Блог пользователя ElfOvf

К чему готовит нас Великий пост? К тому, чтобы задуматься о жизни и смерти. Смерть для человека есть слишком важное явление, чтобы можно было о нем не думать, чтобы можно было делать вид – как это и делает привычка,– что тут, дескать, думать не о чем, а гораздо важнее вопросы каждодневные. Страх смерти присущ человеку, есть часть его человечности, потому что человек инстинктивно ощущает некое страшное, можно даже сказать,– потрясающее несоответствие между опытом своего «я» и сознанием, что это «я» должно умереть, кончиться.

Не трогай меня за там, я весь такой. 
Казалось бы, ну сколько можно? Уже столько на эту тему сказано, написано, прочитано. Но нет, время от времени находится кто-то (преимущественно дамы бальзаковского возраста) и этот кто-то начинает меня учить жизни. Не стесняя себя в выражениях и глупых фантазиях.

А действительно, что церемониться то, с такими недочеловеками, как я? Это же они только люди и их сыновья и внуки "" Настоящие Мужчины ".

Думаю вот о своей прабабке. У ней тоже своя правда была, своя революция и своя новая советская жизнь.

Ведь счастливой да богатой жизни ждала она, замуж выходя за пожилого вдового купца. Простая деревенская девка Анисья, завидовали ей все в деревне, а родители гордились. И ведь не красавица, обычная самая, а приглянулась купцу чем то. И вся забота ее теперь будет – детей ему рожать, да за домом следить.

А деревня у нас большая была. И от города недалеко и завод обозо – бондарный, да, телеги делали и прочее, земля то вокруг – сплошные солонцы, а жили богато, телеги да кадки всем нужны, хороший промысел и школа была восьмилетняя, отовсюду к нам ребятишки ездили учиться.

Сейчас заглохло все и школы нет и народу не осталось почти. Молодые в город ломанулись, а кто постарше те померли, вон кладбище, видишь, большое , да.

Одной из любимых песен на пластинке Д. Тухманова "По волне моей памяти" и безусловным хитом 70-х, гремевшим изо всех окон и со всех магнитофонов, была "Песенка студента" с таинственной припиской - из лучших!

Слушал еще школьником, балдел и тащился, как змей в укропе. И только на первом курсе института узнал, что Тухманов романтизировал разухабистую студенческую жизнь и недодал дидактического содержания. Впрочем, кому она нужна, эта дидактика?

После знаменитого суворовского Альпийского похода император Павел Первый решил выбить специальную медаль, на которой бы отражалось участие в той компании союзников-австрийцев.

Но проблема была в том, что они не столько помогали нам, сколько мешали. Более того, историки оценивают действия австрийцев как предательские. Именно из-за них цель похода – полный разгром французов – не была достигнута.

Так то Серега парень не злой, наоборот даже. Нет нет, не размазня какая нибудь, однако ж руки просто так, без причины никогда не распускал. Спокойный всегда, не хулиганистый и под блатного никогда не косил. Правильный в общем пацан в самом хорошем смысле.

И Светку он по настоящему любил, со школы еще. Светка то многим нравилась. И не то чтоб она красавица особая была, а вот что то такое в ней, вот увидишь раз и потом нет нет да и всплывет в памяти, ну а может и совсем зацепить, тут уж как получится. Серегу вот зацепила.

Помнится летом 2000 года меня отовсюду гнали. То есть будто печать какая на мне была, будто проклятый я какой был. Из любой компании гнали сразу и знакомые все отворачивались, увидят сморщатся так брезгливо и отвернутся, не узнали мол, мимо давай иди.

А кто если поздоровается, если никак ему мимо меня не пройти, то сразу в лоб – денег взаймы не дам! Будто я всем им там задолжал, а как я могу задолжать коли денег мне взаймы никто не даёт? А декан даже запретил меня на факультет пускать.

Мысль, что жизнь то уже прожита и прожита зря, пришла Сергею Петровичу неожиданно и пронзила вдруг его от самой лысины до пяток, когда он сидел после пар в институтском буфете. И ничего вроде эта мысль не предвещала, он как всегда, откусывая от второй уже булки , подумал, что вот не стоит так много есть мучного, что ведь растет безобразно живот, превратившийся давно уже в самое настоящее брюхо и что от булок этих будет он опять мучиться совестью, однако же сразу пришла и обычная спасительная и успокаивающая мысль, что и х… с ним и что теперь из за этого булок что ли не есть?

Веселье почему то все не приходило. И вроде все вокруг путем, и друзья и деньги еще есть и мутится уже немного в голове и выходили уже курить на улицу и не раз уже выходили, а всё никак не клеится разговор и не наступает оно, то самое, что всегда наступает после нескольких этих «четыре по сто» и наступает одновременно у всех четверых и обозначается словом - понеслась.

Зимой 1985 года проходила у нас «Зарница», игра такая военно – патриотическая, если кто не помнит. С элементами гражданской обороны. Пошили родители нам тогда маскхалаты белые из старых простыней и радостные мы бежали по снегу к ближайшей роще.

В конце 80-х дело было. Самый разгар перестройки, демократия, гласность, митинги, забастовки, журнал «Огонек». Горбачев всем уже надоел и чего то большего хотелось, а чего никто так не мог обьяснить толком. И герои свои тогда были. Кто тогда жил героев этих конечно помнит, такое не забыть, кто-то и до сих пор с почтением относится, с трепетом даже, а кто то и плюётся, услышав знакомое и почитаемое когда то имя, но чтоб забыть это вряд ли.

Было это в начале 80-х в моём счастливом советском детстве.

- И как только морды их ученые не треснут !!! Ведь сколько уже я туда свозил всего, а им всё мало ! - услышал я, просыпаясь, дядин голос. Дядя приехал вечером из деревни к нам в гости в Курган,  проездом заехал.  Он был по обычаю своему ворчлив на весь белый свет и в особенности на какого то  математика, завалившего его единственного сына на экзамене в челябинском политехе.

Баба была старая, давно уже затасканная и изработанная, тощая и длинная как жердина и длинные и худющие как щепки ноги ее всегда были грязные, а в ногти, не знавшие никогда никакого маникюра даже и вьелась грязь эта, втравилась, так что отмыть их не представлялось возможным и даже после бани виделась там эта чернота, да и вообще грязь эта была везде и в избе ее и в бане этой даже, и в стайках, и корова у бабы тоже была вечно грязной и мужику все это было неприятно.

Эх, с зоны да в дурдом. Вот и откинулся, называется, вот и воля. Белая палата. крашеная дверь. А куда ещё? Не сунешься в никуда и за то хоть спасибо, выручил диагноз, всегда выручал. Где чего в магазине спёр. Отпустят.

Вот и помер герой нескольких моих рассказов. Прототип. Бывший барачный житель. Вот недавно вроде совсем сидел на корточках, семечки лузгал, курил, да матом крыл всех проходящих. Потом приболел что то, до больницы добрался сам, 10 дней отлежал, видят доктора, что не жилец мужик то, всю статистику им испортить может, ну и на выписку его.

В Ленинграде, славном городе на Неве в конце 80х прошлого века существовали весьма приличные предприятия общепита. Среди них особо почитаем и посещаема мной была пирожковая напротив Князь - Владимирского собора. Скромному студенту с нищим бюджетом это ощутимо упрощало жизнь. В таких пирожковых было просто, тесновато, но сытно и вкусно. На рубль можно было буквально объесться и опиться. Кофе, какао, кампот, чай и с десяток наименований разной выпечки. Как только ложились карты и позволяли обстоятельства, я с удовольствием посещал это славное заведение.