тельством могут сами судить таких военных преступников или выдавать их для суда над ними другим заинтересованным го­сударствам.

Во-вторых, в отдельных случаях государства мо­гут создавать международные уголовные суды для наказания виновников международных преступлений. Так, после второй мировой войны для практического выполнения всех положе­ний, зафиксированных в международно-правовых актах о на­казании военных преступников, 8 августа 1945 г. в Лондоне было заключено соглашение «О судебном преследовании и на­казании главных военных преступников европейских стран оси». В этом Соглашении предусматривалось учреждение Международного военного трибунала, Устав которого был приложен к данному соглашению.

Статья 6 Устава закрепляла право Трибунала судить и наказывать лиц, которые совершили любое из следующих пре­ступлений:

а)   преступления против мира, а именно: плани­рование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, со­глашений или заверений или участие в общем плане или заго­воре, направленных на осуществление любого из вышепере­численных действий;

б)  военные преступления, а именно: нарушение законов или обычаев войны. К этим нарушениям относятся убийства, истязания или увод в рабство или для других целей гражданского населения оккупированной территории; убий­ства или истязания военнопленных или лиц, находящихся в море; убийства заложников; ограбление общественной или частной собственности; бессмысленное разрушение городов или деревень; разорение, неоправданное военной необходи­мостью, и другие преступления;

в)  преступления против человечности, а именно: убийства, истребление, порабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населе­ния до или во время войны, или преследования по политиче­ским, расовым или религиозным мотивам с целью осуществле­ния или в связи с любым преступлением, подлежащим юрис­дикции Трибунала, независимо от того, являлись ли эти дей­ствия нарушением внутреннего права страны, где они были со­вершены, или нет.

Устав Международного военного трибунала, как видим, классифицировал преступления против человечества на три группы. Через год такая классификация была повторена в Уставе Международного военного трибунала для Дальнего Востока.

Нюрнбергский, а позже и Токийский процессы над главны­ми военными преступниками имели огромное значение для международного права. Принципы, изложенные в Уставах и приговорах этих трибуналов, были подтверждены резолюция­ми Генеральной Ассамблеи ООН 95 (I) от П декабря 1946 г. и стали общепризнанными принципами современного междуна­родного права. Следовательно, норма об уголовной ответ­ственности физических лиц за развязывание агрессивной вой­ны, за нарушение правил ведения войны была закреплена в общепризнанных международно-правовых актах. Сформули­рованная в этих актах норма международного права является логическим и юридическим последствием факта осуждения и запрещения агрессивной войны как тягчайшего международ­ного преступления.

Таким образом, в Уставах и приговорах Международных военных трибуналов, а также резолюциях Генеральной Ас­самблеи ООН впервые были даны определения и классифика­ция наиболее опасных международных преступлений, а так­же ответственность за них. Это ценный вклад в международ­ное право.

Однако империалистические державы часто нарушают нор­мы международного права, касающиеся уголовной ответствен­ности физических лиц. Примером может служить попытка не­которых империалистических государств (в частности, ФРГ) распространить срок давности на военных преступников.

Неприменение срока давности к военным преступникам. Ни в Уставах и приговорах Международ­ных военных трибуналов, ни в каких-либо других междуна­родно-правовых актах нет статей или косвенных указаний на применение срока давности к преступлениям, совершенным против мира, человечества или военным преступлениям.

Более того, распространение срока давности на подобные преступления противоречит решениям ООН. Так, в 1965 году Комиссия по правам человека ООН на своей XXI сессии при­няла резолюцию, в которой отмечается, что «в международ­ном праве не существует срока давности» за преступления против человечества и что «никакой срок давности не должен применяться к таким преступлениям».

Генеральная Ассамблея ООН приняла 26 ноября 1968 г. специальную Конвенцию о неприменимости сроков давности к военным преступлениям и преступлениям против человече­ства (см. док. № 93), Ст. I Конвенции устанавливает, что ни­какие сроки давности не применяются к следующим преступле­ниям, независимо от времени их совершения:

a)  к военным преступлениям, как они определены в ст. 6 Устава Нюрнбергского Международного военного трибунала от 8 августа 1945 г. и подтверждены резолюциями Генераль­ной Ассамблеи ООН 3(1) от 13 февраля 1946 г. и 95(1) от 11 декабря 1946 г.;

b)  к преступлениям против человечества, независимо от того, были они совершены во время войны или в мирное время, как они определяются в ст. 6 Устава Международного военного трибунала.

Важное значение Конвенции состоит в том, что в ней уста­навливается круг лиц, на которых не распространяется срок давности за совершенные преступления. К этим лицам отно­сятся представители государственных властей и частные ли­ца, которые выступают в качестве исполнителей этих преступ­лений или соучастников таких преступлений, или непосред­ственно подстрекают других лиц к совершению таких преступ­лений, или участвуют в заговоре для их совершения, независи­мо от степени их завершенности, равно как и к представите­лям государственных властей, допускающих их совершение (ст, II).

Статья 111 Конвенции обязывает государства принять все необходимые внутренние меры, законодательного или иного характера, направленные на то, чтобы в соответствии с меж дународным правом создать условия для выдачи лиц, указан­ных в статье II настоящей Конвенции.

Указанная Конвенция предусматривает, чтобы государ­ства, которые присоединятся к ней или ее подпишут, внесли соответствующие изменения во внутреннее законодательство. Президиум Верховного Совета СССР еще в 1965 году принял указ «О наказании лиц, виновных в преступлениях против ми­ра и человечности и военных преступлениях, независимо от времени совершения преступлений», в котором устанавливает­ся, что «нацистские преступники, виновные в тягчайших зло­деяниях против мира и человечности и военных преступлени­ях, подлежат суду и наказанию независимо от времени, истек­шего после совершения преступления».

Генеральная Ассамблея ООН неоднократно подтверждала принцип уголовной ответственности физических лиц за воен­ные преступления. Так, в резолюции от 15 декабря 1970 г. была установлена уголовная ответственность физиче­ских лиц за проведение политики и практики расизма, апар­теида и колониализма. Генеральная Ассамблея ООН вырази­ла убеждение в том, что наказание лиц, совершивших военные преступления, доставляет важный элемент в деле предупреж­дения военных преступлений как в настоящее время, так и в будущем, в деле защиты прав человека и основных свобод» в укреплении доверия и развитии сотрудничества между наро­дами, в обеспечении международного мира и безопасности.

11 вопросов о правилах ведения войны

В 2019 году исполнилось 70 лет с момента подписания Женевских конвенций — международных соглашений, регулирующих методы ведения войны. Когда люди поняли, что правила нужны даже на поле боя? Их кто-то соблюдает? А кто следит за нарушениями и судит военных преступников? Arzamas попросил рассказать об этом регионального советника Международного Комитета Красного Креста по правовым вопросам профессора Андрея Козика

1. Кто придумал Женевские конвенции?

 

Previous

Next

1 / 2

Эпизод битвы при Сольферино 24 июня 1859 года. Вторая половина XIX века© DeAgostini / Diomedia

2 / 2

Анри Дюнан. 1855 годInternational Committee of the Red Cross

 

24 июня 1859 года 31-летний швейцарский предприниматель Анри Дюнан стал свидетелем крупнейшей битвы австро-франко-итальянской войны  , которая состоялась в местечке Сольферино в Италии. После сражения на поле боя осталось 40 тысяч раненых, и многие из них умерли на жаре, не дождавшись помощи. Собрав добровольцев, Дюнан несколько дней провел среди раненых, пытаясь хоть как-то облегчить их страдания. В своих «Воспоми­наниях о битве при Сольферино» он писал:

«25 июня солнце осветило самое ужасное зрелище, какое только может представить себе человеческое воображение. Все поле битвы усеяно трупами людей и лошадей; дороги, канавы, овраги, кустарник, луга — все буквально завалено мертвыми телами, а в окрестностях Сольферино земля сплошь покрыта ими.
     <…>
     Там несчастные, не только раненные пулями и осколками снарядов, но еще и с раздроблен­ными руками или ногами от проехавших по ним артиллерийских орудий. От ударов цилиндриче­ских пуль кости разлетаются во все стороны, так что эти раны всегда очень опасны. Осколки гранат и конические пули дробят кости, тоже вызывают сильную боль и нередко наносят ужасные внутренние повреждения. Всевозможные осколки, обломки костей, клочки одежды, остатки снаряжения, земля, куски свинца раздражают раны и усиливают мучения раненых». 

«Воспоминания о битве при Сольферино», опубликованные через три года после сражения, стали чрезвычайно популярны в Европе, книгу перевели на несколько языков. В ней Дюнан предложил создать национальные общества помощи раненым и разработать специальную конвенцию, которая наделила бы лиц, оказывающих медицинскую помощь, во время войны нейтральным статусом. В 1863 году вместе с единомышленниками он основал Междуна­родный Комитет Красного Креста, а еще через год 62 делегата из 16 стран приняли первую Женевскую конвенцию, защищающую раненых и больных солдат. В 1901 году Анри Дюнан стал первым лауреатом Нобелевской премии мира.

2. Женевских конвенций много?

Первая страница оригинала первой Женевской конвенции 1864 годаArchives fédérales suisses

На сегодняшний день принято четыре Женевские конвенции. Каждая посвящена своей теме: 

1. Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях.

2. Об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море.

3. Об обращении с военнопленными.

4. О защите гражданского населения во время войны.

В соответствии с первой и второй конвенцией государства обязаны гуманно обращаться с ранеными и больными в армиях и на флоте. Конвенции закрепили статус отличительных эмблем, в том числе красного креста на белом фоне.

Третья конвенция определила особый порядок обращения с военнопленными. В частности, положение, согласно которому ответственность за военнопленных возлагается на удержи­вающее их государ­ство, а не на отдельные воинские части или коман­диров. Статус военноплен­ного не только гарантирует жизнь и физическую неприкос­новенность, но и дает другие важные права. Например, каждый военнопленный при допро­се обязан сообщить только свои фамилию, имя и звание, дату рождения и лич­ный номер. С пленным должны обращаться в соответ­ствии с чином (к приме­ру, офицеров нельзя принуждать к работе), они имеют право на медицинскую помощь и связь с родными. Военнопленного даже могут освободить под чест­ное слово, что тот больше не будет принимать участия в вооруженном кон­флик­те. В третьей конвенции государства также обязались как можно скорее возвращать военнопленных на родину.

Четвертая конвенция впервые за всю историю человечества подробно закре­пила правила обращения с гражданскими лицами и их особый статус. На гра­жданских лиц нельзя нападать намеренно. Они пользуются защитой до тех пор, пока не при­ни­мают непосред­ственное участие в военных действиях. Запре­щаются ограбления, изнаси­лования, пытки. К сожалению, лишения, которые претер­певает гражданское население, — одна из самых острых проблем в совре­мен­ных вооруженных конфликтах. Не все лишения являются следствием нарушения конвенции, ведь она не отменяет войну и бедствия, ее задача — уменьшить в той мере, в которой государства готовы пойти на это, страдания жертв.

Все четыре конвенции были подписаны на конференции под эгидой Между­народного Комитета Красного Креста вскоре после окончания Второй мировой войны — в августе 1949 года. 

Сегодня эти документы составляют основу международного гуманитарного права, регулирующего ведение вооруженных конфликтов  . В Женевских конвенциях участвует 196 стран, в их числе все 193 государства — участника ООН. 

3. До Женевских конвенций были какие-то правила ведения войны?

Миниатюра из манускрипта «Conjuration de Catilina» и «Guerre de Jugurtha». Франция, 1420 годBibliothèque de Genève

О том, какие методы ведения войны допустимы, а какие нет, люди задумы­вались с самых древних времен. Древнеиндийские Законы Ману (около II века до н. э.), к примеру, запрещали использовать отравленные стрелы, убивать раненых и сдавшихся в плен. Латеранский собор 1139 года запретил исполь­зовать арбалеты, признав их «богомерзким» оружием: пущенная из арбалета стрела пробивала броню рыцаря. В средневековой Европе огнестрельное оружие считалось недостойным. В XIX веке, уже после принятия исторически первой Женевской конвенции, по инициативе России была принята Санкт-Петербургская декла­рация о запрете взрывчатых пуль, ставшая первым документом в совре­менной истории, запретившим конкретный вид вооружений. 

В 1899 и 1907 году в ходе Гаагских конференций мира приняли так называемую оговорку Мартенса  : правило, согласно которому воюющие стороны должны руководствоваться принципами гуманности, человечности и здравого смысла, даже если они не брали на себя соответ­ствующих договорных обязательств. 

4. Разве на реальной войне кто-то соблюдает правила? 

Немецкие пленные помогают британским раненым солдатам добраться до перевязочного пункта у леса Бернафе во время битвы на Сомме. 1916 годErnest Brooks / Imperial War Museums

В своей речи в защиту Тита Анния Милона Цицерон сказал: «Silent enim leges inter arma» — «Молчат законы среди лязга оружия». Очень многие считают, что с помощью права в принципе невозможно регулировать военные действия, потому что цель войны — победа любой ценой. На самом деле все совсем не так. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить количество жертв, жестокость методов и средств ведения войны в Первую или Вторую мировую и современные конфликты. 

Воюющие стороны не игнорируют требования гуманитарного права. В большин­стве армий, к примеру, любое новое оружие проходит экспертизу на соответ­ствие нормам международного гуманитарного права и только после этого ставится на воору­жение. В вооружен­ных силах есть юридические советники, которые следят за соблюдением правил, а во многих армиях связь с такими советниками постоянно поддерживается прямо во время боевой операции.

Это не означает, что система работает идеально: эксцессы случаются. Но это и не означает, что система не работает вовсе. Можно провести аналогию с правилами дорожного движения: их нарушают, но ни у кого не возникает мысли, что они нам не нужны.

Скептическое отношение к международному гуманитарному праву связано еще и с тем, что обычно журналисты пишут о фактах нарушения права, а не о слу­чаях его соблюдения. В науке это называется генерализацией частных случаев: люди узнают о каких-то нега­тивных эпизодах и на этом основании судят о явлении в целом. Этот эффект только усиливается тем, что речь идет о военных конфликтах и информация о нарушениях часто искажается сознательно. 

5. Откуда обычные солдаты узнают о правилах? Или в ответе только генералы?

Солдаты «Лейбштандарта СС Адольф Гитлер» в Лихтерфельде. Берлин, 1935 годDas Bundesarchiv

Здесь лучше начать с ответа на второй вопрос — про ответственность. За нару­шения Женевских конвенций отвечают и те, кто отдавал преступный приказ, и те, кто его сознательно исполнял. 

Безусловно, военные, которым отдают преступный приказ, находятся перед тяжелым выбором: нарушить присягу или закон. Чем выше в государстве уважение к праву в целом, тем лучше соблюдается и международное гумани­тарное право. 

Широко известен пример австралийских летчиков, десятки раз отказавшихся исполнять приказы командования в 2004 году в Ираке: если пилоты сомне­вались, что атакуют законную цель, они не выпускали ракеты или даже уничтожали уже выпущенные. К слову, это еще одна иллюстрация, что гуманитарное право работает.

Международное гуманитарное право изучают в академиях и на службе. Соответствующие правила внесены в воинские уставы. Во многих странах с этими правилами знакомят не только военных, но и медицинский персонал, военных корреспондентов, а в идеальном случае — каждого школьника.

Но нужно понимать, что гуманитарное право не какая-то хитрая наука. Многие его нормы устроены так, что понятны каждому человеку: убивать пленных, грабить и насиловать плохо. И зачастую людей сдерживают общие представ­ления о добре и зле. 

6. Должно ли государство соблюдать Женевские конвенции, если противник ими пренебрегает?

Советские военнопленные под Сталинградом. 1943 годMuseum Syndicate

Да, должно. Особенность международного гуманитарного права в том, что оно не основано на взаимности и запрещает репрессалии — совершение незакон­ного акта по причине взаимности. Как правило, такие решения принимаются на эмоциях, не приносят никакой военной пользы и серьезно нарушают Женевские конвенции.

7. Как быть, если государство не объявляло войны или отрицает свое участие в ней?

Высадка британских войск в ходе конфликта вокруг Фолклендских/Мальвинских островов. 1982 год© Getty Images

Устав ООН запрещает любую агрессивную войну, так что с точки зрения права не особенно важно, была ли она объявлена. Международное гумани­тарное право начинает применяться с первым столкнове­нием вооружен­ных сил или с момента оккупации, независимо от того, объявляли войну или нет.

Само собой, позиция государства — призна­вать или не признавать воору­женный конфликт — никак не влияет на индиви­дуаль­ную уголовную ответственность тех, кто совершает военные преступления. 

8. Если страна не присоединилась к Женевским конвенциям, это снимает с нее ответственность?

Команда минеров, разыскивающих противопехотные мины. Афганистан, 1996 год© Peter Turnley / Corbis / Getty Images

На сегодня в мире не осталось признанных государств, которые не присоеди­нились к Женевским конвенциям. Но и сами Женев­ские конвенции давно получили статус международ­ных обычаев — норм, обязательных для любых, даже вновь созданных государств. 

Но не все договоры по международному гуманитарному праву стали обычаями и признаны всеми странами, и поэтому они действуют только между теми госу­дарствами, которые их подпи­сали. Напри­мер, Оттавская конвенция, запре­тившая проти­вопехотные мины, действует сегодня в отношении 164 го­сударств, но некото­рые крупные державы, включая Россию, США и Китай, не участвуют в этом договоре.

9. А ядерное оружие запрещено международным гуманитарным правом? 

Взрыв водородной бомбы «Майк» в рамках операции «Плющ» ВС США на атолле Эниветок. 1952 год© National Nuclear Security Administration

Применение ядерного оружия подпадает под безусловный запрет международ­ного гуманитарного права, потому что это оружие нельзя направить только на воюющих и военные объекты: оно неизбирательно. Кроме того, ядерное оружие причиняет чрезмерные страда­ния. Но позиции государств разнятся, и поэтому полностью ядерное оружие не запрещено до сих пор. Полный запрет означал бы, что нельзя не только применять ядерное оружие, но и разраба­тывать его, испытывать, хранить, приобретать и перевозить.

Соответствующий договор разработан (Договор о запрещении ядерного оружия), его торже­ственно подписали 26 сентября 2019 года в Нью-Йорке. Но государства с ядерным арсеналом договор не поддержали.

10. Как судят за нарушения правил ведения войны? 

Скамья подсудимых во время судебного заседания Международного военного трибунала на Нюрнбергском процессе. 1945 годUnited States Holocaust Memorial Museum

В случае, когда государство нарушает международное гуманитарное право, другие страны могут применить к нему меры ответственности. Это могут быть политические заявления, контрмеры и даже санкции — вплоть до полной международной изоляции государства. Такие меры могут быть приняты конкретным государством. И в этом случае мера ответственности зависит от воли каждой из стран. Но Совет Безопасности ООН наделен особым правом принимать решения, которым обязаны следовать все государства. Например, объявить эмбарго на поставку оружия, товаров или технологий. Государства могут передать спор в международный орган — скажем, в Междуна­родный суд ООН. Но для этого нужно согласие страны-нарушителя (хотя есть и госу­дарства, которые дали свое постоянное согласие на рассмотрение против них дел в МС ООН). Конечно, такую систему сложно назвать идеальной, но в то же время нужно отметить, что нередки и случаи, когда государства добровольно выплачивают компенсации за нарушение норм гуманитар­ного права. 

Кроме государств в целом ответственность несут и конкретные люди. Каждое государство обязалось расследовать случаи нарушения и предавать суду военных преступников. 

Также существует так называемый принцип универсальной юрисдикции. В соответствии с ним любое государство может и даже обязано судить инди­видов (конкретных людей) вне зависимости от того, какое у них гражданство и в какой точке планеты они совершали военные преступления. Точкой отсчета в вопросе индивидуальной ответственности можно считать Нюрнберг­ский процесс. Он не только осудил нацист­ских преступников, но и инициировал суды против политиков и военных во многих странах. И, что крайне важно, вызвал саму дискуссию об ответственности высокопоставленных лиц. До Нюрнберга их никогда не судили за военные преступления.

С начала 1990-х годов Совет Безопасности ООН создал несколько международ­ных трибуналов для суда над военными преступниками. Два ярких примера — Международный уголовный трибунал по Руанде и Международный уголовный трибунал по Югославии. 17 июля 1998 года был принят Римский статут, учре­дивший Международный уголовный суд. Статут вступил в силу в 2002 году. В отличие от трибуналов Международный уголовный суд — постоянно дей­ствую­щий орган. Если государство отказывается предать лицо суду или не мо­жет это сделать, дело может быть принято Международным уголовным судом. Отказ осудить преступника не единственное условие принятия дела судом, но ключевое.

Некоторые государства пытаются изъять своих граждан из-под иностранной и международной юрисдикции. Но сделать это становится все сложнее. И если посмотреть на процесс индивидуальной ответственности в ретроспек­тиве, за 30 лет человечество сделало большой шаг. Избе­жать наказания за военное преступ­ление существенно сложнее, чем прежде. Под международным давле­нием государства все активнее самостоятельно выявляют и осуждают военных преступников.

Политические спекуляции и общее несовершенство системы международного права всегда будут сопровождать любые дискуссии об ответственности госу­дарств или индивидов. Но факт остается фактом — впервые за всю историю человечества риск привлечения к уголовной ответственности за совершение военных преступлений становится фактором, реально влияющим на поведение воюющих.

11. Люди выдумывают все новые вооружения — для боевых роботов уже есть свои правила?

Человекоподобный робот Atlas, разработанный компанией Boston Dynamics по заказу Министерства обороны США. 2016 годWikimedia Commons

Правила, существующие сегодня, универсальны. Робот это или автомат Калашникова — требования неизменны: оружие должно быть таким, чтобы те, кто его применяет, могли бы направлять его только на воюющих, военные объекты и не использовать против тех, кто вышел из боя — например, сдался или получил ранение; нельзя использовать вероломство (например, сделать вид, что сдался или ра­нен, чтобы застать противника врасплох) для захвата человека в плен, ранения или убийства.

Главные вопросы об автономном системном вооружении (такое обозначение точнее, чем «боевые роботы») — в том, как оно должно действовать в случаях, если принимает решение о нападении без участия человека. Кто должен нести ответственность за действия машины? Какие правила необходимы для исполь­зования таких машин и необходимы ли? Об этом сейчас много дискутируют, и Россия тоже активно участвует в обсуждениях. Международный Комитет Красного Креста и многие другие организации настаивают, что самое важное — сохранить определенный контроль человека над автономными системами вооружения.https://arzamas.academy/mag/734-genevehttps://arzamas.academy/mag/734-geneve​​​​​​​https://arzamas.academy/mag/734-geneve​​​​​​​https://arzamas.academy/mag/734-geneve