Вы­би­рая себе врага, мы при­да­ем миру осмыс­лен­ность

Люди го­то­вы по­сту­пать­ся сво­бо­дой ради без­опас­но­сти, по­ло­ви­на рос­сий­ской мо­ло­де­жи по­гру­зи­лась в де­прес­сию, к ковид-​диссидентству необ­хо­ди­мо от­но­сить­ся се­рьез­но. Ти­мо­фей Нестик, за­ве­ду­ю­щий ла­бо­ра­то­ри­ей со­ци­аль­ной и эко­но­ми­че­ской пси­хо­ло­гии Ин­сти­ту­та пси­хо­ло­гии РАН, пре­ду­пре­жда­ет об остром де­фи­ци­те спо­соб­но­сти людей до­го­ва­ри­вать­ся друг с дру­гом.

— Можно ли ска­зать, что об­ще­ство стало дру­гим за эти два года? Какие ос­нов­ные из­ме­не­ния фик­си­ру­ют пси­хо­ло­ги? Что пси­хо­ло­ги­че­ская наука узна­ла за время пан­де­мии?

— Преж­де всего мы на­блю­да­ем сни­же­ние до­ве­рия к людям и к миру в целом. Наши ис­сле­до­ва­ния фик­си­ру­ют рост пред­став­ле­ния о мире как о враж­деб­ном и непред­ска­зу­е­мом. Вто­рое: чув­ство труд­но кон­тро­ли­ру­е­мой угро­зы про­во­ци­ру­ет сдвиг в сто­ро­ну кон­сер­ва­тив­ных цен­но­стей и ав­то­ри­тар­ных уста­но­вок. Это то, что от­ме­ча­ем и мы, как со­ци­аль­ные пси­хо­ло­ги, и наши кол­ле­ги в мас­со­вых ре­пре­зен­та­тив­ных со­цио­ло­ги­че­ских опро­сах. Пе­ре­жи­ва­ние труд­но кон­тро­ли­ру­е­мой угро­зы со­зда­ет, с одной сто­ро­ны, па­тер­на­лист­ские ожи­да­ния, же­ла­ние опеки со сто­ро­ны го­су­дар­ства: люди го­то­вы по­сту­пить­ся ча­стью сво­бод ради без­опас­но­сти. Это уни­вер­саль­ный ме­ха­низм, ко­то­рый от­ме­чал­ся и во время дру­гих кри­зи­сов: при­род­ных бед­ствий, дру­гих пан­де­мий — де­мо­кра­тич­ность об­ще­ства сни­жа­ет­ся.

С дру­гой сто­ро­ны, воз­рас­та­ет тре­бо­ва­тель­ность, жест­кость в оцен­ках, в том числе по от­но­ше­нию к вла­сти. От­ча­сти это свя­за­но с по­ля­ри­за­ци­ей, когда мы за­ни­ма­ем край­ние по­зи­ции по от­но­ше­нию к об­ще­ствен­но зна­чи­мым во­про­сам. И любая дис­кус­сия толь­ко уси­ли­ва­ет при­вер­жен­ность вы­бран­ной точке зре­ния. Мы видим, как с на­ча­ла пан­де­мии со­кра­ща­лось число людей, не опре­де­лив­ших­ся по во­про­сам, ко­то­рые тре­бу­ют раз­ду­мий: что мо­раль­но, а что нет; есть ли Бог; нужна ли смерт­ная казнь и т. п. Пе­ре­жи­ва­ние неви­ди­мой и труд­но кон­тро­ли­ру­е­мой угро­зы вы­зы­ва­ет по­треб­ность в про­стых объ­яс­не­ни­ях, кар­ти­на мира ста­но­вит­ся черно-​белой, без по­лу­то­нов. Эти эф­фек­ты уси­ли­ва­ют­ся пе­ре­жи­ва­ни­ем от­сут­ствия вы­бо­ра и невоз­мож­но­сти по­вли­ять на про­ис­хо­дя­щее.

На­при­мер, по раз­ным ис­сле­до­ва­ни­ям, толь­ко от 7% до 11% людей счи­та­ют, что могут вли­ять на по­ли­ти­че­ские ре­ше­ния в стране.

Но дело не толь­ко в по­ли­ти­ке, про­бле­ма го­раз­до глуб­же. Чув­ство уяз­ви­мо­сти в том числе фор­ми­ру­ет­ся и за счет от­сут­ствия кон­сен­су­са экс­пер­тов по наи­бо­лее важ­ным се­го­дня во­про­сам, и мы на­блю­да­ем сни­же­ние до­ве­рия к сред­ствам мас­со­вой ин­фор­ма­ции. Воз­ни­ка­ет сво­е­го рода вы­учен­ная бес­по­мощ­ность, люди убеж­да­ют­ся, что ни­ко­му ве­рить нель­зя — ни офи­ци­аль­ным те­ле­ка­на­лам, ни бло­ге­рам в сети. И все это про­ис­хо­дит на фоне тра­ди­ци­он­но низ­ко­го до­ве­рия рос­си­ян к го­су­дар­ству и к людям в целом.

Об­ще­рос­сий­ские опро­сы, про­ве­ден­ные нами вме­сте с со­цио­ло­га­ми, по­ка­зы­ва­ют, что для 30% на­се­ле­ния ха­рак­тер­ны симп­то­мы кли­ни­че­ской де­прес­сии, а для 20% — симп­то­мы труд­но­кон­тро­ли­ру­е­мой тре­во­ги. Ин­те­рес­но, что, со­глас­но ана­ло­гич­ным за­ме­рам в США во время пан­де­мии, тре­во­га там, на­обо­рот, выше, чем де­прес­сия. И это, по­вто­рюсь, го­во­рит о том, что наши со­оте­че­ствен­ни­ки не видят ры­ча­гов для вли­я­ния на про­ис­хо­дя­щее. Ре­зю­ми­руя: вот это пе­ре­жи­ва­ние некон­тро­ли­ру­е­мой угро­зы за­пу­сти­ло массу за­щит­ных ме­ха­низ­мов, ко­то­рые вли­я­ют на то, как мы вос­при­ни­ма­ем мир и как пе­ре­жи­ва­ем сло­жив­шу­ю­ся си­ту­а­цию.

— В каких со­ци­аль­ных, про­фес­си­о­наль­ных груп­пах про­изо­шли наи­бо­лее се­рьез­ные сдви­ги?

^{Каковы главные социально--психологические последствия пандемии коронавируса у россиян}

— Если про­дол­жить тему де­прес­сии, то она наи­бо­лее за­мет­на среди мо­ло­де­жи в воз­раст­ной груп­пе от 18 до 24 лет. Если в сред­нем по стране каж­дый тре­тий от­ме­ча­ет такие симп­то­мы, то здесь мы это на­блю­да­ем у каж­до­го вто­ро­го с неко­то­ры­ми ко­ле­ба­ни­я­ми, по­сколь­ку есть и се­зон­ная со­став­ля­ю­щая. Летом этот эф­фект был более сгла­жен­ным, зимой про­явил­ся более остро, но все равно это общую кар­ти­ну не ме­ня­ет. Если го­во­рить о тре­во­ге, то тре­вож­ным со­сто­я­ни­ям более под­вер­же­ны жен­щи­ны, также люди, ра­бо­та­ю­щие в част­ных ком­па­ни­ях и чье по­ло­же­ние наи­бо­лее уяз­ви­мо, чем у гос­слу­жа­щих и ра­бот­ни­ков го­су­дар­ствен­ных пред­при­я­тий.

— Какие лич­ност­ные де­фор­ма­ции вы фик­си­ру­е­те? Что это за яв­ле­ние такое ковид-​диссиденты с точки зре­ния пси­хо­ло­гии?

— Из­вест­но, что при­ня­тие си­ту­а­ции — один из ре­ша­ю­щих фак­то­ров нашей жиз­не­спо­соб­но­сти в усло­ви­ях кри­зи­са. Это по­ка­зы­ва­ют и наши ис­сле­до­ва­ния во время пан­де­мии: люди, от­ри­цав­шие угро­зу, ока­за­лись пси­хо­ло­ги­че­ски менее бла­го­по­луч­ны­ми, чем те, кто счи­тал ее ре­аль­ной. Но я бы не упро­щал.

Рас­смот­рим на при­ме­ре вак­ци­на­ции. В конце июля мы про­ве­ли ис­сле­до­ва­ние среди жи­те­лей рос­сий­ских го­ро­дов, и оно по­ка­за­ло, что между теми, кто от­ка­зы­ва­ет­ся от вак­ци­на­ции, и теми, кто пла­ни­ро­вал сде­лать при­вив­ку в бли­жай­шие 2–3 ме­ся­ца, по уров­ню об­ра­зо­ва­ния ни­ка­ких раз­ли­чий нет, как нет их и в по­треб­но­сти по­зна­ния. Это го­во­рит как ми­ни­мум о том, что людей, ко­то­рые от­ка­зы­ва­ют­ся де­лать при­вив­ку или от­кла­ды­ва­ют ее, нель­зя на­звать глу­пы­ми. Ковид-​диссидентство скла­ды­ва­ет­ся преж­де всего из стрем­ле­ния вер­нуть себе чув­ство кон­тро­ля за си­ту­а­ци­ей, из неве­рия в то, что меры, пред­ло­жен­ные пра­ви­тель­ством, по­мо­гут.

Есть у него и дру­гие, мало осо­зна­ва­е­мые людь­ми при­чи­ны. Можно за­ме­тить, что страх за­бо­леть сни­жал­ся с на­ча­ла пан­де­мии, если не счи­тать всплес­ка в конце марта и осе­нью про­шло­го года. У этого эф­фек­та много при­чин. Во-​первых, нас бом­бар­ди­ро­ва­ли циф­ра­ми, но когда речь идет о пря­мых угро­зах для себя и близ­ких, цифры вос­при­ни­ма­ют­ся очень плохо, го­раз­до убе­ди­тель­нее при­ме­ры, ко­то­рых как раз и не хва­та­ло.

Па­ра­докс пан­де­мии в том, что угро­за почти неви­ди­мая и цифры о ко­ли­че­стве людей за­бо­лев­ших, ушед­ших из жизни не убеж­да­ли, а ско­рее при­туп­ля­ли со­пе­ре­жи­ва­ние.

Во-​вторых, для боль­шин­ства людей ха­рак­те­рен сверх­опти­мизм. Это такой эво­лю­ци­он­но вы­ра­бо­тан­ный за­щит­ный ме­ха­низм. Когда «пули сви­стят со­всем близ­ко», когда мы узна­ем о боль­ных зна­ко­мых, а есть и те, кто погиб, то нам ка­жет­ся, что нас эта беда не кос­нет­ся.

В-​третьих, по­пыт­ка при­ру­чить саму угро­зу. Новые, непо­нят­ные угро­зы люди пы­та­ют­ся по­нять, как уже из­вест­ные, и «при­ру­че­ние» со­сто­ит в том, что мы на­чи­на­ем ду­мать о них в из­вест­ных нам ка­те­го­ри­ях, как, на­при­мер, о за­бо­ле­ва­нии ОРВИ, ко­то­рое можно предот­вра­тить, за­бо­тясь о соб­ствен­ном им­му­ни­те­те, со­блю­дая пра­ви­ла ги­ги­е­ны, ведя здо­ро­вый образ жизни.

^{Как пандемия стала источником психологических проблем}

Но, на мой взгляд, клю­че­вым ис­точ­ни­ком ковид-​диссидентства и от­ча­сти ан­ти­вак­ци­он­ных на­стро­е­ний стало со­че­та­ние алар­миз­ма, ис­кус­ствен­но на­гне­та­е­мой тре­во­ги и пе­ре­жи­ва­ния невоз­мож­но­сти по­вли­ять на си­ту­а­цию. И в этой си­ту­а­ции, когда у че­ло­ве­ка нет уве­рен­но­сти, что он, сле­дуя тем или иным ре­ко­мен­да­ци­ям или со­блю­дая со­от­вет­ству­ю­щие огра­ни­че­ния, смо­жет за­щи­тить себя и близ­ких, воз­ни­ка­ет эф­фект от­ри­ца­ния: за­ни­жа­ет­ся ве­ро­ят­ность, сте­пень опас­но­сти угро­зы. На­ко­нец, есть еще один эф­фект, ха­рак­тер­ный для пан­де­мии: стал­ки­ва­ясь с мас­со­вы­ми, обез­ли­чи­ва­ю­щи­ми огра­ни­че­ни­я­ми со сто­ро­ны вла­стей, мы стре­мим­ся от­сто­ять свою ин­ди­ви­ду­аль­ность и спо­соб­ность де­лать выбор. И обя­за­тель­ная вак­ци­на­ция этот эф­фект уси­ли­ла.

К со­жа­ле­нию, у нас и до пан­де­мии до­ве­рие к вак­ци­нам было не очень вы­со­ким — на уровне 40% ко­леб­лю­щих­ся, не го­то­вых де­лать при­вив­ки людей. А сей­час от­сут­ствие кон­сен­су­са среди экс­пер­тов и вы­со­кий уро­вень кон­спи­ро­ло­ги­че­ских убеж­де­ний в об­ще­стве при низ­ком до­ве­рии к го­су­дар­ству при­ве­ли к тому, что 55% не верят в эф­фек­тив­ность вак­цин от ко­ро­на­ви­ру­са, при­чем среди тех, кто пла­ни­ру­ет вак­ци­ни­ро­вать­ся, в нее не верит каж­дый тре­тий.

По нашим за­ме­рам конца июля, боль­ше 60% от­ка­зы­ва­ю­щих­ся от вак­ци­на­ции го­во­рят, что им не ре­ко­мен­ду­ют вак­ци­ни­ро­вать­ся зна­ко­мые ме­ди­ки.

Стрем­ле­ние людей от­сто­ять свои лич­ные гра­ни­цы и по­треб­ность в вы­бо­ре, кста­ти, про­еци­ру­ют­ся и на выбор вак­ци­ны: хочу при­вить то, что сам решу, а не то, что на­вя­зы­ва­ют.

— Что ока­за­ло наи­боль­шее воз­дей­ствие на об­ще­ство и по­ве­де­ние лич­но­сти — сама бо­лезнь или жест­кие меры, пред­при­ни­ма­е­мые вла­стью?

— Мы не видим горы тру­пов на ули­цах, но зато на­блю­да­ем по­все­мест­но по­след­ствия огра­ни­че­ний со сто­ро­ны го­су­дар­ства, ко­то­рое нас пы­та­ет­ся от этой угро­зы за­щи­тить. И в этих об­сто­я­тель­ствах наи­боль­шее вли­я­ние на об­ще­ство и наше по­ве­де­ние ока­зы­ва­ет не сама бо­лезнь и даже не угро­за за­ра­зить­ся. Вли­я­ет дру­гое — мас­штаб­ность по­след­ствий, то, на­сколь­ко силь­но из­ме­ни­лись наши воз­мож­но­сти в по­все­днев­ной жизни. Так что ос­нов­ным фак­то­ром стала неопре­де­лен­ность по­след­ствий, не столь­ко ме­ди­цин­ских, сколь­ко эко­но­ми­че­ских и от­ча­сти по­ли­ти­че­ских.

Мы от­ме­ча­ем, что струк­ту­ра стра­хов оста­лась при­мер­но той же, что и до пан­де­мии, но резко вы­рос­ло число людей, опа­са­ю­щих­ся роста кон­тро­ля со сто­ро­ны го­су­дар­ства, при­чем это про­яв­ля­ет­ся и в от­но­ше­нии к тех­но­ло­ги­ям. Па­ра­док­саль­ность эф­фек­тов в том, что они раз­но­на­прав­лен­ны: с одной сто­ро­ны, пан­де­мия и бес­кон­такт­ная эко­но­ми­ка под­стег­ну­ла раз­ви­тие циф­ро­вых ком­пе­тен­ций, а с дру­гой — под­стег­ну­ла стра­хи от­но­си­тель­но ис­поль­зо­ва­ния таких тех­но­ло­гий для кон­тро­ля за граж­да­на­ми.

— А во­об­ще в стране де­ла­ет­ся до­ста­точ­но для под­дер­жа­ния здо­ро­во­го пси­хо­ло­ги­че­ско­го со­сто­я­ния об­ще­ства?

— Со­об­ще­ство пси­хо­ло­гов до­ста­точ­но быст­ро от­клик­ну­лось на за­про­сы об­ще­ства, воз­ник­ло во­лон­тер­ское дви­же­ние, были от­кры­ты ка­на­лы ока­за­ния кон­суль­та­ци­он­ной по­мо­щи, уче­ные на раз­лич­ных фо­ру­мах об­суж­да­ли спо­со­бы по­мо­щи людям в этой си­ту­а­ции. Но, как ока­за­лось, те­ле­ви­зи­он­ные СМИ, на­при­мер, были со­вер­шен­но не го­то­вы к тому, чтобы пред­став­лять зри­те­лям про­дук­цию, со­от­вет­ству­ю­щую их пси­хо­ло­ги­че­ско­му со­сто­я­нию, тем труд­но­стям, с ко­то­ры­ми они стал­ки­ва­ют­ся. На­при­мер, мы по­сто­ян­но ви­де­ли вра­чей, ко­то­рые го­во­ри­ли, на­сколь­ко будут эф­фек­тив­ны те или иные ме­ди­цин­ские меры, но почти не ви­де­ли пси­хо­ло­гов, ко­то­рые рас­ска­зы­ва­ли бы, как пе­ре­жить трав­ми­ру­ю­щую си­ту­а­цию. И во­об­ще, сами ме­диастра­те­гии были крайне спор­ны­ми, на­чи­ная с це­ле­на­прав­лен­но­го на­гне­та­ния тре­во­ги, про­тив чего мы с са­мо­го на­ча­ла вы­сту­па­ли. Чего не хва­та­ет до сих пор, так это си­сте­мы мас­со­вой пси­хо­ло­ги­че­ской по­мо­щи, а также мо­ни­то­рин­га пси­хо­ло­ги­че­ско­го со­сто­я­ния об­ще­ства, на ос­но­ва­нии ко­то­ро­го пра­ви­тель­ство ре­ша­ло бы, какие меры под­держ­ки нужны.

^{Психолог-спасатель Татьяна Кузнецова — о душевном равновесии в дни, когда все идет не по плану}

В связи с мо­ни­то­рин­гом хо­те­лось бы вер­нуть­ся к пер­во­му во­про­су. Что мы по­ня­ли за про­шед­шие почти два года, так это то, что мас­со­вые меры плохо ра­бо­та­ют, и если мы хотим го­то­вить­ся к сле­ду­ю­щей «войне» с пан­де­ми­я­ми или дру­ги­ми мас­со­вы­ми угро­за­ми, то наши уси­лия и огра­ни­че­ния долж­ны быть ад­рес­ны­ми. Нужен диф­фе­рен­ци­ро­ван­ный под­ход с уче­том пси­хо­ло­ги­че­ских ха­рак­те­ри­стик, со­сто­я­ний раз­лич­ных со­ци­аль­ных групп. Ну и на­ко­нец, нужно вести обу­че­ние на­вы­кам пси­хо­ло­ги­че­ской са­мо­по­мо­щи, это тоже стало оче­вид­но, и сей­час такой ра­бо­ты по-​прежнему мало.

— Ка­жет­ся, ни одно яв­ле­ние в мире не рас­смат­ри­ва­ет­ся и не опи­сы­ва­ет­ся так по­дроб­но, как ко­ро­на­ви­рус, и все равно полно кон­спи­ро­ло­ги­че­ских мне­ний. Как ваше про­фес­си­о­наль­ное со­об­ще­ство от­но­сит­ся к про­ис­хож­де­нию ви­ру­са?

— Мы вес­ной про­шло­го года про­во­ди­ли экс­перт­ный опрос уче­ных, и 16% счи­та­ли, что вирус имеет ис­кус­ствен­ное про­ис­хож­де­ние, 44% — что виной всему стала че­ло­ве­че­ская ошиб­ка. Если же со­по­ста­вить это с ре­пре­зен­та­тив­ны­ми дан­ны­ми по рос­си­я­нам в целом, что уче­ное со­об­ще­ство не от­ли­ча­ет­ся от боль­шин­ства наших со­граж­дан по уров­ню кон­спи­ро­ло­ги­че­ской ори­ен­та­ции.

Наши ис­сле­до­ва­ния среди го­ро­жан по­ка­зы­ва­ют, что 50% счи­та­ют вирус ис­кус­ствен­ным, что не уди­ви­тель­но, если учесть, что для 80% ха­рак­тер­на вы­со­кая вы­ра­жен­ность кон­спи­ро­ло­ги­че­ских убеж­де­ний.

С одной сто­ро­ны, это объ­яс­ня­ет­ся сни­же­ни­ем до­ве­рия к со­ци­аль­ным ин­сти­ту­там, ко­то­рое на­блю­да­ет­ся во время пан­де­мии прак­ти­че­ски во всех стра­нах. С дру­гой сто­ро­ны, это свя­за­но с ком­пен­са­тор­ны­ми за­щит­ны­ми ме­ха­низ­ма­ми. И в наших ис­сле­до­ва­ни­ях, и в ис­сле­до­ва­ни­ях наших за­ру­беж­ных кол­лег от­ме­ча­ет­ся тес­ная связь веры в кон­спи­ро­ло­ги­че­ские тео­рии и веры в спра­вед­ли­вый мир. Это убеж­де­ние, что все не про­сто так, мир в прин­ци­пе устро­ен ра­зум­но и мы по­ни­ма­ем это устрой­ство, и чем тя­же­лее мы пе­ре­жи­ва­ем труд­но­кон­тро­ли­ру­е­мую угро­зу, тем боль­ше нам хо­те­лось бы ве­рить в то, что мы по­ни­ма­ем, зачем и по­че­му это про­ис­хо­дит. У нас есть всему какое-​то объ­яс­не­ние, и мы бла­го­да­ря этому под­ни­ма­ем свою са­мо­оцен­ку, при­пи­сы­вая при­чи­ны этого без­об­ра­зия, раз­ру­ше­ния со­ци­аль­но­го по­ряд­ка каким-​то за­ку­лис­ным силам. Вы­би­рая себе врага, мы воз­вра­ща­ем­ся в мир пред­ска­зу­е­мо­сти и при­да­ем ему неко­то­рую осмыс­лен­ность.

— Может быть, стран­ный во­прос, но ви­ди­те ли вы какие-​то по­ло­жи­тель­ные мо­мен­ты в раз­ви­тии пан­де­мии и тех по­след­стви­ях, ко­то­рые она на­нес­ла об­ще­ству и лич­но­сти?

— Пер­вый по­ло­жи­тель­ный ре­зуль­тат, если о них во­об­ще можно го­во­рить, со­сто­ит в том, что боль­шин­ство людей пре­одо­ле­ло страх, него­тов­ность об­ра­щать­ся к пси­хо­ло­гам. Необ­хо­ди­мость об­ра­щать­ся за ква­ли­фи­ци­ро­ван­ной пси­хо­ло­ги­че­ской по­мо­щью как бы по­лу­чи­ла ле­ги­тим­ность в нашем об­ще­стве. Вто­рой по­зи­тив­ный фак­тор со­сто­ит в том, что мы по­ня­ли необ­хо­ди­мость диф­фе­рен­ци­ро­ван­но­го под­хо­да, что уни­вер­саль­ные пра­ви­ла не ра­бо­та­ют и что нужно вни­ма­тель­нее от­сле­жи­вать со­сто­я­ние об­ще­ства и от­дель­ных его групп.

— Как долго будут ощу­щать­ся по­след­ствия пан­де­мии после ее окон­ча­ния или об этом еще рано го­во­рить?

— По дан­ным на­ше­го по­след­не­го за­ме­ра, каж­дый тре­тий рос­си­я­нин счи­та­ет, что все это рас­тя­нет­ся на 2–3 года. Около 10% счи­та­ют, что это будет еще доль­ше — 5–10 лет. Боль­шин­ство рос­сий­ских пси­хо­ло­гов, со­глас­но экс­перт­ным опро­сам Ин­сти­ту­та пси­хо­ло­гии РАН, счи­та­ют, что мы еще несколь­ко лет будем ис­пы­ты­вать на себе пси­хо­ло­ги­че­ские по­след­ствия пан­де­мии.

Если же го­во­рить о кон­крет­ных вещах, на­при­мер о по­ст­трав­ма­ти­че­ском стрес­со­вом рас­строй­стве, то это тот бу­ме­ранг, ко­то­рый может нас на­стиг­нуть и через три, и через 10 лет.

Такие ис­сле­до­ва­ния есть, в том числе и по про­шлым пан­де­ми­ям, когда люди через три года на­чи­на­ли пе­ре­жи­вать па­ни­че­ские атаки, труд­но­сти со сном. Во­об­ще ми­ро­вая наука во время пан­де­мии сде­ла­ла боль­шой шаг впе­ред, мы лучше по­ни­ма­ем, какие пси­хо­ло­ги­че­ские ха­рак­те­ри­сти­ки вли­я­ют на со­блю­де­ние ре­ко­мен­да­ций вра­чей и сдер­жи­ва­ние рас­про­стра­не­ния ви­ру­са.

^{Как из-за коронавируса выросла нагрузка на психиатрические и психологические службы}

Те­перь у нас боль­ше дан­ных для про­гно­зи­ро­ва­ния, но есть вещи, ко­то­рые мне ка­жут­ся осо­бен­но важ­ны­ми. На­при­мер, уда­лось по­ка­зать, что жиз­не­спо­соб­ность че­ло­ве­ка в усло­ви­ях гло­баль­ных кри­зи­сов силь­но свя­за­на с нашей спо­соб­но­стью со­пе­ре­жи­вать дру­гим людям.

Па­ра­док­саль­но, но эм­па­тия, и в об­рат­ную сто­ро­ну — об­ра­ще­ние за под­держ­кой, поз­во­ля­ют с боль­шей уве­рен­но­стью смот­реть в бу­ду­щее. И очень важно, чтобы про­па­ган­дист­ская ма­ши­на го­су­дар­ства под­чер­ки­ва­ла не от­ли­чия, жест­кую гра­ни­цу между «мы» и «они», а ис­ка­ла ос­но­ва­ния для со­ли­да­ри­за­ции и со­пе­ре­жи­ва­ния, тем самым по­вы­шая нашу пси­хи­че­скую устой­чи­вость к кри­зи­сам. Кроме того, уже со школь­ной ска­мьи нужно раз­ви­вать на­вы­ки, ко­то­рые по­мо­га­ют под­дер­жи­вать друг друга в труд­ных си­ту­а­ци­ях и пре­одо­ле­вать кон­флик­ты. Мы на по­ро­ге мно­гих ис­пы­та­ний, в том числе свя­зан­ных с из­ме­не­ни­ем кли­ма­та, а у нас ост­рый де­фи­цит спо­соб­но­сти людей до­го­ва­ри­вать­ся друг с дру­гом о новых пра­ви­лах сов­мест­ной жизни.

---

^{Беседовал Владимир Александров, группа «Прямая речь»}